Мекленбургская принцесса
Часть 34 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А почему этот, как его… Истома напал на ректора?
– Да потому что тот лаялся всяко и слова поносные говорил, на русских и Россию. А Дементьев хоть и худо по-немецки разумеет, а все же догадался, да и попенял ему. А тот сдуру драться полез, ну Истома и дал разок в ухо.
– Он тоже рыцарь?
– Ага, из московских дворян. Кабы не учеба, уже бы в жильцах служил, а то и выше.
– Ничего не понимаю, – тихонько спросила герцогиня у Кароля. – Если этот Истома – рыцарь, то отчего не потребовал удовлетворения?
– В Москве поединки строго запрещены, – пожал плечами фон Гершов. – Причем, в отличие от Европы, этот запрет отнюдь не формальность. Дворянин имеет право обнажать оружие только на службе своему государю. Все прочее может считаться разбоем и карается с крайней жестокостью.
– Прогрессивные законы! – кивнула Катарина. – Что же, я поняла вас, молодой человек. Передайте вашим друзьям, что отныне вы не будете ни в чем нуждаться, а также что нет никакой надобности драться с нашими чиновниками.
Выйдя из приемной залы, Сергей остановился и с трудом перевел дух. Чудно ему было, что царица приняла его сама, хоть и в присутствии придворных. Но тут в Неметчине свои обычаи. Хотя, конечно, она еще не царица. Вот прибудет в Москву, тогда видно будет.
– Ох, прости Господи! – запнулся он и едва не выругался от боли.
– Под ноги смотреть надо! – раздался рядом звонкий смешок.
– Чего? – молодой человек с изумлением уставился на маленькую девочку в красивом платье.
– Я говорю – держись за воздух, а то упадешь! – охотно пояснила она и насмешливо улыбнулась.
– Ишь ты пигалица! – разозлился студент. – От горшка два вершка, а туда же… ты кто такова?
– Да я так, мимо проходила, а ты сам-то кто такой?
– Боярский сын Сергей Родионов, – приосанился молодой человек. – Прислан для учения в университет здешний. А сюда зван пред светлы очи государыни!
– Ишь ты! – уважительно протянула странная девочка, но тут же ехидно улыбнулась и спросила: – А отчего у тебя лапсердак такой невзрачный, видать, папа-боярин поскупился?
Отрок не знал, что такое «лапсердак», но общий смысл подначки уловил и оттого нахмурился. Одежда у него и впрямь не блистала, а где другую взять? Кабы было время, можно было у Истомы попросить его расшитый серебряным шнуром и галунами полукафтан, может и не отказал бы, хотя вряд ли. А в обычное время школяры носили нечто вроде подрясников, и колпаки без меховой оторочки, отчего походили на монастырских послушников.
– Погиб у меня отец, – строго заявил он своей новой знакомке. – На государевой службе!
– Прости, – смутилась Шурка, – я не знала.
– Бог простит! – сердито отвечал тот, но вид у девочки был такой умилительный, что он поневоле смягчился. – У тебя, видать, родители при государыне служат?
– Матушка.
– А кем?
– Камеристкой.
– Это кто еще?
– Ну-у-у… как тебе объяснить, нарядами заведует, одеваться помогает и прочее, что прикажут.
– Это ближняя боярыня, что ли? – выпучил глаза отрок.
– Ну, не совсем боярыня…
– Девка сенная?
– Я тебе покажу девка! – рассвирепела девочка. – Сказано тебе – камеристка!
– Ладно-ладно, не серчай, – испугался Родионов, так и не уловивший положения матери новой знакомой и на всякий случай решив не нарываться. – Не разумею я чинов здешних! Второй год в Ростоке жительствуем, а при дворе впервой. Немудрено прогадать!
– Мария Агнесса, ну где же ты была? – раздался совсем рядом голос принца Карла Густава. – Я так соскучился, и Евгения тебя не раз спрашивала!
