Мимолётный Альянс
Часть 30 из 88 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Как насчёт мороженого?
Удивлённо поворачиваюсь к Дерику.
– Я только за. Желательно где-то в Америке, – издаю нервный смешок, а на лице Дерика не дёргается ни один мускул.
– Мы сделаем круг и подъедем к основным воротам. Там будут репортёры.
– И там же будет король, да?
– Да. Но тебе необязательно с ним видеться. Ты пройдёшь мимо репортёров, ответишь на пару вопросов, покажешь товар лицом, и всё. Через пять минут я проведу тебя обратно. Следи за языком, Джина.
– Ненавижу репортёров, – кривлюсь я.
– Их никто не любит…
– Мой отец… я же тебе говорила, что он был журналистом из жёлтой прессы. Писал всякие гадости о людях, лез в чужие жизни и судьбы, ломая их. Я бы тоже на месте мамы ругалась с ним и, вообще, сама бы его выгнала. Ненавижу ложь. Ненавижу, когда люди, ради наживы, заставляют кого-то страдать. Ненавижу это, поэтому я выбрала редакторство и новые открытия, чтобы помогать людям, а не топить их. Хотя… думаю, мне достался гадкий характер отца, который я тоже ненавижу. Мистер Хайд во мне от него. – Горечь подбирается к горлу, и я обнимаю себя руками.
– Пожалуйста, ничего не говори, Дерик. Не хочу сейчас слышать твои язвительные и унизительные комментарии. Мне и своих хватает в голове.
Дерик молчит. Слава Богу.
Мы выезжаем, как я понимаю, на дорогу, ведущую к центральным воротам замка. Моё сердце стучит, и эти удары отдаются по всему телу. Воздуха не хватает. Так ярко вокруг. Всё светится. Ворота открываются, и я вижу величественный замок… дворец, который стал для меня адом. Неторопливо двигаясь по извилистой подъездной дорожке, мы вливаемся в круговое движение перед огромной лестницей, на которой стоит охрана. Её очень много. Вижу людей… репортёров, которые фотографируют гостей, прибывающих сюда, и я тоже их различаю. Они все блистают, как на ковровой дорожке. Боже мой…
– Джина. – Ладонь Дерика ложится на моё обнажённое плечо, и я вздрагиваю, поворачивая к нему голову.
– Ты справишься. Твой мистер Хайд тебе поможет. – Убирает свою руку и поправляет наушник в ухе.
– Мне бы твою уверенность. И мы уйдём, да? Сразу после этого уйдём? – нервно уточняю.
Он прочищает горло, и наши взгляды встречаются.
– Я должен тебя кое о чём предупредить. Я не рассчитывал, что до этого дойдёт…
– Лучше не надо. Хватит того, что мне предстоит сделать. Для меня это огромный стресс. Я не любитель внимания. Это меня жутко пугает. И в данный момент я нахожусь в собственном пекле, поэтому давай без твоих страшилок, ладно? Прояви немного человечности и жалости ко мне. Помолись там своим Богам, чтобы я не грохнулась ненароком. – Провожу ладонями по волосам, поправляя их.
– Тебе откроют дверь, и только после этого ты выйдешь из машины. Никакой самодеятельности, Джина. Для твоего же блага… убеди этих людей, что не представляешь угрозы…
– Я поняла. Давай уже сделаем это. Иначе упаду в обморок.
– Улыбайся. Это всё, что от тебя нужно.
Дерик выходит из машины, и я вижу мужчину, отделяющегося из толпы. Он в чёрном костюме и направляется к нашей машине. Чёрт, можно исчезнуть прямо сейчас? Пожалуйста.
Нет, исчезнуть не получилось.
Дверь открывается, и мужчина протягивает мне руку в белой перчатке. Сколько у них белых перчаток? Даже Полье был в белых перчатках…
– Леди Реджина.
