Мемуары торрека
Часть 43 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Хорош герой.
— Ладно, хватит себя упрекать, — твёрдо проговорил Андрей. — Расскажи нам лучше о своём колдовстве. Ну и вообще… всё давай, по порядку рассказывай.
— Эх… да рассказывать особо и нечего. С проблем всё и началось. Воины так сильно грохотали доспехами, громко переговаривались, так неловко ступали, спотыкались и падали, что нас заметили издали. Мы только начали окружать их лагерь, как из темноты вылетел рой стрел и здорово проредил наши порядки. Мне, вот, тоже несколько подарков досталось…
Шева опустил взгляд на грудь, а потом перевёл глаза на забинтованное плечо:
— Пришлось идти напролом, но разбойники так лихо построились, что атака тут же увяла. Мы наткнулись на непроходимую стену, воины один за другим падали на землю, а остальные бестолково пятились назад, пока их рубили и отстреливали из луков. Метко, гады, стреляли, — поёжился Шева.
— Словом, делать мне было нечего — я забросил в строй головорезов две гранаты, а уцелевших расстрелял из автомата. Вот и вся история.
— Не кори себя, — положил руку ему на плечо капитан. — Вот и проверили наших солдатиков в реальном бою.
— Да уж, армия нам досталась интересная, — протянул Борис. — С такими олухами много не навоюешь. Мы ещё толком нигде и не были, а патроны испаряются на глазах. Так дело не пойдёт. Нужно что-то с оружием думать. Да и тренировки начинать как можно скорее.
— Крепость захватим и сразу начнём строить войско, — решительно проговорил Андрей. — Я думаю, хватит нам отсиживаться в поселении, пора разобраться с проблемой.
— План сыроват, — заметил капитан.
— Я всё продумал, подкорректировал недочёты — должно получиться.
— А подробнее? — улыбнулся Игорь Викторович.
— Как скажете, — хитро подмигнул всем Андрей. — Можно и подробнее…
Глава 19
Ночь была очень холодной и тёмной. Тяжелые грозовые тучи затянули небосвод, спеленали луны и звёзды, отбросили густые тени на лес. Тири пообещала, что после полуночи обязательно хлынет дождь, да не простой, а подгоняемый раскатами грома и ветвистыми молниями. Я не знаю, что у них тут вместо гидрометцентра, но с прогнозами Тири пока ещё не ошибалась.
Я вышел перед обозом и рассматривал крепость через аппарат ночного видения. А посмотреть там было на что. Огромный замок, сложенный из ровно обточенных каменных блоков, вырастал прямо на тракте и вызывал противоречивые чувства.
С одной стороны, крепость была очень мощной, массивной. Каменные стены росли прямо из скалы, что уходила на восток громадным горным массивом, так что окружить Угрюмую со всех сторон было невозможно. Стены возвышались над землёй метров на пятнадцать, может и больше. Каменные зубцы бывалых пилястр давали надёжную защиту для стражи, а бесчисленные бойницы и смотровые щели обещали целый воз неприятностей для врагов. Через каждые метров двадцать из стены вырастали величавые сторожевые башни, увенчанные скрытыми смотровыми окошками да секретами. По центру стены тракт упирался в тяжёлые деревянные ворота, скрытые за решёткой подвижной клети. Глядя на мощь древней защитницы, сердце невольно затрепетало в груди, отдавая должное силе и былому величию народа, что смог построить столь грозное сооружение в самом сердце Крильиса.
Но вот с другой стороны… даже отсюда я ясно видел, что мощь древнего исполина верно сходит на-нет. Стену усеяли ветвистые трещины, а одна из башен и вовсе покосилась и вот-вот развалится грудой обломков. Обитатели цитадели совсем не озадачивались даже косметическим ремонтом, а за стенами никто не следил и подавно.
