Магия вне закона
Часть 27 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Нет, – Лесли отрицательно мотнул головой, – ты остаешься в камере. Кто-нибудь еще хочет?
Что? Почему?!
– Извините, – я перебила стража, который уже успел переключить свое внимание на Ксению. – Но почему – нет? Я уже играла роль приманки, и по городу бегала, и визуализацию составляла, и…
– Ты не подходишь, – отбросив меня к стене волной энергии, чтобы не мешалась под ногами, пояснил капитан, – на твоем месте я бы обрадовался, узнав, что остаюсь в безопасности и под круглосуточным наблюдением стражей.
– Не подхожу? – я сжала пальцы, намереваясь высвободиться от слизкой чужой энергии, которая буквально парализовала. – Но…
– Не нарывайся, – спокойно предупредил меня Лесли. Ледяные искры, внезапно проступившие на его коже, заставили меня отказаться от своей идеи и поспешно прикусить язык.
Вытолкав захлебывающуюся слезами Ксению в коридор, капитан закрыл камеру, снял с Майи сеть и удалился из изолятора вместе с двумя заключенными.
– Не шевелись, – южанка, морщась от отвращения, стянула энергетическую слизь с моего тела. – Фе-е-е… какая мерзость.
– Я и похуже видела, – усмехнувшись своим воспоминаниям о черной слизи Ричарда, я поблагодарила южанку и, рухнув на колени, подползла к Заку.
– Не дышит? – ужаснулась магичка, когда я безрезультативно постучала парня по щекам. – Посмотри, может, пульса нет?
– Подожди… – я заметила, как у Зака дрогнуло веко, потом второе, а потом он приоткрыл глаза и медленно сфокусировал взгляд на моем лице.
– Ну слава тебе господи! – южанка захлопала в ладоши. – Хоть этот жив!
Зак с полминуты приходил в себя, после чего его как подменили. Парень бросился к прутьям, стремясь выбить их своим телом. Мы с южанкой принялись его успокаивать, боясь, что он привлечет стражей или покалечит себя о барьер. Но за нашу помощь Зак врезал мне по плечу локтем… два раза, а южанку повалил с ног и отдавил ей кроссовками пальцы.
– Придурок! – зашипела она, отводя меня подальше от него. – Да забей ты на него. Пускай хоть голову себе расшибет!
Я закрыла уши, чтобы не слышать криков Зака. Он орал больше часа, требуя отпустить его к Майе или вернуть ее обратно в клетку. До этого момента я и подумать не могла, что эту парочку объединяет что-то помимо похоти и желания развлечься, но если между ними действительно нет любви… то почему Зак так убивается? Превратив свои кулаки в кровавое месиво и сорвав голос до хрипоты, парень обессиленно упал на колени перед выходом из камеры и, прижавшись лбом к прутьям… зарыдал.
Мы с южанкой переглянулись.
– Заткнись ты уже! – зарычал Мойлер, нервно постукивая ногой по бетонному полу. – Ты не видишь? В изоляторе нет стражей, кретин. Кому ты орешь? Все уехали.
– Сам заткнись! – огрызнулась южанка, наградив наркомана ненавидящим взглядом. – Мы все еще люди, а не животные. Найди в глубине своей черствой души крупицы сочувствия.
– Зак… – я осторожно подошла со спины и положила свою ладонь на подрагивающее плечо парня. Сжала, пытаясь обратить на себя его внимание. – С Майей все будет хорошо. Нам лучше стоит побеспокоиться о Ксении…
– Да плевать я хотел на твою уродливую Ксению! – оттолкнув мою руку, прохрипел Зак. – И на тебя! – он встал на ноги. – На всех вас! Твари.
Я отошла на безопасное расстояние, поближе к южанке с Мойлером. Зак не успокаивался, и через каждые десять минут изолятор сотрясался от его ударов по железным прутьям и хриплых криков, переходящих в жалобные постанывания. У меня сжималось сердце каждый раз, когда Зак падал на колени. Я не могла спокойно сидеть, ходила по камере, закрывая уши, иногда глаза, и обнимала себя за плечи. Хотелось что-то сделать, как-то помочь, но все что я могла, это оставаться сторонним наблюдателем. Зак пресекал любые попытки воззвать к его разуму.
