Метаморфозы Катрин
Часть 76 из 109 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Позвольте представится, ваше сиятельство — барон Фуст, к вашим услугам.
— Господин барон, позвольте выразить вам соболезнования в связи со смертью вашего отца.
— Благодарю за внимание и сострадание, ваша светлость. Хотел бы спросить у вас…
— Спрашивайте.
— Как себя чувствует леди Ровена?
— Плохо, господин барон. Ей нездоровится. Она молодая, хрупкая женщина, смерть мужа для нее тяжелый удар, а ее компаньонки, как я вижу, пренебрегают своими обязанностями. Странно, что вы кормите таких бездельниц!
— Ваша светлость, её дамы всегда подчинялись ее воле и были весьма услужливы!
— Да? Не заметила! За весь день ни одна из них не поинтересовалась, где их госпожа и не нужна ли ей помощь! Очень странно, что в таком почтенном доме дозволяют такие вольности.
— Я разберусь с этим, ваша светлость, обязательно. Обещаю, леди Ровена ни в чем не будет чувствовать ущерба. Я лично позабочусь о ней.
Я промолчала.
О том, что я приказала уложить вещи леди Ровены барон знал наверняка. Но не захотел обсуждать эту тему. Выглядит это… Фигово это выглядит, честно скажу. Я уже пожалела, что приказала собрать сундуки. Черт бы с ними, с этими тряпками! Нашьем новых, если будет нужно. Но бросить сестру Марка в таком дерьме я не могла.
Приступили к ужину. Говорить было не о чем, за столом стояло тягостное молчание. Дамы сидели с постными лицами, не шушукались, смотрели в тарелки. С аппетитом ели только новый барон и гвайр
Бериш. По прихоти хозяев он сидел за высоким столом, рядом с бароном. Тому хватило такта не садится на пустующий стул отца и меня от всех остальных отделяли два свободных кресла.
Вечером к нам в комнату пришел капрал. Я попросила леди Шайду пересмотреть мой гардероб и приготовить на завтра траурное платье. Спороть с темно-синего бархата все украшения и белый воротник.
У стола остались леди Ровена, леди Росса и я.
— Ваше сиятельство, завтра мы уезжаем сразу после похорон. Будут соседи, барон не решится возражать. Но и вам не стоит медлить. Слухи про него ходят не самые лучшие. Он не привык себе отказывать ни в чем. Но мы поедем не в сторону столицы. Мы вернемся на два дня пути назад. Так будет безопаснее. Там есть развилка и мы сможем объехать земли барона. Пусть мы потеряем пару дней в дороге, это не так важно.
— Капрал Фар. Я думаю, нам стоит вернутся домой. Поездку мы сможем совершить и в другое время. Судя по всему, новый барон слишком привык к безнаказанности. Я не хочу рисковать.
— Очень мудрое решение, ваша светлость. Очень. Значит так я и планирую дорогу.
Глава 65
Похороны барона проходили по стандартной схеме. Мне не доводилось раньше присутствовать на таких мероприятиях, но леди Ровена, которая, выспавшись, стала немного более разговорчивой, сказала, что дважды была на похоронах у соседей. И объяснила, что и как будет проходить.
После смерти рассылают гонцов, тело в гробу помещают в молельной комнате, те из соседей, кто может приехать, заходят и читают молитву. Через двое суток, утром, тело предают земле, а остальные выстаивают длинный молебен. Потом поминальный обед. До двенадцати дней покойного вспоминают в ежедневных молитвах, а на двенадцатый день едут тем же составом на кладбище и там, в короткой трапезе, поминают покойного. Дальше — поминают по желанию и потребности. Но двенадцатый день — обязательная церемония.
Мысль уехать сразу после похорон пришлось отложить. Слишком заметное для соседей нарушение приличий. Пойдут сплетни, пострадает репутация вдовы. Пришлось еще раз переговорить с капралом.
В замок приехала баронесса с двумя детьми. Хамоватый подросток лет двенадцати, который кричал на прислугу и позволил себе пнуть пожилого лакея, за то, что не поймал кинутый им плаща.
Баронесса производила впечатление монашки. Глаза в пол, в руках четки и полная отрешенность в глазах. Дочка барона была еще совсем кроха, лет пять, не больше. Тихая и спокойная хорошенькая малышка. Надеюсь, ей в жизни повезет больше, чем леди Ровене.
