Месть кровавого жнеца

— Да ладно тебе, — Ольга толкнула ее локтем в бок, — это же весело, сейчас наслушаемся про себя много нового.

Девичник оказался не таким, каким его представляли себе Лиля и Саша, собираясь в гости. Никто не поил их вином и не кормил сыром, зато фрукты присутствовали в большом разнообразии. И овощи. И соевое молоко. Без единого намека хоть на один продукт животного происхождения. Справедливости ради, разговор о мужиках тоже был, но довольно странный. Как они поняли, все девичники проходили одинаково: Марьяна вещала какую-то ведическую ерунду, большинство женщин, особенно Надежда Дмитриевна и жена старосты, Мария Михайловна, внимательно слушали и со всем соглашались. Ольга и Анна же, сидевшие на маленьком диванчике в самом углу большой гостиной и предложившие Лиле и Саше сесть рядом с ними, откровенно развлекались.

— Критерии благочестивой жены очень просты, но, тем не менее, почти забыты в современном мире, — с готовностью начала Марьяна, решив, что заполучила еще одного благодарного слушателя. — Она должна быть чиста и внешне, и в поведении, целомудренна, приятна своему мужу, опытна и правдива.

— Опытна в каком смысле? — тут же снова поинтересовалась Лиля, демонстрируя живейший интерес. — Просто не очень понимаю, как это сочетается с целомудрием?

Анна поняла, что Лиля просто издевается, и хихикнула в кулак, Ольга постаралась изобразить такой же живой интерес. Однако Марьяну оказалось не так-то просто смутить.

— Опытна в смысле ведения домашнего хозяйства, умения хорошо готовить, убирать, гладить…

— Жесть, — снова тихо прокомментировала Саша, которая совершенно не умела готовить, убирала в доме, правда, прекрасно, но только в редкие периоды отсутствия более интересных дел, а глажку воспринимала как наказание за все смертные и не очень грехи.

— …И, конечно же, опытна в постели, ведь главное предназначение женщины — заботиться о муже во всех аспектах жизни, — продолжала Марьяна. — Но если жена внимательна к своему мужу, чутка к его желаниям и интересам, она быстро обучится и наберется необходимого опыта.

— А молодежь нынче горазда только по койкам прыгать, — удовлетворенно кивнула Надежда Дмитриевна. — Думают, там опыта наберутся.

— А что должен муж? — никак не могла успокоиться Лиля. — Он должен быть чуток к желаниям и интересам жены? Должен ли он о ней заботиться? О ее… потребностях и удовольствии?

— Ты просто жжешь, — прошептала Анна, повернувшись так, чтобы никто, кроме их уголка, ее замечания не услышал. — И как тебе удается не заржать?

— А я в прошлой жизни была секретным агентом, — почти не разжимая губ заявила Лиля, чем вызвала у Анны еще один смешок.

— Муж должен удовлетворять потребности жены, — кивнула Марьяна, — но делать это, избегая недозволенного. Главная его обязанность — быть защитником семьи, духовным лидером, зарабатывать деньги, избавив от этого женщину. В идеале жена не должна работать.

— А если ей скучно сидеть дома и гладить рубашки? — наконец не выдержала Саша.

— Она может работать, но немного, для собственного удовольствия и, конечно, не в ущерб домашним обязанностям. Когда ты выйдешь замуж, ты поймешь, что на скуку остается не так много времени, — Марьяна чуть снисходительно улыбнулась.

— Ой, да ладно, что там делать, — легкомысленно отмахнулась Лиля. — Стиралка стирает, посудомойка моет, мультиварка готовит, мне остается только пыль смахнуть да раз в две недели пропылесосить, остальное время робот пылесосит. Вот когда деток рожу, тогда да, придется, наверное, нанимать помощницу по хозяйству, иначе совсем не останется времени на профессию.

— Не перестарайся, а то нас сейчас выгонят, — прошептала ей на ухо Ольга.

— Ты правда этому огорчишься? — почти неслышно выдохнула Лиля.

— Я очень рада, что ты думаешь о детях, — Марьяна, вошедшая в раж, казалось, слышала только то, что хотела слышать. — Сейчас женщины почему-то все тянут с детьми, — она бросила укоризненный взгляд на Ольгу, но та только страдальчески закатила глаза, из чего сам собой напрашивался вывод, что этот разговор между ней и Марьяной повторялся уже не раз, — а ведь одна из обязанностей женщины — это родить и воспитать как минимум одного ребенка.

