Мимолётный Альянс

Подхожу к двери и нажимаю на ручку. Заперто. Взламывать замки я не умею и вряд ли смогу это сделать. Остаётся проверить, хотят ли меня отравить. Я ужасно голодна и подавлена. Мало того, что я оказалась по уши в проблемах, так ещё и это. И никогда особо не вглядывалась в печать на кулоне. Думала, это какая-то отметка ювелирного дома, и всё. Тем более я даже не знала о существовании Альоры до тех пор, пока не оказалась здесь.

Сажусь за стол и ем холодную пасту. Наверное, было вкусно, когда она была горячей? Прислушиваясь к себе, ничего особенного не отмечаю, кроме насыщения. Откладываю приборы и выхожу на балкон.

В моей голове крутятся слова, сказанные Дериком. Если Дин их говорил с нежностью и возбуждением, то Дерик… с холодом в голосе, с угрозой и давлением. Меня передёргивает от ужасающих мыслей. Преступница. Шпионка. Заложница.

Неразумно полагать, что меня так просто отпустят. Я отчего-то думаю, что Дерик преследует свои мотивы. Он ведёт личную игру, но против кого? Против короля? Против наследника? Против Америки? Подтекст его слов был кристально ясен. Он глава службы безопасности королевской семьи, и если скажет, что меня нужно убить, то меня убьют, а вместе со мной пострадают и сестра, и подруга. Да что за ад-то? Где я так согрешила? Ладно, в Бога я не верю, но всё же… Странных событий в данный момент достаточно, чтобы сойти с ума.

«Ты запомнишь меня».

Это точно, его я определённо запомню, как и ужасное место, куда никому не буду советовать ехать.

Кулон. Как давно я его не видела. Эти джинсы я бросила в сумку, потому что они лежали в доме Инги. Я оставила их там и забыла о них, как и обо всём плохом. Я выбрала свой путь, и меня ничто не волновало. Почему сейчас? Почему не месяц назад? Не год? Не неделю? Почему сейчас?

Горевать о том, что случилось, на самом деле бессмысленно. Но мне очень жалко себя. Раньше не хотела себя жалеть, считая, что так буду сильнее. В итоге никому моя сила не пригодилась, как и мозги. Так что сейчас самое время, чтобы позволить себе проявить немного слабости в одиночестве.

Сидя в тишине, слушая ночь и разглядывая сад под балконом, не замечаю, как проходит довольно много времени. Кажется, что больше, чем должно и слишком мало, чтобы хоть что-то прояснилось.

Возвращаюсь в постель и заставляю себя уснуть. Вариантов нет.

Проваливаясь в сон, вижу разные картинки, созданные сознанием и построенные только на моих мыслях. Впервые за столько лет мне снится улыбка Дина, его смех, его театральные движения и поцелуи. Словно всё происходит сейчас, и у меня есть шанс что-то изменить. Отреагировать как-то иначе с высоты прожитых лет. Попросить не отпускать меня, не поступать так со мной, не ломать мою жизнь снова…

Всё исчезает, и я просыпаюсь совершенно разбитой и ещё более подавленной, чем вечером. Порой хочется вернуться в прошлое, чтобы кое-что поменять, зная наверняка, где ты допустила ошибку. Хочется снова ощутить аромат сладких, лёгких духов. Окунуться в пустяковые проблемы, которые казались такими важными, а на самом деле ничего не стоили. Хочется предстать перед кое-кем вот такой, какая ты есть сейчас… но лучше не совершать ошибок в настоящем. И при этом никогда не знаешь, что станет ошибкой, а что спасением.

Ночь снова сверкает яркими звёздами за окном. Самочувствие ничем не отличается от вчерашнего, кроме отсутствия тошноты и головной боли. Голод даёт о себе знать, и с ним же появляется желание бороться. Любым способом бороться и бежать отсюда.

Я не сильна в боях. Мой чёрный пояс – это выдумка, как и приветливая улыбка порой, но когда от этого зависит моя жизнь, то я готова на многое.

Зная, что Дерик должен появиться этой ночью для продолжения расспросов, подхожу к двери и становлюсь сбоку от неё. Если я возьму что-то тяжёлое, то получу ещё одно обвинение в покушении на чью-то жизнь, но если я…

Ключ поворачивается в замке двери. Делаю один глубокий вдох. Я смогу. Я выберусь отсюда и плевать на обстоятельства.

Дверь открывается. Я вижу поднос, а затем в комнату входит Дерик, захлопывая дверь ногой. Он не поворачивает ключ в замке. Это мой шанс!