Кто? Я? Да нет, я просто…
Боже, мне надо выйти. Ноги словно приросли к полу машины. Я не хочу… не могу… я… сделаю это. Давай, это твой страх? Так борись с ним. Плевать на всех, ты никогда не обращала внимания на то, что о тебе говорят! Ты шла дальше! Так иди…
– Благодарю, – произношу, а внутри словно что-то переключается, и я улыбаюсь мужчине. Облокачиваясь на его руку, вспоминаю все просмотренные фильмы. Сначала опустить на землю одновременно две ноги, а потом подняться. Эти чёртовы каблуки. Нельзя было кеды мне дать?
Вспышки слепят, отчего я на пару секунд замираю и жмурюсь.
– Не закрывайте глаза, смотрите вниз или вбок, – шепчет мужчина.
Моргая, смотрю на него, и он ведёт меня на дорожку. Я вижу Дерика, стоящего позади. Он кивает мне. Что дальше? Бежать? Танцевать? Помереть?
– Мисс!
– Американка!
– Та самая американка!
– Шпионка!
– Мисс, можно вопрос?
Нет, только не к этим людям. Они толкаются, чтобы протиснуться ближе ко мне. И меня ведут именно туда. Оборачиваюсь, и Дерик снова кивает мне. Козёл. Почему он не рядом?
Охранник отпускает мою руку, и я делаю один вдох.
– Мисс, вам понравилось в Альоре?
– Благодарю за вопрос. Да, страна удивительная, особенно великолепна природа. Но я пока ещё многое не успела увидеть, чтобы восхититься всеми плюсами Альоры. Надеюсь, что у меня ещё будет время, – отвечаю, сдержанно улыбаясь девушке, и она что-то быстро говорит в диктофон.
– Мисс, вы высказались о нашей стране, как о диктаторской тюрьме! Это ваши слова?
Поворачиваюсь к парню, тычущему мне в лицо диктофон.
– Думаю, из-за моего американского сленга ваш информатор не до конца понял сказанное.
– Вы не говорили о диктатуре? У нас есть свидетель…
– Говорила, вы правы. Я говорила о том, что мне так жаль людей, живших в ужасных условиях диктатуры. Я искренне сопереживаю вашей прошлой истории, пока нынешний глава государства не взял всё в свои руки. И я рада, что благодаря туризму сейчас у многих есть возможность узнать Альору ближе.
– Достаточно, – резко произносит Дерик и берёт меня за руку.
– Это был глава службы безопасности. Он держит американку и слишком близок с ней. Это новый ход американских шпионов? – доносится из толпы.
– Вот именно об этом я и говорила. Теперь нам с тобой приписали роман, – кривлюсь, поднимаясь по лестнице.
– Не обращай внимания. Мне приписывают романы даже с мужчинами.
Удивлённо приподнимаю брови, поворачивая голову к Дерику.
– Ты знаменитость?
– Нет, я всего лишь мужчина, как бы прискорбно это ни звучало. Репортёры любят раздувать из этого проблему. Вот твоя мечта и сбылась, Джина. Замок перед тобой. – Дерик указывает головой вперёд, и мы останавливаемся.
Если сказать, что я поражена, то это будет ложью. Я в ужасе от роскоши, красоты и размеров. Снизу замок казался меньше, а сейчас…
– Боже мой, он великолепен. Его реставрировали?
– Да. Тридцать лет назад.
– Здесь сады, фонтаны и скульптуры. Слишком пафосно, не находишь?
– Королевский замок и должен быть таким. Это лицо страны. И любой шпион должен понимать, что у нас достаточно средств, чтобы его устранить.
– Это угроза?
– Это факт. Пошли. – Дерик ведёт меня в сторону каких-то зелёных площадок. Мы проходим мимо пар, кивающих нам, а затем я слышу: «та самая американка».
Дерик уводит меня от всей этой роскоши, и я ему благодарна. Останавливаемся за высокими кустами роз. Мимо проходит официант.
– Хочешь выпить?
– А это законно? Как бы… я здесь не на милой девчачьей вечеринке, – шепчу я.
