Мертвые души
Часть 23 из 265 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
“Правда, что с такой дороги нужно отдохнуть. Вот тут себе, отец мой, и расположись на этом диване. Ей, Фетинья, принеси перину, подушки, простыню. Какое-то время наслал бог. Гром такой был, что у меня всю ночь горела свеча пред образом. Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи. Где это ты так изволил засалиться?”
“Эх, матушка, сла<ва> богу, что жив остался. Опрокинулся вместе с бричкой на проклятой дороге. Хорошо еще, что лошади не потащили!”
“Святители, какие страсти! Да не нужно ли чем-нибудь потереть вам спину?”
“Спасибо. Вы уж ни об чем не беспокойтесь. Прикажите только девке вашей, чтобы высушила и вычистила хорошенько мое платье”.
“Слышишь, Фетинья”, сказала хозяйка, обратившись к той самой женщине, выходившей на крыльцо со свечею, которая уже успела притащить перину и, взбивши ее с обеих боков руками, напустила целый поток перьев по всей комнате. “Ты возьми ихний-то кафтан и исподнее и прежде просуши их пред огнем, как делывала покойнику барину. Потом перетри и выколоти хорошенько”.
“Слушаю, сударыня”, говорила Фетинья, настилая сверх перины простыню и кладя подушки.
“Ну, вот тебе постель и готова!” сказала хозяйка: “Прощайте, батюшка! Желаю вам спокойной ночи. Да не нужно ли еще чего-нибудь? Может, ты привык, отец мой, чтобы кто-нибудь почесал на ночь пятки; покойник мой без этого никак не засыпал”.
“Благодарю, благодарю! ничего не нужно. Прощайте, матушка, приятного сна вам желаю”.
“Прощай, отец мой!”
Хозяйка вышла; осталась только Фетинья. Чичиков поспешил разоблачиться и отдал верхнюю и нижнюю свою арматуру Фетинье, которая, пожелав ему, с своей стороны, спокойной ночи, потащила эти мокрые доспехи. Оставшись один, взглянул он не без удовольствия на свою постель, которая была почти до потолка. Фетинья, казалось, была мастерица[Фетинья была большая мастерица] взбивать перины. Когда, подставивши[когда подмостивши] стул, взобрался он на постель, она опустилась под ним почти до самого полу, только перья разлетелись во все стороны комнаты. Погасивши свечу, он накрылся ситцевым одеялом, и, свернувшись под ним кренделем, заснул в ту же минуту. Проснулся он на другой день уже поздним утром. Солнце сквозь окна блистало[Солнце сквозь окна светило] ему прямо в глаза, обливши лучами всю кровать его, [“обливши со его” вписано. ] и мухи, которые вчера спали по стенам и потолкам, все обратились к нему: одна села ему на губу, другая на ухо, третья норовила как бы усесться ему на самый глаз. [третья на шею, четвертая выбирала место как бы усесться даже на самый глаз] Ту же, которая имела неосторожность подсесть близко к носовой ноздре его, [близко к ноздре] он потянул в просонках в самый нос, что заставило его крепко чихнуть, обстоятельство, бывшее отчасти причиною его пробуждения. [“обстоятельство ~ пробуждения” вписано]. Окинувши взглядом комнату, он теперь заметил, что на картинах не всё были птицы: между ними висел портрет Кутузова и еще масляными красками был напачкан какой-то старик с красными обшлагами на мундире, как нашивали при Павле Петровиче. Часы опять испустили шипение и проколотили 10. В дверь взглянуло женское лицо, и в ту же минуту спряталось, потому что Чичиков, чтобы лучше заснуть, скинул с себяг совершенно всё. [скинул даже с себя рубашку, которая была тоже мокра. ] Выглянувшее лицо ему показалось как будто несколько знакомо. Он начал себе припоминать и вспомнил наконец, что это была хозяйка. Он надел рубаху. Платье уже лежало возле него высушенное и вычищенное. Одевшись подошел он к зеркалу и чихнул так громко, что подошедший в это время к окну индейский петух (окно же было[окно было] очень близко от земли), протянувши свою шею с красным монистом, заболтал ему что-то[заболтал что-то ему] вдруг и весьма скоро на своем странном языке, вероятно: “желаю здравствовать”, на что Чичиков сказал ему дурака. Взглянувши в окно, он заметил, что