Магия вооружает

Я не знаю, была ли эта часть меня самой, моей натуры гиены или просто той бескомпромиссной пятнадцатилетней девчонки, которая живет внутри каждой женщины. Но сейчас не время выпускать ее наружу. Я должна оставаться спокойной, чтобы извиниться и попытаться уладить отношения между мной и Рафаэлем.

Агентство «Новый Рубеж» располагалось в крепком строении на северной окраине Атланты, примерно в часе езды от Крепости. Царь Зверей, также известный как «сладкий котёнок» Кейт, сам выбирал это место. Он изрядно постарался найти здание, которое максимально близко находилось бы к Крепости, при этом не покидая черты города. Кэрран не любил оставаться без Кейт, а Кейт не любила оставаться без Кэррана.

Входная дверь не заперта. Отлично. Я вошла. Асканио оторвался от своей метлы.

Несмотря на то, что у «Нового Рубежа» было очень мало клиентов, сотрудников хватало в избытке, отчасти потому, что Кейт продолжала их нанимать. По ее словам, Асканио Ферара являлся стажером. На самом деле никто из здравомыслящих людей не нанял бы его в качестве стажера или кого-либо еще, кроме разве что «генератора пробок на дороге». Если поставить его на углу улицы, рано или поздно какая-нибудь бедная женщина-водитель врежется в столб.

Пятнадцать лет, блестящие черные волосы и зеленые глаза. Асканио был прекрасен. Не просто симпатичный, не просто привлекательный, а именно красивый. При взгляде на него возникала ассоциация с падшим ангелом: за невинным личиком и выразительными глазами скрывался коварный, лукавый ум.

Как и большинство детей мужского пола в клане гиен, его холили и лелеяли, тем более что он был потерян большую часть своей жизни, а его мать только недавно смогла отыскать его. За этот короткий период он попал во все мыслимые и немыслимые неприятности, кульминацией которых стал арест за секс втроем на ступеньках здания морга. Мальчик просто не соображал, как работает Стая, и, поэтому тётушка Би, в конце концов, навязала его Кейт. Выбор был прост: или так, или пристрелить его. Кейт решила превратить этот неистовый комок проблем и гормонов в нашего стажера. Как работает ее разум, я никогда не пойму. Для меня это загадка.

Асканио заметил, что я зашла, и отсалютовал мне, держа метлу будто винтовку.

Я указала на метлу:

— Нет.

— Почему нет?

Потому что подобный жест заставил бы любого бывшего военного инструктора негодовать с пеной у рта.

— Своим оружием отдают честь в знак уважения.

Он изобразил для меня озадаченную невинность.

— Но у меня нет ни винтовки, ни меча. Метла — мое оружие.

Умник какой.

— Малыш, ты заставляешь мой мозг взрываться.

— Ave, Andrea! Ianitori te salutant!

Аве, Андреа, дворники с метлой приветствуют тебя. Кейт заставила Асканио и ее подопечную Джули изучать латынь, потому что на древнем языке было написано множество исторических текстов, связанных с магией, и, очевидно, это было важной частью их образования. Поскольку уроки проводились в офисе в течение нашего преобладающе свободного времени, я учила язык вместе с ними.

Я ткнула пальцем в Асканио.

— Лучше молчи. Латынь — мертвый язык, но это не значит, что ты можешь издеваться над его трупом. Закончи подметать, ianitor.

Он развернул метлу с ловкостью морского пехотинца на строевой подготовке, вонзил рукоять в землю, подпрыгнул, промаршировал вокруг нее, с прямыми ногами, и приземлился на одно колено, склонив голову и вытянув правую руку с зажатой в кулаке метлой параллельно полу.

— Ты выпил с утра кофе, не так ли?

Он взглянул на меня и кивнул с широкой улыбкой на лице.

Подросток буда. Этим все сказано.

Я села за стол и изо всех сил постаралась сосредоточиться на моем деле. Повторный обзор улик только подтвердил то, что я уже поняла прошлой ночью: я не нашла никаких вещественных доказательств. Большая часть собранного мной материала, выглядела как обычный мусор, что, конечно, не обязательно должно означать, что это он и есть. Все это могло быть зацепками, значение которых не сразу становилось очевидным. Я все равно каталогизировала их. Преступления редко раскрывались блестящими детективами в сиянии интеллектуальной славы. Большинство из них были решены терпением и такими же дотошными занудами, как я

Рев транспортного средства на зачарованном водном двигателе прогремел за нашей дверью. Рафаэль. Скорее всего. Кейт бы припарковалась в дальнем углу стоянки сбоку, потому что у нее были некоторые проблемы с выездом назад.

Я притворилась, будто погрузилась с головой в свои бесполезные находки. Всю дорогу по пути в офис я пыталась придумать, что я скажу и как это сделаю. Я хотела объяснить ему, почему я так поступила. Я хотела сказать, что люблю его. Это была попытка подготовиться к тому, что он может отшить меня, но большая часть меня отчаянно наивно надеялась, что он простит, и мы вместе отправимся домой.

В нашу до абсурда укрепленную дверь раздался стук.

— Periculo tuo ingredere! — провозгласил Асканио.

Что, черт возьми, он только что сказал? Ingredere… Входите… Входите на свой страх и риск?