– Да тут я, – беспечно отозвалась она и с улыбкой обернулась к брату. – А ты, верно, сбежал от юнг-фрау?
– Угу, – довольно отозвался мальчик. – Петер совсем заморочил ей голову, и она не заметила, что я вышел. – А с кем это ты разговариваешь?
– Позвольте представить вам, дорогой брат, боярского сына Сергея Родионова! – церемонно провозгласила Шурка.
– Вы русский? – вежливо поинтересовался принц, с интересом рассматривая молодого человека.
– Да, – с легким поклоном отвечал тот, гадая про себя, кого это еще принесла нелегкая.
– Ладно, нам пора, – с сожалением заметила девочка, поскольку была не прочь еще поболтать со студентом, и дети, взявшись за руки, побежали в свои апартаменты, пока их не хватились.
– Но все же где ты была? – на бегу спросил ее брат.
– Мы с матушкой ночевали в городе.
– Где?! – мальчик от неожиданности даже остановился.
– В городе Ростоке, – терпеливо пояснила ему сестра. – Оказалось, что у моей матушки есть свой дом, и мы ходили его смотреть, а поскольку было поздно, возвращаться мы не стали и переночевали в нем.
– Понятно. Слушай, я все хочу спросить, где ты так хорошо научилась русскому языку?
– Да так, учили-учили и научили, – пожала плечами принцесса. – А что?
– Ничего, просто мне он никак не дается. Правда, я стал учить его совсем недавно, когда к нам приехал генерал фон Гершов.
– А хочешь, я тебя поучу?
– Хочу. Мне ведь нужно научиться языку своих подданных!
– Подданных?
– Ну, конечно! Ведь наш с тобой отец – русский царь, а я его старший сын. Как это по-русски – цареевитш…
– Царевич, – машинально поправила его Шурка.
– Вот видишь! Ты можешь выговаривать такие слова, а я нет.
– Ничего, научишься.
– Жаль, что матушка не хочет брать тебя с собой, когда мы поедем в Москву, – вздохнул Карл Густав и вдруг запнулся. – Ой…
– Тебе не велели со мной об этом говорить? – на-сторожилась принцесса.
– Ну да, – помялся тот.
– Не переживай, – беспечно отмахнулась она. – Я бы сама не захотела оставить матушку, а вот ее герцогиня с собой точно не взяла бы!
– Почему?
– Ну, мне так кажется.
– Наверное, ты права. Но я буду очень скучать по тебе.
– Я тоже.
Сергей долго еще ожидал возвращения митрополита, но вместо него к нему вышел думный дьяк Луговской и, поманив рукой, велел идти за собою.
– Занят владыко, – пояснил тот школяру. – Пойдем-ка, провожу тебя, а то заплутаешь еще чего доброго!
Хотя студент и хорошо запомнил дорогу, возражать не посмел и послушно двинулся вслед за дьяком.
– Учитесь усердно, – наставлял тот его дорогой. – Грамотные люди в Москве без куска хлеба николи не останутся! Ты ведь из боярских детей?
– Ага.
– А коли выучишься, да в службе не оплошаешь, так выйдешь в подьячие, а то и в дьяки! Уразумел?
– Уразумел, – кивнул парень.
– То-то же! – довольно кивнул Луговской. – Мы хоть и самый малый чин думский, а без нас никуда. Все дело станет, понимать надо! И поместный оклад такой же, как у окольничих, а в них куда как большие господа служат.
– Это верно, – поддакнул студент.
– Ну что, дальше дорогу найдешь? – спросил дьяк, когда они вышли из ратуши.
– Благослови тебя бог, боярин! – поклонился Родионов.
– И тебя, честной отрок.
– Господине, – решился-таки спросить молодой человек.
– Чего тебе?
– Да тут такое дело, – помялся парень. – Что за девочка тут бегает, лет осьми на вид, не более, но чудная и по-русски говорит складно, хоть и непривычно?