Саша заметно скрипнула зубами, но на этот раз сдержалась. Она, в отличие от Лили, не смогла бы издеваться так искусно, поэтому предпочитала по большей части молчать, но этот «девичник» уже начинал ее раздражать. Последний час она мечтала о бокале стоящего в холодильнике вина и большом трехэтажном сэндвиче с колбасой и сыром из настоящего молока.

Лиля уже набрала воздуха, чтобы потроллить хозяйку еще, но в этот момент хлопнула входная дверь и на пороге комнаты появился муж Марьяны. И Саша, и Лиля видели его на пикнике, но с тех пор ни разу не встречали. То ли он был страшным домоседом, то ли они умудрялись все время разминуться. Запомнился он им в основном тем, что был минимум лет на двадцать старше своей жены, а выглядел при этом довольно хорошо. Лиле и тогда, и сейчас показалось, что он выглядит примерно на столько же моложе, на сколько его жена — почти что ее ровесница — выглядит старше своих лет. Словно он молодел за ее счет.

— Доброго всем вечера, — поздоровался он, обведя компанию немного нервным взглядом. — Марьяна, можно тебя на минуточку?

Хозяйка извинилась перед гостями и вышла к нему в прихожую. Лиля обратила внимание на то, что она поцеловала его в щеку и взяла за руки, словно они встретились после долгой разлуки. Среди знакомых ей пар такие приветствия в повседневной жизни не были распространены. Впрочем, это мог быть просто жест поддержки, как подобает хорошей жене, ведь Ярослав выглядел чем-то сильно озабоченным. Лиля повернулась к Ольге, собираясь прокомментировать это и заодно выяснить возможные причины его напряженного состояния, но так ничего и не сказала, заметив, с какой злостью та смотрит на хозяев дома, словно за что-то крайне обижена на них, хотя еще минуту назад ничего такого не давала заподозрить. Лиле показалось это крайне странным, и она поспешила отвернуться. Когда она снова бросила быстрый взгляд на Ольгу, та уже смотрела в другую сторону и выглядела совершенно невозмутимо.

Ярослав не задержал жену надолго: они о чем-то тихо поговорили, после чего он указал наверх, а потом поднялся по лестнице на второй этаж. Видимо, сообщил Марьяне, что будет где-то там. Марьяна же вернулась к гостям, однако Лиля уже потеряла интерес к их разговору, поэтому так больше ничего и не спросила.

Марьяна еще какое-то время вдохновенно рассказывала об обязанностях ведической жены, но теперь разговор в основном поддерживали Надежда Дмитриевна и Мария Михайловна. Иногда свои пять копеек вставляли Инга, Жанна и другие женщины поселка, но без комментариев Лили беседа выглядела уже не такой пылкой.

— Это вам еще повезло, что вы недавно приехали, — тихо заметила Анна. — Пару месяцев назад Марьянка вещала о здоровье, вот где была жесть, правда, Оль?

Ольга поспешно повернулась к собеседницам и кивнула, хотя и Саша, и Лиля были уверены, что она не услышала, о чем спрашивала Анна.

— Всучивала нам всем какую-то стремную дрянь от всех болезней.

— Прям как Амвей, — добавила Ольга, догадавшись, о чем идет разговор. — Одним и тем же и перхоть можно вывести, и грипп вылечить.

— Так она нам что-то продавать будет? — с оттенком разочарования уточнила Лиля. — Я-то думала она идейная.

— Торговые представители — всегда идейные, иначе у них торговля плохо идет, — хмыкнула Анна. — Надо верить в то, что предлагаешь другим.

— Она нам уже всучивала какую-то дрянь для Вити, — кивнула Саша, — я не рискнула ему это давать. Лучше привычным аспирином.

— Кстати, как он? — вдруг спросила Анна. — Мои мальчишки говорили, что днем видели, как Ваня откуда-то нес его на плече. Правда, им семь лет, и они горазды сочинять. Или действительно все так плохо?

Саша испуганно посмотрела на Лилю. Быстро выдавать заранее не приготовленную ложь она пока не научилась, а к тому, что их кто-то видел, оказалась не готова.