В день похорон стоял довольно сильный мороз. Соседей наехало около двадцати человек. Леди Ровена, прямая, как палка и какая-то застывшая, молилась у могилы вместе со всеми приехавшими. Выслушала слова священника, кинула горсть земли в могилу.
Заплакать она позволила себе только в возке, куда сели я, она и леди Росса.
— Леди Ровена, не плачьте. Всё уже позади. Скоро вы будете дома и под защитой.
— Я просто не верю, что все кончилось, мне страшно и кажется, что что-то случится и вы уедете, а я останусь тут…
— Леди Ровена, как бы не вел себя баронет, он же не сумасшедший. А без вас я не уеду. Не переживайте, дорогая.
— Леди Катрин, вы не могли бы переехать ко мне в комнату? У меня есть кушетка, я буду спать на ней. Пожалуйста. Поймите, ни одна из моих компаньонок…
— Я понимаю вас, леди Ровена. Сегодня я прикажу перенести вещи.
Вынести поминальный обед было не так и просто, как я думала. Каждый из присутствующих вставал, вспоминал барона добрым словом. Не все слова показались мне искренними, далеко не все…
Вдове и сыну говорить было не положено. Новый барон сидел с постным лицом и старался не напиться. Сильно старался. Пару раз я замечала, что он машинально брал кубок, но потом, спохватившись, ставил его на место. Баронесса всю трапезу просидела глядя в тарелку, кажется, она даже не ела. детей на поминках не было. Я с трудом выдавила из себя положенные три предложения. Наконец тягостный обед закончился. Ужинать в этот день, в память о покойном, было не принято.
В спальне леди Ровены уже стояли мои вещи. В её гостиную я, благоразумно, поселила леди Россу. Именно она посоветовала запастись на ужин чаем и посоветовала Кире принести в комнату булок и пирожков. Их мы и съели вечером.
Сразу после поминального обеда соседи разъехались. Они вернутся на поминальный завтрак на двенадцатый день от смерти. Значит, через десять дней мы уедем. Оставаться здесь даже на лишнюю ночевку я не собиралась.
Леди Ровена была молчалива и сдержанна, мы сидели сиднем в ее комнате и шили-вязали-вышивали. Мы, это я, она, леди Росса и леди Шайд плюс Кира. И это ежедневное молчаливое шитьё выматывало меня больше любой работы. В комнату часто заходили горничные. Спрашивали, не нужно ли чего. Старались остаться на подольше. думаю, барон интересовался, что у нас происходит и о чем мы говорим. Но зря, гнетущая атмосфера в доме не позволяла вести дружеские беседы. Мы почти всё время молчали.
Новый барон не всегда выходил к обеду трезвый. Пару раз со двора доносились крики — кого-то пороли на конюшне. Компаньонки леди Ровены вели себя тихо и скромно за столом, но к ней в комнату не заходили. Баронесса с детьми ела у себя.
Капрал Фар нервничал. Он попросил меня о разговоре на пятый день нашего сидения и сказал, что то, что рассказывают в казарме о новом бароне — отвратительно.
— Поймите меня, ваше сиятельство, я не сплетник, я военный. Но я боюсь осложнений. Скажите, сможете ли вы потратить десять-пятнадцать салемов безболезненно для себя, если вдруг понадобится?
— Капрал, я не очень понимаю, что вы собираетесь купить на эти деньги, но никакая сумма не велика, если речь идет о безопасности.
— У меня есть пара мыслей, как вас вывезти отсюда. Бог даст — может и не понадобится. Но я бы хотел подстраховаться. Мне очень не нравится отношение барона к прислуге. Мне, сказать по чести, ничего здесь не нравится! Не хочу вас пугать, ваше сиятельство, но лакей, которого пороли вчера, вряд ли выживет.
— В чем он провинился, капрал?
— Я не присутствовал там, ваше сиятельство, но говорят, что ни в чем. Барон был пьян и упал, а лакей просто не успел поддержать его. Здесь очень нехороший дом. И не думаю, что барона остановит ваш титул, если он задумал пакость. Мерзкое место.
— Тратьте любые деньги, капрал. Любые! Понимаете?
Леди Ровене и дамам я, естественно, ничего говорить не стала.