Мадам Белая Поганка
Часть 35 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Лгунья!
– Я никогда не вру!
– Смешно, право! Хватит. Прекрати.
– Сама перестань! – закричала Полина. – Никто тебя здесь не ждал! Проваливай! Ты нам вообще не нужна! Зачем приперлась?
Василиса замерла с открытым ртом, потом бросилась ко мне.
– Танечка! Я все знаю про Полину! Это она отравила и Зельду, и Нику! Вот!
– Давайте поговорим спокойно, – попросила я.
– Вы не понимаете? Васька сошла с ума! – перешла в режим визга Полина. – Спятила! Она с детства на голову ушибленная. Упала в тринадцать лет с сарая, весь день лежала без сознания. Все думали: конец дуре. Анастасия ее спасла, сварила настойку, влила в рот, и девка очнулась!
– Это я сумасшедшая? – заголосила Василиса. – Да Полина моих котят отравила! На них впервые свой яд опробовала. И если кто Польке в детстве не нравился, ну, например, замечания ей делал, она того человека больным делала. Знаете, какое у нее прозвище было? Мадам Белая Поганка. Именно белая. Есть бледная поганка, ядовитая. А существует белая поганка, этот гриб самый опасный в мире. Слопаешь его и гарантированно на тот свет улетишь!
– Полина, налей ей чаю, – попросила Погодина.
Помощница встала и подошла к столику, где стоял чайник.
– Полина дружила с Зельдой и Никой, – продолжала Василиса, – вечно они вместе ходили. А потом стали учиться у тети Клавы.
Полина поставила перед нежданной гостьей чашку.
– Вася, выпей, успокойся, приди в себя. Я тебе не писала! Давай разберемся спокойно!
Василиса схватила чашку и швырнула ее в Ковалеву, та шарахнулась в сторону.
– Ага! Мадам Белая Поганка боится, что на нее попадут капли заварки, – расхохоталась Василиса. – Слушайте! Сейчас все расскажу. Только сначала заприте дверь. Нет, лучше я сама!
Со скоростью юной белки Василиса метнулась к двери, повернула в замке ключ и спрятала его у себя на груди со словами:
– Из моего лифчика не вытащишь сразу!
– Она сошла с ума! – завопила Ковалева.
Димон встал и позвал:
– Полина!!!
Та вздрогнула.
– Что? Зачем так кричать?
– Хочу быть услышанным, – пояснил Коробков. – Сейчас всем надо успокоиться!
– Правильно, – поддержала Диму Анастасия, – Поля, сядь. Пусть Василиса говорит что хочет. С человеком в таком состоянии спорить не стоит. Я тебе верю. Но будь сострадательна к Васе.
Ковалева кивнула:
– Ладно. Как скажешь. Пусть несет свою чушь! Мне что-то стало плохо! Лягу на диван.
– Сейчас вам давление померяю, – пообещал Миша.
Василиса оттянула воротник кофты.
– Слушайте.
Полина вытянулась на диване. Эксперт достал тонометр. Я незаметно включила диктофон в кармане. Бокова заговорила неожиданно спокойным тоном.
Глава тридцать восьмая
В Агафине царили строгие нравы. За малыми детьми взрослые тщательно следили. Ребят не делили на своих и чужих. Замечания малышу мог сделать любой взрослый, если же ребенок бежал к родителям и ныл:
– Тетя Клава у меня отняла карамельку и выкинула, – то отец или мать говорили:
– И правильно! Сладкое только по праздникам положено. Ну-ка, рассказывай, где взял в обычный день лакомство? Кто тебе разрешил его есть?
А еще в общине не поощрялось хвастовство. Да и особого повода задирать нос перед другими детьми, по мнению взрослых, у их ребенка не было. Сыновей-дочерей в Агафине одевали одинаково просто. Никто не щеголял в роскошных нарядах, не носил золотых украшений. Детство Василисы выпало на бедные годы, даже не у всех мужчин тогда имелись наручные часы. И еда на столах в избах была простая: каши, супы, молоко, яйца. Пироги, печенье пеклись по праздникам, конфеты привозили из Москвы, они считались лакомством, дорогим подарком. Мешочки с леденцами, редко с шоколадом, вручались только на день рождения бога Солнца.
