Миллиардер и девственница

— Ч-что? — Марджори не могла поверить своим ушам. — Преследуешь меня? — Так значит это был он все те разы, когда она думала, что заметила его? — Почему ты преследуешь меня?

— На самом деле я не совсем преследую, — пояснил Роб, оглядываясь и понижая голос. — Только не жутким, незаконным способом. Я просто чертовски скучаю по тебе и подумал, может быть, если время от времени я буду видеть тебя издалека, не будет так больно. Но это не помогает.

Марджори уставилась на мужчину.

— Скажи что-нибудь?.. — прошептал он.

— Я… Я даже не знаю, что сказать, Роб.

Мужчина был здесь, наблюдал за ней? Ему было больно? Значит ли это, что он скучает по ней по-настоящему? Или Роб просто злился на нее, что всё так обернулось? В течение нескольких дней… нет, недель… Марджори думала, что скажет ему, если когда-нибудь увидит его снова. Теперь он был вот прямо здесь, перед ней, в нескольких дюймах от нее, а в голове не было ни единой мысли.

Просто совершенно, совершенно пусто.

Выражение лица Робы было немного разочарованным. Его губы сжались в узкую полоску.

— Я оставлю тебя в покое, любимая. Прости, если напугал тебя.

Роб отвернулся и хотел направиться обратно к перекрестку, как Марджори схватила его за рубашку.

— Подожди!

Роб остановился, снова оборачиваясь к ней.

— Ты не напугал меня, — тихо сказала она. Хотя как сказать. Сейчас Марджори была в полном ужасе, ее сердце билось как у кролика, вот только совершенно по иной причине. Ей было снова очень больно и страшно. Она боялась возродить все свои надежды, а после они могут рухнуть как карточный домик.

Роб ждал еще хоть каких-нибудь слов. Посмотрел на руку Марджори, всё еще сжимавшую ткань его рубашки.

— Ой! — Девушка тут же отпустила его, чувствуя себя немного глупо. Ей нужно было что-то сказать. Что-нибудь. Завести разговор в нужное русло. — Я видела тебя… в журнале.

Выражение лица Роба стало непроницаемым.

— О боже… мне жаль. — Мужчина снова потер шею. — Что бы это ни было, скорее всего, это ложь. Они выдумывают всякое дерьмо, чтобы продавать газеты. Я не прикасался ни к одной женщине с тех пор, как видел тебя в последний раз.

Глаза Марджори расширились.

— Нет, это не так! Там было не это. — Затем Марджори пристально посмотрела на Роба. — А с кем ты встречаешься сейчас по слухам?

— С какой-то цыпочка из списка «Д» с большими поддельными буферами, — поморщился Роб. — Это ужасно, но не правда. Она участвовала в одной из специальных программ, которые мы запускали в последнее время, — договорив, Роб замолчал, а после добавил: — Все сплетни — не правда.

— Я видел информацию о продаже, — сказала Марджори. — Это правда? Ты продал свой канал «Мэн»?

— Не только его, но и все, — согласился Роб, пристально смотря на Марджори. — Каждый филиал, каждое видео, каждое шоу, журнал, все, что хоть отдаленно связано с лэйблом «Кэнон». Всё продано. — Роб поднял руку и изобразил фейерверк. — Пуф! И готово!

Говоря это, мужчина улыбался. Что это значит? Почему это вселяет в нее такую надежду?

— И… ты отдал все деньги на благотворительность?

— Да, — покачал он головой, — я не хотел ничего оставлять себе, что связано с моей прежней жизнью. Грязные деньги и всё такое. Казалось неправильным извлекать из этого выгоду.

— Грязные деньги? — Роб просто сказал слова, которые Марджори так хотела услышать? Она не знала и боялась спросить. Марджори крепче вцепилась в ремешок сумочки, словно он мог удержать ее от слабости в коленях. — Теперь ты на мели?

— На мели? — глаза Роба расширились, и он рассмеялся. — Нет, я не разорен. У меня было много денег, вложенных в инвестиции и недвижимость. Конечно теперь, я не так отвратительно богат, как был раньше, но я не разорен, любимая.

Это заставило Марджори испытать облегчение. На кончике языка вертелся ответ, что она не была его «возлюбленной», как делала это много раз ранее, но девушка не могла заставить себя сделать это и между ними повисло неловкое молчание.

— Я начал всё с чистого листа, — добавил Роб, — сейчас я рассматриваю новые идеи для шоу. Как например канал «Бинго». Может быть, какая-то домашняя игра для пожилых людей.

Марджори не могла удержаться и рассмеялась. Конечно, он всё еще думал.