— Вот есть мужчины, которые при температуре в тридцать семь и две начинают картинно умирать, а мой, наоборот, никогда не может долечиться, — фыркнула Лиля. Она, напротив, уже генерировала любые объяснения за пару секунд. — Он еще и гипотоник, ему сознание терять не в новинку. А тут решил, что он уже вылечился, и пошел бродить по окрестностям. Хорошо, не бегать. Вот его и шарахнуло. Слава богу, не один был.



10 мая 2014 года, 22.15

д. Лесная, Богородский район


Нижегородская область



В доме, как и на улице, уже давно стемнело, но Ваня так и не нашел в себе сил встать и включить свет. Он сидел в гостиной в удобном кресле с ноутбуком на коленях, закинув ноги на низкий кофейный столик, и вполне себе довольствовался подсветкой клавиш, чтобы не промазывать по ним. Со времени ухода девчонок он вставал только один раз, чтобы взять на кухне новую пачку чипсов, которые жевал вместо ужина.

Ленивый поиск информации о доме перемежался трепом в чате с парочкой друзей, собиравшихся на днях в очередной поход и звавших его с собой, и редкой перепиской в соцсети с девушкой, которая утверждала, что отчаянно соскучилась и готова приехать, где бы Ваня ни находился.

В какой-то момент Войтех, все это время дремавший на диване, зашевелился и, как показалось Ване, собрался сесть.

— Куда? — спросил он, не отрывая взгляд от ноутбука и не прекращая печатать сообщение.

— Как куда? Сейчас встану и побегу в тот дом, ловить новые видения, — огрызнулся Войтех, садясь и убеждаясь, что голова больше не кружится. — Между прочим, мне великодушно разрешили ходить в туалет. Самому.

— Что меня, кстати, крайне удивило, — хмыкнул Ваня. — Я был уверен, что запретят и это. Ладно, валяй.

— Премного благодарен, — так же едко отозвался Войтех.

Помимо туалета ему срочно требовались еда и вода. Слабость отступила после пары часов сна, теперь организму требовалось восстановить водный и энергетический баланс. К счастью, в холодильнике нашлось, что можно быстро разогреть и взять с собой в гостиную.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил Войтех, возвращаясь на диван и с любопытством поглядывая на ноутбук Вани.

— Моя девушка хочет приехать, — отозвался Ваня, скрывая ухмылку, — интересует? Кстати, могу ее тебе насовсем сплавить, мне уже надоела, слишком навязчивая. Молода, умна, хороша собой. Правда, придется водить ее по ресторанам как минимум раз в неделю.

— Нет, твоя девушка меня мало интересует. Да и если ты считаешь, что ее можно «сплавить», то она, очевидно, недостаточно умна. По крайней мере, для меня, тут ведь каждый по себе меряет. Про дом что-нибудь есть?

— Рисковый ты парень, Дворжак, — пробормотал Ваня так, чтобы он точно услышал. — Будешь выпендриваться, я ведь в следующий раз оставлю тебя на полу в подвале, и делай что хочешь. Айболита только жалко. Так, про дом, говоришь, — уже громче добавил он, щелкая клавишами. — Про дом ничего интересного. Построен еще в начале двадцатого века, но хозяева прожили в нем всего несколько лет, после известных событий их выселили, а усадьба пришла в запустение. Подремонтировали ее в начале шестидесятых для председателя колхоза, располагавшегося тут неподалеку. Потом дом достраивался и расширялся, в восьмидесятом его отдали местному священнику, а в восемьдесят восьмом — этой многодетной семье. Никакого криминала за ним не замечено, ни убийств, ни самоубийств, ни ведьм, ни колдунов, ни жнецов, ни даже самого завалященького домового. Так что я просто теряюсь в догадках, кто мог устроить в подвале эту камеру заключения: председатель или поп?

— Может быть, это случилось уже позже? — предположил Войтех. — Когда дом пустовал. Может, тут было логово какого-нибудь местного маньяка, который сбежал, когда в опасной близости пустующая деревня превратилась в модный коттеджный поселок?

— Да ладно, ты серьезно? — Ваня удивленно посмотрел на него. — Там же сразу видно, что никто туда уже много лет не ходил. Да и то, о чем так нехотя говорит подружка Нева, дает понять, что не все так чисто было с той семейкой.