Учитывая строй жизни, можно было ожидать, что в детском коллективе не возникнет ростков зависти, злости, желания стать вожаком. Взрослым казалось, что их дети прекрасно общаются друг с другом. Но на самом деле у ребят складывались другие отношения.
Вениамин на всех собраниях непременно говорил:
– Мы все равны. Мы все любим друг друга. У нас одинаковые условия жизни.
Взрослые почему-то не видели или притворялись, будто не замечают, что у одних маленькая изба, у других большая, а у Вениамина каменный дом. Ни глава общины, ни Авдотья не убивались на огороде и в поле, не ухаживали за скотиной. Им все приносили готовеньким. Кое-кто из приближенных к Локтеву селян часто катался в Москву, привозил оттуда обновки. Но большинство жителей не могли позволить себе купить ботинки, донашивали старые. Клавдия, мать Анастасии, являлась местной знахаркой. У нее были клиенты в столице, она постоянно ездила к ним домой. У Погодиных в избе была очень красивая посуда, Настя щеголяла в платьях, которые ей шила тетка Федосия. А та, отличная портниха с широким кругом заказчиков, жила в Москве и работала в ателье.
Вот у Василисы не было ничего хорошего, пара ситцевых юбок и кофт на лето, зимой девочка носила байковое платье. Из обуви у нее были валенки да ботинки. Летом Вася бегала босиком. Отсутствие нарядов не беспокоило девочку. В ее детской голове возникали недетские вопросы. Если все равны, то почему Гортензия постоянно говорит девочкам:
– Мой папа в Агафине главный, а я главнее вас всех.
Если все равны, то почему у Зельды, которую взяла под опеку Авдотья Локтева, полно новых платьев, красивых туфелек? По какой причине Веронике, лучшей подруге Зели, та же Дотя дарит модные сумочки, гребешки в волосы, наборы карандашей. А если к Гортензии заходит Василиса, то Авдотья ей говорит:
– Постой в прихожей, не бегай по дому, грязи мне на босых ногах принесешь.
По какой причине Дотя не любит ее, Василису?
Лет в одиннадцать Вася нашла ответ на свой вопрос. Ее отец утонул в реке вскоре после появления на свет дочери. А у мамы совсем нет денег. Дом Боковых похож на сарай, зато огород большой. Весной, летом и осенью мама погибает на грядках и Васе вручает тяпку. Нет у девочки отдыха. И ей обидно видеть, как Гортензия, Зельда и Вероника бегут купаться и всегда берут с собой Полину, а ее, Василису, никогда не зовут. Ну почему так? Наверное, потому, что Вася стесняется позвать подруг в гости в свой нищий дом, да и угостить их нечем. И одета она хуже всех.
Став старше, Василиса сообразила: Полина тоже живет с одной мамой, достатка у них нет, но ее девочки приняли в свою компанию. Почему? А потому что хитрая Поля постоянно бегает к тете Клаве, маме Насти Погодиной, помогает ей. Знахарка ее за это учит обращаться с травами, берет Полю в Москву, из столицы Ковалева всегда возвращается с подарками, хвастается, как ела вкусное мороженое. В вафельном стаканчике! Правда, Вася такое тоже пробовала. Ее иногда угощает Наташа, дочка тети Тони. Они с мамой живут на участке Никитиных. Тоня помогает по хозяйству Вере. Наташа грязной работой не занимается, она очень добрая, Ната единственная подруга Василисы. Бокова очень устала держать в себе свои настоящие чувства, скрывать то, что кипит в душе. И один раз все свое горе вывалила Наташе. Та попыталась утешить горько рыдающую Васю, сказала:
– Не плачь, я что-нибудь придумаю.
На следующий день к Софье, матери Василисы, пришла тетя Клава и сделала неожиданное предложение:
– Отдай мне Васю в ученицы. Я старею, слабею, надо кому-нибудь из молодых свои знания передать.
– У тебя дочь есть, – оторопела Софья.
– Верно, – согласилась Клава, – но у нее планы стать ученой, она не собирается жить в Агафине. Поэтому я хочу подготовить еще и других. Наметила себе в ученицы Василису и Полину Ковалеву. Согласна?
И тут Софья упала на колени и зарыдала:
– Клава, век тебя благодарна буду! Ноги целовать стану. Выучи мою дурочку. Она ни к чему не способна. Везде последняя: и в математике, и в русском языке. Помоги! Авось твоей наукой овладеет!
Василиса тогда чуть под землю от стыда не провалилась. Она не успевает в школе, еле-еле получает тройки. Но Вася не ленилась, тихо сидела на уроках, пытаясь понять, о чем говорят учителя, и вроде усваивала материал. А когда наступало время выполнять домашние задания, все сведения улетучивались из ее головы. В особенности плохо было Василисе, когда все отправлялись в Москву в школу, чтобы сдать экзамены, так тогда велели делать всем ребятам, которые учились дома. И Полина, и Гортензия, и Зельда, и другие дети получали пятерки. А Василисе директор школы всегда говорила:
– Ты молодец, у тебя удовлетворительно.
Один раз Гортензия, услышав эти слова, засмеялась:
– Васю не за что хвалить, она глупая! На одни тройки учится. Судьба ей в жизни полы мыть.
– Горти! – возмутилась директриса. – Нельзя обижать подругу. Так говорить неприлично.
– Но это правда, – фыркнула дочь Вениамина, – я просто повторила слова своей мамы. Это она про поломойку сказала.
В глазах директрисы мелькнула растерянность, но она быстро опомнилась.
– В нашей стране любой труд почетен. И тот, кто помогает держать дом в чистоте, очень нужный человек. Вот тебе, Гортензия, пока нечем гордиться, ты получила от родителей все, включая ум, ловишь знания на лету. Но сегодня у тебя четверка по математике, а должна ты отвечать на отлично. Василисе не досталось твоей сообразительности, но ее тройки дорогого стоят, потому что они заработаны упорным трудом.
Горти покраснела, а Вася поняла, что теперь она возненавидит ее, и перепугалась.
Занятия у тети Клавы тоже шли без особого успеха. В конце концов мать Анастасии отчаялась научить Бокову хоть чему-то, но не прогнала девочку. Вася мыла склянки, ходила вместе с Клавой в лес собирать грибы. И всегда слышала от знахарки ласковые слова. По-доброму к ней относилась и Анастасия. Но Полину и старшая, и младшая Погодины любили больше.
Поля оправдала ожидания Клавдии. К окончанию школы Ковалева стала настоящей травницей.
Время бежит быстро, дети вырастают. Судьба девочек из Агафина сложилась по-разному. У Василисы умерла мама. И Наташа, которая тогда уже окончила институт и работала, позвала подругу детства жить к себе. У Наты была какая-то болезнь суставов. В тридцать лет с небольшим она начала прихрамывать. Жила внебрачная дочь Никитина в огромной квартире, убирать которую ей было трудно. Наташа хорошо зарабатывала и не собиралась выходить замуж. Ей требовалась компаньонка, она будет управляться с хозяйством, станет подругой хозяйки. Василиса идеально подходила на эту роль.
