Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса

Испытывала ли я раньше такие острые яркие эмоции, как от своего сегодняшнего преображения?



Нет! Никогда!



Грызть себя, уязвлять себя, нудить и зудеть можно часами и сутками – мне это привычно. Эти чувства обычно медленно сантиметр за сантиметром будто тонкая, но прочная, корочка льда покрывают сердце. Поэтому мне вдвойне удивительно, как быстро меня накрывают одна за другой волны непривычного для меня чувства - восторга. Раз – и твоё сердце уже заходится от счастья и ощущения чего-то восхитительного.



Обе девушки, улыбаясь, переглядываются, в полной мере довольные моими фонтанирующими, как гейзер, эмоциями.



— Ну, что ты, милая, - отводя гладко причёсанную прядь волос от моего лица, сопит растроганная Ангелина, приобнимая на мгновение меня рукой за талию. - Я же всего лишь подчеркнула твою природную красоту, не более того.





Когда страсти утихают, я позволяю, точнее, безропотно соглашаюсь с девочками, подобрать для меня повседневные наряды. Они все совершенно разные, но, по-моему скромному мнению – одинаково хороши. Не знаю даже какой выбрать! Глаза разбегаются. Может быть, это нежно-голубое? Прикасаюсь благоговейно



ладонью к платью, которое, скорее, больше похоже на шелковое облачко небесно-голубого цвета, чем на наряд от кутюрье. Или это - чуть выше колен, благородного цвета пыльной розы. А это коралловое – такое воздушное, почти невесомое!



Приложив охапку очаровательных платьев к груди, кручусь под вальс «Сад Эдема» Шопена перед гигантских размеров зеркалом, мечтая о том, как была бы счастлива иметь в своем гардеробе такие наряды на каждый день. Остановившись на голубом, чуть выше колен, нетерпеливо надеваю его и разглаживаю несуществующие складки на бедрах.

Прохладный материал приятно холодит пальцы, и я инстинктивно задерживаюсь ладонью на округлившемся холмике живота.



Позади меня раздается едва различимый шорох, и я вздрагиваю, отдергивая руку, будто обожглась.



Оборачиваюсь, замечая Мирьям, которая, отодвинув в сторону объёмные складки бархатной тяжелой шторки, наблюдает за моими внезапно ставшими неловкими движениями.



– Кокой у тебя срок?





Глава 39




Глава 39



Заметив мое смятение, она тут же смягчается:





– Не волнуйся так. У всех есть тайны, порой очень страшные… - она делает пару шагов ко мне, пока не останавливается прямо напротив. - Поверь, Ален, в этом нет ничего плохого, - Садулаева чутко прикасается к моему подрагивающему плечу. С чувством сжимает его пальцами, на одном из которых красиво мерцает обручальное кольцо. - Но нам всем нужна уверенность – друг, с которым можно разделить наши тайны. Но, если не хочешь говорить, я не настаиваю, - зеленые глаза затуманиваются чем-то похожим на дымку воспоминаний. – Просто очень сложно все вывозить в одиночку. За этим следуют срывы, из которых сложно выбраться, как из болота.





Нерешительно сжимаю складки материала гладкой шелковой обновки. Что-то есть такое в Мирьям, что трудно, даже невозможно устоять против обаяния этой девушки. Почти на подсознательном уровне хочется довериться и все рассказать брюнетке. Только вот до безумия боюсь наткнуться на осуждение и непонимание.




– У вас с Ангелиной нет друг от друга тайн? – срывается с губ вопрос. Знаю, нельзя сравнивать, но мне очень важно это услышать от Мирьям.





Уголки четко очерченного рта девушки ползут верх. Мирьям качает головой.





– Тайна, которой я не поделилась бы с Ангелиной, была бы для меня равносильна платью, что без пользы висит в гардеробе, – Мира, обернувшись, с теплотой во взгляде наблюдает за Ангелиной, которая увлеченно, водит пальцами по сенсорной клавиатуре, телефона совершенно позабыв обо всем на свете. - Она все знала обо мне еще до того, как мы стали близкими подругами. Даже больше всех тех, кто был всегда рядом со мной, почти безупречно играя роль, - слово «играя» Мирьям выделяет особенным тоном, давая понять, что в прошлом ее ни раз предавали.



Каждая жилка в теле дрожит от напряжения, и я сдаюсь.





– У меня нет тайн, - прикрываю на секунду ресницами глаза, а затем, переступив через свою гордость, доверчиво признаюсь в так страшащих меня чувствах, - только немного неловко, - после совсем непродолжительной паузы добавляю. - Через пять месяцев родиться мой малыш.





– Как же здорово, - Мира расплывается в искренней улыбке. В глазах девушки нет ни грамма притворства. Сощурив глаза, будто пытаясь проникнуть в мои мысли, интересуется. – Соскучилась по Димке?



- Угу, – не зная, куда деть руки, прикасаюсь к тоненькому ремешку под грудью, поправляя и без того идеально сидящий на мне аксессуар.





– Скучать по кому-то — это самое прекрасное из всех грустных чувств, – Мира понимающе улыбается. Бархатистый сочный мох ее глаз наполняется нежностью, которая далеко не всем дана. – У меня есть два человека, из-за которых даже полчаса кажутся целой вечностью. Муж и доченька.

– Прости, я, должно быть… - вскидываюсь, но Мира качает головой, останавливая бурный поток моей сбивчивой речи.



– Брось, дорогая! Я очень рада, что мне подвернулся шанс выбраться из дома, иначе, я точно скоро стану сумасшедшей домохозяйкой и «яжмамкой». Все-таки, очень полезно — вот так встретиться девочками.



Хлопнув в ладоши, Мира за секунду рассеивает образовавшуюся волшебную атмосферу чего-то приятного и так щемящего сердце, оставляя после себя приятное послевкусие.





Бодрым голосом новая подруга призывает меня собраться:





– А теперь, когда минутка сентиментальности прошла, давай-ка, дорогая, подберем тебе собственный неповторимый аромат. У Ангелины — это карамель, - задумчиво хмурит гладкий лоб, а затем щелкает пальцами, будто ее неожиданно осенило, - а тебе, думаю, подойдут тонкие цветочные ноты.



Меня еще долго не покидают ощущения, что я поступила верно, доверившись Мире. Перебирая флаконы, сидя на невысоком диванчике, подношу раз за разом блоттеры* к носу, определяя тот самый аромат, пока взгляд не останавливается на прозрачном тонком флаконе в виде пирамидки, который наполнен нежно-розовой парфюмерной водой. Как красиво… Опускаю глаза на эффектный флакон в своей руке. И вереском пахнет… Вереск - один из моих любимый ароматов! Закрываю глаза, впервые за день позволяя себе расслабиться.



Кажется, я наша свой аромат…



Только вот спокойствие мое длится, к сожалению, не долго. Подняв голову, замечаю, что у двери стоит Павел, а рядом с ним, будто свита короля, две помощницы. Одна из них - та самая рыжая, что всего парой фраз менее часа назад вывела меня из долго обретаемого равновесия. Нарушила баланс своим ядовитым, как у варана, языком. Отвратительная улыбка изгибает ее чересчур полные губы. Должно быть, в моих глазах отражаются мысли, потому что рыжая довольно улыбается, наслаждается той отравой, которой щедро сдобрила мои эмоции. По каждой жилке как будто растекается лихорадочный жар.