Мертвая земля

Мы подошли в дому Вайтерингтона; хозяин провел нас в высокий гулкий холл с облицованными камнем стенами. Слуги встревоженно выглядывали из всех дверей. Один из них, набравшись смелости, приблизился к своему повелителю.

– Все хорошо, сэр? – робко проблеял он.

– Все просто замечательно! Если не считать того, что деревенские паскудники истребили несколько десятков моих голубей! – прорычал Вайтерингтон и распорядился: – Принеси в мой кабинет кувшин пива. Вы, господа законники, идите за мной! – бросил он, обращаясь к нам с Николасом.

Оставив Барака и Тоби в холле, мы вслед за хозяином отправились в кабинет, насквозь пропахший псиной; на столе высились пыльные груды старинных книг и документов.

– После того как моя жена умерла, в этом доме черт знает что творится! – проворчал помещик, сдвигая их в сторону.

– Сочувствую постигшей вас утрате, – изрек я.

Вайтерингтон важно кивнул, швырнул меч на стол и опустился в кресло, сделав нам с Николасом знак садиться. Взглянув на нас, он зашелся лающим смехом:

– А славная ручонка у того парня, что остался внизу!

– Он потерял руку в честном бою, – сообщил Николас.

– С шотландскими негодяями?

– Нет, не с шотландскими, – ответил я. – С лондонскими.

– Это верно, в Англии негодяев достаточно, – вздохнул Вайтерингтон. – Вы только что имели возможность в этом убедиться. Господи Исусе, до чего же настали скверные времена! И всему виной протектор и эти ублюдки, что трещат о каком-то государстве общего блага. Да уж, поневоле пожалеешь о старом короле, при нем порядка было больше. Говорят, на юго-западе дела обстоят еще хуже – повсюду мятежи и бунты. Да и у нас положение скверное. Здешние людишки настолько глупы, что не понимают собственной выгоды. Твердят, что мои новые пастбища оставляют их скотину без пропитания, ну хоть кол на голове им теши! Меж тем я много раз говорил: как только получу кусок земли Болейна, отдам его под общинное пастбище.

– Насколько мне известно, весной у вас тут произошло… серьезное столкновение, – заметил я. – Между крестьянами вашей деревни и крестьянами Болейна.

– Да уж, – прищурившись, проронил Вайтерингтон. – Это было в марте. Я знаю, что земля до сухого русла ручья принадлежит мне по закону, поэтому и попытался занять ее. Но люди Болейна устроили настоящее побоище и вышибли моих прочь.

Попытка захватить землю силой представляла собой вопиющее нарушение закона, но я счел за благо не упоминать об этом и ограничился лишь тем, что сказал:

– Насколько мне известно, ныне дело передано в суд.

– Хотя в этом нет никакой необходимости, – пожал плечами Вайтерингтон. – Если Болейна вздернут на виселицу, земли его отойдут королю, и я смогу приобрести их, обратившись в Ведомство по делам конфискованного имущества.

– Если я не ошибаюсь, в Норфолке это ведомство представляет Джон Фловердью.

– Вроде бы, – осторожно ответил Вайтерингтон.

– По имеющимся у меня сведениям, владения сэра Ричарда Саутвелла граничат и с вашими землями, и с землями Болейна.

– Без сомнения, я смогу совершить сделку, выгодную обеим сторонам, – вновь пожал плечами собеседник.

Судя по всему, пронырливый коротышка уже успел прощупать почву, переговорив с Саутвеллом или Фловердью, решил я. На память мне пришли слова Болейна о том, что Саутвелла ничуть не интересует Бриквелл.

– Никак не возьму в толк, какое отношение мои земельные дела имеют к убийству миссис Болейн, – проворчал Вайтерингтон, складывая на животе пухлые красные руки.

– Я всего лишь пытаюсь представить целостную картину здешней жизни. Скажите, вы были знакомы с миссис Болейн?

– Едва знал ее. Она исчезла через два года после того, как мы с Болейном приобрели бывшие монастырские земли и стали соседями. Как-то раз я пригласил их с мужем на обед. Эта особа сидела за столом, точно в рот воды набрав. Когда я попытался завязать с ней разговор, бросила на меня угрюмый взгляд и не удостоила ни словечком. Больше мы их не приглашали. Я так считаю, у нее с головой было не все в порядке. И эта парочка балбесов, молодые Болейны, – явно пошла в матушку. На своего папашу они ничуть не похожи. – Вайтерингтон презрительно поджал губы. – После того как Эдит исчезла и Болейн поселил у себя в доме шлюху из харчевни, многие думали, что он прикончил свою женушку. Я, впрочем, всегда считал, что у него для этого кишка тонка.

