Между Огней

– Надо посмотреть, сколько их.

И они бесшумно скользнули вниз, расправляя крылья. Ночной воздух подхватил их, и Вестники двинулись вперед, стараясь не задевать в низком полете сыпучий песок. На плато, что пряталось между крутыми горными склонами, пылал костер. Он рвался вверх, сверкая огненными языками, и было в нем что-то настолько мрачное и отталкивающее, что Лин поспешил приземлиться на вершину бокового склона, чтобы почувствовать под собой твердую опору. Теперь от плато Крылатых отделял один только отвесный спуск. Они легли на камни, стараясь слиться с тьмой ночи и бурой пылью, щедро покрывающей все вокруг.

Небо затянули низко нависшие тучи, казалось, в любое мгновение на землю обрушится проливной дождь, а может быть, разразится гроза с ее ядовитой водой и смертоносными всполохами молний. Крылатым нужно было спешить, вернуться в пещеру и уже там вместе с товарищами решать, что делать дальше. Но отвести глаза от огня было выше их сил.

Бушующее пламя ликовало, будто разгораясь на самом песке. В круге света четко выделялись фигуры и лица злобно шипящих и скалящихся варваров. Еще десятки воинов стояли в тени. Лин судорожно сглотнул. В диковинных шкурах поверх кожаных доспехов, с темными узорами татуировок на телах, они утробно рычали, отбивая ладонями ритм.

По другую сторону огня, подступив к самому его жару, замер старик. Он запрокинул голову и вытянул тонкую шею так, что острый кадык, казалось, вот-вот прорвет кожу. Щеки его покрывала клочковатая борода, он плотно жмурил глаза, и старое лицо его морщилось, будто помятая бумага. Старик тянул вой, низкий и грубый, устремляя свою жуткую песнь в заслоненные тучами небеса. Каждый раз, когда слабый лунный свет пробивался через облака, воины ликующе кричали, взрывая ночь громогласными воплями, а старик приоткрывал глаза, чтобы только взглянуть на тяжелое небо и продолжить выть, силясь прогнать непогоду.

– Их очень много, – чуть слышно проговорил Освальд. – Гораздо больше, чем нас, нужно возвращаться, пока не заметили…

Лин кивнул, сбрасывая с себя оцепенение, в которое его ввели крики варваров, беснующийся огонь и запах крови, висящий над плато. Крылатые двинулись было назад, прячась в тени утеса, который нависал над склоном, но тут старик протяжно вскрикнул. Лин обернулся и увидел, как медленно варвар оседает на песок, как блестит темная кровь на лезвии короткого кинжала в руке коренастого воина.

Тот пнул обмякшую фигуру на земле и, поднеся кинжал ко рту, медленно провел языком по острию. Стоящие вокруг костра возбужденно заголосили.

В этот миг луна выглянула из-за туч, показывая варварам свой бок, красноватый, точно налившийся свежей кровью. Оглушительный вой огласил окрестности. Воины, вскидывая кинжалы над головой, принялись кричать, хлопать ладонями по груди, смеяться и шуметь.

Лин вжался в камни, рядом замер Освальд. Случайный всполох огня, опьяненный кровью взгляд, брошенный вверх по склону, или порыв ветра, что принесет к костру чужеродный запах крыльев и страха… в любое мгновение их могли обнаружить.

Но варварам было не до них. Появившаяся луна стала знаком для свершения нового обряда, послышались возбужденные каркающие голоса.

– Они, что, пытаются разогнать облака? – Лин приподнялся на руках, чтобы оглядеться. – Зачем?

– В любом случае, им ничего не стоит прирезать старика ради этого.

– Если прямо сейчас отступим, пока они там ликуют, получится улететь.

Освальд взглянул на шумную толпу, заполнившую все плато, и с сомнением покачал головой.

– Особого выбора нет, пошли, – шепнул Лин, отползая, но внезапный крик заставил его прирасти к камню.

Сквозь гомон варваров прорывался пронзительный, захлебывающийся плач испуганного ребенка. Он трелью взбирался к небесам, пронзая все на своем пути. Освальд подался назад, пытаясь тянуть Лина за собой, но тот не шелохнулся.

– Ребенок… – выдохнул он, с трудом разлепляя мигом спекшиеся губы.

– И что? Думаешь, у них нет детей?

Лин не слушал старшего товарища, он уже подполз к самому краю склона, вглядываясь в скопление фигур на плато. В какое-то мгновение свет костра сделался чуть ярче, и Крылатому удалось разглядеть, как один из воинов, обнаженный до пояса, обмазавший кровью убитого старика свое покрытое затейливой вязью тело, несет на вытянутых руках ребенка. Смуглый, как и все они, коротко остриженный голый мальчонка сучил ножками в воздухе и вопил во всю силу своих легких.