Ната поддерживала отношения с Зельдой, Вероникой и Полиной. Даже с Гортензией встречалась. Василиса теперь тоже стала членом компании, прежние распри были забыты. Но Бокова помнила, как к ней относились в детстве, боялась лишиться подруг, поэтому старалась всем угодить. Приготовив обед Наташе, Бокова бежала к Веронике, чтобы помочь той со стиркой. Или спешила к Зельде, у которой было двое детей – Мирон и Анжелика. Девочку воспитанница Авдотьи нашла в прямом смысле этого слова. Когда-то Дотя не прошла мимо брошенной малышки, а теперь Зельда приголубила найденку. Раз в неделю Василиса приезжала к Насте и Полине, которые, пожив в Москве, вернулись в родное село. Васенька помогала в оранжереях, где росли всякие травы и цветы. Вскапывала грядки, убирала дом. И, конечно, она ни от кого не получала ни копейки. Бокова чувствовала себя невероятно счастливой. Ведь она всем нужна, даже противной Гортензии. Капризная, вредная Горти живет одна, как ей справиться с хозяйством? О! Это были счастливые годы. Все вместе, все друг друга любят, всем нужна Вася. Она теперь благополучнее Горти, которая служит в какой-то конторе. И уж точно она богаче Полины с Анастасией Романовной, те живут огородом. Мало денег и у Вероники. А Наташа прекрасно зарабатывает.
Однажды Вася приехала к Веронике раньше оговоренного времени. Была осень, лил дождь, ну не стоять же во дворе? Бокова поднялась на нужный этаж, увидела, что дверь квартиры не заперта, и вошла внутрь с твердым намерением в очередной раз сказать Олесе, племяннице Фоминой: «Убегая из дома, не забудь захлопнуть дверь». На вешалке висели знакомые куртки, одна хозяйская, вторая Зельды, третья Полины. Вася хотела присоединиться к компании, но услышала громкие голоса и притормозила. Она поняла: женщины скандалят. А три дамы, полагая, что они одни, громко выясняли отношения из-за денег, которые получают за то, что помогают кое-кому отправиться в… могилу!
Вася на цыпочках шмыгнула в спальню Ники и стала подслушивать беседу, которая категорически не предназначалась для ее или чьих-либо еще ушей.
Сколько времени она провела, сжавшись от ужаса в комочек, в качестве незримой участницы более чем откровенной беседы? Василисе показалось, что вечность. Из состояния грогги ее вывел гневный крик Зельды:
– Все! Ухожу! Полина, ты жадная дрянь!
Вася опрометью кинулась в прихожую, схватила куртку, обувь, вылетела на лестницу, побежала вверх по ней, и почти сразу раздался хлопок двери и голос Ники:
– Я никогда не вру!
– Смешно, право! Хватит. Прекрати.
– Сама перестань! – закричала Полина. – Никто тебя здесь не ждал! Проваливай! Ты нам вообще не нужна! Зачем приперлась?
Василиса замерла с открытым ртом, потом бросилась ко мне.
– Танечка! Я все знаю про Полину! Это она отравила и Зельду, и Нику! Вот!
– Давайте поговорим спокойно, – попросила я.
– Вы не понимаете? Васька сошла с ума! – перешла в режим визга Полина. – Спятила! Она с детства на голову ушибленная. Упала в тринадцать лет с сарая, весь день лежала без сознания. Все думали: конец дуре. Анастасия ее спасла, сварила настойку, влила в рот, и девка очнулась!
– Это я сумасшедшая? – заголосила Василиса. – Да Полина моих котят отравила! На них впервые свой яд опробовала. И если кто Польке в детстве не нравился, ну, например, замечания ей делал, она того человека больным делала. Знаете, какое у нее прозвище было? Мадам Белая Поганка. Именно белая. Есть бледная поганка, ядовитая. А существует белая поганка, этот гриб самый опасный в мире. Слопаешь его и гарантированно на тот свет улетишь!
– Полина, налей ей чаю, – попросила Погодина.
Помощница встала и подошла к столику, где стоял чайник.
– Полина дружила с Зельдой и Никой, – продолжала Василиса, – вечно они вместе ходили. А потом стали учиться у тети Клавы.
Полина поставила перед нежданной гостьей чашку.
– Вася, выпей, успокойся, приди в себя. Я тебе не писала! Давай разберемся спокойно!
Василиса схватила чашку и швырнула ее в Ковалеву, та шарахнулась в сторону.
– Ага! Мадам Белая Поганка боится, что на нее попадут капли заварки, – расхохоталась Василиса. – Слушайте! Сейчас все расскажу. Только сначала заприте дверь. Нет, лучше я сама!