— Если это клиент, я тебя пристрелю, — предупредила его я.

Дверь распахнулась. Вокруг меня закружился непривычный аромат, тяжелый шлейф розы, пачули и кориандра — дорогие духи. В комнату вошла высокая девушка. В ней было почти шесть футов, а ее высокие блестящие каблуки прибавляли ей еще четыре дюйма к росту. Волосы цвета сверкающего белого золота ниспадали на спину ниже пояса. Ее фигуру облегало довольно короткое черное платье или длинная футболка, сложно решить, что именно. Как бы там ни было, на ее невероятно узкой талии оно было стянуто белым поясом с золотыми заклепками. На миловидном лице, с почти идеальным макияжем, было то слегка банальное выражение, которое иногда можно увидеть на моделях: она либо сонная, либо возбужденная, либо ей просто крайне необходимо чихнуть.

Позади девушки в кабинет вошла темная фигура. Шесть футов три дюйма, худощавый, в черной кожаной куртке и выцветших джинсах… Он вышел на свет. Синие глаза взглянули на меня, и мир вокруг нас развалился. Его лицо, обрамленное мягкими черными волосами, не было идеальным, как у Асканио, но оно было мужественным и притягательным, а выразительные глаза передавали своего рода сексуальную напряженность, обещание и вызов, из-за которых женщины полностью теряли самоуважение и подавали ему недвусмысленные знаки внимания, даже при своих мужчинах. Знакомый запах окутал меня, как парфюм, наполненный болью.

Рафаэль.

Будто во сне я увидела, как он положил руку женщине на задницу, нежно подтолкнув ее к двум стульям у моего стола.

Боже милостивый.

Он нашёл мне замену.

Он заменил меня лучшей версией меня самой. И привел ее в мой офис. Ткнуть меня в это носом.


Планета с мучительным хрустом вернулась на место. Я встала, не понимая как, протянула руку, и услышала, как мой собственный голос произнёс:

— Доброе утро.

— Ребекка. — Женщина пожала мне руку.

Я сосредоточилась на том, чтобы не раздавить костяшки ее пальцев на блинчики с хрящами.

— Я получил твое сообщение, — произнёс Рафаэль.

А я получила твое, громко и ясно. Другая «я» во мне, та, у которой отрастали когти и клыки, взвыла от беспомощной ярости. Она не воспринимала нюансов. Она понимала лишь то, что человек, который любил ее и заботился о ней, предал ее, и теперь ей было мучительно больно. Он был моим. Моим! Другая я кричала внутри, разрывая стены, чтобы ее выпустили наружу.

Я изо всех сил пыталась держать ее под контролем, навязывая логику эмоциям. Желание двигаться дальше — это элементарно. Двигаться дальше, я могу это понять. Это разбило бы мне сердце, но я бы это поняла. Но то, что я видела перед собой было гигантское послание «пошла ты к черту», написанное светящимися буквами.

Я заставила свой рот шевелится. Мой голос звучал ровно:

— Пожалуйста, присаживайтесь.

Они сели. Позади них Асканио глазел на нас, отвесив челюсть.

— Асканио, не мог бы ты принести нашим гостям кофе?

— Чёрный, пожалуйста, — сказал Рафаэль, его голос, словно нож, резал меня. — Сливки и сахар отдельно.

— Я не пью кофе, — сообщила нам Ребекка. — Он портит цвет зубов.

— У тебя были проблемы с копами? — спросила я, стараясь держать себя в руках, если я дам себе слабину, то сломаюсь.

Он взглянул на меня.

— Просто мелкие формальности. Были ли у тебя проблемы на раскопках?

— Вовсе нет. Стефан мне помог.

— Стефан. Он хороший человек.

— Да, так и есть. Кто твоя милая спутница? — Я улыбнулась Ребекке своей лучшей улыбкой. Рафаэль наклонился вперед, скользнув левой рукой по спинке стула Ребекки, его тело наполовину повернулось, чтобы прикрыть ее. Он узнал улыбку — она означала, что кого-то вот-вот пристрелят.

— Я его fiancée — сказала Ребекка.

Fiancée? Невеста.

Глаза Рафаэля слегка расширились. Видимо, он не хотел, чтобы я узнала, но было уже слишком поздно. Она выпустила кота из мешка.

— Как мило, — произнесла я, из моего голоса сочилась сладость. — Я не слышала объявления.

— Мы помолвлены, — добавила Ребекка. — Мы ждем окончания финального года, чтобы официально объявить.

— Ты имеешь в виду финансовый год? — О, Боже. Она была совсем дурой.

— Да, я так и хотела сказать.

Рафаэль провел рукой по пальцам Ребекки с ярко-розовыми акриловыми ногтями.

Я закрыла глаза на долгую секунду.

— Поздравления счастливой паре.

— Спасибо, — ответила Ребекка.

Рафаэль игрался с прядью ее волос.

Он серьезно сделал это.

— Вижу, ты перешёл на более роскошную модель, — сказала я. — Должно быть, влетело в копеечку.

— Стоит каждой потраченной монеты, — ответил он.

— У тебя всегда были дорогие запросы.

— О, не знаю. — Он пожал мускулистыми плечами. — Иногда мне доводилось бывать в трущобах.

Я убью тебя. Я причиню тебе боль, жалкий ублюдок.