Малый повзрослел

— Тырь, — подтолкнул меня Соколовский.

— Давай! — зашипела толпа зрителей, что собралась на лестнице, ожидая, когда я уже решусь на отвратительное деяние.

Закрыла глаза, на секунду представила, что я тибетский монах, познавший спокойствие всей вселенной и ни капельки не боюсь быть, в случае чего, пойманной за руку.

— Так! — вскинула я руки, шепотом успокаивая волнующуюся толпу. — Обговорим еще раз. Я должна стащить журнал посещений у вахтерши и принести его тебе, всё?

— Всё, — согласно кивнул Соколовской и хитро улыбнулся.

— Точно всё? — ткнула его в грудь пальцем и сощурила глаза, делая вид, что включила на всю мощность внутренний детектор лжи, сканер и стетоскоп на всякий случай.

— Точно-точно, — закивал он активно и, схватив меня за плечи, вывел на свет коридорный, после чего аккуратно подтолкнул в спину. — Иди.

Оправила край футболки, словно мой опрятный вид мог на что-то повлиять и, решив, что перед смертью нее надышишься, уверенным шагом подошла к столу, за которым сидела вахтерша, заполняя какой-то журнал.

— Здравствуйте, Галина Олеговна, — проблеяла я, волнуясь. — Как… как дела?

— Здравствуй, Шишкина, — ответила она, взглянув на меня с подозрением. Всё, миссия провалена. Меня раскусят сейчас как огурчик. — Нормально у меня дела. Что-то случилось? Что ты такая умасленная?

— Я?! — искренно удивилась и оглядела свой внешний вид.

Никакого масла. Я чиста и без разводов.

— Ты, Шишкина, — кивнула женщина и сложила пальцы домиком под подбородком. — Что хотела?

— Ничего, — нервный смешок. Невинное моргание. — Просто подошла поболтать. Не можно?

Божечки! Шишкина, что ты несешь? Какое «не можно»?

— Можно, — прикусила она губу, чтобы не рассмеяться. — А что, на этаже болтушки закончились?

— Ну-у, — протянула я задумчиво и бегло оглядела стол на предмет нужного мне журнала. Оп! Нашла! Совсем рядом с моей рукой. — Просто, я всех болтушек на своем этаже переговорила и решила к вам сходить.

— Хочешь заговорить меня до смерти, Шишкина? — хитро спросила Галина Олеговна, наверняка, чуя подвох в каждом моём слове.

— Я сегодня гуманист, поэтому обойдусь без жертв. Их достаточно полегло на четвертом этаже, поэтому на сегодня хватит, — продолжала я нервно нести чушь, на ходу придумывая план по отвлечению женщины. — Так, как у вас дела, говорите?

— Нормально, — изогнула она бровь, а я в этот момент почувствовала, как она сканирует моё тощее тельце. Вот и пельмешки в желудке пересчитала. Одиннадцать. — У тебя точно всё нормально?

— У меня? — перешла я на ультразвук и неловко махнула рукой, отчего с её стола упала какая-то корзиночка с цветами из бисера. — Ой, у вас упало, Галина Олеговна!

— Я подниму, — поспешила наклониться женщина, чем здорово меня выручила.

Пока она кряхтела под столом, я быстро схватила журнал посещений и поняла, что дело пропала, потому что спрятать мне его было некуда, а бежать прямо сейчас уже не вариант, поэтому я не нашла ничего лучше, кроме как спрятать его под футболку и закрепить для верности резинкой пижамных шортов.

Но шиш…

Шишка из волос на голове Галины Олеговны появилась раньше, чем я успела щелкнуть резинкой. И, чтобы не казаться подлой воришкой, я снова не придумала ничего умнее, кроме того, как начать обмахиваться эти журналом прямо себе под футболку.

— Ух! Что-то жарко тут у вас, — запыхтела я и для верности еще и перед лицом себе помахала журналом. — Как вы тут сидите?! Ужас!

— Шишкина, с тобой точно всё в порядке? Может, тебе от головы чего дать? — обеспокоенно спросила женщина.

Топор мне, пожалуйста, от головы моей дурной. Принимается один раз в шею. До упора.

— От головы? — состроила страдальческую мордашку. — Да, можно. Болит немного и кружится.

— Сейчас, — всполошилась Галина Олеговна и поднялась со своего стула, после чего удалилась в свою коморку, в которой ночевали и другие вахтеры.

Настал момент, когда нельзя было терять ни секунды.

Развернулась на пятках и почти на цыпочках, добежала до угла, за которым скрывалась лестница, а на ней толпа, смеющихся друг другу в плечи, зрителей.

— Не можно! — прошипел кто-то из них и народ снова ожил, чтобы опять умереть в беззвучном смехе.

Всучила журнал в руки широко улыбающемуся Соколовскому, стрельнула в него убийственно убивающим взглядом и столь же быстро и резво вернулась на исходную позицию, ожидая возвращения вахтерши.