Со скоростью юной белки Василиса метнулась к двери, повернула в замке ключ и спрятала его у себя на груди со словами:
– Из моего лифчика не вытащишь сразу!
– Она сошла с ума! – завопила Ковалева.
Димон встал и позвал:
– Полина!!!
Та вздрогнула.
– Что? Зачем так кричать?
– Хочу быть услышанным, – пояснил Коробков. – Сейчас всем надо успокоиться!
– Правильно, – поддержала Диму Анастасия, – Поля, сядь. Пусть Василиса говорит что хочет. С человеком в таком состоянии спорить не стоит. Я тебе верю. Но будь сострадательна к Васе.
Ковалева кивнула:
– Ладно. Как скажешь. Пусть несет свою чушь! Мне что-то стало плохо! Лягу на диван.
– Сейчас вам давление померяю, – пообещал Миша.
Василиса оттянула воротник кофты.
– Слушайте.
Полина вытянулась на диване. Эксперт достал тонометр. Я незаметно включила диктофон в кармане. Бокова заговорила неожиданно спокойным тоном.
Глава тридцать восьмая
В Агафине царили строгие нравы. За малыми детьми взрослые тщательно следили. Ребят не делили на своих и чужих. Замечания малышу мог сделать любой взрослый, если же ребенок бежал к родителям и ныл:
– Тетя Клава у меня отняла карамельку и выкинула, – то отец или мать говорили:
– И правильно! Сладкое только по праздникам положено. Ну-ка, рассказывай, где взял в обычный день лакомство? Кто тебе разрешил его есть?
А еще в общине не поощрялось хвастовство. Да и особого повода задирать нос перед другими детьми, по мнению взрослых, у их ребенка не было. Сыновей-дочерей в Агафине одевали одинаково просто. Никто не щеголял в роскошных нарядах, не носил золотых украшений. Детство Василисы выпало на бедные годы, даже не у всех мужчин тогда имелись наручные часы. И еда на столах в избах была простая: каши, супы, молоко, яйца. Пироги, печенье пеклись по праздникам, конфеты привозили из Москвы, они считались лакомством, дорогим подарком. Мешочки с леденцами, редко с шоколадом, вручались только на день рождения бога Солнца.
Учитывая строй жизни, можно было ожидать, что в детском коллективе не возникнет ростков зависти, злости, желания стать вожаком. Взрослым казалось, что их дети прекрасно общаются друг с другом. Но на самом деле у ребят складывались другие отношения.
Вениамин на всех собраниях непременно говорил:
– Мы все равны. Мы все любим друг друга. У нас одинаковые условия жизни.
Взрослые почему-то не видели или притворялись, будто не замечают, что у одних маленькая изба, у других большая, а у Вениамина каменный дом. Ни глава общины, ни Авдотья не убивались на огороде и в поле, не ухаживали за скотиной. Им все приносили готовеньким. Кое-кто из приближенных к Локтеву селян часто катался в Москву, привозил оттуда обновки. Но большинство жителей не могли позволить себе купить ботинки, донашивали старые. Клавдия, мать Анастасии, являлась местной знахаркой. У нее были клиенты в столице, она постоянно ездила к ним домой. У Погодиных в избе была очень красивая посуда, Настя щеголяла в платьях, которые ей шила тетка Федосия. А та, отличная портниха с широким кругом заказчиков, жила в Москве и работала в ателье.
Вот у Василисы не было ничего хорошего, пара ситцевых юбок и кофт на лето, зимой девочка носила байковое платье. Из обуви у нее были валенки да ботинки. Летом Вася бегала босиком. Отсутствие нарядов не беспокоило девочку. В ее детской голове возникали недетские вопросы. Если все равны, то почему Гортензия постоянно говорит девочкам:
– Мой папа в Агафине главный, а я главнее вас всех.
Если все равны, то почему у Зельды, которую взяла под опеку Авдотья Локтева, полно новых платьев, красивых туфелек? По какой причине Веронике, лучшей подруге Зели, та же Дотя дарит модные сумочки, гребешки в волосы, наборы карандашей. А если к Гортензии заходит Василиса, то Авдотья ей говорит:
– Постой в прихожей, не бегай по дому, грязи мне на босых ногах принесешь.
По какой причине Дотя не любит ее, Василису?
Лет в одиннадцать Вася нашла ответ на свой вопрос. Ее отец утонул в реке вскоре после появления на свет дочери. А у мамы совсем нет денег. Дом Боковых похож на сарай, зато огород большой. Весной, летом и осенью мама погибает на грядках и Васе вручает тяпку. Нет у девочки отдыха. И ей обидно видеть, как Гортензия, Зельда и Вероника бегут купаться и всегда берут с собой Полину, а ее, Василису, никогда не зовут. Ну почему так? Наверное, потому, что Вася стесняется позвать подруг в гости в свой нищий дом, да и угостить их нечем. И одета она хуже всех.
Став старше, Василиса сообразила: Полина тоже живет с одной мамой, достатка у них нет, но ее девочки приняли в свою компанию. Почему? А потому что хитрая Поля постоянно бегает к тете Клаве, маме Насти Погодиной, помогает ей. Знахарка ее за это учит обращаться с травами, берет Полю в Москву, из столицы Ковалева всегда возвращается с подарками, хвастается, как ела вкусное мороженое. В вафельном стаканчике! Правда, Вася такое тоже пробовала. Ее иногда угощает Наташа, дочка тети Тони. Они с мамой живут на участке Никитиных. Тоня помогает по хозяйству Вере. Наташа грязной работой не занимается, она очень добрая, Ната единственная подруга Василисы. Бокова очень устала держать в себе свои настоящие чувства, скрывать то, что кипит в душе. И один раз все свое горе вывалила Наташе. Та попыталась утешить горько рыдающую Васю, сказала:
– Не плачь, я что-нибудь придумаю.
На следующий день к Софье, матери Василисы, пришла тетя Клава и сделала неожиданное предложение:
– Отдай мне Васю в ученицы. Я старею, слабею, надо кому-нибудь из молодых свои знания передать.
– У тебя дочь есть, – оторопела Софья.
– Верно, – согласилась Клава, – но у нее планы стать ученой, она не собирается жить в Агафине. Поэтому я хочу подготовить еще и других. Наметила себе в ученицы Василису и Полину Ковалеву. Согласна?
И тут Софья упала на колени и зарыдала:
– Клава, век тебя благодарна буду! Ноги целовать стану. Выучи мою дурочку. Она ни к чему не способна. Везде последняя: и в математике, и в русском языке. Помоги! Авось твоей наукой овладеет!
Василиса тогда чуть под землю от стыда не провалилась. Она не успевает в школе, еле-еле получает тройки. Но Вася не ленилась, тихо сидела на уроках, пытаясь понять, о чем говорят учителя, и вроде усваивала материал. А когда наступало время выполнять домашние задания, все сведения улетучивались из ее головы. В особенности плохо было Василисе, когда все отправлялись в Москву в школу, чтобы сдать экзамены, так тогда велели делать всем ребятам, которые учились дома. И Полина, и Гортензия, и Зельда, и другие дети получали пятерки. А Василисе директор школы всегда говорила:
– Ты молодец, у тебя удовлетворительно.
Один раз Гортензия, услышав эти слова, засмеялась:
– Васю не за что хвалить, она глупая! На одни тройки учится. Судьба ей в жизни полы мыть.
– Горти! – возмутилась директриса. – Нельзя обижать подругу. Так говорить неприлично.
– Но это правда, – фыркнула дочь Вениамина, – я просто повторила слова своей мамы. Это она про поломойку сказала.
В глазах директрисы мелькнула растерянность, но она быстро опомнилась.
– В нашей стране любой труд почетен. И тот, кто помогает держать дом в чистоте, очень нужный человек. Вот тебе, Гортензия, пока нечем гордиться, ты получила от родителей все, включая ум, ловишь знания на лету. Но сегодня у тебя четверка по математике, а должна ты отвечать на отлично. Василисе не досталось твоей сообразительности, но ее тройки дорогого стоят, потому что они заработаны упорным трудом.
