Мимолётный Альянс

– О чём ты? – удивляюсь я.

– Если у тебя подвернётся возможность лишить Дерика жизни, ты сможешь это сделать?

– Ну… хм… это важно для будущего Альоры? И ведь я могу быть и правой в своих суждениях, а Дерик не таким уж и храбрым. К тому же…

– Реджина, я задал тебе конкретный вопрос. Ответь на него без лишней воды, – сурово перебивает меня Герман. Поджимаю губы и передёргиваю плечами.

– Я никогда и никого не убивала. То есть… тараканов, да, ну и комаров. А это человек, и… я… у меня нет ответа. Я боюсь последствий и… – тяжело вздыхая, понимаю, какая же я жалкая. Кричать о чужих ошибках проще простого, а вот решать их вместе с другими людьми, для меня чересчур сложно. Я одиночка и в обществе становлюсь очень слабым человеком.

– Твоя ненависть к нему настолько сильна?

– Конечно. Я терпеть его не могу. Особенно после того, что он сделал. Он воспользовался мной, подначивал Дина, да и восстал против него же. Это ведь плохо, разве нет?

– Но дела королевства не должны касаться тебя. Ты не альорка, и тебе, в принципе, у нас не нравится. Так почему ты, действительно, ненавидишь Дерика? Только из-за его желания, и то не подтверждённого, убить Дина?

Открываю рот, чтобы снова возмутиться, ведь всё и так понятно, но, оказывается, у меня снова нет ответов на этот вопрос. Я не помню, с какого момента началась ненависть к Дерику до жажды придушить его голыми руками.

– Он плохой, и точка, – бубню я.

– Понятно, – хмыкает Герман, заводя мотор.

– Так, к чему это твоя улыбочка, парень? Что ты там себе придумал? – хмурюсь я.

– Сделал свои выводы.

– И какие же? Я имею право знать, ведь это касается непосредственно меня.

Герман ещё шире улыбается и делает один манёвр, разворачиваясь обратно.

– Хорошо, но тебе это не понравится. Хотя… как знать.

– Говори, – настаиваю я.

– Ты никогда не меняла, хотя бы в своей голове, слово «ненависть» на «ревность»?

– Ты рехнулся? Ты, вообще, в своём уме? Я, по твоим выводам, ревную его? – чуть ли не кричу, ударяя его по плечу.

– Почему нет? Вы слишком много времени проводите вместе, и я должен признаться, что между тобой и Дериком ничего не было. Он так пошутил…

– Пошутил? Прекрасно! Потрясающе…

– Но даже не это заставляет меня думать, что между вами происходит что-то очень личное. Сегодня утром ты, Реджина, высказывая свои возмущения, постоянно пыталась уколоть Дерика. И ты била довольно жестоко и метко, лишь бы причинить ему боль. Тебя, в принципе, не заботило, как при этом будет чувствовать себя Дин, потому что это была только ваша война, которая продолжается. Я не защищаю Дерика, он поступил подло, подставив тебя, но ранее за ним такого не замечалось. Он не запоминает девушек. Совсем. Он ими пользуется, а затем забывает. Даже если они будут соблазнять Дина, и он будет с ними встречаться, то Дерик будет лишь спокойно наблюдать. Но с тобой всё иначе, Реджина. Вы оба ищете друг у друга слабые стороны, чтобы сражаться. Только вот за что вы бьётесь?

Я сильно возмущена такими выводами Германа. У меня достаточно причин, чтобы не переносить Дерика. Начиная с того, что он постоянно врёт обо мне и мне, заканчивая его нехорошими делишками, которые проворачивает с Эльмой и другими.

– Это не я начала войну, а Дерик. Господи, Герман, он подставил меня по-крупному, выставив чёртовой шпионкой и непотребной личностью. Постоянно создаёт мне проблемы, и из-за него я сейчас в откровенном дерьме. Он даже не даёт мне позвонить домой. Лишил меня всего и, вероятно, лишит ещё и жизни. Но ладно я, а Инга и Мег при чём здесь? Чем они заслужили такое? И ответ у меня есть, потому что Дерику нравится убивать людей. Ему нравятся кровь и войны. Дерик обожает их, и так он будет при делах. А пока он просто ничтожество в тени Дина. Вот и всё, понятно? – фыркая, отворачиваюсь к окну.

– Кристально, – отзывается Герман, но настолько иронично, что меня это злит. Он издевается надо мной. И я не готова ему доверять полностью. Я понятия не имею, чего Герман хотел добиться своими расспросами и выводами, абсолютно далёкими от правды. Но я уже создала с ним альянс и отступать поздно, поэтому придётся или умереть с достоинством, или же окончательно разобраться с волкодавом.





