Лунное дитя

Глава 17




Вернувшись домой, Джейкоб с облегчением обнаружил, что машины матери в гараже нет. Он всей душой ненавидел ее серебристую «Ауди». Она была продолжением его матери, созданным для того, чтобы привлекать внимание и вызывать восхищенные вздохи.

Она любила эту дурацкую машину больше всего на свете. Конечно, любить ее она будет всего три года, а потом поменяет ее на новую серебристую «Ауди». Джейкоб не понимал, в чем смысл этой замены: между новой и старой «Ауди» он не видел никакой разницы.

Папа тоже так думал. Он каждый раз пытался уговорить ее поездить на ней еще несколько лет, но она никогда не обращала внимания на его увещевания.

– У новой модели лучше защитные характеристики, – говорила она. Или заявляла, что у новой машины меньше расход топлива.

На самом деле было неважно, что она скажет. И Джейкоб, и его папа прекрасно знали, в чем было дело на самом деле.

В статусе.

Однажды его тетя по ошибке назвала мамину машину «Акурой». Она переживала из-за этого целую неделю.

– Как будто я бы стала ездить на «Акуре», – оскорбленно говорила она.

Отсутствие «Ауди» означало, что Джейкобу не придется отвечать на вопросы о том, как прошел день. Это – а также снеки, которые были у него в рюкзаке, – подняло ему настроение. Еще одним приятным событием сегодня стало знакомство с Ники, новой работницей заправки. Она вела себя дружелюбно и проявляла к нему интерес. Джейкобу казалось, что это выходит за рамки профессиональной вежливости. Она сказала, что недавно переехала и живет на соседней улице. Может быть, она ищет, с кем подружиться? На вид она была ненамного старше его, но так как она работала в дневную смену, похоже, она не училась в школе. Хотя это не обязательно было именно так. У Джейкоба был друг, которому надоело, что над ним постоянно издеваются, поэтому он бросил школу и теперь учился онлайн.

Может быть, Ники тоже училась онлайн или была на домашнем обучении. Сейчас многие ребята так учатся.

Если бы ему не пришлось оставаться дома вместе с матерью, Джейкоб хотел бы учиться онлайн. Его успеваемость никак от этого не пострадала бы, а психическому здоровью это бы пошло только на пользу. Как было бы здорово, если бы его больше не толкали в школьных коридорах и не высмеивали в раздевалке за его вес. Хуже всего было ездить в школьном автобусе. Он объяснял родителям, что никто из его одноклассников не ездит в школу в автобусе. Папа ему сочувствовал, но решения не предлагал. А мама сказала, что ему полезно ходить пешком.

Когда он начал учиться в старшей школе, какое-то время ему удавалось оставаться незамеченным. Но потом все изменилось, и он стал мишенью для насмешек. За его пухлые щеки и отсутствующую шею один из мальчиков начал обзывать его легоголовым. Прозвище прижилось, и теперь его называли так все, даже десятиклассники [9]. Все могло быть и хуже, так что Джейкоб притворялся, что смеется вместе со всеми. Это все же задевало его, хоть он и не показывал вида. Иногда он вставал напротив зеркала, смотрел на свою большую жирную голову, покатые плечи и грушевидное тело и ловил себя на мысли, что жалеет, что он не такой, как все. Ему и так было несладко, а им обязательно нужно было высмеивать его из-за его внешнего вида.

Хоть бы они оставили его в покое.

Воистину, школа – это сущий ад. И он точно знал, что как только закончит учебу, ноги его больше там не будет. И на встречах выпускников – тоже. Сколько бы лет ни прошло.

Дома он повесил свитер в шкаф в прихожей и поставил ботинки на коврик. Когда Мия вышла посмотреть, кто пришел, он спросил:

– Где мама?

Мия покачала головой. Очевидно, она не знает.

Он попробовал еще раз:

– Она не сказала, когда вернется?

– Только поздно вечером. Она оставила тебе записку. В ней было написано, что, возможно, уже поздно и ты должен приготовить мне ужин. Она сказала, что мы сами по себе.

Джейкоб поставил рюкзак на пол и расстегнул основное отделение.

– Сегодня тебе повезло, малявка. Я купил нам чипсы.

На самом деле он купил их себе, но, увидев, как загорелись ее глаза, пожалел, что эта фраза была неправдой.

Они прошли на кухню. Джейкоб жестом показал Мие, чтобы она села за стол, достал два стакана и разделил банку кока-колы. Тот стакан, в котором было меньше колы, он отдал Мие. Потом он высыпал чипсы на две салфетки, сложил упаковку и спрятал ее в верхний карман рюкзака. Мия взяла ломтик, рассмотрела его, а потом положила в рот. Пока она хрустела, болтая ногами под столом, Джейкоб смял банку из-под колы и спрятал ее под слоем мусора в мусорном ведре. Однажды он просто выбросил банку, думая, что мама ничего не заметит. Больше он не повторит этой ошибки.

