Мальчик из леса

— Понятия не имею. Может, они жили в одной квартире. Может, дружили. Понимаю, это выстрел наугад.

— Озадачу наших исследователей.

— И еще попробуй найти Саула Штрауса. Он, ясно, подозреваемый номер один.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

Подумав, Уайлд решил, что береженого Бог бережет:

— Нужно, чтобы ты, как стемнеет, сходила домой к Наоми Пайн.

Рола взглянула на него:

— Ты же только что оттуда?

— Дом нужно обыскать.

— На предмет?

— На предмет Краха и Наоми.

— Будет сделано, — кивнула Рола.

Хестер в одиночестве сидела на каменной скамье с видом на манхэттенские небоскребы. Когда подошел Уайлд, она обернулась, одной рукой прикрыла глаза от солнца, а другой похлопала по камню:

— Присядь, посиди со мной.

Он послушался. Какое-то время оба молча смотрели на небоскребы за деревьями. Солнце было в той точке, когда у всего вокруг — зданий, деревьев, гор — появляются ангельские нимбы.

— Красиво, — сказала Хестер.

— Да.

— И скучно. — Хестер повернулась к нему. — Ну что, хочешь начать первым?

— Нет.

— Так я и думала. — Помолчав, Хестер добавила: — Я говорила с Эрни Поплином.

Она пересказала разговор Уайлду.

— Кого-то убил, — повторил Уайлд, когда она закончила.

— Он говорит, что слышал именно это.

— Пожалуй, вы не единственная, кому он об этом рассказывал.

— Это несомненно.

— В таком случае почему никто не заявил в полицию?

— Потому что Эрни Поплин — ненадежный человек. Наркоман в вечном поиске всеобщего внимания. Заинтересованное лицо, преследующее собственные цели.

— Понял.

— В любой ситуации журналисты обходят его стороной. К тому же Расти Эггерс постоянно кричит: «Судью на мыло!» — и у него это неплохо получается.

— Судью на мыло?

— Один мой добрый друг, — Хестер бросила взгляд на солнце, — в колледже был звездой баскетбольной команды. Первый пик драфта НБА из команды «Дюк». Ты вообще интересуешься баскетболом?

— Нет.

— Тогда ты его не знаешь. В любом случае он водил меня на несколько игр в Мэдисон-сквер-гарден. В основном на университетские команды. И знаешь, на что я всегда обращала внимание? — (Уайлд отрицательно покачал головой.) — На то, как тренеры кричат на судей. Эти коротышки в костюмах и при галстуках всю игру бегают вокруг площадки и гневно верещат, точно малыши, требующие конфет. Смотреть стыдно. В общем, я спросила у своего друга, звездного баскетболиста, к чему это все. Он сказал, что такая у них стратегия. По природе своей люди хотят понравиться другим людям. Мы с тобой не в счет. Я о людях в целом. Короче, если кричать на судью каждый раз, когда он свистит в свисток — по делу или без, — судья будет реже замечать нарушения твоей команды.

Уайлд кивнул:

— И у Расти такая же стратегия в отношениях с прессой.

— Вот именно. Он постоянно бранит СМИ. Журналисты съеживаются, боятся лишний раз свистнуть в свой метафорический свисток. Разумеется, все политики так себя ведут. Но Расти добился наилучших результатов на этом поприще.

— Тем не менее нужно пойти к Дэшу, посмотреть ему в глаза и пересказать ваш разговор с Эрни Поплином.


— Уже.

— И?

— Сам-то как думаешь? — Хестер пожала плечами. — Дэш все отрицает. Назвал это чушью. Прямо так и сказал: «Чушь».

— Прискорбно. Ваше мнение?

— Совпадает с твоим.

— Они что-то скрывают.

— Точно. — Хестер похлопала его по ноге. — Ну ладно, котичек. Теперь твой черед. Говори, что узнал.

Для начала Уайлд рассказал о своем разговоре с Бернардом Пайном. О том, что его бывшая жена жестоко обращалась с Наоми. Хестер лишь качала головой и приговаривала: «Куда катится мир».

— Но здесь что-то не клеится.

— Поясни?

— Не знаю, — сказал Уайлд. — Я по-прежнему считаю, что нам надо поговорить с матерью Наоми. Поручил Роле найти ее.

— Хорошо. Что еще?

Уайлд рассказал ей о переписке Краха и (предположительно) Наоми. О том, как в разговорах с Авой Наоми намекала, что у них с Крахом завязываются отношения.

— Судя по всем признакам, Крах и Наоми сейчас вместе, — сказала Хестер. Уайлд промолчал. — Итак, давай подведем промежуточные итоги, — продолжила Хестер. — Допустим, двое подростков по-тихому влюбились друг в друга и решили сбежать.

— Допустим.

Хестер пожала плечами:

— И как тогда расценивать письмо от похитителей?

Уайлд снова промолчал. Взглянул на часы:

— До срока осталось меньше часа. Пойдем в дом?

— Они сказали, что встретимся в три сорок пять. В библиотеке.

— Они — это Дэш и Делия Мейнард?

— Да.

— Как по-вашему, что они планируют делать?

— До трех сорока пяти нам никто ничего не расскажет.

Уайлд снова взглянул на небоскребы за лесом:

— Все это ненормально.

— Согласна.

Теперь оба смотрели на небоскребы. Наконец Хестер закрыла глаза, подставила лицо солнцу и сказала:

— Как бы помягче выразиться…

— Помягче, — повторил Уайлд, не поворачиваясь к ней. — В этом вы не сильны, Хестер.

— И правда, скажу как есть: я подумывала переночевать у Лейлы, но не стану, если ты останешься у нее на ночь.

— Определенно не останусь. — Уайлд не сдержал улыбки.

— Да ну?

— Но это не значит, что ночевать у Лейлы — хорошая мысль.

— Да ну? — сказала Хестер. И повторила: — Да ну? Правда?

Уайлд не ответил.

— Ничего, если я полюбопытствую?

— Полагаю, это риторический вопрос.