Мертвое

Может, Дар старика просто сломался? От времени? Может ли вообще Дар сломаться?

Нет, сумасшедший точно что-то напутал! Как он вообще понимает, о ком речь? Мало ли какого Дэйва я ищу… Нету! Не может такого быть!

Но тогда почему он верно определил в мир живых Ардену и госпожу Куартис?

Сидя на полу, я расстроенно потерла лоб. Что мне теперь делать?

Додумать не успела, потому что на меня упала чья-то тень. Подняв взгляд, я увидела Ринга.

Парень рассматривал меня с интересом, темные глаза насмешливо блестели.

— Удобная стена, Золотинка? — усмехнулся он. — А я думал, богачки вроде тебя предпочитают парчовые диваны.

— Тебе вообще не стоит думать о богачках вроде меня, — огрызнулась я.

— Ой ли? — хмыкнул гигант.

— Что тебе надо? Иди, куда шел!

— Так я к тебе и шел. Поболтать хотел.

— О чем? — Я попыталась высокомерно задрать нос, как делала Ардена. Но обнаружила, что сидя на полу это сделать сложно. Особенно когда рядом возвышается такой здоровяк, как Ринг.

Парень снова хмыкнул, оглядел пустой коридор и присел на корточки. Но даже в таком положении казался горой.

— Будь осторожна, Золотинка, — уронил он. — Коридоры в этом замке темные, разное случиться может. Теперь каждый за себя, а ты… быстрая. И Дверь можешь открыть много раз, по праву старшего рода. Не всем это по нраву. Кто-то точно захочет войти раньше тебя.

Я нахмурилась, глядя в темные глаза Ринга.

— С чего бы тебе заботиться о моей безопасности? Денег хочешь?

— Денег?

Ринг коротко хохотнул.

— Вряд ли ты бывала в Эхверском Ущелье, Золотинка. Там богачек не водится, одни каторжники да их дети… Шахты там, рудники. Мало кому везет. А мне вот повезло, знаешь. — Он снова хохотнул, только с какой-то злостью. Сунул руку в карман, вытащил кулак. И неожиданно взяв мою руку, высыпал на ладонь… пять мелких сине-зеленых камушков. — Знаешь, что это? — Ринг равнодушно глянул на искристые капли. — То, что богачки так любят носить на своих белых шеях и тонких пальцах. Камушки эти. Дорогие они. Дороже жизней ссыльных и каторжников. У меня их полно. Так что — нет, монеты мне не нужны, Золотинка.

— Тогда почему предупредил? — тихо спросила я. Протянула руку, возвращая самоцветы Рингу. Он хмыкнул и равнодушно кинул камни в карман.

— Любопытный я. Вот все думаю, кто ж такую ладную Золотинку научил приемам отбросов и отщепенцев. Это ты благородным феврам можешь сказки рассказывать, крошка. А у меня глаза есть. Кто видел драку без правил, тот ее ни с чем не спутает. Вот и любопытно мне. Очень любопытно. Расскажешь, Золотинка?

Парень криво улыбнулся и поднялся. Глянул с высоты своего гигантского роста.

— И вот еще. Слухи ходят. Что ты с Альфом. Что целовалась с ним, и остальное — тоже. И ни слова о том, как ты ему двинула. Врет кто-то.

Я кивнула — еще как врет. Брешет даже!

Ринг развернулся, сунул руки в карманы и, насвистывая уличный мотивчик, удалился. Я тоже поднялась. Но на этот раз, прежде чем войти в темноту коридоров, внимательно осмотрелась.

Что-то происходящее в Вестхольде нравилось мне все меньше.





Глава 14

Букет для распутницы




Словно извиняясь за грядущие холода, осень свернула знамена ненастья и отступила в сторону гор и ущелий, возвращая на землю летнее тепло.

Умытый дождями остров сиял брусчаткой и красными крышами домов, заплетающие стены плющ и вьюнок шелестели влажными листьями. Сквозь камни мостовых даже полезли робкие травинки, обманувшиеся поздним солнцем и спутавшие осень с весной.

Остров одуряюще вкусно пах яблоками. Оказывается, за оранжереей начинался огромный яблоневый сад, и в нем как раз начался сбор урожая. Сочный аромат щекотал ноздри и кружил голову. Силва каждый день приносила в дом целую корзину спелых наливных плодов, которые я с удовольствием уминала.

Это был последний вздох лета, его прощание.

В нашем доме установился нейтралитет.

Кристиан делал вид, что меня не существует, я старалась эту иллюзию не разрушать. Мы по-прежнему вместе бегали по утрам, но молча. Все мои попытки завести разговор разбивались о ледяную стену неприязни «брата». Впрочем, я не слишком старалась, понимая, что чем меньше мы с февром будем общаться, тем мне же лучше.


Зато Крис вернулся в качестве нашего наставника, отчего Ливентия внезапно полюбила тренировки. На пробежку и спарринги красавица являлась теперь в таком виде, что наши парни лишь вздыхали. Лоб девушки прикрывала ажурная сеточка, блестящие локоны перевивало кружево и золотые нити. На изящной шейке красовался жемчуг, а на мундире всегда поблескивали броши. Их у Ливентии оказалась целая коллекция — драгоценные цветы, стрекозы и бабочки, которые теперь порхали по жесткой форме. Удивительно, но во всем этом великолепии Ливентия выглядела потрясающе гармонично и роскошно. Ей шел блеск самоцветов, он подчеркивал смуглую кожу южанки и яркие темные глаза.

