Магия вооружает

Дверь распахнулась.

Я затаила дыхание.

Рафаэль вошел внутрь.

Я коснулась экрана, разделив его на две части и увеличила правую половину его лица.

Рафаэль открыл рот и замер.

Весь дом был покрыт пурпурным ковролином с ультрадлинным ворсом. Он был не просто розовым, а именно ярким, кислотным, психоделически виноградно-пурпурным. Мои глаза хотели кровоточить всего через пять секунд после взгляда на него. «Экстракторы Медрано» достали много метров этого «сокровища» с какого-то склада, над которым они работали, и Стефан продал мне всю партию по дешевке, потому что никто в здравом уме никогда бы не купил подобное.

Я покрыла им все: пол, стены, потолок. Элегантные кушетки, журнальный столик из темного грубого дерева, мечи на стене, камин. Я завернула даже поленья в камине.

Рафаэль просто стоял и глазел, его лицо было маской полного шока.

Позади него Кэрран тоже застыл на месте. Кейт зажала рот рукой, пытаясь не рассмеяться.

Рафаэль медленно прошел внутрь, ступая по тому, что когда-то было его дорогой плиткой, а теперь превратилось в море мягкого отвратительного пурпурного цвета, и заглянул на кухню.

Островок представлял собой блоки, обернутые ковролином. Я завернула его кастрюли и сковородки, свисающие с рамы, идентичной той, что он установил у меня. Я обмотала холодильник. Плиту. Блок ножей, любовно окутывая пурпурным кошмаром каждую рукоятку.

— Вау, — выдохнула Кейт. — Я и понятия не имела, что ты настолько любишь ковры, Рафаэль.

— Так что вы хотели обсудить? — спросил Рафаэль ровным тоном.

— Мы можем сделать это позже, — сказал Кэрран. — Ты явно слишком устал. Давай, Кейт, пошли.

Она немного колебалась.

— Но. .

— Нам нужно пойти и заняться другими делами, которыми нам нужно заняться. — Он потащил ее за собой, и они вышли. Дверь захлопнулась.

Медленно, как во сне, Рафаэль открыл обшитый ковром шкаф. Оттуда на него смотрела стопка покрытых ковром тарелок. У меня не было времени сделать абсолютно все, поэтому я сделала только тарелки. Я чувствовала, что он откроет именно этот шкаф. Обычно он открывал его в первую очередь.

Рафаэль провел рукой по лицу.

Медленно шок стал улетучиваться. Он глубоко вдохнул.

Правильно, дорогой. Почувствуй меня.

Он вернулся в гостиную и проверил окна одно за другим. Затем неторопливо он поднялся наверх, в главную спальню.

Я переключилась на другую камеру.

Кровать тоже была пурпурной. Он закрыл окна и вошел в ванную.

Ванна была в ковре. На унитазе был ковер. Я разрезала ковер на длинную полоску и намотала ее на держатель для туалетной бумаги.

Он обернулся и, наконец, заметил зеркало, нетронутое место в этом синтетическом ворсистом мире, возникшем по всей его квартире. На стекле я написала красной помадой: «Твоя личная комната с мягкими стенами».

Рафаэль поднял голову и посмотрел вверх. Коварная улыбка изогнула его губы. Он был невыносимо красив.

— Андреаааа, — крикнул он соблазнительным и лукавым голосом.

Я сглотнула.

— Я знаю, что ты здесь. — Его интонация напоминала мурлыканье, переходящее в рычание. — Ты бы ни за что не устояла перед желанием увидеть, как я отреагирую.

Сволочь, он слишком хорошо меня знал. Я пыталась дышать спокойно.

Его ботинки оторвались от пола. Он потянулся.

— Андреааа. .

Голос этого мужчины посылал нежный трепет по всей моей коже.

Рафаэль поднял лицо и вдохнул, пробуя воздух на вкус. Он казался немного диким.

— Я поймаю тебя, — обещал он.

О нет.


Он последовал за моим запахом из главной спальни.

— Тебе не спрятаться от меня. Я знаю тебя, знаю, как ты думаешь. Уверен, ты прямо сейчас смотришь на меня. Ты пустила по дому провода?

