Маленькое кафе в конце пирса

– Тебе как будто здесь нравится.

– Мне действительно нравится.

В кухню вошел Стив.

– Мэтт, я собираюсь красить над дверью. Так что если ты хочешь уйти, уходи сейчас, иначе тебе помешает это сделать моя стремянка.

– Мне пора двигаться. – Мэтт улыбнулся. Золотые искорки в его глазах были под стать солнцу снаружи. – Я должен вернуться на ферму. Ах да, пока я не забыл. – Он сунул руку в карман и вытащил визитную карточку. – Вот бухгалтерская фирма, о которой спрашивала Молли. Хотя, как я полагаю, это ты ее надоумила. Я видел, как твоя бабушка сражалась с бумагами, но она всегда говорила, что это выше ее понимания.

Джо взяла визитную карточку.

– Спасибо большое. Ба отрицала это слишком долго. – Она улыбнулась. Во время весенней уборки она вытащила все документы, связанные с кафе, и все разобрала для бухгалтера. Но после встречи с тем, к кому обычно обращалась Молли, поняла, что он далеко отстал от цифровой эры и к тому же собирается переезжать в Нортумберленд. Поэтому Джо решила, что бухгалтерский учет на расстоянии – не то, что ей нужно. Новое начало означало поиск нового бухгалтера.

– У нас с этой фирмой никогда никаких проблем не было, – пояснил Мэтт.

– Я очень благодарна тебе за рекомендацию. И спасибо за прекрасные овощи и фрукты. Ревень выглядит просто божественно.

– Рад был услужить. – Мэтт склонил голову. – Еще увидимся, Джо.

Он ушел. Стив с помощью отвертки открыл первую банку с краской и принялся за работу. Таймер духовки зазвенел. Джо вытащила буханку хлеба с грушей и малиной и поставила ее остывать. Пришло время готовить киш: Джо нашла брокколи в ящике с овощами, да и яиц у нее было достаточно. К тому времени, когда она приготовила два киша, один с беконом, другой вегетарианский, уже пора было открывать кафе. Она нарезала хлеб с грушей и малиной, разложила куски на блюде и выставила его в витрине. Джо приходилось быстро перестраиваться в зависимости от того, как быстро продавалась еда. Она пользовалась моментами затишья, старалась справиться с многозадачностью и летала на адреналине от осознания того, что она за все в ответе.

Стив передвинул стремянку от входа, и Джо вышла посмотреть, как выглядит вывеска. Она прислонилась спиной к выкрашенному белой краской ограждению пирса. Главная вывеска была почти закончена. Она приобрела теплый золотистый цвет в тон песку на пляже напротив. Стены снаружи были уже очищены, и только оконные рамы ждали ремонта и покраски. Когда Стив закончит вывеску, написав голубыми буквами «Кафе в конце пирса», место будет выглядеть как новое, под стать новому старту, которого хотелось Джо, когда она приехала в Солтхэйвен.

– Доброе утро, Джо. – Первой посетительницей, как это случалось частенько, оказалась Энджи, женщина, любившая от души посплетничать. – Хороший сегодня день.

– Замечательный. Когда светит солнце, все совершенно по-другому.

– Ага, жители Солтхэйвена с тобой согласны. – Энджи прошла к столику и сняла мохнатый кардиган, такой длинный, что он закрывал ей колени. Она отлично чувствовала себя на пенсии – она уже шутила по поводу бесплатного проезда в автобусе, – но одевалась так, чтобы наряды не выдавали ее возраст.

– Я забронировала билет на мюзикл «Кинки Бутс», – с гордостью объявила она.

– А скидку вы получили? – Джо знала, что это следующий важный факт.

– Разумеется! Говорю тебе, Джо, тебе следовало бы присоединиться к WI[1]. Да, сейчас ты молода и свободна, но когда-нибудь тебе это доставит удовольствие.

Джо улыбнулась. В прошлом месяце Энджи удалось посмотреть мюзикл «Злая». Она вернулась в полном восторге, все время рассказывала о спектакле и хвалилась огромной скидкой, которую им удалось получить.

– Тебе определенно следует посмотреть шоу в этом году, Джо. Я до сих пор не могу поверить, что ты ни разу не была на мюзикле.

– Я тоже не могу.

– Мне нравятся мюзиклы. Они напоминают мне о моей юности.

– Маленькой вы посмотрели много мюзиклов?

Стив сунул голову в дверь.

