Метро 2033. Цена свободы

– Ну ладно хоть так, успокоил, – выдохнул Мишка. – А эти самые аномалии только в черте поселка? В окрестностях нет?

– Нету. Только в самом Чернышевске. Хотя и в окрестностях тоже видели. Пес их знает…

На байки селяне оказались щедры. Но ничего вразумительного никто так и не рассказал. Потому друзья сделали для себя вывод – в сам поселок лучше не лезть, а дать большой крюк. Так будет спокойнее. Фон и правда на подходах нормализовался – дозиметр не пищал, и на душе стало спокойнее.

Михей больше не смотрел на карту. Он и так знал – пришли. Дорога здесь виляла и шла в гору, а впереди, у подножия гряды холмов, в долине разлегся поселок. Хмурое, точно закопченное, бессильно свисало над ним небо. Чернышевск лежал перед друзьями будто на ладони – унылый, спокойный. Не было в нем ничего пугающего. Обычный заброшенный населенный пункт, как и многие другие, пройденные ими до этого.

– Посмотрели – и ладно, – подал вдруг голос Эстет. – Пойдемте-ка отсюда. Уж больно спокойно как-то. Не к добру.

Чернышевск остался по левую руку. Шли споро – всем хотелось поскорее убраться из места, про которое они слышали столько страшных рассказов. А на самом деле оказалось как всегда – у страха глаза велики.

Они уже стали удаляться от поселка, когда Леха всполошился. Он дернул Михея за рукав, и тот, вздрогнув от неожиданности, обернулся.

– Мишка, – испуганно крикнул Эстет, показывая на небо над холмами. – Смотри.

А посмотреть было на что. Небо над поселком неожиданно раскрасилось совсем уж нереальными цветами – словно на гигантскую промокашку с той стороны облаков капали красками. И в том месте, где по тучам растекалось непонятное, воздух начинал дрожать и вибрировать. Друзья завороженно смотрели на аномалию, не смея сдвинуться с места. А потом небо словно исказилось, и перспектива стала изгибаться в дугу, выпячиваться. Подернулся, смазался у подножия холмов поселок, заколыхался воздух – будто взрывная волна расползалась по окрестностям.

– Чего встали! – заорал Михей. – Валим скорее.

Но они опоздали. Да и куда было бежать – кругом одни поля и редкие рощи. Нигде не спрятаться. Все равно Нечто настигнет, никуда от него не денешься. Ощущение нереальности пугало и завораживало. И вдруг тишина словно порвалась, и в уши ввинтился пронзительный визг на самой высокой ноте. Тайка первой повалилась на землю и сдавила виски руками. Михей бросился к девушке, но сам рухнул рядом, поваленный вспышкой сильной боли в голове.

Время будто застыло. Сколько длилась странная пытка – парень не знал. Лежа лицом в землю, он не видел, что происходило вокруг. Наконец все звуки стихли – растворились в вечерней тишине. Мишка позволил себе поднять голову и обомлел.

Они лежали на зарастающей детской площадке, зажатой между старыми пятиэтажками. Вокруг – кирпич потемневших стен, поросль кустарника, гнетущая пустота мертвого поселка. Выбитые окна глядят чернотой провалов, а что там за ней – никто не ведает. Еще несколько минут назад друзья наблюдали за поселком издалека, а теперь они лежали посреди улицы. Парень вскочил, стискивая ружье, огляделся. Все та же картина, только с другого ракурса. И небо над головой такое же, как и десять минут назад. Хмурое, застывшее.

– Это как? – ошарашенно спросил Эстет, поднимаясь.

Объяснений не находилось. Слова застыли на языке. И тишина вокруг – ни дуновения ветра, ни единого шороха. Солнце в небе среди туч словно сжалось, уменьшилось в несколько раз. И светит, как хилая лампочка в бараке комсомольской тюрьмы. Другой воздух, другое небо – все другое.