Глава 42




Сколько я читала, то перед решающим боем всегда наступают тишина и штиль. Прекрасная солнечная погода, пение птиц, яркие флаги, развешенные в городе, которые можно рассмотреть с балкона, порой даже долетают звуки музыки и, кажется, я слышу чей-то смех. Подготовка к тридцатилетию Дина идёт своим чередом, и по совету Германа, я всё же приготовила подарок, чтобы в последний раз достойно показать себя этим людям, так и не принявшим меня. Охрана продолжает держать меня в заложниках, только сегодня меня уже кормят, что не может не радовать. С этой части замка невозможно увидеть и услышать что-то, но я чувствую, как каждый готовится к празднику по-своему.

Целый день провожу в спальне, ставшей для меня настоящим последним пристанищем, только к вечеру ко мне приходят Монти и Полин, чтобы отправить меня в дальнее плаванье. Конечно, они всё делают из-под палки. Нехотя. Сухо. С презрением. С отвращением. С нескрываемым нежеланием помогать мне. Но я внимательно слушаю советы Монти. Сегодня трон будет занимать сам принц, и я обязана склониться перед ним, в чём отказала его родителям. Признать его будущим королём этой страны, особенно в моём положении. И также мне советуют не находиться на празднике долгое время и отказаться от ужина, чтобы не нервировать своим присутствием всех окружающих. Что ж, здесь наши чувства и желания взаимны, жаль только что не смогу нормально попрощаться с Сабиной и Полье. Они, действительно, оказались друзьями, готовыми меня поддержать, и не только. Надеюсь, что когда-нибудь Сабина прилетит в Филадельфию, и тогда нам не придётся подвергать свои жизни риску.

Печаль и странная тяжесть внутри сопровождают меня весь вечер. Я понимаю, что обязана сделать, и мне страшно. Доверять Герману, который защищает интересы Альоры и был в сговоре с Дериком, опрометчиво. Но иного выхода у меня нет. К тому же только он знает, как вернуть мои вещи и доказать мою непричастность к происходящему. Я жертва.

Меня оставляют одну, чтобы я привела в порядок свои мысли и чувства. Оглядываю своё пышное бальное платье тёмно-фиолетового цвета и улыбаюсь себе. Такой красивой я ещё никогда не была. Полин, правда, способна сотворить чудо. Правильно подобранный макияж и причёска творят невозможное даже с гадким утёнком.

Ну что, поехали.

Выхожу из своей спальни, держа конверт в руках, и вижу Германа, одетого в парадную форму.

– Леди Реджина, сегодня мне выпала честь сопровождать Вас на балл, – с улыбкой сообщает он, предлагая мне руку.

– Это меня радует. Спасибо.


Мы спускаемся вниз, и я отмечаю, что никого нет.

– Где все? – шепчу я.

– Уже расставлены по местам. Сегодня могут быть нападения, стычки и возмущения. Нельзя предугадать, что ожидать от народных масс, поэтому эта часть замка в эту ночь будет освобождена от наблюдения, хотя все камеры работают, и обо всём происходящем докладывается непосредственно Дерику и мне, – объясняет Герман и показывает на наушник.

– Я не видела Дерика. Даже не слышала, что само по себе мне нравится, но, кажется, он вновь что-то замышляет. Он не умеет молчать, особенно когда объект для практики в проявлении его жестокости, то бишь я, поблизости, – тихо говорю.

– У Дерика много дел, и он выбрал верную позицию – держаться от тебя подальше. В связи с тем, что было ранее, любое приближение к тебе – подтверждение слухов и очередной укол самолюбию Дина. К слову, ты не замечала что-то странное в нём?

– Я Дина видела вчера, и ты, думаю, слышал его последние слова. Он меня презирает и ненавидит, считая шлюхой, – кривлюсь я.

– Отнюдь, Реджина. Я говорил с ним утром, и он признался, что Дерик рассказал ему о своей коварной шутке, что вбила ещё больший клин между ними. И у Дина нет оснований полагать, что всё сказанное было правдой. То есть… ты думаешь, что между тобой и Дериком была близость, а на самом деле её не было. В общем, Дин очень странно отреагировал, сказав, что его это не волнует.

– Вообще-то, он всё сделал верно. Я же наговорила кучу гадостей его матери, и она уж точно передала мои слова, снабдив их более красочными подробностями, Дину и своему мужу. Их ненависть мне понятна, поэтому… надо сосредоточиться на предстоящем… хм, на ночи.

– Да, ночь должна быть выдающейся. Не каждый день Дину исполняется тридцать лет. – Герман красноречиво показывает на камеры под потолком, и я киваю, вынужденно улыбаясь.

Мы продолжаем путь до главного бального зала в тишине. Приблизившись к дверям, Герман отпускает мою руку и отходит. Удивляясь, бросаю на него взгляд.

– Я уже был представлен. Одним из первых гостей, ты же… хм, последняя. Самая последняя, – прочищая горло, сообщает Герман.

– И это плохо, да?

