Маруся-3. Попасть не напасть

Все вежливо, корректно…

— А что, собственно, случилось? Да вы присаживайтесь, князь, побеседуем…

Отказывать Романову дураков не было. Князь опустился на кресло.

Как оказалось, князя подвела самоуверенность. Написал он вчера дочери письмо и отправился в клуб. Выпить и поиграть в карты.

То есть — налаживать дипломатические отношения.

А мое письмо даже не прочитал, твердо будучи уверен, что я прибегу по первому щелчку отцовских пальцев.

И вот сидят они, сидят…

— Кто именно? — резко спросил Романов.

— Я и Симеон Михайлович Алябьев…

— Так.

А княжны-то все нет и нет. Тут-то князинька письмо от любящей дочки и распечатал. И сильно оскорбился. А чем, спрашивается?

Я-то в чем виновата?

Он — дурак, а я крайней записана? Извините! Я не согласна!

— Батюшка, а зачем вы меня приглашали, да еще в такую компанию? — сахарным тоном осведомилась я. — Может, расскажете?

— Да, мне тоже было бы интересно, — согласился Романов, да так благодушно, что даже я поняла — лучше не врать.

Князь сглотнул и попытался удариться в дипломатические отговорки, но главное мы поняли.

Меня планировали снова продать.

А что?

Маг земли, с проявленным даром, не бесплодная, что доказано уже одним ребенком, с хорошим приданым, и тем, которое отец вручил, и тем, что от первого мужа осталось, не старая, симпатичная…

Отличный товар!

Налетай, торопись, покупай живопись!

Тьфу, зараза!

Ладно, Маруся, спокойно, лучше думать о приключениях Шурика, чем о том, как ты прореживаешь плешь своему отцу.

Медленно, вдохновенно, по волоску… заливая все, что останется расплавленной смолой и сатанински хохоча при этом!!!

И даже в голову папаше не приходит, что я могла отказаться. Это ж надо?

Прихожу я к отцу, а там сидит Алябьев, который и сам маг не из последних. И мило улыбаясь, сообщают мне, что для меня подобрали жениха.

Кстати — кого?

Романов поддержал мой интерес, князь заюлил, но имя выдал. Да, это вам не партизан, военную тайну не скроет…

Кирилл Симеонович Алябьев.

— О как! Сын главы юрта! — восхитилась я.

— Не обольщайтесь, Мария Ивановна, — опустил меня на землю Романов. — Он не наследник, а младший сын, это первое. Кириллу уже за сорок, и репутация у него отвратительная, это второе.

— Пьет, гуляет, деньги мотает?

— Все сразу.

— Хм, сомнительной ценности сокровище. А я ему зачем? Что, папа на девочек и вино больше денег не дает?

— Что за выражения, Мария! — рявкнул отец.

Романов только головой покачал.

— Мария Ивановна, вы почти угадали. Старший сын у Алябьева недавно погиб, остались двое детей, но они не такие уж сильные маги. На младшего надежды мало, сами понимаете.


— А зачем тогда я нужна?

— Ради сильной крови. Ваш младший сын ведь является магом?

Я опустила глазки.

— Является. Но силу дара пока предсказать сложно. Андрей маг земли, равно как и я.

— Вот видите? Есть шансы, что и остальные ваши дети будут магами. Сделает Кирилл вам трех-четырех деток, и отлично. Алябьев еще в силе, лет двадцать протянет спокойно, а то и больше…

— Если его младшему сыну — сорок лет?

— В юртах иногда очень рано женятся, Мария Ивановна. Алябьеву чуть больше шестидесяти, и он маг. Сильный.

— Тогда понятно. Простите, Игорь Никодимович.

— Ничего страшного, Мария Ивановна. Спрашивайте, если не знаете, я поясню.

Я кивнула. Восемьдесят лет для мага не возраст, отдельные представители и до ста пятидесяти дотягивали. Бывало.

Говорили, что есть маги, которые и по триста лет прожили, но об этом — шепотом и тсссс! А еще такая особенность. За долголетие маги расплачивались малодетностью. Подозреваю, что у того же Алябьева двое сыновей и есть. Максимум — трое детей, а потом — все. Как семя выгорает…

Магия тоже численность магов регулирует.

— А меня никто спросить не пожелал? — злобно прошипела я, глядя отцу в глаза.

Хотя какой он, к черту, отец? Торгует мной, как скотиной, и хоть бы раз о дочери подумал? Ведь не за хорошего человека сватает, не за того, который будет беречь и любить, заботиться и на руках носить! Нарочно что ли, самых сволочей подбирает?

— Вас-то, Мария Ивановна, спрашивать не собирались, — медовым тоном поведал Романов. — Но мне интересно, почему не собирались спрашивать Его Императорское Величество, под протекцией коего вы находитесь? Князь, вам неизвестно, что любой брак Марии Ивановны должен быть одобрен лично Его Императорским Величеством?

Князь опустил бесстыжие глазки, но я уже сообразила.

— Я подозреваю, что откуп был готов. Много хоть за меня дать собирались, папенька?

— Не дерзи мне, дрянь!

Увы, пощечину мне отец дать уже не мог, а на слова мне и вовсе плевать было. Это он с моим шефом не общался, который иногда изъяснялся только на народно-матерном. Пусть спасибо скажет, если я его лексикончик не вспомню и не выдам здесь и сейчас, а то хочется, аж в груди печет…

— А мне тоже интересно, — подключился Игорь Никодимович.

Папеньку он выпотрошил, как пойманную рыбку — до донышка. Еще и чешую поободрал.

Как я поняла, меня планировалось огорошить счастьем — и сразу же везти в церковь. Если что, глава юрта сильный маг, мне бы с ним никак не справиться, но и на подхвате несколько магов было. Пошла бы я замуж, как миленькая.

Там же и брак закрепили бы, жених ради такого счастья третий день трезвый мается, как лох последний. А дальше, проси, не проси…

Маги земли — зверюшки плодовитые, вот ведь как. И Андрюшка будет от всех жен детей плодить, и я могу еще с десяток малышей нарожать. И маги будут! Скорее всего!

Залетела б я если и не с первого раза, то со второго, на то и настои есть, и артефакты, просто не всем они помогают. Но на магов земли действуют очень положительно.

Романов только головой покачал.

— Да, Иван Александрович. Вы меня просто поражаете.

Князь злобно поглядел на Романова, но понял, что тявкать не рекомендуется, могут и за хвост оттаскать.

— Моя дочь — моя воля! Ей в юрте хорошо было бы, а за внука Алябьев ее озолотил бы! Да еще если бы маг родился! И сильный!

— Что ж вы, папенька, себе какую-нибудь гулящую девку в жены не взяли? — прошипела я. — Или подобрали уже мне четвертую мачеху по образцу третьей?

— Ах ты, дрянь!

Отец размахнулся.

Я уже приготовилась встретить размах чайником — заварка еще горячая, выплеснуть в лицо, а потом и самим заварочником добавить, тяжелый, серебряный…

Романов поднял руку.

— Горский!

И так это прозвучало! Осталось только добавить: "Сидеть!".

Князь мгновенно сдулся и опустился на место. Я поставила чайник, не дожидаясь окрика.

— Мария Ивановна, я надеюсь на ваше благоразумие?