– Деревенские же говорили, – начал было Леха. – Обходить надо было, еще дальше!

– Да это понятно, что говорили, – отмахнулся Михей. – Теперь-то как? Чего делать будем? Это Чернышевск вообще или нет?

– А я почем знаю? – пожал плечами друг. – Как теперь поймешь?

– Я с холма видела, – подала вдруг голос молчавшая до этого Таська. – У них вокзал с краю поселка. Вагоны еще вроде стояли. Пойдемте искать?

– Дельно, – согласился Михей. – А то так можно и до ночи простоять.

Глянув в ближайший проулок, парень увидел высокий холм, который они наблюдали еще с дороги. Похоже, их забросило на дальние окраины поселка. За пятиэтажкой начинался частный сектор. Михей едва успел сделать несколько шагов, как его одернули.

– Смотри! – крикнул Эстет, указывая вперед. Мишка с девушкой синхронно повернулись. Такого им еще не приходилось видеть никогда.

Натянутая тетива горизонта словно бы вздыбилась и задрожала. Тучи вновь стали расцвечиваться тревожными красками. Дрогнул воздух, и зыбкое марево впереди заискрилось. А потом издалека в сторону друзей над землей поползло Нечто. Если бы Михея попросили описать это словами, он бы, скорее всего, не сумел. Больше всего это походило на огненную трещину, которая шла прямо по воздуху. Пространство словно раскалывалось надвое, и из разлома сыпались на землю сполохи нереального огня. Только трещина была шириной с пятиэтажку. Местность и дома по бокам разлома искривлялись, точно сгибаемые в дугу неведомой силой.

– Бежим! – завопила Таська.

Они развернулись, готовые сорваться в стремительный бег. И не сумели сделать ни шага. Потому что с другой стороны на них надвигался такой же разрыв в пространстве. Будто две трещины на льдине, странное явление приближалось к друзьям с двух сторон улицы. Чтобы встретиться, как назло, на том самом месте, где стояли парни и девушка.

– В дом, быстро! – заорал Михей, дергая Таську за собой. Единственное, что им оставалось, – укрыться внутри пятиэтажки. Хотя парень и понимал, что против такой дикой силы неведомой стихии вряд ли устоят даже каменные здания.

Низкие окна манили спасительной темнотой. Нырнуть, укрыться – а там как повезет! Через несколько секунд они подлетели к стене. Михей схватил Таську и буквально подкинул ее в разбитое окно. Следом подтянулся и пролез внутрь квартиры Эстет. Парень протянул руку другу, поторапливая:

– Давай быстрее!

Михей ухватился за руку Лехи и через несколько мгновений оказался в комнате. А с двух сторон улицы стремилось навстречу друг другу Нечто. Мир зашатался – или это в сознании у Михея творилось что-то непонятное. Чудовищная аномалия влияла не только на пространство, но и на разум. В голове вместо мыслей – мешанина. Мелькали уносящиеся в прошлое картины, будто кто-то перематывал ленту кинофильма. Парень видел, как упала на пол девушка, закрыв руками голову. Эстет сидел, прижавшись к стене, и тяжело дышал, точно ему не хватало воздуха. И вдруг картина мира, смазываясь, потекла, а в уши ввинтился пронзительный металлический скрежет. Будто вспучилась земля, и пол рванул навстречу потолку. Комнату мяло неведомой силой, словно она вдруг стала пластилиновой. Морщились, коробились стены, словно веретено времени стремительно наматывало годы, и мир старился и дряхлел. Михей услышал, как закричала рядом Таська, но он уже не видел девушку. Парень почувствовал, что его сдавило неведомой силой, и наэлектризованный воздух начал бить его сильными разрядами. Комната наполнилась бешено мечущимися искрами, а потом дом будто взорвался изнутри. Дикий грохот оглушил Михея, а вспышка неземного света ударила по глазам и швырнула во тьму.





