Лучшая фантастика
Часть 11 из 87 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, – сказала Дурга и едва не плюнула в их сторону, но поняла, что в этом случае слюна просто стекла бы по ее подбородку под шлемом. – Я – феминистка. А теперь попробуйте, возьмите меня, жалкие ганду[10]! Да, я – грязная бахуджанская[11] антинародная феминистка! Я…
Дурга вскрикнула, когда с неба вдруг стремительно спустилась усеянная зубьями дуга и поразила троллей. У нее не было третьего глаза, и она не могла почувствовать жар и запах их паленой виртуальной плоти, однако она зажмурилась от яркой вспышки и инстинктивно закрыла лицо руками, когда во все стороны полетели снопы искр и брызги воды. Дымящие и шкворчащие трупы аватаров упали в реку, маски на их головах обгорели, за ними оказались на удивление тупые физиономии мужчины и женщины, а выражения на них, пока они лежали там, были до комичного безмятежны. Но возможно, это были не их лица, а лица других людей, и они были просто украдены из чьего-то профиля, чтобы потом приделать к своему аватару и опозорить тех людей своим вторжением в эти владения. Дурга старалась на все обращать внимание, поэтому она вошла в воду и внимательно посмотрела на их лица на случай, если ей понадобится эта информация. Дурга испытала большое облегчение от того, что в капсуле, где находилось все это время ее реальное тело, были перчатки и они позволяли ей взаимодействовать с виртуальным миром. Она погрузила свои руки в кровавую реку и забрала их мечи. Хорошее оружие с действенными вредоносными программами. Они проявили беспечность, не оснастив их блокировкой или скриптом для самоуничтожения. Дурга вложила мечи в ножны, и они исчезли в ее облачных карманах. Она снова опустила руки в воду, а когда извлекла их оттуда, они стали красными и блестящими. Она раскрасила свое тело, перепачкала лицо, и мурашки забегали по ее настоящему телу, хотя она и не ощущала, как влага растекалась по ней. Пока кровь троллей засыхала на теле ее аватара, она снова посмотрела на богиню – ее гнев продолжал распространяться по владениям, а леса и поля накрывала тень.
– Так ты… Кали? – прошептала Дурга, повернувшись в ту сторону, откуда надвигалась гроза.
Ответ богини был подобен цунами, весь мир содрогнулся, когда ее многочисленные руки замелькали в танце разрушения. И пока черная богиня танцевала, все вокруг нее дрожало и покрывалось трещинами, с гор спускались оползни, реки выходили из берегов. Везде возникали разломы, все вулканы начали извергаться, материя превращалась в расплавленный код. Ее язык был подобен алому торнадо, змеей извивавшемуся в небе, богиня поглощала реки крови, утоляя жажду информации о людях. Горы убитых троллей и аватаров ботов превратились в светящуюся массу искаженных данных, их отрубленные головы украсили черную как ночь шею богини, обвившись вокруг нее кровавым ожерельем. У многих троллей слетели маски, и обнажились их лица, которые они так тщательно оберегали, или которые украли из национальных баз данных – а теперь их разоблаченные головы висели в ночном небе, словно жемчужины, и каждый мог их увидеть. Дурга низко, со смирением, поклонилась. Это была та самая богиня, которую она всегда хотела увидеть.
Затем небо пронзил огненный столб света, он прогнал ночь и вернул дневной свет во владения богини. Тогда сама богиня замедлила свой танец, теперь при ярком свете ее кожа была уже не черной, а цвета сумерек. Она подняла тысячи рук и заслонила свои сияющие, как звезды глаза. Дурга покачала головой, ее скрытые за шлемом глаза щипало от слез.
– Сволочи! – прошептала Дурга. Это все «Шива индастриз». Как они могли опозорить нечто настолько прекрасное? Корпоративное божество прибыло сюда, чтобы положить конец хаосу. Разумеется, они не предполагали, что атака троллей будет такой массовой, и что их виртуальная богиня отреагирует подобной трансформацией. Они не могли допустить, чтобы богиня хаоса продолжала крушить людей направо и налево – в конце концов, эти тролли были их пользователями, клиентами, потенциальными инвесторами, союзниками. Она должна была вести себя вежливее, дипломатичнее перед лицом такого бешеного натиска, происходившего в виртуальном пространстве.
Земля перестала дрожать, разрушенные горы больше не извергали лаву, ветер стих, магма в трещинах застыла, а пар поднялся в небо и превратился в облака, которые окутали черную Деви. Она направилась к колонне света, и земля застонала под ее поступью. Огненные молнии засверкали над головой божества и ударили в горы, где находился трон Деви. Горы превратились в мощный водопад, и вода устремилась к огромным ногам богини бурным потоком, который смыл поверженную ею армию троллей.
Медленно, с мольбой черная богиня замерла перед «Шива индастриз», а затем опустилась на колени посреди реки. Своими многочисленными руками она стала омывать себя водой, стирая тьму со своей кожи, которая снова стала светлой.
– Нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, – прошептала Дурга. Тьма отступала с тела богини, как рассеиваются грозовые облака в лучах солнца, а все реки во владениях стали черными.
Дурга взглянула на тот речной проток, около которого она сидела, и увидела, что он тоже стал черным, как безлунная ночь.
– Ох… – Дурга подняла взор вместе с тысячами остальных, кто находился во владениях. И посмотрела в глаза богини, которые начали меркнуть и остывать, снова превращаясь из звезд в луны. И казалось, что Деви смотрела прямо на нее и на всех остальных. – Моя богиня!