Он начал охоту за мной.

Меня охватил страх, смешанный с восхитительным возбуждением. Крошечные волоски на шее встали дыбом.

Он добрался до чердака.

Сердце забилось тысячей ударов в минуту.

Рафаэль потянулся за шнуром.

Боже мой, Боже мой, Боже мой.

Лестница на чердак сползла вниз.

Я глубоко вдохнула.

Рафаэль сделал первый шаг наверх.

Я вскочила, оторвала экран наблюдения от кабелей и попыталась броситься через окно чердака, но врезалась прямо в решетку. В ловушке.

В дверном проеме чердака показалась голова Рафаэля. Он увидел меня.

Я уронила свои вещи и собралась с силами.

Неспешно, лениво он поднимался по лестнице. Один шаг, два. .

— Тебе никогда не взять меня живой, — сказала я. Эта фраза звучала уместно.

Он ступил на чердак.

— Ты все неверно поняла. План таков, что это ты меня возьмешь.

Он стянул рубашку. Его запах поразил меня. Он раскрыл свои объятия. .

Я кинулась на него.

Мы столкнулись. Его запах, ощущение его, тепло его кожи на моей. О боже, этого не может быть! Он горячо поцеловал меня в губы.

— Я люблю тебя. Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль, что я был таким придурком. .

Я даже не могла говорить. Я просто целовала его, проводила руками по его груди, по мускулистой спине, касалась его твердого ребристого живота, желая, чтобы он вошел в меня, желая быть с ним одним целым. Он сунул руки под мою футболку, и я в отчаянной спешке стянула ее. Он снова прикоснулся ко мне, притянул к себе, и это было так хорошо, так приятно, так чувственно, что я задрожала. Моя рука опустилась в его штаны и погладила горячую твердость его члена. Я хотела ощутить его внутри себя, скользящего внутрь и наружу. Хотела окончательное доказательство того, что он был моим, а я — его. Мое тело уже горело от желания и было готово ко всему. Все мои уловки вылетели в трубу, я просто стояла и терлась о его кожу, пробуя ее на вкус и мурча от удовольствия. Он горячо целовал меня в шею, проводя языком по чувственным точкам, а потом и он потерял контроль. Каким-то образом переплетаясь в порыве страсти, мы спустились по ступенькам чердака и оказались в коридоре.

Мы занимались сексом сотни раз. Испробовали десятки поз, наигрались со всеми чувствительными точками и давно научились, как и где нужно касаться, чтобы заставить друг друга стонать и задыхаться от удовольствия, откладывая пик наслаждения до тех пор, пока сладкое ожидание не превращалось почти в пытку. , и мы не использовали ничего из этого. Мы занимались любовью в обычной проверенной миссионерской позиции прямо здесь, на отвратительном пурпурном ковре в коридоре: неловкие и нетерпеливые, возившиеся, как два девственника-подростка, вовлеченные в бескорыстную гонку — сделать другого счастливым.

И это был лучший секс, который у меня когда-либо был.



*** *** ***



Мои глаза резко открылись. Я лежала в коридоре. Рука Рафаэля обнимала меня. Ковер под нами пах сексом и синтетикой.

Потолок был окутан тенями. Приоткрытые шторы струились по обеим сторонам от окна. Лунный свет заливал город и падал на решетку из стальных и серебряных прутьев оконной рамы, заставляя светиться металл нежным сиянием. Магия наступила.

Стрелки часов указывали на два часа ночи. Я не проспала и часа.

Что-то меня разбудило.

По дому прокатился глубокий грохот.

Мое тело за полсекунды перешло от сонливости и усталости к полной боевой готовности. Рядом со мной поднялся Рафаэль.

Снова раздался звук: низкий, глубокий тон, похожий на приглушенный рев аллигатора, смешанный с мычанием быка.

Окно.

Я вскочила и побежала к окну. Рафаэль оказался там одновременно со мной. Прижавшись к стене по противоположные стороны от подоконника, мы слегка отодвинули занавески в сторону.

Амат стояла внизу, подняв тяжелую голову с длинными челюстями. Ее глаза смотрели на нас, не похоже на враждебность. Просто в ожидании.