* * *


Сколько длилось забвение, он не знал. Несколько минут, а может, целую вечность? Но парню показалось, что он слышит в ушах биение собственного сердца. «Вроде не умер?» – подумал Михей, барахтаясь в вязкой темноте. Сначала он ничего не чувствовал, но потом заныла голова и закололо в правом боку. Все тело пронзила острая боль, которая встряхнула и заставила открыть глаза.

Облезлые стены, ветхая мебель, разбитое стекло окна. Они все так же лежали в квартире, где пытались укрыться от страшной аномалии Чернышевска. Только за окном посерело – словно неожиданно надвинулись сумерки. Вот вроде бы еще несколько минут назад над поселком висел день, а сейчас – серо, уныло. И тихо, будто в склепе.

Слева на Мишку навалилось что-то теплое. Парень повернул голову и увидел Тайку. Девушка лежала без движения. Михей осторожно положил ладонь на ее шею. Слава богу, живая, дышит. Рядом застонал Эстет.

– Мишка! Живой!

– А ты уж меня хоронить собрался? Хрен тебе, не дождешься, – улыбнулся тот.


– Да ну тебя. Таська как?

– Нормально. В отрубе просто. Сейчас очухается, – парень провел ладонью по лицу девушки, слегка тряхнул за плечо. – Вставай, красавица. Проснись.

– Мы так долго в отключке провалялись или это опять поселок чудит? – вслух начал размышлять Леха, глядя за окно.

– Похоже, он. Не врали селяне. Черт нас дернул сюда соваться. Знал бы – крюка дали бы километров в десять. Лучше бы горами-лесами пробираться, чем вот так.

– Ты цел вообще?

– Да вроде бы все на месте, – улыбнулся Михей. Та боль, от которой он очнулся, отходила на задний план. Пошевелилась Таська, открыла глаза. Парень убрал ладонь с ее щеки и улыбнулся.

– Добрый вечер! Пора вставать.

Таська, оглушенная неведомой силой, отходила несколько минут. Наконец она смогла встать и посмотрела в окно. Недоумение отразилось на ее лице.

– Уже вечер? – спросила она.

– Похоже, да, – кивнул Михей. – Со временем беда какая-то. Не могли же мы так долго без сознания проваляться.

– Разве так может быть?

– А помнишь, чего деревенские говорили? Тут все может быть, – ответил Мишка. – Ты как, идти сможешь? Валить надо отсюда поскорее.

– Смогу, – быстро ответила Тайка. – Пойдемте, чего ждать.

Осторожно выбрались на пустынную улицу. Михея не покидало ощущение, что поселок стал еще древнее, словно за несколько минут состарился на несколько десятилетий. Погода не изменилась – все те же тучи сплошной пеленой над головами, и ни конца ни края им нет. Но теперь не было даже намека на солнце. Ни размытого пятна в тучах, ничего. Ни ветра, ни шорохов. Даже их шаги казались практически бесшумными. И небо было каким-то неподвижным, словно мертвым. Замерли тучи – не бежали, не торопились никуда, не меняли формы. Точно весь мир вокруг поставили на паузу.

Голодная тишина точно сожрала все звуки, проглотила шорохи и скрипы. И оттого в этом беззвучном и молчаливом мире было по-особенному жутко.

– Что опять за фигня? – напрягся Эстет. – Это я оглох или чего?

– Я тоже, Леха, – сказал Михей. – Это Чернышевск опять чудит.

– Как бы уйти отсюда? – бросил товарищ. – Ночь скоро, неизвестно еще, чего тут в темноте начнется.

Даже голоса казались какими-то приглушенными, словно все звуки пропустили через вату. А еще Михею почудилось, что ему как-то сложно говорить. Какая-то неведомая сила точно растягивала его слова, делала его фразы длиннее. Хотя Эстета он слышал нормально.

– А в какую нам сторону? – наконец подала голос Таська.

– Оттуда пришли, значит, нам туда, – начал было парень и осекся.