Крепость стояла в самом удачном месте, какое только можно придумать. На запад тянулись Холодные Горы. При виде их белоснежных верхушек у меня дух захватило. Именно там, на высоких хребтах, рождались почти все реки и ручьи запертого леса. А на востоке, примерно в километре от стены, начиналась Неподвижная Межа, так что крепость врагам не пройти. Без сражения — так уж точно.
— Старг, — снова подозвал я мальца. — Взгляни ещё разок. Ты точно ничего не забыл?
— Нет, сир. Я описал все проходы.
Ещё в поселении на протяжение многих часов парень рисовал для нас план, расписал внутренний двор со всеми постами и значимыми постройками. По всему выходило, что для любого более-менее толкового противника взять Угрюмую будет раз плюнуть. Нет… построена крепость была с умом и, если организовать оборону правильно, замок окажется не по зубам любому противнику, да только не было там толковых воителей. Наблюдательные посты раскинули так бездарно, что половина секторов на стене обзавелись огромными слепыми зонами, за которыми никто не следил.
В былые времена гарнизон крепости насчитывал около десяти тысяч воинов. Вот на столько защитников её стены и были рассчитаны. Но времена те давно позади. Сейчас в крепости собрались около двух с половиной тысяч мечей. Почти все они уместились в ближайших от ворот казармах. Все посты разместили только на ближних участках стены, поближе к тёплым кроватям. Заднее крыло вообще пустовало и следить за округой в той части цитадели было не принято.
Мы без проблем могли подойти с нежилой стороны и, не прячась, забраться на стену. Никто бы и не подумал мешать. Но я решил лишний раз не рисковать и всё же придерживаться плана. По всем прикидкам, люди в крепости уже давно должны были спать крепким сном, так что пора было начинать операцию:
— Поджигайте факелы, выдвигаемся, — бросил я назад, накидывая на голову капюшон от красивого зелёного плаща, который Тири сшила мне из лучшего войлока, какой только откопался в посёлке. Все пришельцы получили по такому плащу, чтобы мы не бросались в глаза своей формой.
Следом за мной неспешно двинулась колонна с обозом. С каждым шагом я нервничал всё больше. Часовые вели себя странно: я ожидал, что они зазвонят в колокола, будут трубить в рог, поднимут тревогу, зажгут много факелов на стене, но они просто спали. Когда до ворот оставалось пройти метров двадцать, Груви сам подбежал к калитке и забарабанил по ней рукояткой кинжала:
— Эй, вы там, храсы безмозглые, отворяй ворота.
Ответа не последовало, потому Груви стал тарабанить ещё громче.
— Ну чего раскричались там? — послышался заспанный голос часового из ближней сторожки. — Кто такие? Чего нужно?
— Грид, ты что ли? Открывай ворота скорее, здесь все свои.
— Груви? Это ты?
— Да нет. Это к вам в гости менестрели из столицы пожаловали. Лицедейство заказывали? Конечно я, кто же ещё по этому проклятому лесу может шастать в такую пору?
— Грид, мы очень устали, так что давай, ворота нам открывай поскорее, — подхватил Торси. — У нас на хвосте краал, ещё и фурса где-то бродит неподалёку. Пятнадцать новичков порвали несколько крамов назад. Скорее открывай, а не то сам будешь перед Морди Клотом отчитываться, если ещё кого задерут.
— Краал, то серьёзно. А если я ворота открою и тварь в крепость ворвётся?
— Если ты сейчас же эти Бостовы ворота нам не отопрёшь, то я не знаю, что с тобой сделаю, — начал закипать Мерти. Видно, вредный часовой его немного побаивался, потому как тут же пошёл на попятную:
— Да ладно, ладно. Сейчас открою. Чего кипятишься-то?
