Малк. И когда ты ее нашел

Хозяин трактира заказал выносной щит с изображением толстого улыбающегося тарахонтца. В точности такого, какими их рисует народная молва — в узнаваемой широкополой шляпе, с парой заткнутых за пояс кремниевых пистолетов, с висящим на боку мечом и опирающегося на алебарду. Длинноухий стрелок из лука с рекламной афиши, в свое время так удачно выстреливший в Малка, на его фоне попросту терялся. И вот этого головореза трактирщик додумался поставить неподалеку от входа. Причем именно там, где в начавшихся сумерках он был менее всего заметен.

— Этот дед Бонифаций снова видит гаденыша! — Пробирающий до костей змеиный шепот карлика Малк услышал, когда уже поравнялся с рекламным щитом.

Мысленно уже обедающий Малк резко дернулся, глянул на портрет… и встретился взглядом с живыми, совершенно не нарисованными глазами «тарахонтца».

— Йоррох! Как?! — только и успел выдохнуть Малк. — Я же ведь «очистился» от всех следов Смерти…

Однако карлик, не размениваясь на разговоры, ответил атакой. Прямо из центра рисунка в Малка на манер копья вылетела пущенная мощной рукой алебарда, а когда он ее машинально отбил так удачно захваченным из дома прутом, развернулась к нему крюком и обратным движением зацепила за плечо. Мощный рывок, и Малк даже охнуть не успел, как оказался подтянут к ставшему порталом в неведомый мир щиту.

— Ты мой! Мой! Умри!!! — снова зашипел Бонифаций, и из мерцающей глади картинки ударил клинок меча.

Улыбка же нарисованного тарахонтца, ставшего вдруг аватаром карлика — несмотря на общую опасность ситуации Малк увидел это совершенно четко, — сменилась совершенно иной гримасой. Губы вытянулись трубочкой, и он словно бы собрался втянуть в себя нечто незримое.

Вот только на что бы он там ни рассчитывал, получить это Бонифацию было не суждено.

— Не сегодня! — рявкнул Малк и, вцепившись левой рукой в древко кажущейся абсолютно материальной алебарды, зажатым в правой прутом встретил выпад меча.

В воздухе раздался глухой звон. И одновременно с этим, пробежавшись сознанием по намертво отпечатанным в Духе рунам, Малк активировал полностью освоенное Рассеивание. Знаки сложились в колдовскую фразу, вобрали в себя мощь его Власти и прямо через ладонь выстрелили в алебарду, чтобы далее, точно по проводнику, проскользнуть непосредственно к ожившему рисунку.

Как подозревал Малк, будь карлик в своем лучшем состоянии, и со своей Властью он ничего бы с ним не смог сделать. Старшие маги подобным нападениям уделяют внимания не больше, чем мухам. Но уродец явно переживал не лучшие времена, а потому Рассеивание Малка без проблем достигло рекламного щита и… нарушило тонкую работу иллюзорной магии. Похожая на живое зеркало поверхность моментально подернулась мутной пленкой, а сам рисунок словно поблек и потерял весомую часть своего реализма. Про алебарду с мечом и говорить не стоило — оба наколдованных орудия стали какими-то прозрачными и даже на вид хрупкими. Впрочем, проверять их на крепость Малк не стал и вместо этого со всей силы впечатал прут в центр картинки с тарахонтцем.

И оказался прав. Удар стал той самой последней соломинкой, сломавшей хребет верблюду. Раздалось громкое «бах!», щит упруго вздрогнул, и рисунок, словно занавес из пыли, тихо осел на землю, оставив после себя лишь грязное размытое пятно. А вместе с ним пропал и «этот дед Бонифаций». Что до оружия карлика, то оно попросту растаяло в воздухе, точно водяной пар. И лишь порванный рукав да глубокая царапина в том месте, где крюк алебарды зацепился за Малка, напоминали о произошедшем.

— Вот ведь тварь! — даже не выругался, а выплюнул Малк и, с сожалением посмотрев на такой манящий вход в трактир, заторопился прочь.

Уж что-что, а объяснять — или того хуже, платить за ущерб! — трактирщику, каким таким образом он изуродовал «украшение» его заведения, ему сейчас точно не хотелось.