Под одобрительные крики воин подошел к огню. Луна равнодушно наблюдала за ним сквозь легкую дымку. Что-то крикнув в небо, варвар поднял ребенка на одной руке, словно показывая его ночному светилу, а после резким движением выхватил из-за пояса кинжал и перерезал тонкую детскую шейку. Пронзительный плач резко оборвался, сменившись булькающим звуком, отчетливо слышным в воцарившейся тишине.

По вытянутой руке воина потекла кровь, он гортанно вскрикнул, и крик этот подхватили остальные. Вопя и танцуя, они все кружились у пламени, а то, казалось, гудело им в ответ. Варвар еще немного покачал в руке обмякшее тельце и швырнул его в костер. Языки огня взвились к облакам, которые, будто страшась обжечься, двинулись и поплыли к горизонту, обнажая звездное небо с кровавой луной.

– Пойдем, – принялся уговаривать Лина Освальд, но тот все смотрел на огонь и толпу округлившимися от ужаса глазами. – Я знаю, это жуть. Но нужно идти.

– Там еще дети… – хрипло выдавил парень, не таясь указывая куда-то в сторону.

За широкими спинами воинов и правда можно было разглядеть клетку. В ней скорчились четверо детишек. Прижимаясь друг к другу, они испуганно поглядывали на беснующуюся толпу, изредка разевая рты. Их плач не доносился до Вестников, но Лин чувствовал его кожей, весь мир его сузился до скованных животным ужасом детских тел.

– Мы должны их вытащить! – прибавил он, подаваясь вперед.

– Ты с ума сошел! – прошипел Освальд, хватая его за рукав и оттаскивая в темноту. – Между ними и нами десятки спятивших от крови, вооруженных варваров…

Но Лин тянул его к краю склона, не видя ничего кроме клетки с детьми на другой стороне широкого плато.

– Да стой ты! Я приказываю, Крылатый! Как старший. Стой! – Освальд с силой развернул к себе парня. – Ты нас погубишь.

– А кто спасет их, если мы уйдем?

– Это не наше дело. Обряды их, обычаи… Не наше, и все. Поворачиваем. Нас ждут товарищи, не дай Роща, они еще двинутся следом и наткнутся на это… – Освальд с отвращением кивнул на толпу варваров.

Лин замер, с трудом отводя взгляд от клетки.

– Да. Глупо идти напролом, – наконец заключил он. – Полетели.

И когда они поднялись в воздух, ловя крыльями промерзший ветер, Освальд совсем расслабился. Уговорить мальчишку не творить глупостей оказалось даже легче, чем он думал.

«Значит, боится смерти, как все боятся, – ухмылялся про себя Крылатый, едва поспевая за летящим впереди Лином. – Вон как понесся».






***


Первым возвращение разведчиков заметил Чарли. Он вышел из пещеры вдохнуть горький воздух ночи и посмотреть, не задремала ли его девочка, притихшая у входа. Алиса и правда спала, прислонившись щекой к холодному камню. Лис осторожно понюхал ее руку – теплая, значит, неназванный греет изнутри – и пошел к уступу.

Ночь прояснилась, тяжелые тучи удалились к горизонту, открыв луну. Один ее край налился алым. Чарли повел носом, чуя в порывах ветра запах крови, которая пролилась где-то совсем близко, – воздух еще хранил в себе ее тяжелый дух, ее живое тепло. Тревога заполнила маленькое лисье сердце.

Вестников не было, хотя они давно уже должны были прилететь назад. Чарли чувствовал, как боятся за них остальные, как мучается в своем страхе Алиса. Темные глазки зверька впились в линию скал, с которых должны были взлететь разведчики, чтобы вернуться к своим.

«Ну же, поющий, помоги нам и в этом, – взмолился Чарли, тихо поскуливая. – Девочка не переживет, если с ними что-то случится. Помоги. Верни их. Пусть не их кровь разносит над песками ветер»…

И неназванный услышал зверька. Две маленькие точки возникли чуть выше полосы гор, они стремительно приближались.

«Спасибо», – выдохнул лис и поспешил разбудить девочку, мягко тыкаясь ей в ладонь влажным носом.

Алиса вздрогнула, мгновенно открывая глаза. Она рассеянно погладила лиса по голове и перевела взгляд на небо. Точки уже обрели крылья, еще немного, и стали различимы темные фигуры, двигавшиеся в сторону вскочившей Алисы.

