Мальчик глотает Вселенную
Часть 25 из 83 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Заживает хорошо, – говорит она.
– Как долго он пробудет здесь, док? – интересуется Дрищ.
– Я бы хотела подержать его тут еще два-три дня, как минимум, – отвечает доктор Бреннан. – Просто понаблюдать за ним, чтобы в случае чего выявить инфекцию на ранней стадии.
Она накладывает на рану новую повязку, а затем оборачивается к Дрищу.
– Могу я поговорить с Илаем наедине, с вашего позволения? – спрашивает она.
Дрищ кивает. Он встает, и его старые кости трещат, когда он поднимается со стула. Он кашляет дважды: глухим, противным, хриплым, свистящим кашлем, будто у него в гортани застрял жук-носорог.
– Вы обращались к врачу по поводу этого кашля? – спрашивает доктор Бреннан.
– Не-а, – отвечает Дрищ.
– А почему нет? – недоумевает она.
– Потому что один из вас, умных шарлатанов, может сделать какую-нибуть глупость, например, не даст мне умереть, – поясняет он. Он подмигивает мне, пробираясь мимо доктора Бреннан.
– А Илаю есть куда идти? – спрашивает та.
– Он поедет к своему отцу, – говорит Дрищ.
Доктор Бреннан бросает на меня быстрый взгляд.
– Тебе там будет нормально, Илай? – тревожится она.
Дрищ следит, как я отвечу.
Я киваю. И он тоже удовлетворенно кивает.
Он протягивает мне двадцатидолларовую купюру.
– Когда все закончишь тут, возьмешь такси до своего старика, лады? – говорит он и кивает на ящик под моей больничной койкой. – Я принес тебе обувь и свежий комплект одежды.
Дрищ вручает мне листок бумаги и идет к двери. На бумажке адрес и телефонный номер.
– Адрес твоего старика, – поясняет он, обернувшись. – Я недалеко от вас, ребята, сразу за мостом Хорнибрук. Звоните по этому номеру, если я вам понадоблюсь. Это номер магазина под моей квартирой. Спросите Гилла.
– А дальше что сказать? – спрашиваю я.
– Скажете, что вы лучшие друзья Дрища Холлидея.
Затем он выходит.
Доктор Бреннан смотрит в график на планшете. Она садится на край кровати.
– Дай мне руку, – велит она. Вокруг моего левого бицепса она оборачивает бархатную манжету с прикрепленной к ней черной помпой, похожей на гранату.
– Что это? – спрашиваю я.
– Прибор для измерения давления. Теперь просто расслабься.
Она сжимает «гранату» несколько раз.
– Так значит, тебе нравятся «Звездные войны»?
Я киваю.
– Мне тоже, – говорит она. – Кто твой любимый персонаж?
– Хан. Хотя, возможно, Боба Фетт. – Я делаю долгую паузу. – Нет, Хан.
Доктор Бреннан кидает на меня острый взгляд.
– Ты в этом уверен?
Пауза.
– Люк, – говорю я. – Это всегда был Люк. А кто ваш?
– О, Дарт Вейдер для меня свет в окошке.
Я вижу, к чему она клонит. Ей бы копом работать. Нужно сделать вид, что я заглотил наживку.
– Вам нравится Вейдер?
– О дааа, мне всегда нравились плохие парни, – отвечает она. – Из сюжета много не выжмешь, если в нем нет плохих парней. Не может быть хорошего-хорошего героя без плохого-плохого злодея, верно?
Я улыбаюсь.
– Кто не хотел бы быть Дартом Вейдером? – смеется она. – Кто-нибудь толкается перед тобой, когда ты стоишь в очереди за хот-догами, а ты применяешь к нему старое доброе «тихое удушение Силой». – Она изображает клещевой захват большим и указательным пальцами.
Я смеюсь, изображая такой же захват в воздухе.
– Ваш недостаток горчицы меня тревожит[26], – говорю я голосом Вейдера, и мы хохочем вместе.
Краем глаза я замечаю мальчика, стоящего в дверях моей палаты. На нем светло-голубая больничная сорочка, как и на мне. У него бритая голова, но длинная коричневая косичка, похожая на крысиный хвост, тянется с его затылка и переброшена через правое плечо. Левой рукой он сжимает стойку передвижной капельницы на колесиках, присоединенной к его предплечью.
– Что такое, Кристофер? – спрашивает его доктор Бреннан.
Возможно, ему лет одиннадцать. Шрам, протянувшийся через верхнюю губу, придает ему вид последнего одиннадцатилетнего мальчика с передвижной капельницей, которого я хотел бы повстречать в темном переулке. Он почесывает свою задницу.
– Раствор опять слишком слабый, – бросает он.
Доктор Бреннан вздыхает.
– Кристофер, там вдвое больше порошка, чем в прошлый раз, – говорит она.
Он недовольно трясет головой и идет прочь.
– Я гребаный умирающий, а вы даете мне слабый раствор? – бормочет он, удаляясь по коридору от двери.
Доктор Бреннан поднимает брови.
– Извини за это, – произносит она.
– А от чего он умирает? – спрашиваю я.
– У бедолаги в мозгу опухоль размером с гору Айерс-Рок[27], – отвечает она.
– Вы можете что-нибудь с этим сделать?
– Может быть, – говорит доктор Бреннан, записывая цифры моего кровяного давления на листе бумаги в планшете. – А может, и нет. Иногда медицина не имеет к этому никакого отношения.
– Что вы имеете в виду? Вы говорите о Боге?
– О, нет, не о Боге. Я говорю о Гоге.
– Кто это – Гог?
– Он капризный, более нетерпеливый младший брат Бога, – говорит она. – Пока Бог строит Гималаи, несчастный старый Гог помещает опухоли в головы молодых брисбенцев.
– Гогу есть много за что ответить, – предполагаю я.
– Как бы то ни было, на чем мы остановились?
– На Вейдере.
– Ах да, так стало быть, тебе не нравится Дарт Вейдер? – говорит она. – Насколько я понимаю, вы с братом захотели разрубить его пополам топором?
– Мы злились, что он убил Оби-Вана.
Доктор Бреннан смотрит мне в глаза, отложив свою папку на кровать.
– Ты слышал когда-нибудь поговорку, Илай: «Обманщика не обманешь»?
– Дрищ ее обожает, – киваю я.
– Да уж не сомневаюсь. Так вот, я чувствую здесь какое-то дерьмо, – заявляет она, и благодаря ее ирландскому акценту фраза звучит так, словно доктор говорит о прекрасном рассвете. – Я видела и зеленое дерьмо, и желтое дерьмо, и черное дерьмо, и фиолетовое в крапинку, и такое толстое, что им можно тещу убить, если шарахнуть как следует по башке. Я видела, как дерьмо лезет из дыр, о существовании которых ты даже не подозреваешь. Я видела, как дерьмо разрывает задницы и женщин, и мужчин, но я редко видела дерьмо настолько опасное, как та чушь, которая льется из твоего рта прямо сейчас.
На протяжении всей этой речи о дерьме доктор Бреннан говорит с любовью и состраданием, и это заставляет меня фыркнуть от смеха.
– Простите, – говорю я.
– Есть вещи, которые ты можешь сделать, – продолжает она. – Есть места, куда ты можешь пойти и быть в безопасности; есть люди, которым ты можешь доверять. В этом городе еще есть люди, более могущественные, чем полиция. В Брисбене еще осталось несколько Люков Скайуокеров, Илай.