— Поужинал, флурово семя!

Далеко он, правда, не ушел. Вовремя опомнившись, Малк быстро вернулся и, лишь набрав целую горсть осыпавшейся краски, отправился прочь. В деле охоты на уродца подобного рода трофеи следовало воспринимать как дар Святых и лишнюю возможность дотянуться до врага. Во всяком случае, он очень на это надеялся.

Вообще же, положа руку на сердце, по-настоящему разочарованным Малк себя не ощущал. Да, с одной стороны, он в очередной раз столкнулся с карликом, получил легкую рану и даже потерял возможность посещать любимое заведение, но с другой… с другой, Малк узнал о гораздо более важной вещи. Его гадание работало! А значит, и стал гораздо ближе день его мести уродцу. Что даже звучало весьма воодушевляюще! Да, весьма воодушевляюще…

Тем не менее успех не вскружил Малку голову, и больше торопиться с охотой на коротышку он не стал. Предпочел унять эмоции и сосредоточиться на других не менее важных делах. Благо следующее гадание туманно пообещало, что новое нападение Бонифация «случится нескоро». Возможно, опытный провидец вроде Старика получил бы более точную дату, но Малка устроил и такой ответ. Нескоро так нескоро. Расслабляться он все равно не станет, но от некоторого давления все же избавится. Что уже неплохо.

И Малк с новыми силами нырнул в круговорот своих обычных занятий. Все занятия были важными, ни от чего нельзя было отказаться. Ведь шел восьмой месяц со дня инициации, и развитие его магических способностей приближалось к самой серьезной, завершающей стадии.

Если верить данным Зеркала Друзала, резерв Малка успешно перевалил через границу в восемнадцать эргов, а скорость поглощения медленно приближалась к планке в девять десятых эрга в час. И это был весьма немалый рывок для того, кто начинал с предельно низких для Одаренного значений. Однако причин для радости не было. Несмотря на близость к вожделенным двадцати эргам емкости резерва и соответствия правилу суточного удвоения запаса магии, говорить о скором достижении пика ранга Адепта было рано. Опыт миллионов магов до Малка, подтвержденный данными его собственного Зеркала, утверждал, что в какой-то момент развитие чародея неизбежно замедляется. Но если для талантливых это торможение, скорее всего, начнется уже после достижения нужного размера резерва, то для Малка… для Малка все началось гораздо раньше. И изменить ситуацию он просто не мог.

Какой был выход? Да все тот же. Бесконечные изматывающие тренировки с Зеркалом, медитации в источнике и правильно подобранные медицинские препараты. Причем в случае Малка особое беспокойство вызывала именно поддержка правильными алхимическими лекарствами — с остальным он худо-бедно, но разобрался, а вот с пилюлями, декоктами и зельями были сложности. В лавке при Обществе они стоили поистине огромных денег, так что Малку пришлось серьезно опустошить кубышку… И напрочь забыть об отдыхе в попытке компенсировать понесенные траты.

Тот же Серж, когда узнал, что специально подобранный набор зелий, компенсирующий Малку ограничения его таланта, стоил почти три десятка драхм, только и смог выдавить короткое про Йорроха и его флур. Сам он был несколько более одарен, чем Малк, поэтому признаков снижения результативности тренировок еще не заметил. Но иллюзий на свой счет не строил — то же самое ждало и его. А учитывая любовь к гулянкам, вряд ли его карман был готов к таким тратам.

Малк же на подобную реакцию мог лишь криво усмехаться. Покупка хоть и не исчерпала все его запасы, но оставшиеся у него два с половиной десятка драхм больше не казались весомой суммой. Нынешние расходы Малка высасывали монеты из кошелька с жадностью демона. И, что самое печальное, как-то урезать их не получалось.

Более того, их становилось все больше. Например, Малк через знакомого студента-библиотекаря случайно узнал об имеющемся в закрытых запасниках того самого рекомендованного оружейником «Сборнике колхаунских народных сказок». И, чтобы получить возможность поработать с текстом, ему пришлось дать самую настоящую взятку. Причем немалую — младший библиотекарь запросил за доступ к книге аж две с половиной драхмы и ни на обол не снизил цену.

Возможно, имело смысл отказаться от «покупки», отложить ее до лучших времен, но… некоторыми возможностями следовало пользоваться сразу, не откладывая дело в долгий ящик. Вероятно, будь на месте Малка Адепт из нормальной Школы, он бы и счел «Сборник» не стоящей внимания книгой. Однако он был студентом Общества и умел ценить любые крохи знания. Пусть даже поданные в неявном виде и прячущиеся за детскими сказочками и легендами.

«Сказ о Ларке-охотнике, жрице Дораны и проклятом даре», «Два волка», «Низ и верх», «Как мужик душу выкупал», «Солдат и стиксонская гадалка» — простые и непритязательные истории без цензуры и редактуры выглядели совершенно иначе. Ларк-охотник больше не казался жертвой злой и бессердечной жрицы, а воспринимался как решивший отказаться от своего слова клятвопреступник. В легенде о волках вдруг появился нарушивший запреты маг, а сами лесные звери оказались порождениями Пекла. «Низ и верх» из юмористической сказочки про перевернувшуюся вверх дном деревенскую утварь стал мрачной новеллой, где фигурируют малефики, проклятия и вторжения из потусторонних планов. Самый популярный среди колхаунских детей сюжет о веселых и удалых странствиях мужика, пожелавшего выкупить проданную по пьяни душу, вообще трансформировался едва ли не в служебную инструкцию какой-то специфической Школы. Воспользовавшемуся услугами гостей из-за Грани Ученику предлагался свод рекомендаций по избавлению от наиболее обременительной части долга.

Но самой интересной оказалась сказка про солдата и гадалку. Там было все — демонические метки, странный интерес жрецов Святых к плоти подданных Йорроха, опасность игр с пророчествами и бытовые способы защиты от потустороннего. То есть именно то, что больше всего сейчас интересовало Малка. Ну и как от такого было отказаться?! А ведь после прочтения возникло подозрение, что если поискать более старые, если не сказать древние, издания или списки, то Малка ждет еще больше открытий!

Нет, не обманул старый оружейник, совсем не обманул.

Кстати, в том же сборнике он узнал о том, как называются сорвавшие охоту на Бонифация мертвяки. В одной из сказок герой боролся в точности с такими же тварями и называл их гулями. Причем сама история оказалась для Малка абсолютно новой — в последующих изданиях сказку не редактировали, а просто выкинули. И Малк даже понимал почему. Народная мудрость словами героя истории учила, что гули появляются только там, где люди перестают чтить Святых и продаются Йорроху. Учитывая же симпатии Триумвирата к взглядам лоялистов, борьбу с консерватизмом и стремление к ограничению влияния храмов, подобные объяснения очевидно шли в разрез с государственной политикой и требовали искоренения.

Единственное, что удивляло в прочитанной сказке, так это проклинаемая героем крепость кожи и костей гулей. Чтобы справиться с инфернальными врагами, персонажу пришлось пойти на немалые хитрости, в то время как сам Малк разделался с мертвяками без особых проблем. То ли колхаунская народная мудрость где-то лукавила, то ли… что-то тут не так. И не с гулями, а с самим Малком… Хотя почему «что-то»? Для ответа на этот вопрос достаточно было подойти к зеркалу и оценить заметно прибавивший за год рост да выпирающие из-под одежды мышцы.

— Варвар, честное слово! — вынес вердикт Малк, в очередной раз оценив то, насколько жмет в плечах недавно купленная сорочка.

И кажется, он начинал привыкать к изменившемуся телосложению…

Вообще после нападения гулей месяц, за исключением подлой атаки «этого деда», прошел на удивление спокойно. Малка никто не трогал, не искал, не устраивал неприятностей и не присылал убийц. Мстительные лоялисты и поддерживающие их дворяне, йоррохов Гверд, жандармы — все о нем словно забыли. Даже упомянутая стычка с карликом не достигла былого накала, став, несмотря на травму, чем-то вроде легкой разминки.