– Нам придётся побыть здесь дольше, чем я планировал, и ты можешь немного расслабиться…
– Стой. Как дольше? Ты сказал ранее, что мы только пройдём мимо репортёров, покажем «товар лицом», и всё. Как это теперь побыть дольше? – шиплю, бросая взгляд на официанта, ожидающего ответа на вопрос о напитках.
Дерик дёргает головой, и парень быстро ретируется.
– Я говорил тебе, что преследую свои цели. Меня не волнуют твои чувства. Ты играешь по моим правилам. И если я говорю, что мы задерживаемся, значит, ты молча ждёшь дальнейших указаний.
– Ты лжец. Я по доброй воле решила тебе помочь и опровергнуть слухи, а ты меня подставил. Ты…
– По доброй воле? У тебя не было выбора, Джина. Ты американская шпионка…
– Но ты сказал, что веришь мне. Ты сказал, что согласен с тем, что произошло недоразумение.
– На войне все средства хороши, Джина. Неужели, тебя этому не учили? Ты должна была оказаться здесь и оказалась здесь.
Внутри всё сжимается от паники и ярости. Как он мог так со мной поступить? Это бесчеловечно. Это просто возмутительно.
– Сейчас же спущусь обратно и расскажу этим репортёрам, что я заложница, понял? Я тебе поверила…
Дерик останавливает меня, хватая за локоть.
– Сколько раз можно повторять: никогда не доверяй мужчинам. Или тебя прошлое ничему не учит? Нам нужна женская глупость, а вы и рады позволять нам пользоваться ей. – Его губы искривляются в подобии усмешки, которая больше походит, на издевательскую гримасу.
– Знаешь, ты прав. Я дура, раз решила, что ты можешь отличаться от них. От этих мужчин, которые только и хотят узнать все слабости, ударить по ним и наслаждаться победой. Пусть ты презираешь меня из-за того, что я американка. Но я живая, слышал? И сейчас мне противно, что порой я вижу в тебе человека, а не фанатика, который не хочет воспринимать людей, как себе подобных…
Удивлённо поворачиваюсь к Дерику.
– Я только за. Желательно где-то в Америке, – издаю нервный смешок, а на лице Дерика не дёргается ни один мускул.
– Мы сделаем круг и подъедем к основным воротам. Там будут репортёры.
– И там же будет король, да?
– Да. Но тебе необязательно с ним видеться. Ты пройдёшь мимо репортёров, ответишь на пару вопросов, покажешь товар лицом, и всё. Через пять минут я проведу тебя обратно. Следи за языком, Джина.
– Ненавижу репортёров, – кривлюсь я.
– Их никто не любит…
– Мой отец… я же тебе говорила, что он был журналистом из жёлтой прессы. Писал всякие гадости о людях, лез в чужие жизни и судьбы, ломая их. Я бы тоже на месте мамы ругалась с ним и, вообще, сама бы его выгнала. Ненавижу ложь. Ненавижу, когда люди, ради наживы, заставляют кого-то страдать. Ненавижу это, поэтому я выбрала редакторство и новые открытия, чтобы помогать людям, а не топить их. Хотя… думаю, мне достался гадкий характер отца, который я тоже ненавижу. Мистер Хайд во мне от него. – Горечь подбирается к горлу, и я обнимаю себя руками.
– Пожалуйста, ничего не говори, Дерик. Не хочу сейчас слышать твои язвительные и унизительные комментарии. Мне и своих хватает в голове.
Дерик молчит. Слава Богу.
Мы выезжаем, как я понимаю, на дорогу, ведущую к центральным воротам замка. Моё сердце стучит, и эти удары отдаются по всему телу. Воздуха не хватает. Так ярко вокруг. Всё светится. Ворота открываются, и я вижу величественный замок… дворец, который стал для меня адом. Неторопливо двигаясь по извилистой подъездной дорожке, мы вливаемся в круговое движение перед огромной лестницей, на которой стоит охрана. Её очень много. Вижу людей… репортёров, которые фотографируют гостей, прибывающих сюда, и я тоже их различаю. Они все блистают, как на ковровой дорожке. Боже мой…
– Джина. – Ладонь Дерика ложится на моё обнажённое плечо, и я вздрагиваю, поворачивая к нему голову.
