Лучшие враги

– Хорошо, – произнес он.

К собственному стыду, я чуть не поперхнулась на вдохе.

– Хо-ро-шо? – пришлось говорить распевно, чтобы справиться с неожиданным заиканием.

– Люблю опытных женщин. С ними весело в спальне: они не стесняются, не жмутся и знают, чего хотят. Опять-таки, учить ничему не надо…

Задела, называется, мужское самолюбие! Он насмехался, а я, как любая девственница, была готова самовоспламениться от нечеловеческой неловкости. Но Калеб пошел дальше и с убийственной иронией уточнил:

– Почему ты смутилась, Эннари? Ты сама начала обсуждать животрепещущую тему супружеского долга.

Ничего я не собиралась обсуждать! Соврала, чтобы уесть подлеца. Кто же знал, что он обнаружит свободные взгляды не только на цвет магии!

– Другими словами, тебя все устраивает и разрывать соглашение ты не собираешься? – Я даже нашла в себе силы говорить небрежно.

– Обещаю быть добрым мужем и тратить приданое с умом, – с иронией ответил он.

– Ладно, женись.

– Когда?

– Не знаю. Главное, не на мне.

Я собралась покинуть поле боя с высоко задранным носом.

– Маленькая ведьма! – со смехом в голосе окликнул Калеб. – Уверен, ты не настолько коварна и опасна, насколько себя мнишь, темная Истван.

– Дорогой жених, кажется, вы перепутали банальную вежливость со слабостью, – бросила я через плечо и вошла в свою комнату.

За спиной сердито хлопнула дверь. Из косяка вырвался черный дымок, выказывающий, насколько хозяйка покоев зла. Сам собой в замочной скважине провернулся ключ.

Я застыла посреди гостиной и начала перебирать в уме заклятия, способные выбить из Калеба возмутительную спесь. Как всегда, на десятом попустило, на пятнадцатом вернулось самообладание.

Пока меня не было, из комнаты исчез поднос с грязной посудой и появился графин с водой. Шпионское заклятие на зеркале не трогали. Специально проверила, когда доставала из дорожного сундука завернутый в плотную ткань живой гримуар.

Устроившись на широком подоконнике, я аккуратно развернула мешковину и любовно огладила кожаный переплет с коваными уголками. Редкую книгу мне подарила деканесса Брунгильда Торстен, потрясающая женщина, в присутствии которой даже мухи предпочитали не жужжать, а притворяться мертвыми. Студенты притворяться мертвыми, конечно, не смели, но голос лишний раз подавать не рисковали.

В общем-то, гримуар и Холт Реграм появились в моей жизни одновременно. Представитель древней магической фамилии на спор с приятелями стащил колдовскую книгу из кабинета госпожи декана и подкинул мне. Тоже на спор. Я так сильно разозлилась, что закляла всю компашку проклятием честности. Слышала, что они каялись даже в детских проделках, пока Брунгильда не сжалилась и не погасила колдовство.

Пару месяцев я гордо носила корону самой злобной ведьмы академии Деймран, перехватив престижный статус у деканессы, за что она торжественно подарила мне возвращенный гримуар. Холта же отчаянно веселило, что его прокляла внучка светлого чародея. И пусть я не разделяла мнение друга, будто к магии надо относиться легко, мы умудрились сойтись характерами.

– Брунгильда, просыпайся! – похлопала я в ладоши над книгой.

Безусловно, живой гримуар звали по-другому. Пафосно, благородно и почти не переводимо на сартарский язык… Короче, я не запомнила и дала имя бывшей хозяйки. Книге не нравилось, может, воспоминания о госпоже Торстен были невеселые или она редко обращалась к этому «кладезю магической мудрости», но кладезь под дурное настроение вредничал.

– Немедленно!

Из символа темной магии, выдавленного в центре кожаного шероховатого переплета, вырвалось облако жиденького дымка, словно книга-старушка для начала решила прокашляться. Знак вспыхнул, застежка раскрылась.

– Начадила-то, – недовольно поморщилась я, ладонью развеивая слезоточивый дым. – Брунгильда, как разорвать свадебное соглашение с родовой печатью?

Книга сама собой раскрылась, зашелестели страницы. Ближе к середине толстого тома поиск завершился. На предложенном развороте был заголовок: «Как навести порчу».

– Брунгильда, как разорвать свадебное соглашение без черной магии? – уточнила я.

Страница открылась немедленно. «Ядовитая волчья ягода» – было написано в заголовке.

– Ты предлагаешь выпить яду мне или напоить остальных? Не выспалась, что ли? – с раздражением вопросила я у безмолвной книги. – Брунгильда, как разорвать магическое соглашение, никого не убивая?

Гримуар принялся листать страницы. Туда-сюда, вперед-назад. Через минуту отчаянного шуршания стало ясно: способа, чтобы все оставались – ладно, здоровы – хотя бы живы, в книге с темными заклятиями и магическими советами не находилось. Она печально закрылась и выпустила от страниц черный дымок. Мол, пощади, хозяйка, я выдохлась.

– Брунгильда, как избавиться от жениха за три… хорошо, за семь дней? – печально вздохнула я, поняла, что книжка нацелилась на разворот с порчей, и быстро уточнила: – Не убивая его с помощью черной магии!

Страницы зашуршали к разделу, где подробно рассказывали, как правильно прикапывать умертвие.

– Чтобы он остался жив! – начала выходить из себя я.

Опять порча… Не книга, а какой-то сборник инструкций для серийного маньяка! Раньше я не замечала за ней подобной кровожадности.

– Жив и здоров! – рыкнула я. – Как бык!

Гримуар заторопился в обратную сторону, ближе к концу, где описывали любовную магию, и странички имели нежно-розовый цвет.


– Что это? – нахмурилась я, не понимая, к чему ведет магический артефакт.

Он вел к разделу «Привороты мужчины к женщине». Другими словами, мы друг друга так и не поняли.

– Брунгильда, ты сегодня большая дура! – резюмировала я в сердцах.

Книга захлопнулась, застежка закрылась, печать потухла. Мало что кровожадная, так еще и обидчивая! Посоветовала, называется, как избавиться от гадского соглашения.

Время ужина наступило незаметно. Пусть есть еще не хотелось, не появиться в столовой я не могла. Поприветствовать семью все-таки следовало. Заодно всем подпортить аппетит цветущим видом.

Ради такой важной миссии накрасила губы красной помадой и нанесла на запястья пионовые благовония. Все по канону: темные ведьмы всегда цветут и пахнут сладкими ароматами.

Я решительно направилась к двери, но где-то на середине пути перед мысленным взором мелькнул странный образ, будто снаружи меня поджидает новоявленный жених. В воображении он стоял, прислонившись к стене и спрятав руки в карманы. Волосы почему-то были подстрижены, и в свете магической лампы вновь хищно поблескивала сережка. В общем, богатая фантазия меня подвела, и решимости убавилось, сама не знаю отчего. Прежде чем выйти, я приоткрыла дверь и в щелку проверила, свободен ли проход к лестнице. Естественно, снаружи никого не было.

– Да демоны всех дери! Что я делаю? – разозлилась на себя, на Калеба за то, что пробуждал желание осторожничать, а заодно на богатую фантазию. Что она, предательница, подкидывает нервирующие образы?!

И все равно постаралась поскорее уйти из гостевой башни. Но напрасно торопилась, рискуя поломать на лестнице каблуки или свернуть шею, дверь в покои Калеба Грэма не скрипела, не хлопала и оставалась неподвижной, а потенциальный претендент на несчастливый брак за мной не гнался. Хотелось верить, что он решил поужинать в одиночестве и в тишине подумать, на кой демон ему сдалась жена темная чародейка и с какой скоростью начнет портиться его жизнь после свадьбы.

Эбигейл я увидела издалека. Призрак прошлого, стремительный и стройный, приближался из противоположного конца коридора. Длинное платье из темно-синей материи красиво льнуло к ногам. У кузины изменились походка и цвет волос. Рыжевато-русый, истинно истванский, уступил место холодной платине. Но кое-что осталось прежним: за плечом, как бывало в детстве, преданным библиотечным духом трусил Вайрон.

Ему удалось справиться с темным заклятием: к ужину он переоделся, переобулся и даже выглядел как нормальный человек, а не как – ну – послеобеденный Вайрон, завалившийся ко мне в комнату. Любо-дорого посмотреть! Возможно, он просто не рисковал мелькать торсом перед дедом и застегнулся на все пуговицы, но я по-прежнему свято верила в воспитательный эффект одежно-обувного проклятия.

Историческая встреча с главной злодейкой моего детства произошла напротив столовой. Даже показалось, что Эбигейл специально прибавила ходу, лишь бы не дать мне завернуть первой. Могла не торопиться, я все равно их подождала бы.

– Добро пожаловать домой, Энни, – произнесла она мягким голосом.

Мы были одного роста. Я за счет каблуков.

– Благодарю, – кивнула я и обратилась к Вайрону, указывая на начищенную обувь: – Красивые сапоги. Новые?

В глазах кузена вспыхнула плохо сдерживаемая злость, а на скулах появились красные пятна.

– Ты испортила мои любимые сапоги и рубашку! – прошипел он сдавленным голосом, видимо, не желая, чтобы в столовой услышали о магическом конфузе.

– Они же были не последними. Ты расстроился? – невинно уточнила я и добавила, как, бывало, в детстве говорил он, когда еще казалось, что если пожаловаться взрослым, то обидчиков непременно накажут: – Я же просто пошутила.

– Пошутила?! – крякнул он. – Ты меня прокляла!

– Другими словами, шутка не удалась, – резюмировала я.

– Это было не смешно! – прошипел Вайрон.

– Ой, да брось, Ронни! – неожиданно поддержала меня Эбигейл. – Это было реально смешно. У тебя сапоги на ногах расплавились, а ты не сразу понял. В жизни так не смеялась!

Буркнув что-то злобное, но неразборчивое, сердитый кузен ринулся в столовую. Видимо, решил, что стоит уйти, пока от ярости не расплавился следом за любимыми сапогами. Эбби проводила его внимательным взглядом и осуждающе покачала головой:

– Теперь есть повод набраться за ужином. Вообще никакого чувства юмора.

– И что вы застыли в дверях, как умертвия перед святым распятием? – рявкнула тетка Мириам, незаметно возникшая у меня за спиной.

Я поспешно уступила дорогу и улыбнулась:

– Еще раз здравствуйте, тетушка. У вас очень, очень красивые перчатки. Я их еще в зеркале заметила, но не успела сказать…

Тетку без преувеличений перекосило. Видимо, она уже отчаялась отмыть черные горошинки, и эти красивые перчатки надоели ей хуже горькой редьки. Она прошла мимо, но все-таки бросила через плечо:

– Поторопиться не желаете, юные леди?

Эбби закатила глаза и едва слышно пробормотала, делая вид, будто мы старые подружки:

– Вечно вопит на весь замок, как припадочная. – Она мило улыбнулась и с видом хозяйки бала кивнула: – Идем, Энни?

К счастью, ей хватило здравого смысла просто поехидничать, но не брать меня под локоть.

Мы двинулись следом за теткой в зал с огромным камином, затянутыми тканью стенами и портретом основателя ковена Иврона Иствана. Картина была обновлена магическими красками, отчего казалось, будто взгляд у предка живой и пронзительный.

Парнас сидел во главе накрытого по всем правилам этикета стола. На обычном месте, по правую руку от деда, обнаружился мой неожиданный жених. Жаль, что он не пожелал остаться в гостевой башне и за одинокой трапезой подумать о плюсах холостяцкой жизни перед несчастливым браком!

Дед властным жестом руки указал на пустующий стул рядом с Калебом, хотя я по старинке нацелилась на привычное место, куда обычно усаживали самых бесполезных членов ковена. Что характерно, сейчас один из таких «почетных» стульев занимал Вайрон. Похоже, счастливчика не просто посадили под домашний арест, но и отправили в застольную ссылку подальше от Парнаса. Вообще, завидно. На «галерке», как ни странно, всегда было больше еды, но меньше внимания.

Прежде чем усесться, я громко поздоровалась со всеми родственниками сразу:

– Приветствую!

– Добро пожаловать домой, Эннари, – кивнул дед.