– Вкусно. Спасибо, Джейкоб, – сказала Мия.

Забавная она. Она всегда так благодарна за любую мелочь.

– Не за что.

– Ты купил их на заправке?

Она постоянно задает вопросы. Он старался быть с ней терпеливым, но иногда это сводило с ума. Джейкоб старался не забывать, что если бы не он, Мия ничего не знала бы о внешнем мире. Конечно, у нее в комнатке стоял тот телевизор, но он плохо работал, а пока папа не купил антенну, он вообще показывал одни только помехи. Картинка даже сейчас была ужасной, но это лучше, чем ничего. Даже у заключенных в тюрьмах было больше вариантов досуга, чем у бедной маленькой Мии.

– Купил в «The Village Mart». Там у них появилась новенькая сотрудница. Она очень дружелюбная. – Джейкоб налил колы. – И очень симпатичная. Ее зовут Ники.

– Ники, – Мия произнесла это так, словно учила новый язык. – Какого цвета ее волосы?

– Темного. Почти черного.

– Как мои?


– Как твои, но длиннее. Ниже плеч. И глаза тоже темные, как у тебя. – Он закинул себе в рот несколько чипсин, и они вместе с Мией начали хрустеть. Если мама приедет сейчас, она его убьет. Джейкоб и Мия знали, что им нужно будет убираться, как только они услышат, что открывается дверь гаража. Они как будто были соучастниками преступления, но никто не хотел навлекать на себя ее гнев.

– Там много чипсов?

– Много, – кивнул он. – И доритос, и читос.

Он бы купил доритос, но перестал это делать после того, как мама заметила крошки на его футболке. Он этого даже не заметил, но от ее бдительного взгляда ничего не ускользало. Так что Джейкоб решил, что безопаснее покупать обычные картофельные чипсы.

– А там есть кексы «Hostess»?

Папа Джейкоба однажды угостил ее этими кексами, и с тех пор Мия их просто обожала.

– Ага. И все виды газировки. В бутылках и банках. Я не знал, какую колу взять, вишневую или обычную, но в итоге решил, что обычную.

– Спрайт нравится мне больше колы.

– Знаю. В следующий раз я куплю тебе спрайт. И кексы «Hostess».

– Правда, Джейкоб? Как было бы здорово!

Как мало нужно, чтобы порадовать Мию. В этом была ее прелесть.

Плохо было то, что ее существование приходилось держать в секрете.

Поначалу Джейкобу показалось это странным. Сколько раз он мог проговориться и случайно упомянуть ее в разговоре с друзьями или родственниками. Однажды он и правда случайно произнес ее имя. После этого ему пришлось выдумывать историю о том, что к ним в гости приехала его маленькая кузина.

– Джейкоб? – спросила Мия.

– Что?

Он рыгнул, чтобы ее рассмешить, и она захихикала.

Ее смех был похож на журчание ручейка.

– Можно задать тебе вопрос?

– Ты уже задала.

– Можно задать другой вопрос?

– Давай.

Он догадывался, что сейчас будет, и это его тревожило.

– Где я жила до того, как оказалась здесь?

Джейкоб вздохнул.

Мия заслуживает правды, но ему много раз говорили, чтобы он ничего ей не рассказывал. Мама сказала, что если об этом узнают, все они попадут в тюрьму. Конечно, ей и в голову не могло прийти, что вопросы начнет задавать именно Мия. Она даже не считала ее за человека. Скорее, думала, что она – ходячая кукла или пылесос.

– Ты жила в другом доме. В не очень хорошем.

– Каким он был?

Джейкоб задумался. Тогда ему было почти четырнадцать, он уже был достаточно взрослым и хорошо помнил все, что видел. Но также он знал, что версия событий, которую мама рассказала папе, могла повлиять на его воспоминания. Она умела убеждать людей и заставлять их верить в то, что не было правдой.

– Это был старый дом с провисшей крышей. Там были жуки, а ты была голодная и грязная.

– Но, Джейкоб, неужели у меня не было мамы и папы? Обо мне никто не заботился?

Она всего лишь маленькая девочка, но иногда она действительно могла влиять на его эмоции. Было что-то в ее больших карих глазах, от чего у него в животе словно закопошился клубок ядовитых змей.

– Нет, – грустно сказал он. – О тебе никто не заботился. Поэтому мы спасли тебя и привезли сюда.

– То есть мои мама и папа умерли?

Мия смотрела на него, терпеливо ожидая ответа.

– Не знаю. Возможно.

– Но разве со мной никого не было?

Джейкоб почувствовал, как его подавленность превращается в раздражение, и рявкнул: