Малое солнце

— Подумать только, я… Как ты сюда добрался? Может быть, сэма? — Ордрис торопливо потянулся к нише в столе.

— Черт, Талард опять все выпил! Но тогда, может быть, кофе?

— Да, кофе, — скупо ответил Джейдер, внезапно поняв, как сильно ему не хватало этого напитка. — А где Талард?

— Да космос его знает, где он, этот Талард! — проворчал Ордрис, протягивая цилиндр со свежеприготовленным кофе — Специфика его работы позволяет быть ему, где угодно! Когда ты меня разбудил, я думал, что это он.

Он взглянул на терминал в поисках часов.

— Ты же знаешь, мы спим посменно в каюте. Жилого сектора на всех не хватает, поэтому пока я сплю, он работает. А потом мы меняемся. Ну! Боги, Джейдер! Лучше скажи, как ты сюда добрался? Твое лицо сейчас по всей сети! Люди совсем с ума посходили с этой аварией.

— Ты же видел, я был в маске. Сам же признал во мне Таларда, пока я ее не снял.

— А, черт! Я еле глаза продрал. Не узнал бы собственную мать в тот момент. Меня уже и кофе не берет вовсе! Вот! — он выхватил второй цилиндр с кофе и залпом опустошил его содержимое, обжигая язык.

— Вот! Я же говорю! — раскинул он руки. — Ты не подумай. То, что произошло с тобой на Ганимеде, это ужасно! Никто ничего толком не знает! Из-за этого в головах у людей творится черт знает что. Неужели есть доля правды в том, что говорят в сети? Ну? Скажи мне.

— Я не слушал новости. Мне самому пока сложно разобраться во всем, что случилось. Я чуть не погиб там, Ордрис. Вернее сказать, я погиб бы, если бы не Талард. Монар рассказал, что он вытащил меня с Ганимеда.

— Ну и что ты думаешь? Что случилось на Ганимеде?! Проклятье! Да ты только посмотри, что они показывают в сети. Полный шлак! Даже рекламы криойогуртов уже нет! Одни экстренные сводки. Неужели эти помои могут быть правдой? Вот! — он зажег проекционный экран, на котором тут же всплыло несколько физиономий. — Вот, опять! Ты только послушай, что они говорят. А я пока покурю!

Ордрис достал портсигар и закурил папиросу, набитую грибным табаком. Прикурив, он прислонился поближе к самодельной вытяжке, чтобы не сработали детекторы дыма.

— Говорят, при низкой гравитации, желание курить полностью пропадает, — продолжил Ордрис, делая глубокую затяжку. — Ерунда полная! Почему-то со мной это не работает.

Но Джейдер уже не слушал. Его внимание было приковано к экрану, где разгорались какие-то дебаты.

— Я вам говорю! Это все дело рук проклятой Земли. Попомните мои слова! — возбужденно заявлял человек на экране.

Его преклонный возраст выступал сединой на висках, что, впрочем, не мешало ему бойко отстаивать свою позицию. Ему оппонировал человек помоложе, весьма чопорный и явно следящий за своей внешностью.

— Да бросьте вы, доктор Курдашев! Зачем выдумывать весь этот бред, построенный на теории заговоров? Вы же подлинный ученый. Без малого член академии естественных наук. Как вы можете такое утверждать? Это не научно.

— Я отвечу вам, мистер Сехудо. А заодно преподам урок биологии на стыке с социологией. Представьте, что вы маленькая проворная мышь! Да, та самая, на которой земляне проводят свои опыты. Земляне сражены страшной болезнью, и человек, проводя эксперименты на вас, пытается найти спасение для себя. Ему нужно лекарство.

— Бросьте, доктор Курдашев! К чему эти животные аллегории? — но доктор и не думал останавливаться.