Разбегаюсь и всей силой своего тела опрокидываю мужчину на пол. Поднос падает из его рук, посуда и еда разлетаются по полу. У меня есть секунда, чтобы бежать. Подскакиваю на ноги, и в этот же момент по ним бьют так сильно, что я лечу на пол с болезненным вскриком.

– Пошёл ты, – шиплю и, превозмогая боль в теле, ползу к двери. Меня хватают за ногу. Ещё немного. Дёргаю ногой, пиная Дерика, и хватаюсь за дверную ручку. Ладонь скользит по металлу, а меня тянут назад. С криком вновь падаю на пол, выставляя перед собой руки.

– Отвали от меня! Отпусти меня! – визжу, быстро двигая ногами. Я попадаю ими в Дерика, и он издаёт стон от боли. Мой взгляд цепляется за нож, валяющийся на полу. Ползу к нему и хватаю. Быстро переворачиваюсь на спину и моментально оказываюсь прижатой к полу.

– Поиграли и хватит, – тяжело дыша, рычит Дерик.

– Думаешь? Я только начала, не обламывай кайф. – Прижимаю нож к его горлу. Он опускает взгляд на мою руку, и его, и без того чёрные, как чёртова пустота, глаза становятся дьявольски злыми.





Глава 8




Я никогда не нападала на людей, но видела много сериалов и фильмов, в которых это происходило. Я знаю, что у Дерика есть превосходство надо мной, но у меня есть мозг. У него этого мало, раз он настолько самолюбив. Так что нож теперь у его горла, и я не готова его убить. Плохая из меня шпионка.

– Ты решила меня пощекотать, Джина? – ехидно усмехается Дерик.

«Детка, ты же знаешь, что мужчины любят открытую войну, но её нужно вести с умом. Они ждут охоты, готовы отражать нападения, привыкли, что ты будешь с ними драться. Вот здесь и нужно сменить тактику. Приласкай, а затем вонзи нож в его сердце, и оно будет твоим…»

В голове появляются советы Инги, а ведь я от них когда-то отмахнулась. Да и она тогда была абсолютно пьяной. Приласкать… это противно, но делать нечего.

Убираю руку и разжимаю пальцы. Нож падает рядом со мной. Дерик озадаченно переводит на него взгляд.

Давай решайся! Давай! Ты сможешь! Плевать на гордость, это твой шанс освободиться и бежать!

Только Дерик поворачивает голову. Я приподнимаю своё лицо, и мои губы касаются его. Сказать, что я искусна в поцелуях, упаси бог. Но я пытаюсь… очень пытаюсь.

Он тяжёлый, безумно тяжёлый. Его губы твёрдые, обездвиженные и такие же неподвижные, как валун. Я просто вжимаюсь в них, отчего шея начинает болеть. Вот дура, боже, какая я дура.

Опускаю голову обратно на пол и сосредоточенно смотрю на лицо Дерика. Сказать, что он в шоке, это ничего не сказать. Ладно, не прокатило, стоило тренироваться раньше. Но я попыталась, так? Боже, я сама поцеловала мужчину, который мне даже не нравится. Докатилась… Могу ли я быть ещё более жалкой? Нет. Это конец.

– Гей? – выпаливаю я.

– Не мой тип, – спокойно произносит Дерик.


– Ничего, не у всех имеется хороший вкус. Ты тоже не мой тип, но вариантов не было. Без обид.

– Без обид. Какого чёрта ты творишь?

– Спасаю свою жизнь? Сойдёт за оправдание?

– Ты осталась без ужина.

– Переживу. В студенчестве приходилось и голодать. Тратила деньги на ерунду вроде книг. Сестре было стыдно признаться, что денег нет. От подруги скрывала, пока однажды не упала в обморок на лекции. Так что, думаю, я справлюсь.

– Это было неразумно.

– Да, но в девятнадцать ты хочешь выделиться если не красотой, то чем-то другим. У меня это были знания и книги, поэтому как-то так, – пожимаю плечами, тяжело вздыхая.

– Мне тебя пожалеть?

– Нет, лучше встань с меня. Это уже как-то ненормально. Да и тяжёлый ты.

– Думаешь? – Дерик сильнее надавливает своим телом на моё. Дыхание перехватывает, и я упираюсь ладонями ему в плечи.

– Ты что здесь придумал, парень? Я не собираюсь терпеть тебя… и твоё тело тоже. Я… Боже, мне уже больно, к слову.

– Ты решила сбежать?