едва ли это окно не глядело в самый курятник, по крайней мере узенькой находившийся перед ним дворик был весь наполнен птицей и домашней тварью. Индеек и кур пищало и двигалось несметное множество. Меж ними ходил и петух очень размеренным шагом, потряхивая гребнем и поворачивая голову набок, как будто к чему-нибудь прислушиваясь. Свинья с семейством очутилась тут же, которая тут же, разгребая кучу, съела мимоходом цыпленка и, не замечая этого, продолжала уписывать арбузные корки. Этот небольшой дворик или курятник переграждал досчатый забор, за которым тянулись просторные огороды с капустой, луком, картофелем, свеклой и прочими грядами хозяйственной овощи. По огороду было разбросано немало яблонь и других фруктовых дерев, накрытых сетями для защиты от сорок и воробьев, из которых последние целыми косвенными тучами переносились с одного места на другое. Для этой же самой причины водружено было [местами] на длинных шестах несколько соломеных чучел с растопыренными руками, на одном из которых надет был чепчик[чепец] самой хозяйки. За огородами всё шли крестьянские [избы] дворы, которые хоть были врассыпную и не заключены в правильные улицы, но по замечанию, сделанному Чичиковым, показывали довольство обитателей, ибо были хорошо уснащены и поддержаны как следует: прогнившее дерево заплатано было новым, ворота нигде не покосились, и в обращенных к нему крестьянских крытых сараях заметил он где стоявшую запасную почти новую телегу, а где и две. “Да у ней деревушка впрочем не маленька!” сказал он, рассматривая избы, и тут же решил с ней познакомиться и разговориться покороче. [Вместо “Взглянувши ~ покороче”: Взглянувши ~ приятно (РМ)] Он тот же час заглянул в щелочку дверей, из которой выглядывала хозяйка, и, увидевши ее сидевшею за чайным столиком, вошел к ней с веселым и весьма ласковым[с веселым и довольно ласковым] видом.
“Здравствуйте, батюшка! Каково почивали?” сказала хозяйка, приподнявшись с места. Она была одета лучше вчерашнего, в темном платье, и уже не в спальном чепце, но на шее всё также было что-то намотано.
“Хорошо, хорошо”, говорил Чичиков, садясь в кресла. “А вы как, матушка?”
“Плохо, отец мой!”
“Как так?”
“Бессонница, отец [мой]. Всё поясница болит и [одна] нога в месте, что пониже косточки, так и ломит”.
“Пройдет, пройдет, матушка. На это нечего глядеть”.
“Дай-то бог, чтобы прошла. Я-то смазывала свиным салом и скипидаром тоже смачивала. А с чем прихлебнете чайку? Вот в этой фляжке фруктовая [перегнанная на вишневые косточки]”.
“Недурно, недурно, матушка, хлебну и фруктовой”. Читатель, я думаю, уже заметил, что Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако ж, с большею свободою, чем с Маниловым, и вовсе не церемонился. Должно признаться, что если у нас на Руси не угнались еще во всем за иностранцами, то зато в умении обращаться [чуть ли не] далеко их оставили за собою: и пересчитать нельзя[Вместо “не угнались ~ нельзя”: поотстали ~ исчислить (РМ). ] всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец как-то вовсе не умеет взяться и не понимает [можно сказать] разницы в обхождении, почти тем же голосом и тем же языком станет он говорить и с миллионщиком[Вместо “Француз ~ миллионщиком”: Француз ~ с миллионщиком (РМ); а. Француз или немец в этом отношении совершенный дурак: он как-то вовсе не умеет взяться и не понимает совершенно разницы в обхождении с миллионщиком] и с мелким табачным торгашем. У нас не то: [У нас совсем другое. ] У нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совершенно иначе, [которые с помещиком ~ другим образом (РМ); а. Начато: которые будут говорить; б. которые с помещиком, у которого есть двести душ, будут совсем иначе говорить. ] нежли с тем, у которого их триста. А с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем” у которого их пятьсот. Итак, пожалуй, хоть восходи до миллиона, а всё найдутся оттенки. Вот, положим, например, существует канцелярия, а в