– У вас есть какие-нибудь соображения относительно того, где Эдит Болейн могла находиться в течение последних девяти лет?

– Откуда мне знать? – в очередной раз пожал плечами Вайтерингтон. – Вероятно, она нашла где-то приют. Вдали от здешних мест.

– Все-таки странно, что тело убитой было обнаружено именно на границе между вашими владениями и владениями Болейна, – заметил я.

– Что вы имеете в виду, сэр? – грозно возвысил голос Вайтерингтон.

– Ровным счетом ничего. Просто выбор места преступления меня удивил. И с телом обошлись, мягко говоря, самым странным образом.

– Возможно, Болейн назначил своей жене встречу на мосту. А когда она явилась, вышел из себя и прикончил ее. Хотя он и рохля, однако у него случаются приступы бешенства.

В дверь постучали; в комнату вошел слуга по имени Шукбору, а вслед за ним – исхудалый, убеленный сединами старик. Он робко переминался с ноги на ногу и мял в руках засаленную шапку. Я догадался, что Шукбору служит у Вайтерингтона управляющим и выполняет примерно те же обязанности, что и Чаури в поместье Болейна. На вид ему было лет сорок, он был хорошо сложен и широк в плечах, с квадратным лицом и тяжелым подбородком. Бросив на испуганного старика презрительный взгляд, Шукбору обратился к своему хозяину:

– Я привел Кемпсли, сэр. Вы были правы: он спал в своей хижине. По дороге сюда старик имел наглость жаловаться, что ему трудно справляться с таким множеством овец, и просил выделить ему в помощь мальчика-подпаска.

– Если ему трудно управляться с овцами, он может убираться прочь, – бросил Вайтерингтон. И обратился к пастуху: – Ты хочешь бродить по дорогам, собирая милостыню, старый пень?

– Нет, сэр.

– Значит, кончай ныть. Вот эти два джентльмена желают расспросить тебя об убийстве жены Болейна. Хотят узнать, что ты видел в тот день.

– Дык я уже давал эти, как их… показы.


– Показания, – с улыбкой поправил я. – Да, я читал ваши показания. Полагаю, обнаружив тело, вы пришли в ужас?

– Верно, сэр. Было от чего испугаться. Словно сами черти из ада явились сюда поизгаляться над бедной женщиной. Поначалу-то я подумал, что это овца завязла в грязи, – было ведь совсем рано, едва начало светать. Но когда подошел поближе и увидел, что это женщина… – Страшное воспоминание заставило пастуха содрогнуться.

– А следы вы видели? Там ведь должны были остаться следы!

– Как же, сэр, видал! Большие такие следы, от здоровенных ботинок. Они тянулись по грязи от того пастбища, что на стороне мастера Болейна.

– Как вы полагаете, тело оказалось там ночью?

– А когда же еще, сэр? Накануне я торчал там с овцами до самой темноты. Часов до девяти. И у ручья не было ни души.

– Как вы считаете, тот, кто это совершил, был хорошо знаком с местностью?

Кемпсли убежденно кивнул:

– Наверняка, сэр! Ему ведь пришлось идти в полной темноте, да еще и тащить на руках бедную миссис Болейн, да упокоит Господь ее душу.

– Злоумышленник должен был обладать изрядной физической силой. Согласны?

– Да уж конечно, сэр. По правде сказать, меня берут сомнения, что такое можно провернуть в одиночку.

– Твои сомнения, домыслы и предположения никого не интересуют, – вмешался Вайтерингтон.

– Напротив, – возразил я, – подобные предположения могут быть нам весьма полезны. Давайте вернемся к следам. Скажите, то не могли быть следы от двух пар ботинок?

– Следов было слишком много, сэр, они все перепутались, так что поди разберись, – сдвинув брови, пробормотал Кемпсли. – Все следы были от больших тяжелых ботинок, ничего другого, сэр, я вам сказать не могу.

– Я вам очень благодарен, любезнейший. Не буду больше вас задерживать. Можете возвращаться к своим овцам.