– Ты справишься. Твой мистер Хайд тебе поможет. – Убирает свою руку и поправляет наушник в ухе.
– Мне бы твою уверенность. И мы уйдём, да? Сразу после этого уйдём? – нервно уточняю.
Он прочищает горло, и наши взгляды встречаются.
– Я должен тебя кое о чём предупредить. Я не рассчитывал, что до этого дойдёт…
– Лучше не надо. Хватит того, что мне предстоит сделать. Для меня это огромный стресс. Я не любитель внимания. Это меня жутко пугает. И в данный момент я нахожусь в собственном пекле, поэтому давай без твоих страшилок, ладно? Прояви немного человечности и жалости ко мне. Помолись там своим Богам, чтобы я не грохнулась ненароком. – Провожу ладонями по волосам, поправляя их.
– Тебе откроют дверь, и только после этого ты выйдешь из машины. Никакой самодеятельности, Джина. Для твоего же блага… убеди этих людей, что не представляешь угрозы…
– Я поняла. Давай уже сделаем это. Иначе упаду в обморок.
– Улыбайся. Это всё, что от тебя нужно.
Дерик выходит из машины, и я вижу мужчину, отделяющегося из толпы. Он в чёрном костюме и направляется к нашей машине. Чёрт, можно исчезнуть прямо сейчас? Пожалуйста.
Нет, исчезнуть не получилось.
Дверь открывается, и мужчина протягивает мне руку в белой перчатке. Сколько у них белых перчаток? Даже Полье был в белых перчатках…
– Леди Реджина.
Кто? Я? Да нет, я просто…
Боже, мне надо выйти. Ноги словно приросли к полу машины. Я не хочу… не могу… я… сделаю это. Давай, это твой страх? Так борись с ним. Плевать на всех, ты никогда не обращала внимания на то, что о тебе говорят! Ты шла дальше! Так иди…
– Благодарю, – произношу, а внутри словно что-то переключается, и я улыбаюсь мужчине. Облокачиваясь на его руку, вспоминаю все просмотренные фильмы. Сначала опустить на землю одновременно две ноги, а потом подняться. Эти чёртовы каблуки. Нельзя было кеды мне дать?
Вспышки слепят, отчего я на пару секунд замираю и жмурюсь.
– Не закрывайте глаза, смотрите вниз или вбок, – шепчет мужчина.
Моргая, смотрю на него, и он ведёт меня на дорожку. Я вижу Дерика, стоящего позади. Он кивает мне. Что дальше? Бежать? Танцевать? Помереть?
– Мисс!
– Американка!
– Та самая американка!
– Шпионка!
– Мисс, можно вопрос?
Нет, только не к этим людям. Они толкаются, чтобы протиснуться ближе ко мне. И меня ведут именно туда. Оборачиваюсь, и Дерик снова кивает мне. Козёл. Почему он не рядом?
Охранник отпускает мою руку, и я делаю один вдох.
– Мисс, вам понравилось в Альоре?
– Благодарю за вопрос. Да, страна удивительная, особенно великолепна природа. Но я пока ещё многое не успела увидеть, чтобы восхититься всеми плюсами Альоры. Надеюсь, что у меня ещё будет время, – отвечаю, сдержанно улыбаясь девушке, и она что-то быстро говорит в диктофон.
– Мисс, вы высказались о нашей стране, как о диктаторской тюрьме! Это ваши слова?
Поворачиваюсь к парню, тычущему мне в лицо диктофон.
– Думаю, из-за моего американского сленга ваш информатор не до конца понял сказанное.