канцелярии, положим, [например] существует правитель канцелярии. Прошу, например, взглянуть на него в канцелярии, когда он среди своих подчиненных, да просто от страху и слова не выговоришь. Вид такой: гордость, благородство и ни весть чего в нем нет, просто[Вместо “А с тем, у которого их триста ~ просто”: а с трех-сотным опять ~ что просто (РМ)] бери кисть да и рисуй. Прометей, решительный Прометей![совершенный Прометей] Глядит орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. В обществе и на вечеринке то же самое: будь все не очень далекого чина, Прометей так и останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем сделается такая метаморфоза, что и [сам] Овидий не выдумает: [Вместо “В обществе ~ не выдумает”: А попадись со узнать нельзя (РМ); а. В обществе ли или на вечеринке тоже самое: будь все пониже чином, Прометей так и останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем тогда престранная сделается история, так что его вовсе узнать нельзя: ] муха, меньше даже мухи! уничтожился в песчинку. “Да это не Иван Петрович”, говоришь, глядя на него: “Иван Петрович гораздо выше ростом, а этот и низенькой и худенькой; тот говорит громко, басит и никогда не смеется, а этот, чорт знает что: пищит птицей и все смеется”. Подходишь ближе, глядишь: точно[Подходишь ближе: точно] Иван Петрович! “Эхе, хе”, думаешь себе… Но, однако ж, обратимся к действующим лицам. Чичиков, как мы уже видели, решился вовсе не церемониться и потому, взявши в руки чашку с чаем и вливши туда фруктовой водки, он обратился к хозяйке с такими словами.
“У вас, матушка, хорошая деревенька. Сколько в ней душ?”
“Душ-то в ней, отец мой, без малого 80”, сказала хозяйка: “да то беда моя, что времена-то плохи. Вот и прошлой год был такой неурожай, что боже упаси…”
“Ну, однако ж, всё еще слава богу. Мужички на вид дюжие и избенки всё почти новые. Восемьдесят душ не лишняя вещь… А позвольте узнать фамилию вашу. Я право так захлопотался, приехал в такое время и позабыл совершенно спросить”.
“Коробочка, коллежская секретарша”.
“Покорнейше благодарю. А имя и отчество как?”
“Настасия Петровна”.
“Настасия Петровна! Хорошее имя: Настасия Петровна. У меня тетка, родная сестра моей матери, Настасия Петровна”.
“А ваше имя как?” спросила помещица. “Ведь вы, я чай, заседатель?”
“Нет, матушка,” отвечал Чичиков, улыбнувшись: “[я] чай, не заседатель, а так ездим по своим делишкам”.[Нет, матушка ~ имею дельце (РМ); а. “Нет, матушка”, отвечал Чичиков улыбнувшись. “Я не заседатель, а имею кое-какие свои надобности. Запасаюсь кое-чем далее лист оторван и утрачено одно(?) слово приобретаю]
“А, так вы покупщик![Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
что я продала мед купцам[Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа.[
а вот ты бы, отец, [Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
верно купил[Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
чтобы подать с души уплачивать. [чтобы подушную уплачивать] Народ мертвый, а плати, как за живого человека. На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец, и слесарное мастерство знал”.
“Разве у вас был пожар, матушка?”
“Бог приберег от такого горя; пожар бы еще хуже, [“Нет не пожар. Бог приберег от такого горя. ] сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чресчур выпил, так только синий огонек пошел от него; весь истлел, истлел и почернел, [весь истлел и почернел] как уголь; а такой был преискусный кузнец. [был искусный кузнец] И теперь [такое мне горе] мне выехать не в чем: [теперь такая беда моя. Хотела было ехать в город, ] некому лошадей подковать”.
“На всё воля божия, матушка”, сказал Чичиков вздохнувши. [“сказал ~ вздохнувши” вписано] Против мудрости божией ничего мы не можем сказать. Уступите-ка их[Уступите их] мне, Настасия Петровна.
“Кого, батюшка?”
[Начало текста оборвано. ] вот этих-то всех, что[Вместо “вот ~ что”: этих-то что] умерли
[Начало текста оборвано. ] уступить их, отец мой?”