— Тем не менее представим, что человек потерял бдительность, и вы получили шанс сбежать. Ваше положение прекрасно! Вы теперь ни от кого не зависите, кроме как от самого себя. Вы мобильны и гибки, можете бежать, куда вам хочется. Вы сбежали в лабораторию, где вокруг вас выросли огромные препятствия в виде бесконечных колб и мензурок. Одна колба — страх перед роботами, вторая — традиции, третья — вопросы социального неравенства, и так далее. Таких предметов в лаборатории просто море! Но вы маленькая проворная мышь. Для вас ничего не стоит избежать препятствия, даже если для этого придется изменить курс на диаметрально противоположный. Вы без проблем протиснитесь между двух мензурок и направитесь туда, куда захотите. Но что же человек, который вдруг заметит вашу пропажу? Он видел, как ваши пятки сверкали на пути в его лабораторию. Но когда он прибежал туда и увидел препятствия из посуды, состоящей из разных социальных проблем, он ничего не смог сделать. Во-первых, он слишком велик и неповоротлив. В попытке достать вас он непременно разобьет одну мензурку, а то и другую. Возможно, эти колбы и мензурки не так для него и важны, однако, разбив их, он может сильно пораниться. Тогда охота за вами тут же станет невыгодным мероприятием. К тому же эти мензурки могут пригодиться для дальнейших опытов, без которых изобретение лекарства станет невозможным. Так что же получается, мистер Сехудо? Человек далеко не так мобилен, как маленькая юркая мышь. К тому же горы посуды, нажитой за годы его жизни, окончательно связали его по рукам и ногам. Вывод из этого очень простой. Земля — это очень большой и неповоротливый мир. Она плотно обросла предрассудками и потеряла способность менять курс. Миллиарды необразованных, никому не нужных людей тянут ее по инерции назад, прямиком в новое Средневековье. Они не имеют нашей мышиной ловкости. Они экспериментируют на нас в попытке найти решение своей проблемы. Поэтому человек не может позволить мыши сбежать! Если мышь сбежит, она решит свои проблемы, а человек умрет. Мы их путь к лекарству. Это объясняет, почему Земля усиливает свою риторику по отношению к нам, воспользовавшись удобным случаем.

— Прекрасная аналогия, доктор Курдашев, — человек помоложе, надменно похлопал в ладоши. — Похоже, я понимаю о каком лекарстве вы ведете речь. Полагаю, это проект фон Неймана? Безусловно, это очень важный проект не только для Земли, но и для нас с вами! Автономная роботизированная система, которая сможет обеспечивать не только свою жизнь, но и все потребности человека, — это и есть будущее. Человек и мышь будут избавлены от необходимости работать, для того чтобы обеспечивать свое выживание. Но вот незадача. Лишь одно не сходится в вашей животной аналогии, доктор. Уж простите. Именно Земля создала этот проект, а заодно и нас с вами. Если говорить вашим языком, человек вырастил эту мышь сам. И лекарство, которое он готовит, спасет жизнь не только ему самому, но и мыши. Как бы мы не пытались, доктор Курдашев, мы не можем забыть своего происхождения. Ведь, по сути, наша колония и есть детище Земли.

— Земля давно утратила свой материнский инстинкт, мистер Сехудо, — медленно произнес доктор Курдашев. — Мы и есть весь свет энтузиазма и нового витка науки, сфокусированный в одном месте. Земля — это просто донор, спонсор, как вам угодно. Но она уже не мозги. Все самые амбициозные люди устремились сюда. Проект фон Неймана делается исключительно нашими руками. И теперь они боятся! Они не могут позволить нам добиться успеха. Не удивлюсь, если они ищут возможность навредить нам, поставив нас в зависимость от себя.

— Ну что за вздор, доктор Курдашев, — возмущенно запротестовал Сехудо. — Неужели вы хотите сказать, что Земля пилит сук, на котором сама же и сидит? Земля собственноручно вложила колоссальные средства в развитие проекта и всей колонии. Зачем? Чтобы теперь выстреливать в ногу собственному детищу? Для чего? Неужели вы думаете, что огромная многомиллиардная Земля боится мизерную колонию на несколько тысяч человек?

— Земля боится не нас, мистер Сехудо, — произнес доктор Курдашев, поправляя седые волосы. — Земля боится их!

Его дрожащая от старости рука указала на прототип машины фон Неймана.

Экран внезапно погас, прервав затянувшийся просмотр.

— Ну! Я же говорю. Полный вздор! — отмахнулся Ордрис, бросив окурок в урну.

Искры от тлеющего табака медленно разлетелись в стороны, укрывшись в языках сизого дыма. Джейдер молчал. В его голове постепенно начинало проясняться. Все мнения в обществе оказались сильно поляризованы и закручены в крутой водоворот, в центре которого находился он сам. На этом фоне предупреждения Монара и председателя постепенно обретали смысл. Находясь против своей воли в центре этого водоворота, он начинал понимать, о какой ответственности говорил Герденар.

— Спасибо за кофе, Ордрис. Мне нужно идти, — произнес он, поднимаясь на ноги.

— Кхм. Что? Куда? — поперхнулся Ордрис.

От неожиданности он чуть не проглотил только начатый сухарь.

— Постой! Куда же так? Ты же не ответил на…

— Я потом все объясню. Сейчас нет времени. Еще увидимся! — отрезал Джейдер и вышел прочь из каюты.

В тоннеле жилого сектора было по-прежнему людно. Не теряя времени, Джейдер надел маску и торопливо двинулся в сторону. К этому моменту он уже знал, куда идет. Несколько касаний по терминалу вывели новый маршрут по-другому адресу. Он зашел в ближайший лифт и выбрал пиктограмму, ведущую на несколько уровней ниже. На экране вновь крутились новостные сводки, обрастая все новыми подробностями и домыслами. Новые дебаты, новые спикеры, новые мнения. Неужели все сошли с ума? Впервые за долгие годы Джейдер не чувствовал себя дома. Он был одинок среди этих людей, внезапно погрязших в хаосе. Даже искусственный интеллект, который выполнял функцию агрегатора новостей, теперь казался ближе его разуму. Смазливое лицо несуществующего ведущего уже не выглядело столь отталкивающим. Эта искусственная симуляция человеческого разума, пожалуй, единственная, что сохраняла свою беспристрастность среди всех обитателей колонии. И, пожалуй, он уже догадывался, в чем крылся секрет его внезапной лояльности к искусственному разуму.

Уилсон. Его неизменный голосовой помощник. Искусственный интеллект, который несколько раз спас ему жизнь. В отличие от людей, он всегда был надежен и прост. В отличие от людей он всегда сохранял беспристрастность и логичность в своих решениях. К своему удивлению, Джейдер ощущал, что теперь он по нему скучает. С каких это пор общество голосового ассистента стало казаться ему приятнее людского?

Двери лифта распахнулись, и Джейдер вышел к шлюзу, ведущему на новый уровень. Работа гермодвери отняла у него еще полминуты. Перед его глазами открылся очередной тоннель жилого сектора. Приглушенное освещение создавало мрачную атмосферу. Кто-то из колонистов уже копался в электрощитке в попытке решить эту проблему. Джейдер двинулся вперед, сверяясь с линией маршрута. В этом тоннеле людей было определенно меньше. Большинство из них толпилось у входа в санитарный блок, который, как всегда, не справлялся с текущей нагрузкой. Эти проблемы были системными для всей колонии, поэтому очереди в туалет становились негласным местом общения большинства колонистов. На этот раз в очереди раздавалась какая-то брань, слушать которую Джейдеру совершенно не хотелось. Спустя несколько минут движения по туннелю терминал на руке зазвенел, уведомив о финальной точке маршрута. Он стоял на пороге каюты 4.0.79. Никогда прежде он не думал, что захочет прийти сюда по своей воле. Собравшись с мыслями, он нажал на пиктограмму вызова. Всплеск голубоватого свечения обозначил запуск экрана. Человек по ту сторону двери сохранял молчание на протяжении нескольких секунд. Наконец экран погас и дверь с легким свистом отошла в сторону, пропуская Джейдера внутрь. Он перешагнул через порог. Тесное помещение было залито ярким неоновым светом. Где-то на фоне играла невзрачная музыка, то и дело меняя изначальный ритм. В нише на стене, переливаясь в лучах неоновых ламп, нежилось какое-то растение, попавшее сюда явно из оранжереи.

— Джейдер, какими судьбами? Заходи, — прозвучал голос из угла комнаты.

В анатомической нише лежал Саливер. Надкусив яблоко, он приподнялся на локте и сел, обернувшись к Джейдеру лицом.


— Я не очень люблю посетителей, насколько ты знаешь. Но как мне устоять перед таким гостем, — он неторопливо встал и подошел к столу поближе к свету.

В этом освещении стал заметен его неожиданно болезненный вид. Не доев яблоко, он положил его на стол и принялся что-то искать в одной из ниш в стене. Джейдер задержал свой взгляд на яблоке. На месте укуса он разглядел кровь.

— Проклятый пародонтоз вновь обострился, — прокомментировал Саливер, заметив его взгляд.

— Хреново выглядишь, Саливер, — произнес Джейдер, оставив эту фразу в роли приветствия.

— Хех! Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся Саливер, причмокнув губами. — Эта колониальная пища рано или поздно сведет нас всех в могилу. Только для грибов и годится, но никак не для людей.

Он вновь причмокнул в попытке избавиться от застрявшей в зубах пищи.

— К слову сказать, дружище, ты и сам выглядишь так себе! Впрочем, ничего удивительного. После того, что тебе пришлось пережить, такой вид еще может считаться вполне сносным. Наша медицина порой творит такие чудеса…

Джейдер усмехнулся.

— По правде сказать, я так и не нашел возможности заглянуть в зеркало, — произнес он, слегка пожав плечами.

Его мысли работали параллельно с речевым аппаратом. Похоже, Саливер был вполне осведомлен обо всем, что с ним произошло. Откуда он знал про медицину? Возвращаясь к разговору, Джейдер продолжил:

— Не думаю, что мне бы понравилась моя текущая внешность.

— Ты можешь посмотреть на себя здесь, если хочешь, — развел руками Саливер. — У меня есть хорошая проекционная установка. Но я думаю, ты пришел ко мне не для того, чтобы любоваться в зеркало? Ведь так?