– Ты же ничего не знаешь о нашей Энджи, верно? – Он с улыбкой предоставил пожилой женщине самой обо всем рассказать, а сам вернулся к работе.

– Когда-то я была профессиональной танцовщицей.

У Джо приоткрылся рот.

– Почему вы об этом ничего не рассказывали?

– Я не из тех, кто трубит о себе.

– В каком спектакле вы участвовали?

– Моим гвоздем программы был мюзикл «42-я улица» в Уэст-Энде. – Энджи похлопала ладонью по стулу рядом с собой, и Джо поняла, что у нее нет выбора, оставалось только присоединиться к ней. И следующие пятнадцать минут, так как других посетителей не было, она слушала рассказ Энджи о том, как она была танцовщицей: о том, каково выступать на сцене, о ее карьере до того, как она вышла на пенсию, уехала в Солтхэйвен-он-Си и поселилась в таунхаусе, где было достаточно места во дворе, чтобы танцевать прекрасными летними вечерами.

– Чем-то очень вкусно пахнет, – сказала Энджи, успев рассказать многое о своем прошлом за такое короткое время.

– Должно быть, это хлеб с грушей и малиной.

– Восхитительно. Принеси мне, пожалуйста, кусочек этого хлеба и чашку мятного чая. – Энджи снова натянула кардиган, потому что утро было не настолько теплым, чтобы обойтись без него, особенно под холодным бризом, задувавшим в открытую дверь.

– Сейчас все принесу.

Стив снова заглянул внутрь.

– Сегодня я повешу меловую доску для меню и доску для открыток.

– Спасибо, Стив. – Джо улыбнулась ему. Ей не хватало доски, на которой обычно писали меню дня. Она висела на стене напротив входа, чтобы посетители сразу увидели ее, едва войдя или даже заглянув в окно. Но доску сняли, когда Стив перекрашивал стены, как и доску с открытками от постоянных посетителей, которые они присылали со всех концов света. Как только обе доски окажутся на своих местах, кафе снова станет таким же уютным, как и всегда.


Джо мурлыкала какую-то мелодию, пока готовила чай. В эту минуту она не могла быть счастливее.

Во всяком случае, она была счастлива, пока не ответила на телефонный звонок.

Она накануне звонила в бухгалтерскую фирму, чтобы договориться о первой встрече с бухгалтером. Ей ответили, что перезвонят. И вот теперь секретарь назвала ей имя и фамилию бухгалтера, с которым ей предстояло встретиться.

Гарри Сэдлер.

Джо положила телефон. Ее беззаботное настроение сменилось тревогой. Она застыла посреди кухни. Было бы слишком большой удачей, если бы этот Гарри оказался не тем человеком, которого когда-то она очень хорошо знала. И хотя он исчез из ее жизни несколько лет назад, то время, которое он в ней провел, оказало на Джо огромное влияние.

Потому что когда-то он был любовью ее жизни. Пока не разбил ее сердце на крошечные кусочки.



Глава вторая

На следующее утро Джо толкнула дверь в кафе и едва не навалилась плечом, как обычно, но в последний момент вспомнила, что дверь починили. Она улыбнулась. Что бы она делала без местных жителей, которые ей помогали, не нуждаясь в напоминании, и с легкостью приняли ее в свои ряды? За это она должна была благодарить деда и бабушку, у которых была такая репутация и такое положение в городе.

Джо подняла почту с коврика у двери. Ее было немного: несколько листовок местного совета, упаковка чистых открыток, которые она заказала, чтобы воплотить свой план, реклама с расписанием сеансов в местном кинотеатре. Джо улыбнулась, увидев еще и открытку с фотографией пассажирского парома в Пуэрто-Польенса, маленьком городке на севере Мальорки, где последние пять лет жила Саша, мама Джо. Это был маленький жест, не сравнить с приездом, но пока и такого было достаточно.

– Ты меня опередила. – Джо услышала голос Стива, который шел по пирсу в расстегнутом до талии гидрокостюме, зажав под мышкой доску для серфинга. – Я только брошу серф и буду в полном твоем распоряжении. – Он запыхался, и Джо подумала, что он, должно быть, увидел, как она идет по пирсу, и поспешил в кафе.

Она изо всех сил старалась не смотреть на его широкую грудь и капли воды, стекающие по коже. Джо заметила, как проходившие мимо две девушки бросили на него одобрительные взгляды, но Стив не обратил на это никакого внимания.

– Не спеши, – сказала Джо. – Осталось только написать голубые буквы на вывеске.