Выражение лица мужчины стало немного озорным. — Я ничего не могу с собой поделать. Я не из тех, кто сидит сложа руки и считает деньги. Я вижу возможность, и иду за ней, — сказал Роб.

— Некоторые вещи никогда не меняются, — подметила Марджори, улыбаясь.

Довольное выражение на его лице тут же погасло.

— Разве я не изменился? — спросил он, понизив голос. — Или я буду вечно в полном дерьме из-за выбора, сделанного до того, как встретил правильного человека?

Была ли она тем самым «правильным человеком», о котором говорил Роб? У Марджори пересохли губы, и девушка облизнула их, почувствовав непреодолимое желание убежать от какого-то внезапного разочарования.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что надрывался изо всех сил, чтобы стать кем-то, кого ты могла бы уважать. Кем-то, кто мог бы тебе понравиться. Кто-то, кем ты можешь гордиться. Но самое главное — это тот, с кем ты можешь себя видеть в будущем. После последнего нашего разговора я понял, что все, что ты говорила, было правдой. Я прошел через всю свою жизнь, не заботясь о том, кто-что думает обо мне, мне никогда не было до этого дела. Ты считала меня придурком? Хорошо. Я был придурком! Но поговорив с тобой, я понял, что для того, чтобы заполучить уважение, нужно его заслужить. Я об этом никогда не думал. Я зарабатывал на жизнь сиськами, задницами и тупым мышлением парней из братства, и конечно же, такая порядочная и милая девушка, как ты, не будет уделять мне время. А с чего бы ей это делать? Я торгую всем, что она ненавидит. Теперь я это понимаю. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь отбелить себя в твоих глазах, но я чертовски уверен, что попытаюсь это сделать. — Роб пожал плечами. — Никто никогда не заставлял меня захотеть стать кем-то лучше, чем я был, пока я не встретил тебя.

Марджори продолжала молчать. Девушка даже затаила дыхание, боясь, что если вздохнет, то пропустит хоть слово из его признания. Взгляд Роба остановился на ее лице, и мужчина наклонил голову, изучая ее с выражением такой тоски, что у нее защемило сердце.


— Я не переставал любить тебя, ты же знаешь. Я всегда думал, что любовь с первого взгляда — это такая ерунда, а потом встретил тебя. Я никогда ни к кому так не относился. Это не просто похоть. Я хочу слышать твой смех, видеть твою улыбку и просыпаться утром рядом с тобой. Я чертовски скучаю по тебе, и хочу, чтобы ты вернулась, и если это означает, что я должен пожертвовать каждый доллар, который я когда-либо зарабатывал, на благотворительность и жить в коробке под мостом, чтобы получить твое уважение, то я так и сделаю.

— Я… я… — Марджори не могла придумать, что ответить. Тоска и страх сплелись вместе, удерживая ее на месте. Что, если Роб произносит все эти слова, признания в любви, ради еще одного трюка? Что, если это снова сломает ее?

— Я знаю, — тихо сказал он. — Всё в порядке, любимая. Я знаю, что трудно поверить в то, что я говорю. Но это правда. И тебе не обязательно делать это сейчас. У тебя есть время подумать. — Роб сунул руку в бумажник и вытащил визитную карточку. — Есть ручка?

Марджори полезла в сумочку, выудила одну и протянула мужчине, всё еще пребывая в шоке.

Роб взял ручку и что-то записал на обороте.

— Это мой адрес в Нью-Йорке. Если когда-нибудь захочешь зайти и поздороваться, я буду рад тебя увидеть. В любое время дня или ночи. Или звони.

Марджори кивнула, широко раскрыв глаза, и взяла визитку, которую Роб протянул ей.

Мужчина слегка коснулся ее щеки, улыбнулся и ушел.

А Марджори стояла босиком на углу улицы, сжимая ручку и визитную карточку, и смотрела, как мужчина, которого она боялась полюбить, снова уходит из ее жизни.



***



В течение двух дней Марджори размышляла что же делать дальше. Девушка вбила адрес Роба на Парк Авеню, проложила маршрут в «Google-картах» и все эти дни проходила мимо его дома, хотя это более длинный маршрут, но так она питала надежды, что она снова столкнется с Робом и ей не придется делать первый шаг. Только все старания оказались напрасны. Ночами Марджори смотрела на фотографию Роба из журнала, прежде чем засыпала.

Девушка не знала, что делать. Она была неопытна, когда дело касалось отношений, и чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Марджори знала, что проще всего будет позвонить ему или пойти к Робу домой и поговорить. Признаться в своих чувствах. И что потом?