— Ведь так, Саливер. Я просто хотел кое-что спросить.

— На самом деле я сейчас малость занят, — ответил Саливер, присаживаясь обратно в анатомическую нишу. — Но ты спрашивай, если хочется. Попытка — не пытка, а спрос — не беда.

Он придвинулся к панели, где горели строки непонятного кода, и принялся что-то изучать.

Похоже, это был единственный человек во всей колонии, которого совершенно не интересовала судьба Джейдера, от слова «совсем».

— Мне кажется, ты не очень-то хочешь со мной разговаривать, — произнес Джейдер.

Он все еще думал, как задать свой главный вопрос, и поэтому тянул время.

— Я обычно вообще ни с кем не хочу разговаривать, — флегматично протянул Саливер, не отводя взгляда от панели с кодом. — Впрочем, если бы я задумал тебя избегать, я бы вообще не пустил тебя на порог. Не находишь?

— В этом есть логика, — согласился Джейдер.

Саливер определенно был непростой личностью. Его тесное общение с машинами накладывало отпечаток на его поведение. К нему непременно нужно было найти подход, иначе рассчитывать на дружелюбие было бесполезно.

— Ну так в чем же твой вопрос? — раздался голос Саливера. Не отрывая взгляда, он по-прежнему сидел у горящей панели, неторопливо вбивая какой-то код.

Времени на поиски ключа больше не было. Джейдер решил пойти ва-банк.

— Я перейду сразу к делу, Саливер. Мне нужен мой скафандр. Думаю, тебе известно, что в рамках следствия его у меня изъяли. И полагаю, что вернуть его стандартными способами я уже не сумею.

— Твой вопрос не по адресу, Джейдер, — перебил его Саливер, не дожидаясь окончания. — Выдачей скафандров занимаюсь не я. Если тебе нужен новый, ну, не мне тебе рассказывать, где его взять.

— Строго говоря, мне нужен не просто скафандр, — продолжил Джейдер, не теша себя иллюзиями, что общение окажется простым. — Мне нужен Уилсон. Программная оболочка моего скафандра.

— Программная оболочка твоего скафандра построена на базе искусственного интеллекта и поэтому крайне индивидуальна, — с раздражением в голосе заметил Саливер. — Настолько индивидуальна, что в колонии просто нет одинакового интерфейса и быть не может. Поэтому, будь то Уилсон, Прайс или Лебовски, он существует в е-д-и-н-с-т-в-е-н-н-о-м числе так же, как я или ты. Я располагаю лишь шаблонным модулем, способным к самообучению.

— Ты не совсем меня понял, — поспешил ответить Джейдер, дабы прервать разгорающийся монолог. — Я спросил у тебя именно про Уилсона. Ведь ты его создатель, а значит, можешь иметь к нему доступ…

— Ха! И с чего это ты вдруг взял, что я имею к нему доступ?! — возмутился Саливер, наконец оторвавшись от панели. — То, что я занимаюсь программированием скафандров, еще не значит, что я имею безграничную власть над ними. Де-юре, эти интерфейсы даже не принадлежат мне! Все программные оболочки — собственность колонии. И теперь, когда твой скафандр изъяли, я тем более не могу получить к нему доступ. К чему вообще такая заинтересованность?

Саливер замолчал в ожидании ответа.

— Дело в том… — начал Джейдер, старательно пытаясь не допустить ошибки. — Дело в том, что Уилсон несколько раз спас мою жизнь. Сказать по правде, я даже привязался к нему за это время. Он был для меня единственной опорой там, где положиться больше было не на кого.

— Облегчать нелегкое бремя колониста, пребывающего в открытом космосе, — и есть его работа, — спокойно подметил Саливер. — В том числе и спасти жизнь, если это потребуется.

Он поднялся на ноги и подошел к растению, залитому светом неоновых ламп.

Погладив между пальцами один из листов, он продолжил:

— Твоя, как тебе кажется, внезапно пробудившаяся сентиментальность имеет вполне себе логичное объяснение. Она, по своей природе, ни что иное, как ответная реакция на помощь в стрессовой ситуации. Пусть даже эта помощь пришла от машины. Ты наделяешь эмоциями бездушную машину, которая использует лишь симуляции. Моя задача лишь в том, чтобы сделать их как можно более правдоподобными.

Этот ответ кардинально отличался от того, что ожидал услышать Джейдер. Нужно было менять тактику.

— По правде сказать, я никогда не считал себя фанатом всех этих искусственных симуляций человеческого разума, — произнес он, поднимаясь на ноги следом за Саливером. — Как и твоя работа никогда не вызывала у меня восхищения. Я всегда думал, что ты просто задрот, который оказался в колонии скорее по ошибке.