– Теперь, когда я починил оконные рамы, я их покрашу.

– Отлично. Фасад будет выглядеть просто замечательно. – Она подняла голову и посмотрела на золотистую вывеску, сияющую на солнце.

Дыхание Стива выровнялось, и он небрежно оперся на доску для серфинга.

– Почему ты пришла так рано? Я думал, ты уже закончила весеннюю уборку.

– Закончила, но нужно вернуть все открытки на доску, которую ты вчера повесил на место. Пока что у меня не было на это времени. – К тому же Джо плохо спала. Мысли о предстоящей встрече с бухгалтером мешали ей заснуть. Ведь ей предстояло снова увидеться с Гарри лицом к лицу.

Стив подхватил доску.

– Я скоро вернусь и начну красить. Хотя бы погода подходящая.

– Ага! Только бы она подольше продержалась!

Стив ушел, и Джо закрыла за собой дверь кафе. Меловая доска с меню на день уже снова действовала: накануне Джо написала на ней несколько блюд, но теперь ей хотелось еще и открытки вернуть на привычное место.

Она взяла пачку из более чем сорока открыток со всех концов света. Среди них были открытки от Винса из Монреаля; от Джесс, местного врача, прошлым летом побывавшей в Майами и во Флориде; от Энджи из Ливерпуля, куда она ездила смотреть мюзикл «Отверженные», и многих других людей, имена которых Джо были незнакомы. Предполагалось, что открытки будут напоминать о счастливых временах, хороших новостях, приключениях и удовольствиях. В них больше ничего не было, по крайней мере ничего, что могло бы огорчить или расстроить получателя.

Отмахнувшись от этих мыслей, Джо прочла открытку от мамы. Она была адресована Молли, Артуру и Джо, но Джо знала, что три имени в обращении – лишь следствие нежелания раскачивать лодку, когда Джо вернулась в Солтхэйвен. Не важно, что произошло между Сашей и ее родителями. Джо не хотела ввязываться в эту ситуацию и держала дистанцию. Расспрашивать она не пыталась, так как понимала, что ей никто ничего не расскажет.

В открытке мама весело рассказывала о том, как провела день на пляже со Стюартом, отчимом Джо, по сути заменившим ей отца, потому что биологический отец ушел еще до ее рождения. У Джо было два сводных брата, Николас и Тимоти. Семья оставалась в Солтхэйвене до тех пор, пока все трое детей не стали достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно заботиться о себе. Когда-то Саша работала в банке, с девяти до пяти, плюс время на поездки на работу и с работы. Но теперь она делала ювелирные украшения и продавала их в магазинах Мальорки. Работала она на себя, и это значило, что у нее появилось время на личную жизнь.

Теперь у всех троих детей были хорошие отношения с матерью, и Джо казалось, это оттого, что Саша наконец выглядела счастливой. Она всегда была на старте гонки, всегда наготове, накапливала энергию, готовая рвануться вперед. Но с тех пор как она поселилась в Испании, хотя Джо виделась с ней очень редко, создавалось впечатление, что она успокоилась и ей хорошо. Возможно, Солтхэйвен просто ей не подходил. Он не подходил и Николасу с Тимоти. Николас стал инструктором по лыжам и теперь путешествовал по всему миру. Ему так же не сиделось на месте, как и его матери. Другой брат Джо, Тимоти, женился в прошлом году, в двадцать пять лет. У него был собственный садоводческий бизнес в Йоркшире, в сонной деревне так далеко от моря, что Джо сомневалась, долетает ли до него морской воздух.

Кроме Молли и Артура, только Джо чувствовала привязанность к Солтхэйвену. И она не представляла, что могло быть иначе.

Когда зазвонил ее телефон, Джо ответила сразу, как только увидела, кто звонит.

– Мама! Я только что получила твою открытку! У вас там, как всегда, красиво…

– Привет, Джо. – Голос матери всегда звучал мягко, даже когда она спорила с Молли и Артуром за закрытыми дверями, так что Джо слышала лишь приглушенный шум, который не могла разобрать. – Я сейчас как раз здесь.

– Рядом с кораблями, как на фото?

– Именно. Я потягиваю смузи и смотрю, как мимо проходит мир. Пожалуй, чуть позже я искупаюсь.

– Божественно.

– Тебе нужно поскорее приехать к нам.

Джо замялась.

– Поскорее не получится.

– Сколько еще времени ты будешь нужна деду и бабушке?