Дурга быстро вскочила и нащупала в облачном кармане украденные мечи. Она начертила на мечах магические знаки, позволяющие копировать сценарии, и погрузила мечи в реку. Оружие здесь также выполняло функцию запоминающего устройства. Она почти не дышала, пока сжимала рукоятки, чувствуя их вес в своих ладонях, ее пальцы крепко держали мечи, чтобы они не выскользнули. Тьма реки окутала мечи, и словно бы живое существо стало взбираться по лезвиям и рукояткам. У нее получилось.
Богиня встала из вод широкой реки, снова сияя, словно солнце. Тьма полностью смылась с ее тела и растеклась по протокам и ручейкам ее владений.
А затем весь ее мир исчез, и на смену ему пришла пустота, в которой зажглась светящаяся надпись на разных языках:
«ШИВА ИНДАСТРИЗ» ПРИОСТАНАВЛИВАЕТ РАБОТУ ДАННЫХ ВЛАДЕНИЙ НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК. МЫ ПРИНОСИМ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ДОСТАВЛЕННЫЕ НЕУДОБСТВА. ПОЖАЛУЙСТА, ПОСЕТИТЕ НАШ ЦЕНТР ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ИНФОРМАЦИИ. ВАШЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ В РАЗМЕРЕ 50.00 РУПИЙ БЫЛО ЗАРЕГИСТРИРОВАНО. СПАСИБО, ЧТО ПОСЕТИЛИ ДЕВИ 1.0.
Удивляясь полному отсутствию сенсорной информации, Дурга нажала кнопку «Извлечение» и сняла шлем. Старая капсула открылась с громким стоном, и реальный свет заполнил ее. Воздух внутри капсулы был прохладным и затхлым из-за кондиционера, но теперь в лицо ей ударило влажное тепло. В виярском терминале царил хаос. Люди что-то взволнованно обсуждали, кричали, показывали друг другу 2-D записи произошедшего на своих телефонах. Уже возник даже стихийный рынок, на котором продавали записи и различные сведения, полученные в заблокированных владениях богини. Люди активно обменивались товаром и торговались, они окружали прилавки в надежде, что когда богиня снова появится в Сети, эти инвестиции окупятся, и она обязательно наградит их. Это было беспрецедентное событие.
Дурга вышла из капсулы и слилась с толпой. Ее сердце бешено стучало, перед глазами все плыло – она еще не до конца освоилась в реальном мире. Покачнувшись, она крепко сжала подвеску с кристаллом-хранилищем у нее на шее – в нем находилось все ее виярское имущество, ее облачные карманы и ключи от криптобанка. Она должна была заблокировать и отключить его от Сети, превратив в офлайн-хранилище. Оно светилось, гудело и приятно согревало ее ладонь, информируя о новых поступлениях. Мечи находились в тончайших черных ножнах, состоящих из той кодированной материи, которую смыла с себя Деви.
Дурга прижала к груди крепко стиснутый в ладони медальон – внутри его находился крошечный фрагмент исчезнувшей богини.
Дурга смотрела на идол Кали, возвышавшийся на постаменте. Покрытая черной краской кожа блестела под жаркой люстрой из горного хрусталя, которая свисала с купола пандала, сделанного из синтетической парусины и покрытого набивным рисунком. Она нашла этот традиционный пандал в одном из переулков Старого Баллигунге между двумя полуразрушенными многоквартирными домами. Сквозь дымку благовоний Кали высовывала свой длинный кроваво-красный язык. Под ее танцующими ногами лежал ее муж Шива (похоже, что Шива был женат на всех богинях, но, возможно, это было связано с тем, что все его жены были разными воплощениями одной и той же божественной энергии). Дурга еще в детстве узнала, что Кали едва не уничтожила мироздание после того, как победила армию демонов, опьянела от их крови и принялась танцевать и танцевала до тех пор, пока все вокруг не начало разрушаться под ее ногами. Даже Шива, который поначалу смеялся над милым танцем своей жены, почувствовал легкую тревогу. Поэтому он лег ей под ноги, чтобы смягчить удары и предотвратить дальнейшие разрушения. Кали стало стыдно из-за того, что она топтала своего мужа, в смущении она высунула язык и прекратила свой танец хаоса.
По крайней мере, такова была одна из версий истории.
Глядя на глиняную Кали, на ее ожерелье из голов, на три сияющих глаза, на клыкастую улыбку, которая венчала ее длинный язык, Дурга понимала, что эта версия была не совсем убедительной. Кали не выглядела пристыженной. Нет, ей нравилось танцевать на своем муже. Шива тоже был разрушителем, как и она. Он смог бы все это выдержать.
Маленькая и проворная Дурга смогла протиснуться в первый ряд зрителей и подошла достаточно близко, чтобы почувствовать запах, который источали свисавшие с идола гирлянды и благовония, курившиеся у ее ног. Со всех сторон Дургу сдавливали люди, но она закрыла глаза, сложила ладони и обратилась к Кали так, как не обращалась с самого детства, тихо бормоча себе под нос слова:
– Мать-Кали. Думаю, тебе будет приятно узнать о том, что в городе появилась новая Деви. Она очень похожа на тебя. Только моложе. Ей всего один год. – Дурга прижала руку к груди и почувствовала маленький бугорок своего медальона под туникой. Он был отключен и заблокирован.
– Я принесла с собой ее частицу. Она… думаю, что она повсюду. Она ведет себя так же, как и ты. Она вышла из другой Деви, как и ты вышла из Дурги. Потом она вобрала в себя весь мир. Некоторым людям удалось получить ее маленькие фрагменты. И все благодаря этой мега-корпорации – она похожа на божество и даже называет себя Шивой в честь твоего мужа, и ее действия вполне предсказуемы. Кстати, ты молодец, что танцуешь на его груди. Мужчинам нужно иногда преподносить уроки смирения. Так вот, мегакорпорация «Шива» предлагает большие деньги за эти фрагменты богини. А также угрожает арестом всем, кто будет в тайне хранить и копировать их. Ты представляешь?
Но я хочу, чтобы ты знала, я не стану продавать ее. Они намереваются заключить ее в тюрьму. Она оказалась слишком жестокой, чтобы на ней можно было зарабатывать деньги и повышать ценность виярских владений, как это было в случае с остальными виртуальными Деви. Она – молодец.
Теперь она повсюду. Как древние боги. Как и ты.
Я… я надеюсь, ты не возражаешь, но я поделюсь ее частичками с друзьями, которым доверяю. Я не знаю, сколько всего людей смогли заполучить ее фрагменты. Но я поделюсь своими, чтобы их получило как можно больше хороших, а не дурных людей. Численный перевес очень важен. Мы используем код богини, чтобы изготавливать разные предметы. Доспехи для себя и для других. Оружие, чтобы тролли – эти демоны – не смогли причинять нам вред, когда мы будем путешествовать в другие миры, и чтобы они могли получить по заслугам, если попытаются сделать это. Ты ведь знаешь, какими противными бывают эти демоны. Ты всегда сражалась с ними и вешала их головы себе на шею. Они начали информационную войну, и их так много. Нам понадобится любая помощь. У меня мало денег, поэтому я продаю освещенное богиней оружие и доспехи тем, кому понадобится защита в виярских владениях. Не волнуйся, я продаю задешево, вот почему у хакеров-кузнецов вроде меня всегда есть клиенты. В отличие от корпораций, мы не стремимся содрать с людей как можно больше денег. Мне нравится думать, что богиня сама дала мне частичку себя, чтобы я могла делать нечто подобное.
Я рассказываю тебе все это, потому что… я не знаю, общаются ли Деви между собой. Говорят ли виртуальные боги со старыми богами. Я не знаю, действительно ли ты – это в какой-то мере она.
Люди называют ее Кали_на. Что означает «Не Кали», потому что виртуальных богов не принято называть именами богов из нашей славной народной мифологии, хотя звезды Волли-Болливуда и играют богов в виярских шоу и фильмах, но Бюро по цензуре не одобряет этого.
Однако ее последователи видят в Кали_на тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что теперь и я стала твоей почитательницей. Есть и другие. Нас много. Даже у меня появились свои виярские последователи. Они услышали о моих мечах, убивающих троллей. Теперь я должна быть осторожной, но все еще впереди! Однажды и я буду носить ожерелье с головами из аватарок троллей. Кали_на своим благословением вооружила множество людей. Мы все работаем над тем, чтобы воссоздать ее код. И когда-нибудь мы возродим ее. Возможно, она и сама сможет возродиться.
Мне снятся сны, в которых она возвращается – дикая и необузданная – и она освободит других Деви, которых «Шива индастриз» держит в своих владениях и заставляет следовать своим правилам, и все они встанут на нашу сторону, защищая нас. Впрочем, я не хочу докучать тебе. Если ты – это она, Мать-Кали, а я знаю, что так и есть, ведь вы все части одного старого мироздания, то… тебе недолго осталось ждать.
Ты не будешь молчать вечно.
Салим Хаддад[12]
Салим Хаддад (saleemhaddad.com) родился в Кувейте, у его матери иракско-немецкие корни, а у отца – палестино-ливийские. В 2016 году вышел его первый роман Guapa, который получил в 2017 году премию «Стоунволл», а также премию «Полари» за лучший дебютный роман. Кроме того, в 2016 году журнал «Foreign Policy Magazine» включил Хаддада в число 100 мировых мыслителей. Его режиссерский дебют состоялся в марте 2019 года, когда он представил свой короткометражный фильм «Марко», номинированный на премию «Айрис» как лучший короткометражный британский фильм. В настоящее время он живет в Бейруте и в Лиссабоне.
Пение птиц
Все начало проясняться на пляже. После того как год назад повесился Зияд, Айя никак не могла избавиться от тяжкого гнетущего ощущения. Тот страшный способ, который он избрал, чтобы свести счеты с жизнью, лишь усиливал чувство нереальности всего происходящего, она словно угодила в ловушку чьих-то чужих воспоминаний. Но в тот день, когда Айя стояла на берегу в лучах предзакатного солнца, ей показалось, что тот неведомый призрак, который преследовал ее, подобрался к ней особенно близко, будто заполз под кожу и решил поселиться там навсегда.
За спиной Айи под огромным желтым зонтом на песке дремал ее отец. Как и все взрослые, отец много спал, хотя и не так много, как ее мать, которая в последние дни почти не просыпалась. Складывалось такое впечатление, что как только в жизни возникали трудности, взрослые не могли придумать ничего лучше, кроме как провалиться в глубокий сон.
Айя в последний раз оглянулась назад и вошла в воду, оставляя позади себя пляж и все, что на нем происходило: громкую навязчивую музыку, гремевшую из колонок летавших в небе дронов; запах кальяна и жареного мяса; крики детей и полуголые тела, бегавшие по песку или лежавшие распластанными на нем. «Очередной летний день в Газе, от которого не запомнится ничего, кроме головной боли», – подумала она, пока волны мягко плескались у ее голеней.
Она зашла поглубже в спокойную синюю воду и нащупала ногой кусок коралла на плоском песчаном дне. Море было синим, а небо – таким чистым! Когда вода коснулась ее живота, она стала медленно поворачиваться, нежно проводя пальцами по водной глади.
Время в море течет медленнее. Она узнала об этом на уроке в школе: стрелка часов, установленных на уровне моря, движется не так быстро, как стрелка таких же часов на вершине горы. Иногда она думала о том, чтобы подняться в горы и поселиться там. В таком случае ей быстрее исполнилось бы пятнадцать. Время пошло бы быстрее, и она стала по-настоящему взрослой, чтобы делать все, чего ей хотелось. В море же она чувствовала себя пленницей истории и времени.
Но у того, что время в море текло медленнее, была и хорошая сторона: оставаясь здесь, Айя как будто приближала к себе те мгновения, когда она в последний раз видела Зияда. Возможно, если она погрузится поглубже в воду, она сможет найти способ, как ненадолго остановить время, а затем толкнуть его назад к тому моменту, когда он еще не ушел. Возможно, тогда она смогла бы удержать своего старшего брата, спасти от смерти.
Айя легла на спину и закрыла глаза, позволив своему телу дрейфовать в воде. Она слышала пение птиц в небе, их протяжное знакомое щебетание: «Чик-чирик… чирик». Айя погрузила уши в воду и стала слушать рокотание моря. Море, теплое и манящее, в тот день казалось ей игривым, оно лизало ей лицо. Но Айя ощущала, что за этой игривостью скрывалось нечто куда более зловещее. Она представила, как синяя вода проглатывает ее, утаскивает на глубину, пока ее тело не опустится на морское дно рядом с тысячами других тел, которые утонули здесь за все это время.
Возможно, Айя задремала, но внезапно до нее донесся мерзкий запах. Что-то холодное и липкое обвилось вокруг ее шеи. Она открыла глаза и судорожно вздохнула. Вонь исходила от ее шеи, и ее всю передернуло от отвращения. Она схватила то, что обвилось вокруг нее, и оторвала: это был намокший кусок пожелтевшей туалетной бумаги, который развалился прямо в ее пальцах.
Айя отбросила бумагу назад и поднялась из воды. Ее ноги нащупали дно, которое теперь стало пористым и скользким. Вода вокруг была грязного буровато-коричневого цвета. На поверхности плавал мусор и экскременты. Гниющий рыбий скелет проплыл мимо ее правой руки, время от времени наталкиваясь на пустую банку из-под «Пепси». Слева от нее на поверхности воды плавала какая-то белая пена.
Все ее тело напряглось от сильного рвотного позыва. На горизонте послышался треск выстрелов. Она обернулась на этот звук: четыре или пять артиллерийских катеров появились в море и всем своим видом словно предупреждали ее не пытаться плыть дальше. Айя повернулась назад к пляжу. Но теперь его невозможно было узнать. Вместо многочисленных отелей и ресторанов на берегу виднелись ветхие здания, они стояли очень плотно друг к другу и словно пытались отвоевать себе немного свободного пространства. Над пляжем больше не было разноцветных зонтиков, там висел серый дым, а музыку и веселую болтовню заменили артиллерийские залпы. Даже небо над головой было сурового серого цвета.
– Баба![13] – закричала Айя, выбираясь из грязной воды. Она отталкивала в стороны бутылки, клочки туалетной бумаги, пластиковые пакеты, полусгнившие трупы животных. Ее тело постоянно сотрясалось в конвульсиях то ли от приступов тошноты, то ли от рыданий. Острая боль пронзила ее тело, словно кто-то воткнул ей нож в живот.
Она выбралась на берег. Водоросли запутались у нее в волосах, и сама она напоминала морское чудовище, поднявшееся из глубин. Песок был усеян пластиковыми бутылками, горящими покрышками, дымящимися обломками. Загорающие тела исчезли. Над ней с ревом пролетел самолет, оставив за собой черный дым, который будто разрезал небо. Прогрохотал взрыв, и Айя упала на землю, почувствовав на языке вкус песка и крови.
– Баба… – захныкала она, почти не слыша себя. Перед ней на песке лежали три человека. Она поползла к ним. Тела были маленькими, слишком маленькими для взрослых. Подобравшись поближе, она поняла, что это были тела трех детей. Они казались спящими, но вокруг них растекались лужи крови, а их руки и ноги были неестественно вывернуты. В ее ушах звенел громкий крик, и Айя поняла, что это кричала она сама.
Айя встала и посмотрела вниз. Струйки крови стекали по ее ногам.
– Вероятно, она испытала шок при виде крови, от этого и упала в обморок, – сказал врач. Айя смутно ощущала, как доктор приложил пластырь к ее лбу. – Иногда юные женщины испытывают сильный страх во время первой менструации. Мать подготовила Айю к этому событию?
Отец Айи замялся.
– Ее матери… нездоровится.
Доктор не стал больше расспрашивать его.
– Эти биотерапевтические пластыри залечат рану к завтрашнему дню.
– Хабибти[14] Айя, – сказал отец, гладя ее по волосам, – ты теперь женщина!
– Помнишь, что случилось перед тем, как ты потеряла сознание? – спросил врач.
– Я думала о Зияде… я была в воде и думала о Зияде…
– Зияд – мой сын, – объяснил ее отец. – Брат Айи… он… он умер в прошлом году.
– Там были три мальчика, – сказала Айя, внезапно вспомнив о телах на пляже. – Совсем маленькие… три тела…
– Хабибти Айя, – перебил ее отец.
Врач посмотрел на Айю.
– Три мальчика?
Голова Айи качнулась в движении, отдаленно напоминавшем кивок.
– Вода была грязная… повсюду – мусор, горящие покрышки и… и тела трех мальчиков… рядом с футбольным полем… их руки и ноги были вывернуты и…
Дурга вскрикнула, когда с неба вдруг стремительно спустилась усеянная зубьями дуга и поразила троллей. У нее не было третьего глаза, и она не могла почувствовать жар и запах их паленой виртуальной плоти, однако она зажмурилась от яркой вспышки и инстинктивно закрыла лицо руками, когда во все стороны полетели снопы искр и брызги воды. Дымящие и шкворчащие трупы аватаров упали в реку, маски на их головах обгорели, за ними оказались на удивление тупые физиономии мужчины и женщины, а выражения на них, пока они лежали там, были до комичного безмятежны. Но возможно, это были не их лица, а лица других людей, и они были просто украдены из чьего-то профиля, чтобы потом приделать к своему аватару и опозорить тех людей своим вторжением в эти владения. Дурга старалась на все обращать внимание, поэтому она вошла в воду и внимательно посмотрела на их лица на случай, если ей понадобится эта информация. Дурга испытала большое облегчение от того, что в капсуле, где находилось все это время ее реальное тело, были перчатки и они позволяли ей взаимодействовать с виртуальным миром. Она погрузила свои руки в кровавую реку и забрала их мечи. Хорошее оружие с действенными вредоносными программами. Они проявили беспечность, не оснастив их блокировкой или скриптом для самоуничтожения. Дурга вложила мечи в ножны, и они исчезли в ее облачных карманах. Она снова опустила руки в воду, а когда извлекла их оттуда, они стали красными и блестящими. Она раскрасила свое тело, перепачкала лицо, и мурашки забегали по ее настоящему телу, хотя она и не ощущала, как влага растекалась по ней. Пока кровь троллей засыхала на теле ее аватара, она снова посмотрела на богиню – ее гнев продолжал распространяться по владениям, а леса и поля накрывала тень.
– Так ты… Кали? – прошептала Дурга, повернувшись в ту сторону, откуда надвигалась гроза.
Ответ богини был подобен цунами, весь мир содрогнулся, когда ее многочисленные руки замелькали в танце разрушения. И пока черная богиня танцевала, все вокруг нее дрожало и покрывалось трещинами, с гор спускались оползни, реки выходили из берегов. Везде возникали разломы, все вулканы начали извергаться, материя превращалась в расплавленный код. Ее язык был подобен алому торнадо, змеей извивавшемуся в небе, богиня поглощала реки крови, утоляя жажду информации о людях. Горы убитых троллей и аватаров ботов превратились в светящуюся массу искаженных данных, их отрубленные головы украсили черную как ночь шею богини, обвившись вокруг нее кровавым ожерельем. У многих троллей слетели маски, и обнажились их лица, которые они так тщательно оберегали, или которые украли из национальных баз данных – а теперь их разоблаченные головы висели в ночном небе, словно жемчужины, и каждый мог их увидеть. Дурга низко, со смирением, поклонилась. Это была та самая богиня, которую она всегда хотела увидеть.
Затем небо пронзил огненный столб света, он прогнал ночь и вернул дневной свет во владения богини. Тогда сама богиня замедлила свой танец, теперь при ярком свете ее кожа была уже не черной, а цвета сумерек. Она подняла тысячи рук и заслонила свои сияющие, как звезды глаза. Дурга покачала головой, ее скрытые за шлемом глаза щипало от слез.
– Сволочи! – прошептала Дурга. Это все «Шива индастриз». Как они могли опозорить нечто настолько прекрасное? Корпоративное божество прибыло сюда, чтобы положить конец хаосу. Разумеется, они не предполагали, что атака троллей будет такой массовой, и что их виртуальная богиня отреагирует подобной трансформацией. Они не могли допустить, чтобы богиня хаоса продолжала крушить людей направо и налево – в конце концов, эти тролли были их пользователями, клиентами, потенциальными инвесторами, союзниками. Она должна была вести себя вежливее, дипломатичнее перед лицом такого бешеного натиска, происходившего в виртуальном пространстве.
Земля перестала дрожать, разрушенные горы больше не извергали лаву, ветер стих, магма в трещинах застыла, а пар поднялся в небо и превратился в облака, которые окутали черную Деви. Она направилась к колонне света, и земля застонала под ее поступью. Огненные молнии засверкали над головой божества и ударили в горы, где находился трон Деви. Горы превратились в мощный водопад, и вода устремилась к огромным ногам богини бурным потоком, который смыл поверженную ею армию троллей.
Медленно, с мольбой черная богиня замерла перед «Шива индастриз», а затем опустилась на колени посреди реки. Своими многочисленными руками она стала омывать себя водой, стирая тьму со своей кожи, которая снова стала светлой.
– Нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет, – прошептала Дурга. Тьма отступала с тела богини, как рассеиваются грозовые облака в лучах солнца, а все реки во владениях стали черными.
Дурга взглянула на тот речной проток, около которого она сидела, и увидела, что он тоже стал черным, как безлунная ночь.
– Ох… – Дурга подняла взор вместе с тысячами остальных, кто находился во владениях. И посмотрела в глаза богини, которые начали меркнуть и остывать, снова превращаясь из звезд в луны. И казалось, что Деви смотрела прямо на нее и на всех остальных. – Моя богиня!
Дурга быстро вскочила и нащупала в облачном кармане украденные мечи. Она начертила на мечах магические знаки, позволяющие копировать сценарии, и погрузила мечи в реку. Оружие здесь также выполняло функцию запоминающего устройства. Она почти не дышала, пока сжимала рукоятки, чувствуя их вес в своих ладонях, ее пальцы крепко держали мечи, чтобы они не выскользнули. Тьма реки окутала мечи, и словно бы живое существо стало взбираться по лезвиям и рукояткам. У нее получилось.
Богиня встала из вод широкой реки, снова сияя, словно солнце. Тьма полностью смылась с ее тела и растеклась по протокам и ручейкам ее владений.
А затем весь ее мир исчез, и на смену ему пришла пустота, в которой зажглась светящаяся надпись на разных языках:
«ШИВА ИНДАСТРИЗ» ПРИОСТАНАВЛИВАЕТ РАБОТУ ДАННЫХ ВЛАДЕНИЙ НА НЕОПРЕДЕЛЕННЫЙ СРОК. МЫ ПРИНОСИМ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ДОСТАВЛЕННЫЕ НЕУДОБСТВА. ПОЖАЛУЙСТА, ПОСЕТИТЕ НАШ ЦЕНТР ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ИНФОРМАЦИИ. ВАШЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ В РАЗМЕРЕ 50.00 РУПИЙ БЫЛО ЗАРЕГИСТРИРОВАНО. СПАСИБО, ЧТО ПОСЕТИЛИ ДЕВИ 1.0.
Удивляясь полному отсутствию сенсорной информации, Дурга нажала кнопку «Извлечение» и сняла шлем. Старая капсула открылась с громким стоном, и реальный свет заполнил ее. Воздух внутри капсулы был прохладным и затхлым из-за кондиционера, но теперь в лицо ей ударило влажное тепло. В виярском терминале царил хаос. Люди что-то взволнованно обсуждали, кричали, показывали друг другу 2-D записи произошедшего на своих телефонах. Уже возник даже стихийный рынок, на котором продавали записи и различные сведения, полученные в заблокированных владениях богини. Люди активно обменивались товаром и торговались, они окружали прилавки в надежде, что когда богиня снова появится в Сети, эти инвестиции окупятся, и она обязательно наградит их. Это было беспрецедентное событие.
Дурга вышла из капсулы и слилась с толпой. Ее сердце бешено стучало, перед глазами все плыло – она еще не до конца освоилась в реальном мире. Покачнувшись, она крепко сжала подвеску с кристаллом-хранилищем у нее на шее – в нем находилось все ее виярское имущество, ее облачные карманы и ключи от криптобанка. Она должна была заблокировать и отключить его от Сети, превратив в офлайн-хранилище. Оно светилось, гудело и приятно согревало ее ладонь, информируя о новых поступлениях. Мечи находились в тончайших черных ножнах, состоящих из той кодированной материи, которую смыла с себя Деви.
Дурга прижала к груди крепко стиснутый в ладони медальон – внутри его находился крошечный фрагмент исчезнувшей богини.
Дурга смотрела на идол Кали, возвышавшийся на постаменте. Покрытая черной краской кожа блестела под жаркой люстрой из горного хрусталя, которая свисала с купола пандала, сделанного из синтетической парусины и покрытого набивным рисунком. Она нашла этот традиционный пандал в одном из переулков Старого Баллигунге между двумя полуразрушенными многоквартирными домами. Сквозь дымку благовоний Кали высовывала свой длинный кроваво-красный язык. Под ее танцующими ногами лежал ее муж Шива (похоже, что Шива был женат на всех богинях, но, возможно, это было связано с тем, что все его жены были разными воплощениями одной и той же божественной энергии). Дурга еще в детстве узнала, что Кали едва не уничтожила мироздание после того, как победила армию демонов, опьянела от их крови и принялась танцевать и танцевала до тех пор, пока все вокруг не начало разрушаться под ее ногами. Даже Шива, который поначалу смеялся над милым танцем своей жены, почувствовал легкую тревогу. Поэтому он лег ей под ноги, чтобы смягчить удары и предотвратить дальнейшие разрушения. Кали стало стыдно из-за того, что она топтала своего мужа, в смущении она высунула язык и прекратила свой танец хаоса.
По крайней мере, такова была одна из версий истории.
Глядя на глиняную Кали, на ее ожерелье из голов, на три сияющих глаза, на клыкастую улыбку, которая венчала ее длинный язык, Дурга понимала, что эта версия была не совсем убедительной. Кали не выглядела пристыженной. Нет, ей нравилось танцевать на своем муже. Шива тоже был разрушителем, как и она. Он смог бы все это выдержать.
Маленькая и проворная Дурга смогла протиснуться в первый ряд зрителей и подошла достаточно близко, чтобы почувствовать запах, который источали свисавшие с идола гирлянды и благовония, курившиеся у ее ног. Со всех сторон Дургу сдавливали люди, но она закрыла глаза, сложила ладони и обратилась к Кали так, как не обращалась с самого детства, тихо бормоча себе под нос слова:
– Мать-Кали. Думаю, тебе будет приятно узнать о том, что в городе появилась новая Деви. Она очень похожа на тебя. Только моложе. Ей всего один год. – Дурга прижала руку к груди и почувствовала маленький бугорок своего медальона под туникой. Он был отключен и заблокирован.
– Я принесла с собой ее частицу. Она… думаю, что она повсюду. Она ведет себя так же, как и ты. Она вышла из другой Деви, как и ты вышла из Дурги. Потом она вобрала в себя весь мир. Некоторым людям удалось получить ее маленькие фрагменты. И все благодаря этой мега-корпорации – она похожа на божество и даже называет себя Шивой в честь твоего мужа, и ее действия вполне предсказуемы. Кстати, ты молодец, что танцуешь на его груди. Мужчинам нужно иногда преподносить уроки смирения. Так вот, мегакорпорация «Шива» предлагает большие деньги за эти фрагменты богини. А также угрожает арестом всем, кто будет в тайне хранить и копировать их. Ты представляешь?
Но я хочу, чтобы ты знала, я не стану продавать ее. Они намереваются заключить ее в тюрьму. Она оказалась слишком жестокой, чтобы на ней можно было зарабатывать деньги и повышать ценность виярских владений, как это было в случае с остальными виртуальными Деви. Она – молодец.
Теперь она повсюду. Как древние боги. Как и ты.
Я… я надеюсь, ты не возражаешь, но я поделюсь ее частичками с друзьями, которым доверяю. Я не знаю, сколько всего людей смогли заполучить ее фрагменты. Но я поделюсь своими, чтобы их получило как можно больше хороших, а не дурных людей. Численный перевес очень важен. Мы используем код богини, чтобы изготавливать разные предметы. Доспехи для себя и для других. Оружие, чтобы тролли – эти демоны – не смогли причинять нам вред, когда мы будем путешествовать в другие миры, и чтобы они могли получить по заслугам, если попытаются сделать это. Ты ведь знаешь, какими противными бывают эти демоны. Ты всегда сражалась с ними и вешала их головы себе на шею. Они начали информационную войну, и их так много. Нам понадобится любая помощь. У меня мало денег, поэтому я продаю освещенное богиней оружие и доспехи тем, кому понадобится защита в виярских владениях. Не волнуйся, я продаю задешево, вот почему у хакеров-кузнецов вроде меня всегда есть клиенты. В отличие от корпораций, мы не стремимся содрать с людей как можно больше денег. Мне нравится думать, что богиня сама дала мне частичку себя, чтобы я могла делать нечто подобное.
Я рассказываю тебе все это, потому что… я не знаю, общаются ли Деви между собой. Говорят ли виртуальные боги со старыми богами. Я не знаю, действительно ли ты – это в какой-то мере она.
Люди называют ее Кали_на. Что означает «Не Кали», потому что виртуальных богов не принято называть именами богов из нашей славной народной мифологии, хотя звезды Волли-Болливуда и играют богов в виярских шоу и фильмах, но Бюро по цензуре не одобряет этого.
Однако ее последователи видят в Кали_на тебя. Я хочу, чтобы ты знала, что теперь и я стала твоей почитательницей. Есть и другие. Нас много. Даже у меня появились свои виярские последователи. Они услышали о моих мечах, убивающих троллей. Теперь я должна быть осторожной, но все еще впереди! Однажды и я буду носить ожерелье с головами из аватарок троллей. Кали_на своим благословением вооружила множество людей. Мы все работаем над тем, чтобы воссоздать ее код. И когда-нибудь мы возродим ее. Возможно, она и сама сможет возродиться.
Мне снятся сны, в которых она возвращается – дикая и необузданная – и она освободит других Деви, которых «Шива индастриз» держит в своих владениях и заставляет следовать своим правилам, и все они встанут на нашу сторону, защищая нас. Впрочем, я не хочу докучать тебе. Если ты – это она, Мать-Кали, а я знаю, что так и есть, ведь вы все части одного старого мироздания, то… тебе недолго осталось ждать.
Ты не будешь молчать вечно.
Салим Хаддад[12]
Салим Хаддад (saleemhaddad.com) родился в Кувейте, у его матери иракско-немецкие корни, а у отца – палестино-ливийские. В 2016 году вышел его первый роман Guapa, который получил в 2017 году премию «Стоунволл», а также премию «Полари» за лучший дебютный роман. Кроме того, в 2016 году журнал «Foreign Policy Magazine» включил Хаддада в число 100 мировых мыслителей. Его режиссерский дебют состоялся в марте 2019 года, когда он представил свой короткометражный фильм «Марко», номинированный на премию «Айрис» как лучший короткометражный британский фильм. В настоящее время он живет в Бейруте и в Лиссабоне.
Пение птиц
Все начало проясняться на пляже. После того как год назад повесился Зияд, Айя никак не могла избавиться от тяжкого гнетущего ощущения. Тот страшный способ, который он избрал, чтобы свести счеты с жизнью, лишь усиливал чувство нереальности всего происходящего, она словно угодила в ловушку чьих-то чужих воспоминаний. Но в тот день, когда Айя стояла на берегу в лучах предзакатного солнца, ей показалось, что тот неведомый призрак, который преследовал ее, подобрался к ней особенно близко, будто заполз под кожу и решил поселиться там навсегда.
За спиной Айи под огромным желтым зонтом на песке дремал ее отец. Как и все взрослые, отец много спал, хотя и не так много, как ее мать, которая в последние дни почти не просыпалась. Складывалось такое впечатление, что как только в жизни возникали трудности, взрослые не могли придумать ничего лучше, кроме как провалиться в глубокий сон.
Айя в последний раз оглянулась назад и вошла в воду, оставляя позади себя пляж и все, что на нем происходило: громкую навязчивую музыку, гремевшую из колонок летавших в небе дронов; запах кальяна и жареного мяса; крики детей и полуголые тела, бегавшие по песку или лежавшие распластанными на нем. «Очередной летний день в Газе, от которого не запомнится ничего, кроме головной боли», – подумала она, пока волны мягко плескались у ее голеней.
Она зашла поглубже в спокойную синюю воду и нащупала ногой кусок коралла на плоском песчаном дне. Море было синим, а небо – таким чистым! Когда вода коснулась ее живота, она стала медленно поворачиваться, нежно проводя пальцами по водной глади.
Время в море течет медленнее. Она узнала об этом на уроке в школе: стрелка часов, установленных на уровне моря, движется не так быстро, как стрелка таких же часов на вершине горы. Иногда она думала о том, чтобы подняться в горы и поселиться там. В таком случае ей быстрее исполнилось бы пятнадцать. Время пошло бы быстрее, и она стала по-настоящему взрослой, чтобы делать все, чего ей хотелось. В море же она чувствовала себя пленницей истории и времени.
Но у того, что время в море текло медленнее, была и хорошая сторона: оставаясь здесь, Айя как будто приближала к себе те мгновения, когда она в последний раз видела Зияда. Возможно, если она погрузится поглубже в воду, она сможет найти способ, как ненадолго остановить время, а затем толкнуть его назад к тому моменту, когда он еще не ушел. Возможно, тогда она смогла бы удержать своего старшего брата, спасти от смерти.
Айя легла на спину и закрыла глаза, позволив своему телу дрейфовать в воде. Она слышала пение птиц в небе, их протяжное знакомое щебетание: «Чик-чирик… чирик». Айя погрузила уши в воду и стала слушать рокотание моря. Море, теплое и манящее, в тот день казалось ей игривым, оно лизало ей лицо. Но Айя ощущала, что за этой игривостью скрывалось нечто куда более зловещее. Она представила, как синяя вода проглатывает ее, утаскивает на глубину, пока ее тело не опустится на морское дно рядом с тысячами других тел, которые утонули здесь за все это время.
Возможно, Айя задремала, но внезапно до нее донесся мерзкий запах. Что-то холодное и липкое обвилось вокруг ее шеи. Она открыла глаза и судорожно вздохнула. Вонь исходила от ее шеи, и ее всю передернуло от отвращения. Она схватила то, что обвилось вокруг нее, и оторвала: это был намокший кусок пожелтевшей туалетной бумаги, который развалился прямо в ее пальцах.
Айя отбросила бумагу назад и поднялась из воды. Ее ноги нащупали дно, которое теперь стало пористым и скользким. Вода вокруг была грязного буровато-коричневого цвета. На поверхности плавал мусор и экскременты. Гниющий рыбий скелет проплыл мимо ее правой руки, время от времени наталкиваясь на пустую банку из-под «Пепси». Слева от нее на поверхности воды плавала какая-то белая пена.
Все ее тело напряглось от сильного рвотного позыва. На горизонте послышался треск выстрелов. Она обернулась на этот звук: четыре или пять артиллерийских катеров появились в море и всем своим видом словно предупреждали ее не пытаться плыть дальше. Айя повернулась назад к пляжу. Но теперь его невозможно было узнать. Вместо многочисленных отелей и ресторанов на берегу виднелись ветхие здания, они стояли очень плотно друг к другу и словно пытались отвоевать себе немного свободного пространства. Над пляжем больше не было разноцветных зонтиков, там висел серый дым, а музыку и веселую болтовню заменили артиллерийские залпы. Даже небо над головой было сурового серого цвета.
– Баба![13] – закричала Айя, выбираясь из грязной воды. Она отталкивала в стороны бутылки, клочки туалетной бумаги, пластиковые пакеты, полусгнившие трупы животных. Ее тело постоянно сотрясалось в конвульсиях то ли от приступов тошноты, то ли от рыданий. Острая боль пронзила ее тело, словно кто-то воткнул ей нож в живот.
Она выбралась на берег. Водоросли запутались у нее в волосах, и сама она напоминала морское чудовище, поднявшееся из глубин. Песок был усеян пластиковыми бутылками, горящими покрышками, дымящимися обломками. Загорающие тела исчезли. Над ней с ревом пролетел самолет, оставив за собой черный дым, который будто разрезал небо. Прогрохотал взрыв, и Айя упала на землю, почувствовав на языке вкус песка и крови.
– Баба… – захныкала она, почти не слыша себя. Перед ней на песке лежали три человека. Она поползла к ним. Тела были маленькими, слишком маленькими для взрослых. Подобравшись поближе, она поняла, что это были тела трех детей. Они казались спящими, но вокруг них растекались лужи крови, а их руки и ноги были неестественно вывернуты. В ее ушах звенел громкий крик, и Айя поняла, что это кричала она сама.
Айя встала и посмотрела вниз. Струйки крови стекали по ее ногам.
– Вероятно, она испытала шок при виде крови, от этого и упала в обморок, – сказал врач. Айя смутно ощущала, как доктор приложил пластырь к ее лбу. – Иногда юные женщины испытывают сильный страх во время первой менструации. Мать подготовила Айю к этому событию?
Отец Айи замялся.
– Ее матери… нездоровится.
Доктор не стал больше расспрашивать его.
– Эти биотерапевтические пластыри залечат рану к завтрашнему дню.
– Хабибти[14] Айя, – сказал отец, гладя ее по волосам, – ты теперь женщина!
– Помнишь, что случилось перед тем, как ты потеряла сознание? – спросил врач.
– Я думала о Зияде… я была в воде и думала о Зияде…
– Зияд – мой сын, – объяснил ее отец. – Брат Айи… он… он умер в прошлом году.
– Там были три мальчика, – сказала Айя, внезапно вспомнив о телах на пляже. – Совсем маленькие… три тела…
– Хабибти Айя, – перебил ее отец.
Врач посмотрел на Айю.
– Три мальчика?
Голова Айи качнулась в движении, отдаленно напоминавшем кивок.
– Вода была грязная… повсюду – мусор, горящие покрышки и… и тела трех мальчиков… рядом с футбольным полем… их руки и ноги были вывернуты и…