– Почему нет стражей? – через несколько часов я подсела на скамейку к Мойлеру. – Разве изолятор не охраняется?
– Охраняется.
– И почему никто не приходит? Разве они не слышат его крики?
Мойлер пожал плечами.
– Полагаю, у них приказ, – ответил он, – что-то вроде – «не вмешиваться» или «никак не реагировать». Но если этот идиот не заткнется до возвращения Лесли, то у всех нас возникнут серьезные проблемы.
Я прижалась к стене и, наблюдая за упорными попытками Зака пробиться за периметр камеры, достала из-под кофты черный камень, не снимая его с шеи. Слезы навернулись на глаза. Камень заискрился и обжег ладонь. Третий день в заключении подошел к концу. Не пора ли мне перестать надеяться?
Глава 15
– Майя!!!
Я вздрогнула и проснулась от душераздирающих криков. Не сразу сообразив, где нахожусь, я разлепила глаза, всматриваясь в очертания темных фигур, едва различимых в свете магических светляков второго резерва.
– Отойди, парень! – холодный приказ Лесли, как железные щипцы, выдернул меня из усталой дремоты. Я вскочила на ноги и, ничего не понимая, прижалась к стене.
– Что вы с ней сделали? – Зак бросился на капитана изолятора, когда тот втолкнул Майю в камеру. – Что вы с ней сделали, твари?
Я в ужасе вскрикнула, тут же зажала ладонью рот и тихо сползла по стене. Некогда обворожительная брюнетка с надменным характером уселась на пол и, тихо посмеиваясь, тыкала пальцем то в южанку, то в рвущегося к ней Зака. Парня удерживали двое стражей, пришедших вместе с Лесли.
– И ты тоже, – капитан за руку втащил в камеру зареванную Ксению. – Заходи.
Та, в отличие от Майи, была в состоянии передвигаться и самостоятельно держалась на ногах – неуверенно, но держалась. За пеленой слез я разглядела, как ее лицо перекосилось от страха.
– Что происходит? – едва слышно прошептала южанка. – Что… что с Майей?
Я словно в тумане перевела взгляд обратно. Магичка сидела на полу, сумасшедше хихикала и никого не узнавала. Я до крови прикусила губу, заметив необратимую перемену в ее резерве. С тринадцатого он опустился до нулевого. В ней больше нет магии… и, кажется, разума в ней тоже нет. Она ведет себя как ребенок. Что-то невнятно бормочет и смеется.
– Майя! – как только Зака отпустили, он бросился к ней и, упав на колени, взял в ладони бледное женское личико. – Майя, крошка… посмотри на меня.
Девушка резко замолчала и, с серьезным видом расправив плечи, потянулась к парню. Но не чтобы обнять, или поцеловать, или что там делают влюбленные после разлуки… Майя дернула Зака за волосы и смущенно захихикала.
– А у тебя косички! – воскликнула она поистине детским голосом, так не свойственным раскрепощенной магичке. – Хи-хи… ты, как девчонка! Девчонка! Девчонка!
Мойлер снял капюшон и, выждав, когда Лесли закроет камеру, подошел к Заку, чтобы внимательней рассмотреть улюлюкающую девушку. Я тоже подошла. На негнущихся ногах.
– Что с ней? – я не узнала собственный осипший голос. – У нее нулевой резерв…
Мойлер прищурился и, нагнувшись, пощелкал пальцами перед лицом Майи. Она тут же захихикала и постучала его по ладони.
– Мне холодно… – поджав под себя ноги, девушка оглядела всех нас потерянным взглядом. – Холодно… холодно… холодно. Здесь холодно. Холодно! Очень холодно…
Зак хрипло застонал.
– Крошка? – он приобнял Майю. – Ты не узнаешь меня? Милая…
– Зак? – отрывисто переспросила она.
– Да! – парень закивал сквозь слезы, ощупывая девушку, словно не мог поверить, что это она, живая. Живая и не совсем здоровая.
– За-а-а-а-ак! – протянула Майя, пребывая в некой прострации. – Зак! Зак! Зак! За-а-а-ак!
Южанка дотронулась до моего плеча.
– Взгляни на Ксению, – шепнула она на ухо и, дождавшись, когда я переключу на нее свое внимание, указала на дальний угол.
– Ксения? – пока парни разбирались с Майей, мы подошли к ревущей в углу худощавой блондинке. – Ксения, подними, пожалуйста, голову. Твой резерв…
– Со мной все нормально! – всхлипывая, проговорила она себе в колени. – Все нормально!
– Пожалуйста, – настаивала я, – посмотри на нас.
Я присела рядом и, погладив магичку по волосам, медленно убрала назад белые пряди и…
– Проклятье! – заорала южанка. – Уроды! Что они с вами сделали?
Я почувствовала, как у меня потекли слезы. Опустевшие глаза с нулевым резервом безысходно смотрели то на меня, то на южанку, то на хихикающую Майю.
– Со мной все нормально, – повторила Ксения. – Они не забрали мое сознание… только… только… – девушка с трудом проговаривала каждое слово, – они только отняли магию… и все.
Южанка опустилась на колени.
– Кто – «они»?
– Они… они все у нас отобрали… эксперименты… тела… управление…
Я сглотнула горький комок и, ничего не понимая, растерла лицо. Так, надо успокоиться.
– Кто, Ксения? – собравшись с силами, я попыталась привести ее в чувство. – О ком ты говоришь? О похитителях?
Она покачала головой.
– Ксения! – южанка потрепала ее за плечи. – Это важно! Кто – «они»?
– Стражи…
Я подумала, что ослышалась.
– Кто? Стражи? Ксения, кто отобрал вашу магию?
– Стражи! – между рыданиями выкрикнула она. – Стражи! Они забрали мой резерв… Они решили проверить, буду ли я видеть того мужчину без тринадцатого резерва. Они забрали его у меня… Стражи! Это сделали они!
Южанка нервно прикусила ладонь.
– И? – потребовала она у Ксении, переглянувшись со мной. – Ты его видела?
– Как только забрали магию – нет… не видела.
Что? Почему?!
– Извините, – я перебила стража, который уже успел переключить свое внимание на Ксению. – Но почему – нет? Я уже играла роль приманки, и по городу бегала, и визуализацию составляла, и…
– Ты не подходишь, – отбросив меня к стене волной энергии, чтобы не мешалась под ногами, пояснил капитан, – на твоем месте я бы обрадовался, узнав, что остаюсь в безопасности и под круглосуточным наблюдением стражей.
– Не подхожу? – я сжала пальцы, намереваясь высвободиться от слизкой чужой энергии, которая буквально парализовала. – Но…
– Не нарывайся, – спокойно предупредил меня Лесли. Ледяные искры, внезапно проступившие на его коже, заставили меня отказаться от своей идеи и поспешно прикусить язык.
Вытолкав захлебывающуюся слезами Ксению в коридор, капитан закрыл камеру, снял с Майи сеть и удалился из изолятора вместе с двумя заключенными.
– Не шевелись, – южанка, морщась от отвращения, стянула энергетическую слизь с моего тела. – Фе-е-е… какая мерзость.
– Я и похуже видела, – усмехнувшись своим воспоминаниям о черной слизи Ричарда, я поблагодарила южанку и, рухнув на колени, подползла к Заку.
– Не дышит? – ужаснулась магичка, когда я безрезультативно постучала парня по щекам. – Посмотри, может, пульса нет?
– Подожди… – я заметила, как у Зака дрогнуло веко, потом второе, а потом он приоткрыл глаза и медленно сфокусировал взгляд на моем лице.
– Ну слава тебе господи! – южанка захлопала в ладоши. – Хоть этот жив!
Зак с полминуты приходил в себя, после чего его как подменили. Парень бросился к прутьям, стремясь выбить их своим телом. Мы с южанкой принялись его успокаивать, боясь, что он привлечет стражей или покалечит себя о барьер. Но за нашу помощь Зак врезал мне по плечу локтем… два раза, а южанку повалил с ног и отдавил ей кроссовками пальцы.
– Придурок! – зашипела она, отводя меня подальше от него. – Да забей ты на него. Пускай хоть голову себе расшибет!
Я закрыла уши, чтобы не слышать криков Зака. Он орал больше часа, требуя отпустить его к Майе или вернуть ее обратно в клетку. До этого момента я и подумать не могла, что эту парочку объединяет что-то помимо похоти и желания развлечься, но если между ними действительно нет любви… то почему Зак так убивается? Превратив свои кулаки в кровавое месиво и сорвав голос до хрипоты, парень обессиленно упал на колени перед выходом из камеры и, прижавшись лбом к прутьям… зарыдал.
Мы с южанкой переглянулись.
– Заткнись ты уже! – зарычал Мойлер, нервно постукивая ногой по бетонному полу. – Ты не видишь? В изоляторе нет стражей, кретин. Кому ты орешь? Все уехали.
– Сам заткнись! – огрызнулась южанка, наградив наркомана ненавидящим взглядом. – Мы все еще люди, а не животные. Найди в глубине своей черствой души крупицы сочувствия.
– Зак… – я осторожно подошла со спины и положила свою ладонь на подрагивающее плечо парня. Сжала, пытаясь обратить на себя его внимание. – С Майей все будет хорошо. Нам лучше стоит побеспокоиться о Ксении…
– Да плевать я хотел на твою уродливую Ксению! – оттолкнув мою руку, прохрипел Зак. – И на тебя! – он встал на ноги. – На всех вас! Твари.
Я отошла на безопасное расстояние, поближе к южанке с Мойлером. Зак не успокаивался, и через каждые десять минут изолятор сотрясался от его ударов по железным прутьям и хриплых криков, переходящих в жалобные постанывания. У меня сжималось сердце каждый раз, когда Зак падал на колени. Я не могла спокойно сидеть, ходила по камере, закрывая уши, иногда глаза, и обнимала себя за плечи. Хотелось что-то сделать, как-то помочь, но все что я могла, это оставаться сторонним наблюдателем. Зак пресекал любые попытки воззвать к его разуму.
– Почему нет стражей? – через несколько часов я подсела на скамейку к Мойлеру. – Разве изолятор не охраняется?
– Охраняется.
– И почему никто не приходит? Разве они не слышат его крики?
Мойлер пожал плечами.
– Полагаю, у них приказ, – ответил он, – что-то вроде – «не вмешиваться» или «никак не реагировать». Но если этот идиот не заткнется до возвращения Лесли, то у всех нас возникнут серьезные проблемы.
Я прижалась к стене и, наблюдая за упорными попытками Зака пробиться за периметр камеры, достала из-под кофты черный камень, не снимая его с шеи. Слезы навернулись на глаза. Камень заискрился и обжег ладонь. Третий день в заключении подошел к концу. Не пора ли мне перестать надеяться?
Глава 15
– Майя!!!
Я вздрогнула и проснулась от душераздирающих криков. Не сразу сообразив, где нахожусь, я разлепила глаза, всматриваясь в очертания темных фигур, едва различимых в свете магических светляков второго резерва.
– Отойди, парень! – холодный приказ Лесли, как железные щипцы, выдернул меня из усталой дремоты. Я вскочила на ноги и, ничего не понимая, прижалась к стене.
– Что вы с ней сделали? – Зак бросился на капитана изолятора, когда тот втолкнул Майю в камеру. – Что вы с ней сделали, твари?
Я в ужасе вскрикнула, тут же зажала ладонью рот и тихо сползла по стене. Некогда обворожительная брюнетка с надменным характером уселась на пол и, тихо посмеиваясь, тыкала пальцем то в южанку, то в рвущегося к ней Зака. Парня удерживали двое стражей, пришедших вместе с Лесли.
– И ты тоже, – капитан за руку втащил в камеру зареванную Ксению. – Заходи.
Та, в отличие от Майи, была в состоянии передвигаться и самостоятельно держалась на ногах – неуверенно, но держалась. За пеленой слез я разглядела, как ее лицо перекосилось от страха.