“Эх, матушка, сла<ва> богу, что жив остался. Опрокинулся вместе с бричкой на проклятой дороге. Хорошо еще, что лошади не потащили!”
“Святители, какие страсти! Да не нужно ли чем-нибудь потереть вам спину?”
“Спасибо. Вы уж ни об чем не беспокойтесь. Прикажите только девке вашей, чтобы высушила и вычистила хорошенько мое платье”.
“Слышишь, Фетинья”, сказала хозяйка, обратившись к той самой женщине, выходившей на крыльцо со свечею, которая уже успела притащить перину и, взбивши ее с обеих боков руками, напустила целый поток перьев по всей комнате. “Ты возьми ихний-то кафтан и исподнее и прежде просуши их пред огнем, как делывала покойнику барину. Потом перетри и выколоти хорошенько”.
“Слушаю, сударыня”, говорила Фетинья, настилая сверх перины простыню и кладя подушки.
“Ну, вот тебе постель и готова!” сказала хозяйка: “Прощайте, батюшка! Желаю вам спокойной ночи. Да не нужно ли еще чего-нибудь? Может, ты привык, отец мой, чтобы кто-нибудь почесал на ночь пятки; покойник мой без этого никак не засыпал”.
“Благодарю, благодарю! ничего не нужно. Прощайте, матушка, приятного сна вам желаю”.
“Прощай, отец мой!”
Хозяйка вышла; осталась только Фетинья. Чичиков поспешил разоблачиться и отдал верхнюю и нижнюю свою арматуру Фетинье, которая, пожелав ему, с своей стороны, спокойной ночи, потащила эти мокрые доспехи. Оставшись один, взглянул он не без удовольствия на свою постель, которая была почти до потолка. Фетинья, казалось, была мастерица[Фетинья была большая мастерица] взбивать перины. Когда, подставивши[когда подмостивши] стул, взобрался он на постель, она опустилась под ним почти до самого полу, только перья разлетелись во все стороны комнаты. Погасивши свечу, он накрылся ситцевым одеялом, и, свернувшись под ним кренделем, заснул в ту же минуту. Проснулся он на другой день уже поздним утром. Солнце сквозь окна блистало[Солнце сквозь окна светило] ему прямо в глаза, обливши лучами всю кровать его, [“обливши со его” вписано. ] и мухи, которые вчера спали по стенам и потолкам, все обратились к нему: одна села ему на губу, другая на ухо, третья норовила как бы усесться ему на самый глаз. [третья на шею, четвертая выбирала место как бы усесться даже на самый глаз] Ту же, которая имела неосторожность подсесть близко к носовой ноздре его, [близко к ноздре] он потянул в просонках в самый нос, что заставило его крепко чихнуть, обстоятельство, бывшее отчасти причиною его пробуждения. [“обстоятельство ~ пробуждения” вписано]. Окинувши взглядом комнату, он теперь заметил, что на картинах не всё были птицы: между ними висел портрет Кутузова и еще масляными красками был напачкан какой-то старик с красными обшлагами на мундире, как нашивали при Павле Петровиче. Часы опять испустили шипение и проколотили 10. В дверь взглянуло женское лицо, и в ту же минуту спряталось, потому что Чичиков, чтобы лучше заснуть, скинул с себяг совершенно всё. [скинул даже с себя рубашку, которая была тоже мокра. ] Выглянувшее лицо ему показалось как будто несколько знакомо. Он начал себе припоминать и вспомнил наконец, что это была хозяйка. Он надел рубаху. Платье уже лежало возле него высушенное и вычищенное. Одевшись подошел он к зеркалу и чихнул так громко, что подошедший в это время к окну индейский петух (окно же было[окно было] очень близко от земли), протянувши свою шею с красным монистом, заболтал ему что-то[заболтал что-то ему] вдруг и весьма скоро на своем странном языке, вероятно: “желаю здравствовать”, на что Чичиков сказал ему дурака. Взглянувши в окно, он заметил, что едва ли это окно не глядело в самый курятник, по крайней мере узенькой находившийся перед ним дворик был весь наполнен птицей и домашней тварью. Индеек и кур пищало и двигалось несметное множество. Меж ними ходил и петух очень размеренным шагом, потряхивая гребнем и поворачивая голову набок, как будто к