– Вы не говорили о диктатуре? У нас есть свидетель…
– Говорила, вы правы. Я говорила о том, что мне так жаль людей, живших в ужасных условиях диктатуры. Я искренне сопереживаю вашей прошлой истории, пока нынешний глава государства не взял всё в свои руки. И я рада, что благодаря туризму сейчас у многих есть возможность узнать Альору ближе.
– Достаточно, – резко произносит Дерик и берёт меня за руку.
– Это был глава службы безопасности. Он держит американку и слишком близок с ней. Это новый ход американских шпионов? – доносится из толпы.
– Вот именно об этом я и говорила. Теперь нам с тобой приписали роман, – кривлюсь, поднимаясь по лестнице.
– Не обращай внимания. Мне приписывают романы даже с мужчинами.
Удивлённо приподнимаю брови, поворачивая голову к Дерику.
– Ты знаменитость?
– Нет, я всего лишь мужчина, как бы прискорбно это ни звучало. Репортёры любят раздувать из этого проблему. Вот твоя мечта и сбылась, Джина. Замок перед тобой. – Дерик указывает головой вперёд, и мы останавливаемся.
Если сказать, что я поражена, то это будет ложью. Я в ужасе от роскоши, красоты и размеров. Снизу замок казался меньше, а сейчас…
– Боже мой, он великолепен. Его реставрировали?
– Да. Тридцать лет назад.
– Здесь сады, фонтаны и скульптуры. Слишком пафосно, не находишь?
– Королевский замок и должен быть таким. Это лицо страны. И любой шпион должен понимать, что у нас достаточно средств, чтобы его устранить.
– Это угроза?
– Это факт. Пошли. – Дерик ведёт меня в сторону каких-то зелёных площадок. Мы проходим мимо пар, кивающих нам, а затем я слышу: «та самая американка».
Дерик уводит меня от всей этой роскоши, и я ему благодарна. Останавливаемся за высокими кустами роз. Мимо проходит официант.
– Хочешь выпить?
– А это законно? Как бы… я здесь не на милой девчачьей вечеринке, – шепчу я.
– Нам придётся побыть здесь дольше, чем я планировал, и ты можешь немного расслабиться…
– Стой. Как дольше? Ты сказал ранее, что мы только пройдём мимо репортёров, покажем «товар лицом», и всё. Как это теперь побыть дольше? – шиплю, бросая взгляд на официанта, ожидающего ответа на вопрос о напитках.
Дерик дёргает головой, и парень быстро ретируется.
– Я говорил тебе, что преследую свои цели. Меня не волнуют твои чувства. Ты играешь по моим правилам. И если я говорю, что мы задерживаемся, значит, ты молча ждёшь дальнейших указаний.
– Ты лжец. Я по доброй воле решила тебе помочь и опровергнуть слухи, а ты меня подставил. Ты…
– По доброй воле? У тебя не было выбора, Джина. Ты американская шпионка…
– Но ты сказал, что веришь мне. Ты сказал, что согласен с тем, что произошло недоразумение.
– На войне все средства хороши, Джина. Неужели, тебя этому не учили? Ты должна была оказаться здесь и оказалась здесь.
Внутри всё сжимается от паники и ярости. Как он мог так со мной поступить? Это бесчеловечно. Это просто возмутительно.
– Сейчас же спущусь обратно и расскажу этим репортёрам, что я заложница, понял? Я тебе поверила…
Дерик останавливает меня, хватая за локоть.
– Сколько раз можно повторять: никогда не доверяй мужчинам. Или тебя прошлое ничему не учит? Нам нужна женская глупость, а вы и рады позволять нам пользоваться ей. – Его губы искривляются в подобии усмешки, которая больше походит, на издевательскую гримасу.
– Знаешь, ты прав. Я дура, раз решила, что ты можешь отличаться от них. От этих мужчин, которые только и хотят узнать все слабости, ударить по ним и наслаждаться победой. Пусть ты презираешь меня из-за того, что я американка. Но я живая, слышал? И сейчас мне противно, что порой я вижу в тебе человека, а не фанатика, который не хочет воспринимать людей, как себе подобных…