Непривычно! И пусть сейчас Малк не мог не приветствовать подобное затишье, все равно ощущал беспокойство. В детстве сотни раз подобные истории от моряков слышал: вроде все идет как надо, хорошо и гладко, а потом вдруг налетает ветер, накатывают волны, гремит гром, и вот уже крепкая шхуна камнем идет на дно, а команда ищет спасения среди обломков. И что-то Малку совсем не хотелось примерять на себя шкуру таких вот бедолаг.

Хотя с другой стороны… А может, он просто разучился жить обычной жизнью, смотреть на мир глазами филистера? Йоррох его знает…

Впрочем, кое-что все же произошло. Кто-то скажет, что недостойная внимания мелочь и безделица, однако Малк отнесся к случившемуся со всей серьезностью. Просто потому, что это напрямую касалось его подозрений о связи Сержа с Канцелярией и лично с госпожой Леарой. Того самого, чего он с некоторых пор остро желал сам и в чем ему самым бесстыдным образом отказывали.

Был конец седмицы, преподаватели на курсах словно с цепи сорвались и выжимали на семинарских занятиях из студентов все соки. Малк, донельзя измотанный и уже пропустивший несколько тренировок в Боевом Зале, собрался то же самое провернуть с работой на мосту. Отдохнуть, восстановиться телесно и духовно, а потом с новыми силами… Но тут встал на дыбы Серж. Сроки выполнения контракта неуклонно приближались, а работы над мостом оставалось еще непочатый край.

И его совершенно не радовала перспектива принимать на себя удар неизбежных в таком случае санкций.


Так что выбора не было, и Малк через силу отправился к так неудачно найденному лидером «Стаи» объекту. Злой, раздраженный и готовый сорваться на ком угодно. В общем, идеальный кандидат для создания конфликта на ровном месте. Что в конце концов и произошло…

Противником, с которым он волей-неволей зацепился языками, стал новичок. Осваивающий Рассеивание студент соседнего потока по имени Жан — именно так он представился в день знакомства, — которого Серж, кажется, рассматривал как замену задающему слишком много неприятных вопросов Малку. И если сам Малк относился к подобным планам с изрядной долей юмора, его визави воспринимал все всерьез. Даже чересчур всерьез… Что явно не шло атмосфере в «Стае» на пользу.

— Он опять мне мешает. Специально мешает! — брызгая слюной, заорал Жан, когда попытка снять явно выходящее за пределы его возможностей скрепляющее заклятие предсказуемо сорвалась и потревоженная конструкция опасно придвинулась к скоплению обрывков малопонятной волшбы.

Жан, разумеется, имел в виду Малка. И не столько обвинял в реальном вредительстве, сколько желал просто сорвать раздражение на том, кого он решил считать недругом.

— А руки твои кривые не мешают? — вместо обычно вежливого ответа вдруг огрызнулся Малк.

И, не щадя чувств собрата-студента, решительно приблизился к образовавшемуся клубку из поврежденных чар. С показной небрежностью хлопнул по магическому конструкту ладонью с активированным Рассеиванием и… с усмешкой принялся наблюдать, как проклинаемый Жаном узел стремительно распадается на истаивающие в воздухе волоконца энергии. Курс «Сакральной геометрии», навязанный Малку Обществом, дал ему много больше, чем он мог ожидать в своих самых смелых мечтах. И теперь что в ритуальной магии, что во влиянии внешних факторов на стабильность чар он понимал значительно больше.

Впрочем, помощь не сильно обрадовала Жана.

— Кажется, я не просил тебя лезть куда не следует! — прорычал он, сжимая кулаки.

Однако начинать драку Жан все же не спешил, хоть и бросал в сторону Малка оценивающие взгляды. Неизвестно, какие заклинания он изучал помимо Рассеивания, но вряд ли это было что-то действительно мощное. Для сильной магии нужен хороший талант и серьезная поддержка — в общем, все то, что сложно найти у слушателей курсов при Андалорском Обществе магов. И потому волшбой ему Малка не напугать. Что до физической силы… человека с телосложением Малка победить, конечно, возможно, но только при наличии действительно выдающихся боевых навыков или большой удачи. И вряд ли Жан мог похвастаться чем-то подобным.