– Что происходит? – едва слышно прошептала южанка. – Что… что с Майей?
Я словно в тумане перевела взгляд обратно. Магичка сидела на полу, сумасшедше хихикала и никого не узнавала. Я до крови прикусила губу, заметив необратимую перемену в ее резерве. С тринадцатого он опустился до нулевого. В ней больше нет магии… и, кажется, разума в ней тоже нет. Она ведет себя как ребенок. Что-то невнятно бормочет и смеется.
– Майя! – как только Зака отпустили, он бросился к ней и, упав на колени, взял в ладони бледное женское личико. – Майя, крошка… посмотри на меня.
Девушка резко замолчала и, с серьезным видом расправив плечи, потянулась к парню. Но не чтобы обнять, или поцеловать, или что там делают влюбленные после разлуки… Майя дернула Зака за волосы и смущенно захихикала.
– А у тебя косички! – воскликнула она поистине детским голосом, так не свойственным раскрепощенной магичке. – Хи-хи… ты, как девчонка! Девчонка! Девчонка!
Мойлер снял капюшон и, выждав, когда Лесли закроет камеру, подошел к Заку, чтобы внимательней рассмотреть улюлюкающую девушку. Я тоже подошла. На негнущихся ногах.
– Что с ней? – я не узнала собственный осипший голос. – У нее нулевой резерв…
Мойлер прищурился и, нагнувшись, пощелкал пальцами перед лицом Майи. Она тут же захихикала и постучала его по ладони.
– Мне холодно… – поджав под себя ноги, девушка оглядела всех нас потерянным взглядом. – Холодно… холодно… холодно. Здесь холодно. Холодно! Очень холодно…
Зак хрипло застонал.
– Крошка? – он приобнял Майю. – Ты не узнаешь меня? Милая…
– Зак? – отрывисто переспросила она.
– Да! – парень закивал сквозь слезы, ощупывая девушку, словно не мог поверить, что это она, живая. Живая и не совсем здоровая.
– За-а-а-а-ак! – протянула Майя, пребывая в некой прострации. – Зак! Зак! Зак! За-а-а-ак!
Южанка дотронулась до моего плеча.
– Взгляни на Ксению, – шепнула она на ухо и, дождавшись, когда я переключу на нее свое внимание, указала на дальний угол.
– Ксения? – пока парни разбирались с Майей, мы подошли к ревущей в углу худощавой блондинке. – Ксения, подними, пожалуйста, голову. Твой резерв…
– Со мной все нормально! – всхлипывая, проговорила она себе в колени. – Все нормально!
– Пожалуйста, – настаивала я, – посмотри на нас.
Я присела рядом и, погладив магичку по волосам, медленно убрала назад белые пряди и…
– Проклятье! – заорала южанка. – Уроды! Что они с вами сделали?
Я почувствовала, как у меня потекли слезы. Опустевшие глаза с нулевым резервом безысходно смотрели то на меня, то на южанку, то на хихикающую Майю.
– Со мной все нормально, – повторила Ксения. – Они не забрали мое сознание… только… только… – девушка с трудом проговаривала каждое слово, – они только отняли магию… и все.
Южанка опустилась на колени.
– Кто – «они»?
– Они… они все у нас отобрали… эксперименты… тела… управление…
Я сглотнула горький комок и, ничего не понимая, растерла лицо. Так, надо успокоиться.
– Кто, Ксения? – собравшись с силами, я попыталась привести ее в чувство. – О ком ты говоришь? О похитителях?
Она покачала головой.
– Ксения! – южанка потрепала ее за плечи. – Это важно! Кто – «они»?
– Стражи…
Я подумала, что ослышалась.
– Кто? Стражи? Ксения, кто отобрал вашу магию?
– Стражи! – между рыданиями выкрикнула она. – Стражи! Они забрали мой резерв… Они решили проверить, буду ли я видеть того мужчину без тринадцатого резерва. Они забрали его у меня… Стражи! Это сделали они!
Южанка нервно прикусила ладонь.
– И? – потребовала она у Ксении, переглянувшись со мной. – Ты его видела?
– Как только забрали магию – нет… не видела.