Было ясно, Марджори не могла трезво мыслить. Она поверит всему, что Роб ей скажет. Так что же ей делать? Нанять частного детектива? Это казалось нелепым. Прямо сейчас она стояла между выбором: верить и надеяться на лучшее или полностью отказаться от Роба и лелеять раненое сердце, пока оно не перестанет кровоточить.

А увидев Роба снова, Марджори поняла, как сильно, до смешного, влюблена по самые уши в этого человека. Ей потребовались все силы, чтобы не броситься Робу на шею и не зацеловать до смерти. Умолять его любить ее хотя бы наполовину так же сильно, как она любила его, и никогда, никогда больше не лгать ей.

Но Марджори не была уверена, что это не стало бы глупостью с ее стороны. Ей нужен был чей-то совет.

Поэтому на третий день своих размышлений она встретилась за ланчем с Бронте и Одри. Это действительно здорово, просто сидеть и наслаждаться разговором вместе. Одри была ассистенткой Логана (по крайней мере, до родов) и, поэтому проводила много времени с Бронте. А Марджори, как ассистентка Бронте всегда была с ней во время обеда. А по пятницам они любили сходить куда-нибудь поесть пасты и расслабиться. Как обычно, они говорили о работе, книгах, мужчинах, свадьбе и погоде. Марджори нервничала и молчала, пока они болтали в ожидании заказа.

Когда Одри достала снимки своего последнего УЗИ, Марджори разорвала хлебную палочку и больше не могла сдерживаться.

— Могут ли люди измениться?

Обе девушки повернулись к ней, озадаченно нахмурившись.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Одри.

— Вселенная изменчива, — процитировала Бронте. — Наша жизнь такова, какой ее делают наши мысли.

Марджори почувствовала укол отчаяния. Она не хотела философских изречений. Она хотела, настоящий, честный ответ.

— Люди могут меняться? — повторила Марджори, нервно откусывая кусочек от хлебной палочки и жуя ее. Та оказалась такой сухой и прилипла к нёбу, и девушка с трудом проглотила ее. — Может ли плохой парень превратиться в хорошего? Могут ли люди сказать, что они собираются что-то изменить в своей жизни и сделать это на самом деле? Или ты думаешь, что они в конце концов вернутся к своим старым привычкам? — Марджори едва не подавилась хлебной палочкой и потянулась за стаканом воды. Девушка сделала глоток и поморщилась. — Мне просто интересно.

— Ты интересуешься о ком-то конкретном? — деликатно спросила Одри.

Марджори покачала головой, щеки ее горели. Боже, она была такой жалкой лгуньей. Марджори была уверена, что всё было невероятно очевидно.

Но Одри сжалилась над ней. Девушка широко улыбнулась и снова потерла рукой свой большой живот.

— Я абсолютно уверена, что люди могут меняться. Посмотри на Риза. — На вопросительный взгляд Марджори девушка усмехнулась. — А ты знала, что Риз в свое время был настоящим кобелем? Когда я познакомилась с ним, он был в джакузи с богатой наследницей, соблазняя ее, желая заключить сделку с ее отцом.

— Это так ужасно! — ответила Марджори.

— О, я ненавидела его, — сказала Одри с мечтательным выражением на лице, которое противоречило ее словам. — Мы ладили как кошка с собакой. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше нам нравилось находиться друг с другом. Это было весело. А потом мы просто полюбили друг друга, и точка. — Одри пожала плечами и потянулась к хлебнице. — Мы довольно быстро поняли, что были несчастны друг без друга, и я думаю, что действительно начала верить, что нравлюсь ему, когда увидела, как он отвергает этих великолепных стройных женщин, чтобы провести время со мной. Теперь мы счастливы настолько, насколько это возможно. — Девушка взяла кусок хлеба и торжествующе откусила. — Так что да, я действительно думаю, что люди могут меняться. Иногда им просто нужен стимул, ну или пинок под зад.

Бронте хихикнула в свой стакан с водой.

Марджори не была до конца уверена, что слова Одри ее убедили. Девушка поиграла с остатками сухой хлебной палочки.

— Да, но как ты могла ему доверять? Разве ты не боялась, что тебе будет больно?

— Все боятся, что им причинят боль, — сказала всегда практичная Одри. — Но иногда ты должен совершить рискованный прыжок и довериться этому человеку. Я люблю Риза и верю, что он не причинит мне вреда, так же как он верит, что я не причиню ему боли.

— Но откуда ты знаешь? — настаивала Марджори на своем.

— Не знаю, — ответила Одри. — Но иногда страх жить без этого человека хуже, чем страх причиненной боли. Я больше боялась того, что случится, если я не рискну снова встретиться с Ризом. — Одри вновь похлопала себя по округлившемуся животу. — И у нас всё получилось очень хорошо.