Мекленбургская принцесса

Когда Болеслав вернулся, еда была почти готова, и вокруг разносился просто изумительный аромат. Во всяком случае, Шурка была готова проглотить котелок целиком – настолько она проголодалась.

– Как хорошо, что ваша милость вернулись, – обрадованно воскликнул Иржик, увидев хозяина. – Похлебка получилась на славу, и было бы очень неприятно, если бы она остыла или ее съели без вас!

– Хорошо-хорошо, – прервал тот его излияния и повернулся к Марте. – Сударыня, покормите ее светлость, пока у нас есть время. Скоро должен появиться лодочник.

Ситуация осложнялась только тем, что у них не было ни тарелок, ни мисок, да и ложки было всего две: небольшая серебряная померанца и оловянный черпак его слуги. К тому же похлебка была ужасно горячей, но мать зачерпывала понемногу и, подув, остужала варево, которое с удовольствием уплетала девочка.

Вообще-то, Шурке было немного неудобно есть одной, пока другие стоят и смотрят, но выбора все – равно не было, не говоря уж о том, что она была самой маленькой среди присутствующих. Поэтому принцесса решила, что все лучшее – детям, и без излишних рефлексий принялась за поздний завтрак или ранний ужин – тут разве разберешь с такой жизнью?

Едва она успела насытиться, появился нанятый фон Гершовым рыбак, на довольно-таки утлой лодочке.

– Мошенник! – нахмурившись, воскликнул Болеслав. – Ты же уверял, что сможешь переправить четырех людей, с лошадьми!

– Верно, ваша милость, – невозмутимо парировал тот. – Но я не говорил, что сделаю это за один раз!

– Но в твое корыто не поместится даже одна лошадь!

– Еще не хватало, чтобы в мою лодку залезал кто-то с копытами! Ваши лошадки прекрасно переплывут сами, а вы будете держать их поводья. Не пройдет и пары часов, как вы окажетесь на другом берегу.

– Черт с тобой! – выругался померанец и, махнув рукой, добавил: – Но деньги ты получишь не раньше, чем мы все окажемся на землях Бранденбургской марки.

– Как будет угодно благородным господам, – обрадовался тот и направил свой ковчег к берегу.

– Вам тоже надо поесть, – обратился к Марте фон Гершов.

– Благодарю вас, но как же вы?

– Обо мне не беспокойтесь, я солдат и привык к лишениям. Что касается Иржика, то он прекрасно отобедает, пока мы будем переправляться на ту сторону. Поверьте мне, он нигде не пропадет. Сначала в лодку сядем мы с девочкой, а затем этот прохвост перевезет моего слугу. И еще, пожалуйста, не титулуйте вашу дочь, пока мы не останемся одни. Не стоит этому прохиндею знать, кого именно он переправил. Слугу я тоже предупрежу.

Так они и поступили. Шурка с матерью устроились на носу лодки, рыбак работал веслами посередине, а сидящий на корме Болеслав держал поводья лошадей. Эльба довольно широкая река, так что плыли они долго, и за все это время никто не проронил ни единого слова. Рыбаку было не до того, померанец вообще не отличался словоохотливостью, а женская половина пассажиров отмалчивалась, помня о предупреждении. Но, как только они переправились и перевозчик отправился в следующий рейс, маленькую принцессу стало не заткнуть.

– Скажите, господин Болеслав, – атаковала она фон Гершова, – а отчего вы не расспрашивали нас о нападении разбойников?

– Не было времени, ваша светлость, – пожал тот плечами. – К тому же Старый Клаус рассказал мне в общих чертах о происшествии. Вы должны были остановиться для отдыха и приготовления пищи и свернули на небольшую поляну, но там оказалась засада. Бандиты напали со всех сторон, и не ожидавшие ничего подобного стражники не успели оказать сопротивления. Не думаю, что вашей светлости известно больше этого.

– А вам не кажется странным, что засада была как раз в том месте, где мы остановились?

– Да, это странно, но уж это вам вряд ли известно.

– А вот и не угадали – я знаю, отчего так вышло!

– И отчего же? – приподнял бровь померанец, которого немного забавляла непосредственность Марии Агнессы.

– Начальник охраны оказался предателем, – хмуро пояснила Марта.

– Ну, мамочка, так же нечестно! – возмутилась Шурка. – Я сама хотела…

– Такое случается, – помрачнел Болеслав и отвернулся, однако девочку было не остановить.

– Скажите, а вы давно служите у моего отца? – зашла она с другой стороны, почуяв, что тому был неприятен разговор о предательстве.

– Мы с братом первыми поступили к нему на службу, – со вздохом отвечал тот, поняв, что так просто отделаться – не получится.

– Тогда почему он стал бароном, а вы нет?

– У меня был перерыв в службе, – еще больше помрачнел молодой человек.

– А откуда вы ехали, когда узнали о нападении на нас? – не унималась маленькая оторва.

– Из Богемии.

– А что вы там делали?

– Перестань, Мария Агнесса! – не выдержала мать. – Мало ли какие дела могли быть у господина фон Гершова.