Как раз вовремя, потому что она уже вышла из своей коморки и торопилась ко мне, неся таблетки в вытянутой руке.

— Вот, Шишкина, держи, — вложила она мне в ладонь блистер. — И иди отдыхай, а то что-то, то краснеешь, то бледнеешь тут передо мной. Простыла, что ли?

Это стыд, Галина Олеговна. Самый стыдный стыд, что есть во мне сейчас и все его оттенки.


— Спасибо, — выдавила я, чувствуя, что сегодня не усну от угрызений совести. Она ко мне со всей душой и добрым сердцем, а я у нее журнал спёрла. — Спокойной ночи, Галина Олеговна.

— Иди уже, Шишкина, — махнула она на меня рукой, продолжив заполнять один из журналов.

Лишь бы до журнала посещений не дошла раньше, чем я поднимусь в свою комнату.

Практически откланявшись, завернула за угол и столкнулась с Соколовским, который меня там всё еще поджидал. Единственный, кто остался меня ждать и дождался.

— А ты не такая уж и скучная зубрилка, как я думал, — шепнул он мне, толкнув плечом.

— Сам ты… пудрилка, — прошипела я и прошла мимо него на лестницу, чтобы поскорее подняться на свой спасительный четвертый этаж.

— И ничего я не пудрилка, — догнал меня Стас и встал поперек дороги, преграждая мне путь своей широкой грудью, которую хотелось проткнуть ногтем. Вскинула на него грозный взгляд и поймала плутовскую улыбку. — Может, сходим куда-нибудь? Вдвоём.

— До этажа моего, — согласно кивнула и обошла его стороной. — Цветов можно не дарить и на поцелуй на прощание не надеяться.

— Будто мы с тобой никогда не целовались, — произнес он ехидно и снова меня догнал.

— О, Соколовский! — иронично протянула я. — Тот день был самым слюнявым днем в моей жизни. Могу тебе с уверенностью сказать, что тебя в этом деле еще никто не переплюнул. Во всех смыслах этого слова.

— В тот день был дождь, — запротестовал он, сдерживая смех.

— Ну, да, — согласно кивнула я, перепрыгивая через ступеньки. — И дождь тот лил прямо из твоего рта.

— Можем проверить насколько я стал хорош с того дня, — предложил парень, внезапно преградив мне путь и опасно приблизившись к губам.

Личное пространство? Не, не слышали.

— Соколовский, — выдохнула ему в губы. — Даже если завтра наша планета превратится в пустыню, а единственный источник влаги будет находиться у тебя во рту, я буду жрать песок.

— Уверена? — Стас бросил взгляд на мои губы, отчего я судорожно сглотнула, заметив, как он прикусил свою нижнюю губу.

Разве мальчики умеют это делать столь завораживающе?!

В глаза смотри, Шишкина. В глаза!

— У-уверена, — ответила я и для большей убедительности почти топнула. Снова обошла Соколовского и уже более серьёзнее добавила. — И одеяло моё потом через Юльку верни. Понял?

— Не обещаю.





Глава 11





— Блин! Он опять на тебя смотрит, — прошептала мне Юлька и в очередной раз потрясла руку, в которой находился стакан с кофе.

— Юль, если ты меня еще раз тряхнешь, я этот стакан тебе в лоб вдавлю, — выдохнула я устало, чувствуя, что после ночи очередного общажного сумасшествия пойду ночевать где-нибудь на вокзале. Отчего-то складывалось ощущение, что там, среди чемоданов и пассажиров, выспаться получится лучше, чем в общаге среди сумасшедших соседей, которые, судя по всему, на батарейках. Иначе их активность и днем и ночью я объяснить просто не в силах.

— Посмотри на него хоть раз в ответ, — прошипела она, в нетерпении ёрзая на стуле. Видимо, батарейки заряжены на полную мощь, отчего ей даже недвижимо сидеть не удается.

Матерясь в глубинах своего не выспавшегося сварливого сознание, подняла взгляд и посмотрела за тот столик, где сидел Соколовский в своей привычной компании ржущих на всю столовую ослов.

Парень, вообще, на меня не смотрел. Всё его внимание вместе с глазами упало в декольте блондинки, которая сидела у него на коленях и лохматила его, и без того, лохматую голову.

— Не смотрит он на меня, — пробубнила я и поспешила допить остатки кофе, пока подруга снова не ткнула меня локтем в ребра.

— Смотрит, — не шевеля губами, ответила она.

— Не смотрит, — передразнила её и снова взглянула на Соколовского, который, судя по движению руки, поглаживал коленочку блондинки под столиком.

Эй, тут, вообще-то, люди едят!

— Ты куда смотришь? — ткнула меня в бок Юлька, из-за чего мне захотелось треснуть её подносом.

— На Соколовского. Ты ж его мне постоянно сватаешь.

— Забу-удь, — почти завыла подруга. — Я про того красавчика сбоку.

— С какого?… — без особого интереса посмотрела туда, куда Юлька стрельнула своим неугомонным взглядом и пропала.