Малыш от бизнесмена. Любимых в награду дают небеса

Откусываю кусочек тоста, задумчиво повторяя про себя необычное для моего слуха имя. Мирьям… Как красиво! Только вот мне совсем не хочется этот «высший уровень». Моя мечта – это скромная свадьба с простыми душистыми цветами и минимумом гостей. Быстро справившись с завтраком, принимаюсь складывай посуду в раковину.



Но стоит потянуться, чтобы включить кран, как меня останавливает деликатное, но настойчивое прикосновение покрытых загаром пальцев.



Ладонь у Димы такая широкая, что мужчина совершенно без труда полностью обхватывает мое плечо, согревая своим теплом. Несмотря на то, что кожа шершавая и мозолистая, тактильные ощущения поразительно приятные.





— Брось это, милая, – Дима, вынимает чашку из моих в миг ослабевших непослушных пальцев. – Иди, одевайся. Я сам уберу.





Немного опешив, смотрю, как Дима, выпустив мою руку из плена, отворяет одну из дверок стильной белой кухни. Волков ловко складывает тарелки с чашками в посудомоечную машину на предназначенную для этого решетку, пока я недоверчиво наблюдаю за его отточенные бытовой привычкой движениями.





У меня болезненно колет под лопаткой, когда неожиданно в голове флешбеками взрывается сиплый пропитый голос дяди Олега:



«Ты почему посуду не помыла? Полная раковина дерьма. Ты вообще в этом доме живешь только по моей милости! Поняла?» Прикасаюсь к щеке ладонью, почти ощущая ТОТ самый болезненный безжалостный удар из прошлого, который оставил очередную насечку на сердце.



«Чтобы все вымыла, поняла?»



От кошмаров прошлого отвлекает настолько нежное прикосновение к волосам, что перехватывает дыхание. Моргаю, чтобы вернуть ясность мыслей, но, когда я поднимаю глаза, Дима, будто сапер на минном поле, медленно убирает руку прочь от моих разметавшихся по плечам белокурых волос.



Неправильно истолковав мою бурную реакцию, Волков тяжело вздыхает и привычным движением проводит по коротко подстриженному затылку:





— Прости. Не смог сдержаться себя, - желваки на скулах Димы обозначаются четче, когда он отрывисто бросает, прежде чем отвернуться. - Больше это не повторится. Собирайся. Я пока заведу машину.





Глава 32 от 2. 09




Глава 32 от 2. 09

Алена





- Здесь так красиво. – шепчу восхищенно Диме, доверчиво вкладывая пальцы в его широкую тёплую ладонь.






На секунду Волков удивляется моему порыву, но уголок четко очерченного рта едва заметно приподнимается вверх. Пожатие становится сильнее. Несомненно, Диме приходится по душе мой неожиданно смелый жест.

Мужчина проводит ласково большим пальцем по моей ладони, оставляя за своим прикосновением пылающий след на чувствительной коже. Слегка прикрыв глаза, прячу бьющие бурным гейзером эмоции за ресницами.





— Кхм…





Деликатное покашливание в одно мгновение безжалостно рвет только что зародившуюся между мной и Волковым тонкую нить чего-то теплого и невидимого чужому глазу. На одну секунду пронзает острое, как швейная булавка, разочарование. Обернувшись, замечаю нервно поправляющего бордовый галстук молодого человека. Он спешит к нам на встречу, расплывшись в профессиональной белозубой улыбке. Но на Диму, похоже, эти уловки совсем не производят никакого впечатления.



Широкие брови сходятся недовольно на переносице, а глаза неумолимо покрываются корочкой льда. Волков, раздраженный тем, что нам так беспардонно помешали, поджимает губы нетерпеливо дожидаясь, когда молодой человек приблизится. Среднего роста, облаченный в элегантный классический костюм приятного, благородного, терракотового цвета администратор заведения смотрится почти как правильно подобранная живая декорация свадебного салона.





— Дмитрий Александрович! – администратор заискивающе улыбается, обнажая все тридцать два зуба, а затем протягивает руку Волкову. – Здравствуйте. Прошу, прошу, - молодой человек в приглашающем жесте указывает в сторону расположенного сбоку от огромного панорамного окна ресепшен.





Нервно поправив в очередной раз галстук, управляющий поднимает с мраморной белой стойки скрепленные красивой булавкой, так напоминающей по виду белую магнолию, ароматизированные бумаги:





– Небольшая формальность, Дмитрий Александрович, если вы не против. Вот здесь и здесь необходима ваша подпись.





Пока Дима скрупулёзно вникает в документы на оказание услуг, я чтобы хоть чем-то себя занять, вновь принимаюсь изучать взглядом интерьер помещения.





Первое слово, которое приходит на ум – шикарно. Сочетание оттенков выгодно подчеркивает стиль «Магнолии» — словно декорации старинных итальянских немых фильмов. Главное — акцентные виньетки и сдержанность. Мне нравится, что в помещении нет излишеств. Все здесь будто пропитано духом благородного шика. Хорошо смотрятся и белые стены с крупными черными узорами и словно нарисованные тушью вензеля. Такое ощущение, что это декорации фильма о жизни в старинных замках.





Здесь всё проникнуто атмосферой романтики и любви. Но романтика ощущается немного печальная, словно обветшалые старинные дома и дворцы отражаются в зеркалах, что обрамлены широкими багетными рамами. Но, несмотря на это, декоративная художественная штукатурка, персиковая гамма оттенков, немного лазури и позолота в текстиле оживляют обстановку. С этим всем хорошо переплетаются намеки на морские нюансы: занавеска, словно парус, кованая люстра с крупными хрустальными деталями, старинная побелка поверх позолоты. Даже освещение поставлено так, что мягкий и нежный свет, окутывает любовью и мечтами, как, впрочем, большинство невест, что переступает порог этого свадебного салона. Мои пальцы уютно покоятся в левой ладони Волкова, когда он размашисто ставит свою подпись в правом углу пергамента, пропитанного дорогим парфюмом.





– Видите эту прелестную девушку? - Дима поднимает наши руки так, чтобы было видно администратору салона.





– Да, Дмитрий Александрович, ваша спутница, если вы позволите сказать… прошу простить меня за столь вольные высказывания… - бормочет молодой человек, заикаясь под взглядом Волкова, - поразительной красоты девушка.





Переплетя наши пальцы, Дима нежно касается губами моей тонкой бледной кожи. Поцелуй длится всего несколько мгновений, а у меня ощущение, что кожа горит огнем вечность там, где ее коснулись чувственные мужские губы.