чему-нибудь прислушиваясь. Свинья с семейством очутилась тут же, которая тут же, разгребая кучу, съела мимоходом цыпленка и, не замечая этого, продолжала уписывать арбузные корки. Этот небольшой дворик или курятник переграждал досчатый забор, за которым тянулись просторные огороды с капустой, луком, картофелем, свеклой и прочими грядами хозяйственной овощи. По огороду было разбросано немало яблонь и других фруктовых дерев, накрытых сетями для защиты от сорок и воробьев, из которых последние целыми косвенными тучами переносились с одного места на другое. Для этой же самой причины водружено было [местами] на длинных шестах несколько соломеных чучел с растопыренными руками, на одном из которых надет был чепчик[чепец] самой хозяйки. За огородами всё шли крестьянские [избы] дворы, которые хоть были врассыпную и не заключены в правильные улицы, но по замечанию, сделанному Чичиковым, показывали довольство обитателей, ибо были хорошо уснащены и поддержаны как следует: прогнившее дерево заплатано было новым, ворота нигде не покосились, и в обращенных к нему крестьянских крытых сараях заметил он где стоявшую запасную почти новую телегу, а где и две. “Да у ней деревушка впрочем не маленька!” сказал он, рассматривая избы, и тут же решил с ней познакомиться и разговориться покороче. [Вместо “Взглянувши ~ покороче”: Взглянувши ~ приятно (РМ)] Он тот же час заглянул в щелочку дверей, из которой выглядывала хозяйка, и, увидевши ее сидевшею за чайным столиком, вошел к ней с веселым и весьма ласковым[с веселым и довольно ласковым] видом.
“Здравствуйте, батюшка! Каково почивали?” сказала хозяйка, приподнявшись с места. Она была одета лучше вчерашнего, в темном платье, и уже не в спальном чепце, но на шее всё также было что-то намотано.
“Хорошо, хорошо”, говорил Чичиков, садясь в кресла. “А вы как, матушка?”
“Плохо, отец мой!”
“Как так?”
“Бессонница, отец [мой]. Всё поясница болит и [одна] нога в месте, что пониже косточки, так и ломит”.
“Пройдет, пройдет, матушка. На это нечего глядеть”.
“Дай-то бог, чтобы прошла. Я-то смазывала свиным салом и скипидаром тоже смачивала. А с чем прихлебнете чайку? Вот в этой фляжке фруктовая [перегнанная на вишневые косточки]”.
“Недурно, недурно, матушка, хлебну и фруктовой”. Читатель, я думаю, уже заметил, что Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако ж, с большею свободою, чем с Маниловым, и вовсе не церемонился. Должно признаться, что если у нас на Руси не угнались еще во всем за иностранцами, то зато в умении обращаться [чуть ли не] далеко их оставили за собою: и пересчитать нельзя[Вместо “не угнались ~ нельзя”: поотстали ~ исчислить (РМ). ] всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец как-то вовсе не умеет взяться и не понимает [можно сказать] разницы в обхождении, почти тем же голосом и тем же языком станет он говорить и с миллионщиком[Вместо “Француз ~ миллионщиком”: Француз ~ с миллионщиком (РМ); а. Француз или немец в этом отношении совершенный дурак: он как-то вовсе не умеет взяться и не понимает совершенно разницы в обхождении с миллионщиком] и с мелким табачным торгашем. У нас не то: [У нас совсем другое. ] У нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совершенно иначе, [которые с помещиком ~ другим образом (РМ); а. Начато: которые будут говорить; б. которые с помещиком, у которого есть двести душ, будут совсем иначе говорить. ] нежли с тем, у которого их триста. А с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем” у которого их пятьсот. Итак, пожалуй, хоть восходи до миллиона, а всё найдутся оттенки. Вот, положим, например, существует канцелярия, а в канцелярии, положим, [например] существует правитель канцелярии. Прошу, например, взглянуть на него в канцелярии, когда он среди своих подчиненных, да просто от страху и слова не выговоришь. Вид такой: гордость, благородство