Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология

речь рвотная.

Чешут

языками

чиновноустые.

Раз международное,

два международное,

но нельзя же до бесчувствия!

Напротив клуба

дверь пивнушки.

Веселье,

грохот,

как будто пушки!

Старается

разная

музыкальная челядь

пианинить

и виолончелить.

Входите, товарищи,

зайдите, подружечки,

выпейте,

пожалуйста,

по пенной кружечке!





ЧТО?


Крою

пиво пенное —

только что вам

с этого?!

Что даю взамен я?

Что вам посоветовать?

Хорошо

и целоваться,

и вино.

Но…

вино и поэзия,

и если


ее

хоть раз

по-настоящему

испили рты,

ее

не заменит

никакое питье,

никакие пива,

никакие спирты.

Помни

ежедневно,

что ты

зодчий

и новых отношений

и новых любовей, —

и станет

ерундовым

любовный эпизодчик

какой-нибудь Любы

к любому Вове.

Можно и кепки,

можно и шляпы,

можно

и перчатки надеть на лапы.

Но нет

на свете

прекрасней одежи,

чем бронза мускулов

и свежесть кожи.

И если

подыметесь

чисты и стройны,

любую

одежу

заказывайте Москвошвею,

и…

лучшие

девушки