– Дерик, встань с меня. Ты что, пил кофе? Я тоже хотела бы кофе, но он у вас стоит пятнадцать евро, и это даже не «Латте». Обдираловка, – быстро шепчу. Его лицо так близко, а мои лёгкие… он выдавит их. Чёрт, этот мужчина очень тяжёлый и сильный. Он, наверное, пользуется популярностью у девушек. Большой популярностью, особенно у стены…

– Какая, к чёрту, стена, Редж? Тебя что, снова накачали наркотиками? Прекрати. Это от нехватки кислорода, и только.

– Боже, вот это кабан. Наверное, в кровати было бы немного комфортнее, но в свою защиту скажу, что меня ударили по голове, Инга покусала, пока я спала. Я бы никогда… – Замечаю, что мои губы шевелятся, а давление на тело уже не такое сильное, как раньше, но всё же Дерик до сих пор лежит на мне. А я в окружении разбитой посуды и мяса. Хорошо от него пахнет… так хорошо…

– Я что опять да? Что со мной? Это не я… клянусь, я не говорю вслух. Это ты… ты виноват. Да, ты. Как только ты появился, то со мной что-то не так. Ты укусил меня, опоил… ты… виноват ты, – пищу, тыча в плечо Дерика. На его лице нет никаких эмоций. Вообще, ничего. А глаза?! Мне страшно смотреть в его глаза, кажется, что они затянут в себя и покажут что-то очень и очень плохое. Похоть. Страсть. Жизнь. Конечно, всё это я выдумала, но их цвет остаётся чёрным.

Дёргаю головой, чтобы остановить поток мыслей.

– Странная ты девушка, Джина. Очень странная, – голос Дерика становится на тон ниже, но он поднимается с меня.

Облегчённо вздыхаю и приподнимаюсь на локтях.

– Ты мне всё отдавил.

– Не всё, раз ты ещё жива. Зачем напала на меня?

Странно, но он протягивает мне руку, и я хватаюсь за неё. Кряхтя, встаю на ноги, и его рука исчезает. Вау, он помог мне встать. Это нонсенс! Кто-то из нас под наркотиками!

– Проверяла реакцию. Раз я шпионка, то должна знать своего противника и его сильные стороны. Правильно? Я действую согласно твоей легенде.

– И что узнала?

– Ну… у тебя много сильных сторон, и ты твёрдый как камень. Это законно быть таким твёрдым? У вас здесь есть правило, гласящее, что все полицейские и главы служб безопасности должны быть большими, накачанными и симпатичными? Или это лично ваша инициатива? – цокаю языком, обдумывая ответы на свои вопросы.

– Это было больно, – добавляю, разминая плечи.

Мой взгляд задерживается на напряжённом лице Дерика, рука, трущая лопатку, замирает.

– Что? Пол тоже был твёрдым. Две твёрдые плоскости, и я между ними. Это называется лепёшка, а у меня есть то, что можно вдавить. Так что не смотри так, сам виноват.

Опуская руку, хочу обойти его и вернуться на свой пункт осмотра, то есть в кресло, но Дерик резко хватает меня за руку и тянет на себя. Охаю, а мои руки ложатся ему на плечи, и я даже на цыпочки привстаю. Наши лица сейчас на одном уровне.

– Осколки, – сухо объясняет он. Так, уже второй раз этот волкодав позаботился обо мне.

– И всё же ты пил кофе. Ты не представляешь, как я соскучилась по хорошему кофе, – шепчу, наслаждаясь его дыханием. Крепкий кофе. И плечи у Дерика тоже крепкие.

– Кофе через семь минут. Прибрать в спальне.

– Что? – недоумённо переспрашиваю. Дерик отпускает мою талию и отходит. Он медленно поворачивает голову, и я, прищурившись, чтобы разглядеть, подхожу ближе. В его ухо вставлено что-то типа таблетки. Она бежевая, и её почти не видно.

– Это прослушка?

– Наушник со встроенным микрофоном для общения с моими людьми.

Он достаёт из кармана джинсов какой-то длинный аппарат, но он умещается на его ладони. Выглядит как плеер.

– Вау, ты как агент 007. Никогда такого не видела вживую. Хотя… у Полье было что-то такое, но оно было чёрным. И ты нажал на эту кнопку, чтобы тебя услышали? Они же не слышали того, чем мы здесь занимались, да? Если они слышали, то ты будешь выглядеть жалко, нападая на беззащитную девушку, которую похитил и посадил под замок, – усмехаясь, перевожу взгляд на ничего не выражающее лицо Дерика. Он, вообще, особо эмоций себе не позволяет. Больше похож на крупного робота. И такой же твёрдый, как металл.