и ни весть чего в нем нет, просто[Вместо “А с тем, у которого их триста ~ просто”: а с трех-сотным опять ~ что просто (РМ)] бери кисть да и рисуй. Прометей, решительный Прометей![совершенный Прометей] Глядит орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. В обществе и на вечеринке то же самое: будь все не очень далекого чина, Прометей так и останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем сделается такая метаморфоза, что и [сам] Овидий не выдумает: [Вместо “В обществе ~ не выдумает”: А попадись со узнать нельзя (РМ); а. В обществе ли или на вечеринке тоже самое: будь все пониже чином, Прометей так и останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем тогда престранная сделается история, так что его вовсе узнать нельзя: ] муха, меньше даже мухи! уничтожился в песчинку. “Да это не Иван Петрович”, говоришь, глядя на него: “Иван Петрович гораздо выше ростом, а этот и низенькой и худенькой; тот говорит громко, басит и никогда не смеется, а этот, чорт знает что: пищит птицей и все смеется”. Подходишь ближе, глядишь: точно[Подходишь ближе: точно] Иван Петрович! “Эхе, хе”, думаешь себе… Но, однако ж, обратимся к действующим лицам. Чичиков, как мы уже видели, решился вовсе не церемониться и потому, взявши в руки чашку с чаем и вливши туда фруктовой водки, он обратился к хозяйке с такими словами.
“У вас, матушка, хорошая деревенька. Сколько в ней душ?”
“Душ-то в ней, отец мой, без малого 80”, сказала хозяйка: “да то беда моя, что времена-то плохи. Вот и прошлой год был такой неурожай, что боже упаси…”
“Ну, однако ж, всё еще слава богу. Мужички на вид дюжие и избенки всё почти новые. Восемьдесят душ не лишняя вещь… А позвольте узнать фамилию вашу. Я право так захлопотался, приехал в такое время и позабыл совершенно спросить”.
“Коробочка, коллежская секретарша”.
“Покорнейше благодарю. А имя и отчество как?”
“Настасия Петровна”.
“Настасия Петровна! Хорошее имя: Настасия Петровна. У меня тетка, родная сестра моей матери, Настасия Петровна”.
“А ваше имя как?” спросила помещица. “Ведь вы, я чай, заседатель?”
“Нет, матушка,” отвечал Чичиков, улыбнувшись: “[я] чай, не заседатель, а так ездим по своим делишкам”.[Нет, матушка ~ имею дельце (РМ); а. “Нет, матушка”, отвечал Чичиков улыбнувшись. “Я не заседатель, а имею кое-какие свои надобности. Запасаюсь кое-чем далее лист оторван и утрачено одно(?) слово приобретаю]
“А, так вы покупщик![Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
что я продала мед купцам[Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа.[
а вот ты бы, отец, [Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
верно купил[Дальше текст утрачен; нижняя часть листа оборвана и сохранились лишь начала трех строк. Соответствующим образом утрачен текст на обороте этого листа. ]
чтобы подать с души уплачивать. [чтобы подушную уплачивать] Народ мертвый, а плати, как за живого человека. На прошлой неделе сгорел у меня кузнец, такой искусный кузнец, и слесарное мастерство знал”.
“Разве у вас был пожар, матушка?”
“Бог приберег от такого горя; пожар бы еще хуже, [“Нет не пожар. Бог приберег от такого горя. ] сам сгорел, отец мой. Внутри у него как-то загорелось, чресчур выпил, так только синий огонек пошел от него; весь истлел, истлел и почернел, [весь истлел и почернел] как уголь; а такой был преискусный кузнец. [был искусный кузнец] И теперь [такое мне горе] мне выехать не в чем: [теперь такая беда моя. Хотела было ехать в город, ] некому лошадей подковать”.
“На всё воля божия, матушка”, сказал Чичиков вздохнувши. [“сказал ~ вздохнувши” вписано] Против мудрости божией ничего мы не можем сказать. Уступите-ка их[Уступите их] мне, Настасия Петровна.
“Кого, батюшка?”
[Начало текста оборвано. ] вот этих-то всех, что[Вместо “вот ~ что”: этих-то что] умерли
[Начало текста оборвано. ] уступить их, отец мой?”