— Не все так чисто — возможно, — согласился Войтех. — Мы много прочитали о том, какими прекрасными они были со стороны, какими богобоязненными, но религиозность часто имеет обратную сторону. Допускаю, что родители были чересчур строги или считали допустимым бить детей в качестве наказания, но приковывать цепью в подвале? Дети ведь могли пожаловаться, за ними наверняка смотрела опека. Кстати, стоит попытаться как-то разузнать об этом у той женщины, кажется, Светланы. Она же работала в органах опеки и общалась с семьей.

— И еще на пикнике заявила, что там все было распрекрасно, — напомнил Ваня.

— Это да. Но, может быть, какие-то жалобы все-таки были, но не подтвердились. Поговори с ней завтра.

— А чего я? — возмутился Ваня.

— Потому что ведьму Дашу уже очаровывает Нев, — хмыкнул Войтех. — Должно же быть какое-то разделение труда. А я со своим насморком в настоящий момент недостаточно очарователен.

— Отмазался, блин, — проворчал Ваня. — Ладно, других вариантов пока все равно нет. Мои новости закончились, так что, если ничего не сможем добиться от Светланы, то расследование опять окажется в тупике. Кстати, как долго мы еще планируем тут сидеть, если ничего не выясним? Аренда дома, небось, недешевая?

— До конца выходных точно, — не глядя на него, ответил Войтех, старательно игнорируя вопрос о стоимости аренды, которую оплачивал все равно не он. — А там посмотрим. Если так ничего и не сможем выяснить, отправимся по домам.

Однако от Вани не так-то просто было отделаться, особенно когда он не хотел, чтобы от него отделывались.

— И все-таки, на какой такой работе ты получаешь такие бабки, а? Даже не представляю, чем может заниматься бывший космонавт с каким-то там биологическим недообразованием, кроме как преподавать ОБЖ в школе.

— А ты в налоговую службу на полставки устроился, что ли? — стараясь выглядеть спокойным, усмехнулся Войтех. — Ты при устройстве рассказал, откуда у скромного научного сотрудника загибающегося института фундаментальных наук деньги на приобретение собственной квартиры в Москве, крутой машины, походного снаряжения, постоянные поездки?

Ваня несколько мгновений сверлил его взглядом, а затем внезапно рассмеялся.

— Ты что, тоже под меня копал?

— Судя по формулировке вопроса, ты под меня копал. Я просто интересовался у Лили, чем ты занимаешься. Еще тогда, на Сапшо.

— Ну естественно, я под тебя копал, — не стал отнекиваться Ваня. — Я думал, ты это понял еще тогда же, на Сапшо.

— И ты все никак не можешь успокоиться? — уточнил Войтех, продолжая сохранять внешнее спокойствие. — Я полагаю, ты вполне способен узнать, где я зарабатываю и чем.

— Я узнал, — снова кивнул Ваня, — все, что мог. Но это мне никоим образом ничего не объяснило. Давай начистоту. Вот моя квартира мне досталась от бабушки, — он изобразил руками кавычки, — старушка вообще была на редкость обеспечена, до сих пор живу на ее деньги, которые периодически всплывают то тут, то там. Машина куплена по акции с большой скидкой. По вечерам вяжу фенечки из бисера, продаю на Авито и этим зарабатываю себе на поездки. А ты?

— А у меня папа — генерал, брат — рок-звезда и большой человек в пражском магистрате, а еще у меня десяток богатых любовниц, и все эти люди радостно скидываются на мое хобби, — в тон ему ответил Войтех. — Тебе стало легче?

— Намного, спасибо, — кивнул Ваня, — богатых любовниц надо взять на вооружение, это все же приятнее, чем фенечки.

Ему на самом деле стало легче. По крайней мере, теперь он убедился, что деньги Войтех берет не у семьи, хотя такие мысли у него иногда проскакивали во время отчаянных попыток найти источник его дохода. Значит, все-таки работа. Ему кто-то за что-то платит. И Ваня уже почти не сомневался, что эти расследования — его работа, а не хобби. Войтех давно не соответствовал образу фанатика, спускающего все деньги на погоню за призраками, хоть иногда и рисковал собой и остальными.

Оставалось выяснить, платят за сами расследования или за то, что он делает, прикрываясь ими. И кто именно платит.