— Не просил! — как ни в чем не бывало кивнул Малк. — Но я вот тоже не просил тебя городить частокол из глупых ошибок, чреватых созданием непосильных для нашего уровня проблем. Однако ты этим с увлечением продолжаешь заниматься! Так чем я хуже?

Жан явно был не силен в игре в слова и взаимных оскорблениях. Он далеко не сразу разглядел издевку, а когда собрался хлестко парировать, так и не смог подобрать достойного ответа.

— Умный, да? — наконец прорычал он. Злость явно переполняла его, требовала выхода, однако на драку он все же не решился. — Тебя хотя бы на месяцок куда-нибудь на остров южнее Веспа. Где люди от скуки и страха на стены лезут… Вот я бы посмотрел, как бы там умничал… Крови не видел, пороху не нюхал, а туда же!!!

Малк, которому уже надоел и весь этот разговор, и сам Жан, моментально встрепенулся. Он с нескрываемым удивлением посмотрел на своего недруга.

— Ты ж в Обществе всем растрезвонил, что гражданским писарем год отработал. В каком-то городке на востоке… И магом захотел стать, чтобы какой-никакой, но статус получить, деньжат заработать, а там и жениться. Разве нет? — спросил Малк, мысленно усмехаясь.

Дурак, так проколоться! Серж, тот за свою «легенду» держится до последнего, а этот чуть взбесился, и вот уже выложил всю подноготную. И это Малк еще вопросами его толком не мучает, а что было бы, случись на его месте кто посерьезней? Нет, в Темной Канцелярии ему карьера точно не светит.

Видно, это осознал и Жан. На его лице, точно в зеркале, отразилась череда эмоций. Испуг, досада, злоба, жутчайшее разочарование… Он даже не пытался скрыть их, вел себя как пойманный на списывании подросток.

И тем самым еще больше усугублял ситуацию! Ведь разговор происходил в присутствии остальных членов «Стаи», и был среди них тот, кто весьма живо интересовался его содержанием. Во всяком случае, пронизывающий взгляд Сержа, который тот не сводил с Жана, Малк понимал именно так.

В тот день они с его несостоявшимся соперником больше не общались. Жан как-то сник, потерял задор и предпочитал отмалчиваться. Малк же… Малк пытался переварить случившееся и понять, как это использовать в своих планах связаться с госпожой Леарой.

Вот только претворить в жизнь все то, что он надумал, не получилось. Уже на следующей встрече членам «Стаи» было объявлено, что Жан их покинул. Со слов Сержа, по причине крайне низкой квалификации, лени и скандальности. Причем пассаж про скандальность был выделен особо. И Малк намек понял. Расспрашивать об истинных причинах ухода чересчур болтливого коллеги он разумно не стал. Если уж он нацелен на получение покровительства действительно серьезной структуры, то — Малк верил в это все больше и больше — ему жизненно необходимо закрепиться в «Стае». А раз так, зачем на пустом месте устраивать конфликт? Иногда разумнее помолчать и… подождать.

Впрочем, объяснение Сержа со счетов Малк тоже не сбрасывал. Все люди ошибаются, даже Святые и Великие маги. И его здоровая подозрительность вполне может чересчур приблизиться к паранойе. А раз так, то, отказавшись от озвучивания своего мнения, он банально уберег себя от кучи неприятностей в будущем…

Удивительно, но в течение этого месяца ему еще раз пришлось проявить подобную предусмотрительность. И смолчать там, где раньше неуступчивый характер потребовал бы от него открыто высказать недовольство. Всей разницы, что произошло это не в среде студентов Общества, а совершенно в другом месте, в Боевом Зале.

Раньше ему казалось, что мастер Гарен с инструкторами относится ко всем одинаково жестко и для ярко выраженного неравенства нет места. И тем обиднее было узнать, насколько он ошибался.

В тот день ему впервые разрешили спарринг. Неразговорчивый инструктор, с которым Малк занимался все это время, наконец счел его понимание базовых движений парными тесаками достаточным, чтобы проверить в схватке. И выставил Малка против более опытного товарища: тот занимался в Зале больше года и уже не считался новичком. Другое дело, что на тренировки он ходил нерегулярно и самостоятельной практикой не злоупотреблял, но формальное старшинство соблюдалось.