Лин первым приземлился на уступ, с шумом втягивая крылья в спину. Крылатая сразу почувствовала неладное. Что-то надломилось в друге ее детства за время, проведенное в горах.

– Что там? – спросила она, подходя к нему вплотную, желая посмотреть в глаза.

Но Лин отвернулся.

– Пойдем, надо поговорить, – просипел он, отстраняясь.

Алиса осталась стоять на уступе, с удивлением наблюдая, как парень проходит в пещеру, будит остальных, подкидывает в костер тонкие паутинки розжига, а сам садится в тени. За ее спиной опустился на камни Освальд.

– Что там? – повторила Алиса, обращаясь к нему.

– Варвары. Много. Развели огромный костер, приносят жертвы…

Крылатая вздохнула, постояла еще немного и пошла к огню. Остальные уже проснулись и расселись кругом, поглядывая на вернувшихся разведчиков. Сильвия подскочила было к Освальду, но тот остановил ее суровым взглядом и уселся на камни, с наслаждением вытягивая ноги. Лин оставался в тени, мрачный и задумчивый, даже Юли не осмеливалась приблизиться к нему, нутром чуя гнев, кипящий в Крылатом.

– Мы добрались до скал, среди них находится плато, – начал Освальд, обращаясь к сидящим кругом товарищам. – Там уже были они, десятка три варваров, наверное. Вооружены. Развели костер, что-то кричат. Вроде как луну призывают. – Он покосился на Лина и продолжил: – У шамана их не вышло, и они его прирезали прямо там…

Гвен поморщилась, прижимаясь плечом к брату, Сильви охнула, с ужасом смотря на говорящего мужчину, даже сонный Сэм широко открыл глаза.

– Прямо там? Вот они сумасшедшие, а! – произнес он с плохо скрываемым уважением к чужой силе.

– Прямо там, – подтвердил Освальд, поглядывая на Лина. – Боюсь, что мы с ними не сладим. Сейчас нас слишком мало. Надо лететь к оазису, выставлять постоянную охрану у входа в ущелье… и отправить гонца в Город, всем Братством уж как-нибудь да отобьемся при случае…

Алиса выдохнула с облегчением, такой вариант устраивал Алана. С рассветом они продолжат путь и будут много осторожнее, чем раньше. Пусть Роща сама охраняет себя, да и их заодно, от нашествия поклоняющихся крови варваров. Главное – лететь, как можно быстрее, пока гнев Алана отдается болью только у нее в висках.

– Ты не все рассказал, брат, – медленно, будто с трудом, проговорил Лин, поднимаясь на ноги.

Он вышел к свету, и Алиса сумела разглядеть его глаза, полные немыслимого ужаса и боли. Сердце девушки сжалось от предчувствия большой беды.

– Эти… звери, – он сглотнул, – они убили ребенка, перерезали ему горло и швырнули в огонь.

Замершим Вестникам понадобилось несколько мгновений, чтобы полностью осознать смысл сказанного Лином.

– Как перерезали? – только и сумела выдавить Сильви.

– Кинжалом. Один из варваров вытащил мальчишку из клетки, принес к огню и убил его. А остальные… – Лин поморщился, вспоминая. – Остальные кричали, подбадривая его. Они… Потом они слизывали кровь с кинжала, пели что-то луне. А ребенок… Тело его горело в пламени. Вот что ты забыл рассказать, Освальд.

Теперь все взгляды устремились на сидящего у входа Крылатого. Но Освальда это не смутило.

– Да, они зарезали мальчонку, и это было… жутко. Но что нам до них? В Городе сотня таких малышей ждет нашей помощи, ждет с надеждой. Надо лететь к оазису, надо думать, как переправить остальных… Не время для глупых войн, мальчик.

В душе Алиса была согласна с ним, но застывшие злые глаза Лина не давали ей ни малейшей надежды на мирное разрешение.

– Там еще остались дети, – сказал парень, не отвечая на слова старшего товарища. – В клетке, голые. Их ждет та же участь, понимаете?

Все подавленно молчали.

– Мы должны спасти их, взять с собой, – подытожил Лин.

– Ты шутишь? – Освальд коротко хохотнул. – Сколько нам еще лететь? Десяток дней? Дюжину? Как ты собрался тащить чужих детей все это время?

– В руках, – коротко ответил Лин. – Нас восемь, детей осталось четверо. Будем меняться.

– Даже если бы мы смогли забрать их из лагеря с тремя десятками варваров… – устало проговорил Освальд, начиная злиться на остальных, притихших Вестников. – Что ты будешь делать с ними потом? Они родились в этой грязи и крови, они такие же.

– Они дети. Просто дети. Как те, что ждут нас в Городе.