Управляющий кивнул, и старый пастух поспешно вышел прочь. Вайтерингтон взглянул сначала на Шукбору, а потом на нас:

– Здесь есть еще один человек, с которым, как я полагаю, вам стоит познакомиться. – Он кивнул управляющему, тот вышел и через минуту вернулся, таща за локоть парня лет двадцати. Парень был высок и отличался крепким сложением, однако на лице его застыло отсутствующее выражение, а из уголка рта сочилась струйка слюны. Каштановые его волосы были спутаны, а борода висела клочьями. – Это Ральф, – сообщил Вайтерингтон. – Он работает на моих землях вместе с отцом и братьями. Весной он был среди тех, кого я послал захватить земли, принадлежащие мне по закону. – Помещик зашелся лающим смехом. – Тогда Ральф был сильным парнем и хорошим работником. Теперь-то он малость переменился, верно, Ральф?

Парень вперил в него пустой взгляд.

– Я… Ральф, – пробормотал он. А затем расплылся в улыбке и сообщил: – Я знаю стишок: «Катись, катись, колечко…»

– Заткнись, – перебил Шукбору, сжимая его руку повыше локтя.

Крестьянин послушно смолк.

– Покажи джентльменам свою голову, Ральф, – приказал Вайтерингтон.

– Не хочу! – заупрямился парень.

В следующее мгновение он пронзительно взвизгнул, так как Шукбору заставил его нагнуться и продемонстрировать нам свою макушку. На белой залысине темнел здоровенный шрам; судя по тому, что вокруг образовалась изрядная выемка, беднягу ударили по черепу чем-то тяжелым.

– Не слишком приятное зрелище, согласитесь, мастер Шардлейк? – вопросил Вайтерингтон. – Работа Джеральда Болейна. Эти два молодых подонка, сыновья моего соседа, созвали кучу своих друзей – таких же отпетых головорезов, как они сами. Обычно подобные драки заканчиваются разбитыми носами да парой сломанных ребер. Но близнецы были вооружены тяжеленными дубинками, и тот из них, что без шрама на морде, огрел этой дубинкой Ральфа по голове. Удивительно, как он не убил бедолагу. Но мозги он ему отшиб напрочь, сами видите. Уведи его, Шукбору, – махнул он рукой. – А то он того и гляди разорется.

– Если есть свидетели того, что Джеральд Болейн превратил этого человека в калеку, то злоумышленник должен ответить по закону, – заметил Николас после того, как несчастного парня увели. – За такие дела могут и на виселицу отправить.

Вайтерингтон растерянно заерзал в кресле:

– Мне ни к чему поднимать шум. Не хватало еще объяснять, почему мои люди оказались на землях, которые Болейн считает своими. Ральфу все равно уже ничем не поможешь. Родные о нем заботятся, я даю им немного денег. – Он вперил в меня пристальный взгляд. – И должен вам сказать, мастер Шардлейк, я приказал слугам хорошенько охранять дом, особенно по ночам. Мастер Болейн сидит в тюрьме, но его милые сыночки разгуливают на свободе.





Глава 18




В трактир мы вернулись ближе к вечеру. На обратном пути из Бриквелла небо становилось все темнее – «грязнее», как выразился Тоби. Похоже, собиралась гроза.

Подъехав к «Девичьей голове», мы увидели, что в нише у стены лежит какой-то человек, накрытый рваным одеялом. Судя по натекшей вокруг его головы луже рвоты, он был или пьян, или болен. Люди, проходившие и проезжавшие мимо, в особенности те из них, кто был одет побогаче, бросали на лежавшего взгляды, исполненные отвращения.

Оставив лошадей в конюшне, Барак и Николас сообщили, что намерены отправиться в город на поиски Скамблера. Мне не терпелось повидаться с Джозефиной, однако спина моя так разболелась, что перспектива снова оказаться в седле приводила меня в ужас. Заявив, что хочу сегодня лечь пораньше, я предложил незамедлительно садиться ужинать. Перекусив с нами, Тоби мог вернуться к себе на ферму.

В трактире появилось множество новых постояльцев; слуги, нагруженные узлами и тюками с поклажей, сновали туда-сюда; хозяин мастер Теобальд с важным видом отдавал им распоряжения. Я заметил, что все вновь прибывшие хорошо одеты; на некоторых были черные адвокатские мантии. Однако никого из числа своих знакомых я не встретил.

– Законники начинают собираться на выездную сессию, – прокомментировал Барак.