Малк его в Зале-то видел всего пару раз и только из разговоров остальных студентов знал, что тот младший сын купца средней руки, зовут его Стын и он внешний ученик какой-то мелкой Школы. То есть обычный парень без особых талантов, занимающийся больше не по повелению души, а подчиняясь желанию влиятельного и трезво смотрящего на жизнь родителя. Единственное, чем Стын выделялся, так это гонором и завышенными представлениями о своем месте в мире. Но в силу редкости посещений остальным это не мешало, так что каких-то претензий к нему ни у кого не было.

И вот с ним Малку предстояло схлестнуться в круге для поединков.

— Итак, повторяю. Помним, что это тренировка! Никаких опасных и добивающих ударов, никакой грязи! Ваша цель — проверить свои способности в обстановке, приближенной к реальной. Проверить, ясно?! А не растоптать противника! — в последний раз принялся объяснять инструктор, и что Малк, что замерший перед ним сын торгаша торопливо закивали.

Оба были одеты в стеганые колеты, аналогичные штаны, сапоги до колен, толстые перчатки. Головы защищали глухие железные шлемы с узкими прорезями для глаз… В общем, на вкус Малка, весьма неудобная одежда. И дело не в весе «защиты» — новое телосложение позволило бы ему спокойно таскать и стальные латы. Нет, просто он привык заниматься в свободных, не сковывающих движения штанах и рубахе, как вдруг такой переход. Неприятно.

В отличие от Малка его противник явно чувствовал себя гораздо свободнее. Для него поединок вряд ли был первым, так что к «стеганке» он должен был успеть притерпеться. Мало того, Стын и к самому поединку относился как-то чересчур расслабленно. Демонстративно подпрыгивал на месте, поводил плечами и позволял себе адресовать Малку не самые дружелюбные жесты. Проводил пальцем по горлу, показывал, как стреляет из пистолета, угрожающе похлопывал по висящему на боку узкому прямому мечу.

Впрочем, Малка, пережившего действительно смертельные ситуации, подобной ерундой было не пронять. И он сохранял спокойствие, разве что досадуя на выбор оружия противника. Проклятый Стын, как назло, владел именно тем клинком, о котором Малк так мечтал в детстве. Сам же он вышел на бой с мясницкими прямоугольными тесаками, которые бесили его поначалу.

— Все, начали! — наконец рявкнул инструктор и выскочил из круга.

Поединок начался. Стын, точно механизированный воин, тотчас полез вперед, пластуя воздух мечом. Даже на взгляд Малка, еще чересчур мало занимающегося в Зале, такое поведение выглядело дико непрофессионально. Так следовало бы вести себя новичку, но никак не «старшему», тем более уже обладающему некоторыми навыками.

Сам Малк переходить в прямое столкновение пока не спешил и закружил вокруг Стына, стараясь сохранять дистанцию.

— Дерись как мужик, поимей тебя Йоррох! Стой и дерись!!! — заорал из-под шлема сын торговца.

Малк даже не удосужился покачать головой.

Сейчас гораздо больше его интересовало то, как Стын машет клинком и как передвигается, чем то, что он кричит. И он продолжал кружить, мысленно готовя собственную контратаку.

Однако, как выяснилось, противник был далеко не так глуп, как показалось вначале. Подобное поведение было частью обшей стратегии боя. Когда в очередной раз Малк начал уходить из-под косого удара, Стын внезапно перестроился, сменил позицию, вокруг него вспыхнула голубая аура, и он буквально рванул вперед в глубоком выпаде. Получилось неожиданно, мощно, красиво, технично. Именно так, как требовали от студентов Зала наставники и как получалось далеко не у всех.

Малк увернулся не иначе каким-то чудом. Точнее, не увернулся, а сместился вбок, в точности повторив заученный в комплексе переход, чему позже удивился сам. А сменив позицию, с разворота с хеканьем рубанул Стына сразу двумя тесаками. Возможно, выглядело и не очень красиво, но зато эффективно. Удар пришелся аккурат на спину противника, и пусть «стеганка» смягчила его силу, получилось все равно мощно. Стын вскрикнул от неожиданной боли и на мгновение потерял равновесие, вынужденный пробежать несколько шагов вперед.