Спустя три минуты ржавые петли неприятно заскрипели. Клеть неспешно поднялась, а узкая калитка, врезанная в ворота, слегка приоткрылась. Из неё показались четверо бойцов караула:
— Ух ты, я смотрю, вы тут новобранцев набрали. Красивый плащик. Мне в самый раз подойдёт. Откуда будешь, остолоп? — беззаботно надо мной насмехаясь, протянул здоровенный детина и попытался панибратски хлопнуть меня по плечу. Видимо некая дедовщина в крепости существовала, только вот с жертвой для грабежа и издёвок этому чудаку сегодня не подфартило. Я перехватил руку здоровяка, ухватился за локоть и, двигаясь по инерции, заехал ему лбом в переносицу. Хрустнула кость, глаза верзилы закатились, а из носа хлынула кровь. Спустя миг он рухнул на траву, как подкошенный.
Не останавливаясь, я заехал в челюсть его соседу справа, а следующего наградил мощным пинком. Доспехи бедняге не помогли. Ноги неудачника подлетели до уровня головы, он опрокинулся назад и сбил своим телом последнего часового. Спустя три секунды от начала знакомства все четверо стражников лежали у моих ног в глубоком нокауте.
Заглядывая в калитку, я невольно поморщился. Запах за стеной был столь силён, и столь ужасен, что руки суматошно зашарили по карманам, разыскивая платок. Но, к сожалению, от спасительной тряпочки пришлось отказаться. Выглядеть этой ночью я должен был властно и очень строго. С прикрытым лицом это вряд ли могло получиться.
Толщина стены была около четырёх-пяти метров, внутренний двор начинался глухим приземистым коридором. Разглядеть обстановку в сумраке было почти невозможно, но меня снова выручил аппарат ночного видения. Массивные стены внутри казались ещё больше, через каждый десяток метров опускались хлипкие лестницы и дорожки. Впереди раскинулась просторная площадь, окружённая каменными пристройками казарм и конюшен.
Тревогу снова поднимать никто не торопился, так что можно было не суетиться:
— Заходим. Пока не шуметь. Все помнят, что делать?
Ответом мне было нестройное мычание. Задача у стражников была крайне простой: запомнить своего командира — то есть одного из курсантов — следовать за ним, куда скажут, и делать всё, что прикажут. Ничего сверхъестественного. Каждый из ребят получил свой пост. Роли распределены. Спектакль отрепетирован. Пришла пора для оваций.
Я первым ступил за калитку и тут же нарвался на новый сюрприз. Внизу противно захлюпало, ноги по колено затянуло трясиной из навоза и грязи. Я поскользнулся и лишь чудом устоял на ногах. Вот было бы здорово, если бы торрек вывалялся в грязи на глазах у всех своих воинов.
Следом за мной шли ребята. Не поворачиваясь, я небрежно взмахнул рукой. В тот же миг из-за спины показался Емеля: прижимая к плечу автомат, он, словно ветер, пронёсся мимо и вскарабкался на стену по ближайшей лестнице. Следом за ним потянулась вереница бойцов. Они беспечно гремели железом, зычно гудели, рычали и даже переговаривались, но нас по-прежнему никто не замечал. Емеле достался оружейный склад. Спустя три секунды он его захватил. Склад охраняли трое часовых, которые благополучно проспали атаку. Емеля даже не соизволил разбудить горе-охранников, так и повязав их во сне. Доступа к оружию у гарнизона больше не было.
Пройдя ещё несколько метров, я взмахнул другой рукой. Из-за спины теперь выскочили Крас, Старый и Калаш. За ними шло куда больше бойцов. Ребята заняли левую стену. Крас выломал дверь в дальней смотровой башне и в считанные секунды уложил часовых прикладом автомата. Затем он занял позицию над левой казармой.
На правой стене Медведь, Кос и Циркуль проделали то же самое. Всё. Крепость была нашей. Вся площадь внутреннего двора теперь простреливалась сверху, как в тире.
В запасе оставили только раненного Шеву и Тима. Ребята остались на тракте, дожидаясь своей очереди вступить в бой.
— Поджигайте факелы, — проговорил я в рацию.