Но к огорчению Ливентии, все это великолепие совершенно не трогало Кристиана.

После нашей ссоры февр старался вообще не смотреть в мою сторону. Хотя я часто ощущала его взгляд. Когда делала в гостиной домашние задания, когда склонялась над книгой и хрустела яблоком, когда отрабатывала бег или прыжки, когда сидела на ступеньках Вестхольда с Меланией, Ливентией или Итаном. И этот взгляд был тяжелый, пристальный. Какой-то… ждущий. Но разбираться в поступках февра у меня не было ни сил, ни желания. Список Двери не давал расслабиться ни на минуту. Каждый день приближал учеников к вожделенному событию, и все наши мысли поглощал Мертвомир.

И штрафные звезды, из-за которых список менялся почти ежедневно.

Тренировки стали жестче, теперь все отстающие тоже получали штрафы и сползали вниз по списку. Поэтому я отбросила маску изнеженной богачки и взялась за дело всерьез.

Каждый день мы бегали вокруг Вестхольда, до яблоневого сада и обратно, прыгали, подтягивались и даже отжимались, что вызывало стоны у Ливентии и насмешки у парней.

Ко всеобщему удивлению, Мелания показывала совсем неплохие результаты, к тому же она оказалась самой прилежной ученицей и вскоре даже поднялась на шестое место списка.

— Это святая Ингрид! — радостно воскликнула послушница, когда на доске в лекторной появился обновленный список. — Святая дает мне силы!

К сожалению, на следующий день ее святая, видимо, отлучилась, и кто-то насыпал в ботинки Мелании битое стекло, так что во время бега послушница изранила ноги и отстала. Ну и как следствие — скатилась вниз списка.

Наставники не принимали никаких оправданий.

Как и Мертвомир — говорили они.

Хлюпающую носом Меланию я отвела к врачевательнице.

— Не реви! Мы найдем змея, который это сделал, и оторвем ему… что-нибудь важное!

— Я буду молиться, чтобы святая Ингрид образумила заблудшую душу, — прошептала Мелания, а я скептически фыркнула. Лучше дать обидчику в нос, это гораздо действеннее молитв. Но спорить, конечно, не стала.

Так продолжалось, пока не появился букет. Проклятый букет!

Утром я спустилась в гостиную, на ходу заплетая волосы. Кристиан уже был внизу, расставлял на столе чашки. Правда, самые обыкновенные, не душевные. Но мне нравились эти краткие минуты единения, когда Крис ставил на огонь чайник, а я вытаскивала из плетенки свежую сдобу.

Февр по утрам пил черный и горький, как древесная кора, кофейный напиток. Из любопытства я тайком лизнула вкусно пахнувшие зернышки и скривилась от ядреного вкуса. Как можно пить эту гадость, так и не поняла, но запах мне понравился. Сама же я предпочитала сладкий чай, щедро сдобренный взбитыми сливками.

Глядя, как я кладу в чашку полную ложку ванильного сахара, Крис хмыкнул. А потом вдруг подвинул ко мне корзинку со сладостями.

Я осторожно взяла ватрушку, обсыпанную корицей, и несмело улыбнулась февру. Наши взгляды встретились.

— А я думал, ты теперь и смотреть не сможешь на сладости.

— Вот еще! — фыркнула я.

Ароматы кофе и корицы смешались, закружили водоворотом. Я так и сидела с булочкой в руке, пока взгляд Кристиана исследовал мое лицо. Глаза, нос, губы…

— Ты испачкалась сливками, Иви, — тихо сказал он. Потянулся и провел большим пальцем по моим губам. Так мягко…

И тут в дверь постучали.

— Для госпожи Левингстон, — сказал пожилой подслеповатый прислужник, протягивая мне огромный букет красных роз. Даже не красных — бордовых! Одна-единственная белая астра казалась одинокой среди колючих красавиц. Длинные стебли закрывал лист папоротника и обвивала золотая лента.

Я в жизни не видела такого букета, и уж точно мне никогда ничего подобного не дарили. Поэтому я застыла, не зная, как реагировать на подобную красоту.

— Это мне? — опомнилась я.

— Вам, госпожа! — посыльный поклонился и ушел.

Я же повернулась к странно молчавшему «брату». Он рассматривал букет с таким видом, что захотелось бросить цветы вслед посыльному. Лицо Кристиана стало жестким.

— Какое откровенное послание, — произнес он, прищурившись. — Надеюсь, ты хотя бы знаешь, от кого оно.

— Понятия не имею, — честно сказала я.

И попятилась, потому что взгляд Кристиана стал еще злее.

— У тебя так много… м-м… поклонников, что ты сбилась со счета, Иви? Впрочем, я не удивлен.

Закинул на спину идары и ушел, хлопнув дверью.

Я потопталась, размышляя, отчего «брат» снова взбесился. Подумаешь, букет!

Однако все оказалось не так просто. Перед занятиями я оттащила в сторонку Ливентию.

— Ты ведь знаешь язык цветов? Что означают бордовые розы?