– Да. Как бы сказать… это унизительно быть в такой день последней. Имена и титулы самых важных и близких для Дина гостей были озвучены в самом начале, и здесь была толпа. Представление королевской семье зависит от степени важности торжества. Это одно из самых показательных. Не знаю, почему он так поступил, Реджина, но тебе придётся пересилить обиду и подавить свою гордость, чтобы показаться там. Сможешь?

– Я… да, – раздосадовано мямлю.

– Нет, я спрашиваю тебя серьёзно, Реджина. Ты сможешь пройти через это сегодня так, чтобы никто больше не посмел рассмеяться тебе в лицо? Тебя же предупредили о протоколе?

– Да. Я смогу. Сегодня я всё сделаю так, чтобы они удавились от злобы. Конечно, Дерик ожидает, что я снова поступлю, как в прошлый раз… Хрен ему, вот что я скажу, – фыркаю.

– Снова больше заботит реакция Дерика? – усмехается Герман, кивая мужчине, готовому раскрыть передо мной двери.

– Не неси чушь. Это просто оговорка по Фрейду, – передёргиваю плечами и подхожу ближе.

– Конечно, оговорка, обычное дело для тебя. Встретимся в зале, Реджина, – усмехаясь, Герман сбегает вниз по лестнице, а передо мной открываются двери.

Украшенный зал сверкает огнями и помпезностью. Ничего нового. Наступает тишина, и меня объявляют. Собираю всю свою решимость в кулак и напоминаю себе о том, что это в последний раз. Последний, когда я смогу хоть как-то извиниться перед Дином и отпустить его, как и своё прошлое. Эта глава закончится сегодня, и она должна дать мне другую часть, в которой я смогу нормально жить.

На меня устремлены сотни глаз, слышны перешёптывания обо мне. Я не смотрю ни на кого конкретно, а медленно спускаюсь по лестнице. Моё платье, шуршит и переливается при каждом шаге, как и заколки в волосах. Гордо держа вверх подбородок, иду дальше, не видя никого, кто должен бы меня встречать. В последний раз это был Дерик. Зачем? По задумке он обязан был наслаждаться очередным моим промахом, но он… странный.

Картинки воспоминаний пролетают перед глазами, пока я иду, держа в руках конверт. Не знаю, правильно ли я сейчас поступаю, и есть ли у меня такая возможность, слыша, как меня поливают дерьмом и обсуждают крайне вульгарный цвет моего платья, хотя я не голая.

Пока я дохожу до возвышения, на котором располагается трон, наступает мёртвая тишина. Кажется, что даже самые отъявленные сплетники проглотили языки. Нервозность пробирает оттого, что все смотрят на меня и ожидают нового выступления.

Мой взгляд встречается с холодным и надменным взглядом Дина, который протягивает мне руку. Принц выглядит потрясающе, на его голове сверкает корона, чуть ли не ослепляющая меня. Вау… настоящий принц, навстречу которому я делаю пару шагов и наклоняюсь так низко, что чуть ли не сажусь на колени. Мои губы касаются его руки, отчего Дин вздрагивает. Поднимаю глаза, и вижу в его взгляде растерянность, грусть и боль. Но он быстро берёт себя в руки и, кажется, что снова ненавидит меня.

– Леди Реджина, благодарим Вас за посещение нашего бала. Вы можете идти, – сухо произносит он. За спиной раздаются смешки.

– Ваше Высочество, поздравляю вас с важным событием для всей страны и для ваших родителей, благодаря которым этот мир увидел невероятного человека. Прошу Вас принять от меня подарок… от чистого сердца, – шёпотом добавляю, протягивая ему конверт. Но Дин не двигается. Смешки за спиной становятся громче, и я уже начинаю злиться, коря себя за глупость.

– Леди Реджина, можете положить сюда.

Перевожу шокированный взгляд на Монти, держащего золотой поднос.

– Его Высочество ознакомится со всеми подарками позднее, – добавляет он.

– Спасибо, – улыбаюсь Монти, не понимая, зачем он это сделал. Но этот человек, откровенно говоря, спас меня от унижения.

Отхожу в сторону, когда объявляют, что все гости прибыли, и вскоре начнётся ужин. Оборачиваясь, вижу, как Дин улыбается матери, уже стоящей рядом с ним, и поднимается с трона. Жаль… очень жаль…

– Это было ужасно. – Сабина передаёт мне бокал с шампанским, и я грустно усмехаюсь.

– Я сделала всё возможное, но… всё равно в мои планы не входило выходить замуж. Так что, расстраиваться не о чем.

– Я так понимаю, что вчера вам не удалось поговорить? – шёпотом спрашивает она.

– Ну… как сказать… он говорил, а я понимала, что мне здесь не место. Но спасибо за поцелуй, будет что вспомнить. – Тихонько толкаю её в бок, и Сабина улыбается.

– Я надеялась, что вы поговорили. Дин… его весь день не было видно, да и ребята говорят, что он был у себя, якобы готовя и репетируя речь. Но я думаю, что…

– Хватит, пора признать, что любовь завяла. Брось, это не так и важно.