Спустя минуту стену усеяли неровные огоньки. Двор слегка посветлел. Ребята подхватили разноцветные фаеры: красного, зелёного и синего цветов. Они давали света куда больше, чем все факелы вместе взятые.
— Крас, поднимай тревогу — пора пошуметь, — продолжал я командовать.
— Принял, — ответил мне парень. Спустя миг тревожный колокол затрезвонил из его башни.
— Тревога, крааловы дети. Подъём. Тревога, — кричали сотни наших людей на стене, точно так, как им было велено.
Спустя несколько мгновений показались первые защитники крепости. Их сонные лица были перекошены страхом и недоумением, на многих было надето только исподнее. Люди топтались у входа в казармы, начиналась лёгкая давка.
— Вам конец, предатели!.. Отступники!.. Возмездие кронов сейчас вас настигнет!..
— О да!.. смерть!.. смерть предателям!.. слава великому торреку!
— Торрек вас всех покарает!
Панические нотки внизу нарастали. Ещё бы: как сразу понять, наяву это происходит, или во сне? Откуда на стене взялась целая армия вооружённых незнакомцев? Ещё и кричат обидные вещи на сонных защитников. Глядя на начало концерта, я улыбался. В той суматохе меня, Бориса и капитана пока не заметили. Пора было это исправить.
Делая несколько шагов навстречу растерянным стражникам, я быстро начал сплетать платформу для левитации. Шагающий по воздуху человек впечатляет незнакомцев куда сильнее, чем даже убийца краала, так что пренебрегать такими декорациями я и не думал.
Когда призрачные ступени были готовы, я поднял правую руку, требуя тишины. В то же мгновение воины на стенах замолчали и резко развернулись ко мне. Внезапное безмолвие взбудоражило стражников и они, наконец, заметили главных лицедеев.
— Всем молчать, — выкрикнул Борис, делая шаг из-за моей спины. — Великая радость снизошла на ваши жалкие головы. Сейчас вы узрите чудо. Сейчас ваша жизнь переменится. На колени перед великим торреком.
Каково же было удивление на перекошенных лицах, когда я воспарил над землёй без всякой опоры. В тот же миг неразборчивые стоны и мычания многоголосым гулом наполнили двор.
— Чего уставились, грязные вероотступники? Я сказал на колени перед посланником Керита.
Борис, как и всегда, говорил убедительно. Но созерцание чуда повергло людей в небольшой ступор, потому подчиниться незнакомцу они не спешили. Пришлось их немного взбодрить.
— Приём, — тихо проговорил в рацию капитан. — Всем приготовиться, бросаем на «три». Один, два — три.
Далее семь свето-шумовых гранат полетели в обескураженную толпу. Семь сногсшибательных взрывов, подкреплённых ослепительными световыми вспышками, сделали своё дело. Такого подвоха люди не ожидали. Многие упали и растянулись в грязи. Другие прижимали ладони к ушам и растирали пострадавшие глаза. Крики, стоны и отчаянные вопли разлетелись по крепости. Несколько минут мы просто стояли, выжидая, пока оглушённые зрители смогли снова реагировать на слова. Только потом Борис продолжил:
— Я сказал на колени, жалкие насекомые. Перед вами великий торрек. Посланник Керита, что пришёл в этот мир с великой миссией. На колени перед вашим владыкой.
— Где жрец? — громко и пафосно перебил я Бориса. К тому моменту на коленях не стояли лишь те, у кого ноги подрагивали так сильно, что бедолагам пришлось прилечь.
— Где жрец из Алланти, что объявил меня самозванцем? Где этот боров, что именует себя глашатаем воли богов? Где он, я вас спрашиваю?
Но вразумительного ответа мне дать не смогли. Да я, если честно, на это вовсе и не рассчитывал. Кем нужно быть, чтобы осмелится говорить со страшным колдуном, низвергающим праведный гнев?