Потому что и сама улица теперь изменилась. Вот еще несколько секунд назад была та же, только немного постаревшая. А сейчас – совсем другая. Вроде бы и здания те же – унылые пятиэтажки, но будто бы немного изменились углы и пропорции. Все стало каким-то другим. Неправильным.

– Чертовщина какая-то, – прошептал Леха, и теперь в его голосе был еще больший страх, нежели тогда, когда они были между двух огней.

– Пойдемте уже куда-нибудь, – поторопила девушка. – Лишь бы на месте не стоять.

Поселок выглядел странно и жутко. Не успели пройти и полсотни метров, как снова замерли. Михею казалось, что мир вокруг по собственному желанию менял очертания. И до этого виды и перспективы казались не совсем правильными, а теперь и вовсе стало твориться необъяснимое. Поплыли прямые линии зданий и обочин, и даже горизонт будто бы накренился. Скособоченное небо стало похожим на детскую горку, что становилась все круче и опаснее. Выпучились облака и будто бы даже потянулись к троим путникам, глядевшим на них с земли. Таська удивленно вскрикнула, но парень не понял ни единого слова. Слова девушки словно вывернула наизнанку непонятная сила, и в уши полезло многоголосое эхо, рассыпая отголоски по улице и в голове Мишки. Мысли, вертевшиеся в голове, вдруг стали непонятны ему самому, будто их перевели на незнакомый ему язык.

Стремительно темнело. Еще совсем недавно висел над миром невесть как наступивший вечер, а сейчас время ползло к полуночи. Темнота проглатывала очертания поселка, стерла горизонт и недалекие холмы. Михей попытался задрать голову, но тело словно не хотело его слушаться. Там, под куполом темных туч, порхали над спящим поселком всполохи, пронзая густую темень стрелами света. А еще прямо над ними, под вспышками, пучилось странное облако и медленно опускалось к земле. Парень как завороженный смотрел на него, не смея оторваться.

В реальность Михея вернул звонкий крик. Засмотревшись в небо, он совершенно забыл про то, что творилось на земле. Голосил Леха. Мишка увидел, как непонятное туманное облако напирает на них из ночи. Грянул выстрел, но что мог сделать заряд картечи против неведомых сил заколдованного поселка? Они вдруг услышали, как из-за горизонта накатывает вой сирены. Звук становился громче, и вскоре Тайка первой не выдержала и зажала уши.

– Бежим! – услышал Михей сквозь нарастающий визг сирены крик друга.

Но было поздно. Казалось, что мир сжимается – словно нечто непонятное давило на них со всех сторон, силясь сжать в точку бесконечность. Голова у парня закружилась, и его стало рвать, выворачивая наизнанку. Он кашлял и давился, а в это время неведомая сила мяла и давила его, прошибая разрядами электричества. И последнее, что он успел увидеть перед тем, как отключился, – маленькая и яркая луна в небе, рассеченная надвое огненной молнией. А потом эта самая молния, разломав луну, устремилась прямо к нему, вышибая землю из-под ног, отправляя в небытие.





* * *


Он очнулся глубокой ночью. Долго не мог понять, где находится. Адски болела голова и мучила жажда, а перед глазами плавали расплывчатые образы. Мишка абсолютно не помнил, что произошло, – будто память основательно выпотрошили, вынув недавние события. Наконец зрение потихоньку стало возвращаться, и он увидел хилый костерок, пылающий под толстой сосной. Сам он лежал на лапнике неподалеку и ощущал, как тепло огня приятно греет тело. Напротив лежала Таська и внимательно смотрела на него. У костра хлопотал Эстет.

– Ну слава богу, очнулся, – обрадовался друг. – Долго тебя не отпускало.

– Где мы? – выдавил Михей.

– За поселком, – ответил Леха.

– Как мы здесь оказались? – не понимал парень. – Вы меня с Таськой дотащили? Вы сумели выбраться?