– А что такого, я ведь просто спросила! – сделала невинное лицо Шурка. – Хотя, понимаю, это, наверное, военная тайна? Ну, хорошо, давайте поговорим о чем-то другом. Скажите, господин Болеслав, у вас есть невеста?

Это было последней каплей для молодого человека. Его лицо сначала побледнело, затем покраснело, но все же он сумел сдержаться и, тяжело дыша, отчеканил в лицо своей мучительнице:

– А вот это уж вас, ваша светлость, совсем не касается!

Но юная принцесса была не из тех, кого так просто можно остановить. Лучезарно улыбнувшись взбешенному ею померанцу, она с наивным видом похлопала глазами и как ни в чем не бывало заметила:


– Ну почему же не касается? У меня вон матушка не замужем!

И у матери, и у фон Гершова синхронно отвисли челюсти, но если Марта просто покраснела и отвернулась, то Болеслав вскочил и, не в силах более выносить этой муки, бросился прочь.

– Что все это значит? – голосом, не предвещающим ничего доброго, спросила мать.

– О чем ты? – прикинулась дурой Шурка.

– О том, милая моя, что ты за последние сутки дважды чуть не выдала меня замуж! Скажи мне на милость, что с тобой происходит?

– Дважды? – картинно удивилась принцесса. – Ах, ты, верно, про этого противного Бопре! Не волнуйся, про него я говорила не всерьез.

– И на том спасибо! – глухо отозвалась Марта и неожиданно всхлипнула.

– Что с тобой, мамочка? – переполошилась виновница случившегося. – Я тебя обидела? Ну, прости меня, пожалуйста, идиотку малолетнюю! Я честное слово, никогда больше так не буду!

– Ты знаешь, – неожиданно призналась мать, – а ведь он мне и вправду нравился.

– Бопре? – на всякий случай уточнила Шурка. – Ну да, он красавчик. Такие всегда нравятся женщинам.

– Что бы ты понимала, – засмеялась сквозь слезы Марта и взъерошила своей невероятной дочери волосы. – Нет, с тобой и впрямь происходит что-то неладное, и я никак не могу понять – хорошо это или плохо!

– Прости, мама, – искренне отвечала ей девочка. – Просто мне пришлось быстро повзрослеть.

– Тебе не за что извиняться, по крайней мере – передо мной. Я твоя мать и буду любить тебя, что бы ни случилось. Но вот перед господином фон Гершовым тебе извиниться совсем бы не помешало. Все-таки он не раздумывая пришел к нам на помощь, и без него мы бы вполне могли опять попасться разбойникам. Так что он – наш спаситель и заслуживает благодарности, а не неприличных, для столь маленькой девочки, как ты, расспросов.

– Хорошо, – не стала перечить дочка. – Я немедленно пойду и попрошу прощения у этого благородного господина. Тем более что он очень милый и ничуть не меньший красавчик, чем этот мерзкий гугенот. Ей-богу, если они все таковы, то я начинаю понимать французского короля, устроившего Варфоломеевскую ночь!

– Не смей никогда так говорить, – снова нахмурилась мать. – Если кто-то услышит, как ты оправдываешь папистов, тебе не поздоровится! К тому же мерзавцы встречаются везде, вне зависимости от веры. Это, кстати, мне твой отец говорил, а уж он-то действительно ненавидел католиков!

– А почему?

– Ну, как тебе сказать… его собирались сжечь на костре.

– Но кто?

– Мой отец. Курт Рашке.

– Господи, час от часу не легче! Но за что?

– Долгая история, моя девочка. Когда твой отец появился в нашем городке, он был еще очень юн, но так красив, что мало кто мог устоять перед ним. Мы с моей сестрой Авророй не смогли. И так уж случилось, что у нее стал расти живот.

– И почему я не удивлена, – хмыкнула про себя Шурка.

– Когда это вышло наружу, мой брат попытался убить твоего отца.

– И что же случилось?

– Это был честный поединок, – вздохнула Марта.

– Какой кошмар!

– Да уж. И тогда мой отец подкупил лжесвидетелей, чтобы они обвинили юного принца в колдовстве…

– Погоди-ка, я, кажется, слышала эту историю, – начала припоминать Шурка. – Это ведь случилось в Кляйнештадте?

– Конечно, слышала, – пожала плечами мать. – Об этом сплетничали все служанки твоей благородной бабушки. Так что нет ничего удивительного, что слухи дошли и до тебя, моя девочка.

– Но как же он смог спастись… погоди, это же ты его спасла, ведь так?

– Да.

– Ты так его любила?

– Больше жизни!

– А теперь?

– Теперь… не знаю. Но мне очень неприятно, когда ты говоришь о моем возможном замужестве!

– Я больше не буду!

– Очень на это надеюсь. А теперь иди к господину фон Гершову и попроси у него прощения.

Шурка вздохнула и направилась к тому месту, где сидел померанец. Он с хмурым видом поглядывал на воду, видимо прикидывая, когда лодка прибудет в очередной раз, но та еще была очень далеко. Девочка тихо подошла к офицеру и присела рядом с ним на песок.