Горти покраснела, а Вася поняла, что теперь она возненавидит ее, и перепугалась.
Занятия у тети Клавы тоже шли без особого успеха. В конце концов мать Анастасии отчаялась научить Бокову хоть чему-то, но не прогнала девочку. Вася мыла склянки, ходила вместе с Клавой в лес собирать грибы. И всегда слышала от знахарки ласковые слова. По-доброму к ней относилась и Анастасия. Но Полину и старшая, и младшая Погодины любили больше.
Поля оправдала ожидания Клавдии. К окончанию школы Ковалева стала настоящей травницей.
Время бежит быстро, дети вырастают. Судьба девочек из Агафина сложилась по-разному. У Василисы умерла мама. И Наташа, которая тогда уже окончила институт и работала, позвала подругу детства жить к себе. У Наты была какая-то болезнь суставов. В тридцать лет с небольшим она начала прихрамывать. Жила внебрачная дочь Никитина в огромной квартире, убирать которую ей было трудно. Наташа хорошо зарабатывала и не собиралась выходить замуж. Ей требовалась компаньонка, она будет управляться с хозяйством, станет подругой хозяйки. Василиса идеально подходила на эту роль.
Ната поддерживала отношения с Зельдой, Вероникой и Полиной. Даже с Гортензией встречалась. Василиса теперь тоже стала членом компании, прежние распри были забыты. Но Бокова помнила, как к ней относились в детстве, боялась лишиться подруг, поэтому старалась всем угодить. Приготовив обед Наташе, Бокова бежала к Веронике, чтобы помочь той со стиркой. Или спешила к Зельде, у которой было двое детей – Мирон и Анжелика. Девочку воспитанница Авдотьи нашла в прямом смысле этого слова. Когда-то Дотя не прошла мимо брошенной малышки, а теперь Зельда приголубила найденку. Раз в неделю Василиса приезжала к Насте и Полине, которые, пожив в Москве, вернулись в родное село. Васенька помогала в оранжереях, где росли всякие травы и цветы. Вскапывала грядки, убирала дом. И, конечно, она ни от кого не получала ни копейки. Бокова чувствовала себя невероятно счастливой. Ведь она всем нужна, даже противной Гортензии. Капризная, вредная Горти живет одна, как ей справиться с хозяйством? О! Это были счастливые годы. Все вместе, все друг друга любят, всем нужна Вася. Она теперь благополучнее Горти, которая служит в какой-то конторе. И уж точно она богаче Полины с Анастасией Романовной, те живут огородом. Мало денег и у Вероники. А Наташа прекрасно зарабатывает.
Однажды Вася приехала к Веронике раньше оговоренного времени. Была осень, лил дождь, ну не стоять же во дворе? Бокова поднялась на нужный этаж, увидела, что дверь квартиры не заперта, и вошла внутрь с твердым намерением в очередной раз сказать Олесе, племяннице Фоминой: «Убегая из дома, не забудь захлопнуть дверь». На вешалке висели знакомые куртки, одна хозяйская, вторая Зельды, третья Полины. Вася хотела присоединиться к компании, но услышала громкие голоса и притормозила. Она поняла: женщины скандалят. А три дамы, полагая, что они одни, громко выясняли отношения из-за денег, которые получают за то, что помогают кое-кому отправиться в… могилу!
Вася на цыпочках шмыгнула в спальню Ники и стала подслушивать беседу, которая категорически не предназначалась для ее или чьих-либо еще ушей.
Сколько времени она провела, сжавшись от ужаса в комочек, в качестве незримой участницы более чем откровенной беседы? Василисе показалось, что вечность. Из состояния грогги ее вывел гневный крик Зельды:
– Все! Ухожу! Полина, ты жадная дрянь!
Вася опрометью кинулась в прихожую, схватила куртку, обувь, вылетела на лестницу, побежала вверх по ней, и почти сразу раздался хлопок двери и голос Ники: