Ловушка для плейбоя

Господи, я сейчас просто благодарен этому уроду Хулио. Напоить Машу и увидеть, какая она настоящая, – до этого я не додумался.

Она и трезвая-то – ураган, а пьяная Маша… Уф…

Вздыхаю и замираю, когда она кладет ладонь на член.

– Вот, скажи, – опять облизывает губы и медленно гладит меня, – о чем вы думаете, чтобы он… ну вот он стал таким?

– Каким, Маш? – большим пальцем надавливаю на трусики, между складочек.

– Ну… таким вот… большим…

Вот стерва маленькая. Просто доводит.

– Маш, ему плохо там. Тесно очень. Давай, освободим его?

Маша хитро улыбается и медленно начинает расстегивать ремень. Я лишь молча наблюдаю за ее руками. Пытаюсь хоть как-то успокоить дыхание.

Маша плохо справляется с ремнем и застежками на джинсах, но я терпеливо смотрю за ее попытками. Уверен, что впервые шаманит с мужской ширинкой. Забавная такая. Сосредоточенная.

Наконец, все расстегнуто и взгляд Маши падает на член, который отчетливо видно в боксерах. Пока она любуется им, – а как иначе? – я просовываю пальцы ей под трусики и дергаю членом, когда ощущаю, что Маша уже мокрая.

Начинаю ласкать ее. Прохожусь между складочек, чуть проталкивая палец. Останавливаюсь у дырочки и обвожу ее по кругу.

– Ох, Руслан, – вздыхает Маша и прикрывает глаза. Упирается руками мне в живот и чуть приподнимается, давая мне больше возможности для маневра.

– Какая же ты сексуальная, Маш, – хриплю я, кладя палец на клитор.

Маша стонет в ответ и начинает водить бедрами, подстраиваясь под движения моего пальца.

Я беру ее руку и двигаю вниз. На член.

– Он тоже хочет, Маш, – шепчу я, сжимая ее пальцы на себе.

Девочка догадливая. Ручками спускает боксеры и изумленно смотрит на выпрыгивающий член.

– Давай, Машенька, – я замедляю ласки клитора, едва касаюсь его. – Сядь так, чтобы тебе удобно было.

Но она не решается. Тогда я одной рукой берусь за член, а второй отодвигаю трусики на Маше. Надавливаю ей между ног, чтобы приподнялась, и приставляю головку. И мы оба смотрим туда. Маша, наверное, от нерешительности и страха, а я – наслаждаясь видом, как мой член медленно, туго протискивается в Машу.

– Тебе не больно? – спрашиваю я.

Мотает головой и сама садится до конца. И у меня вырывается стон в этот момент.

– Иди ко мне, – шепчу я, обхватывая ее за шею и наклоняя к себе. Впиваюсь в сладкие губы и начинаю толкаться бедрами.

Маша громко выдыхает мне в рот, но я крепко держу ее, проникая языком. Она просто лежит, а я трахаю ее, толкаясь все быстрее и резче.

Потом пытаюсь стащить чертово платье с плеч. Оно не поддается и я с силой сдираю его. Рву тонкую ткань.

Маша охает и удивленно смотрит на меня.

– Руслан, мое платье, – шепчет мне в губы.

– Плевать, – рычу я, освобождая груди от нижнего белья. Сжимаю одну грудь и обхватываю сосок губами. Перекатываю его на языке.

Маша вцепляется мне в волосы, тянет их. А потом вдруг резко поднимается. Я хватаю воздух, когда у меня изо рта забирают сосок. Удивленно смотрю на нее.

А она улыбается, упирается ручками мне в живот и начинает сама скакать на мне.

Я улыбаюсь в ответ и мычу от удовольствия, наблюдая, как подпрыгивает грудь Маши от ее движений. И все равно пытаюсь ухватиться за нее.

Я не знаю, от чего я возбуждаюсь сильнее: от того, как узко члену в Маше, или от созерцания, как она скачет на мне, прикусив губу и постанывая в такт своим движениям.

Скоро кончит, судя по тому, что стоны становятся все громче и прыжки все чаще. Пусть кончит я вытащу член. Сука. Как же охота кончить в нее. Но пока нельзя.

Я на пределе, но жду ее. Еще несколько скачков. Маша вскрикивает и падает мне на грудь. Сжимает член внутри так, что я рычу сквозь сжатые зубы. А потом громко стону, впиваясь пальцами в задницу. И… не успеваю.

Сука. Не успеваю вытащить член.

Приподнимаю Машу и вижу, как по бедрам уже стекает сперма.

Сука. Глава 61




Руслан

Пять дней. Пять дней мы провели вдвоем, изредка выходя из дома.

Порой я смотрю на спящую Машу и думаю, неужели наступит такой момент, когда мне не захочется ее видеть. Ведь такой момент всегда наступал раньше. С другими.

Но сейчас. Сейчас мне не хочется ее никуда отпускать. И я, вздыхая, ложусь рядом, обнимаю ее и прижимаю к себе. Она обвивает мою шею тонкими ручками и тоже прижимается.

Маша оказалась такой ласковой. Этот ежик постепенно убирает иголки, доверяет мне все больше и больше.

– Маш, переезжай ко мне, – говорю я в наше последнее утро в Италии. Мы все еще лежим на кровати, голова Маши на моем плече.

После моих слов она резко поднимается и смотрит.

– Зачем?

– Ну, как зачем? Жить вместе будем. Нам же хорошо вместе? Я хочу каждое утро вот так просыпаться, – беру ее за подбородок и целую.

– Не знаю, – отводит взгляд. – Это как-то странно…

– Это нормально, Маш. Для взрослых людей – нормально.

– Я думала, вместе живут, когда женятся, – опять смотрит мне в глаза.

Это ее предположение вызывает у меня улыбку.

– Почему ты смеешься? – хмурится Маша, вставая с меня и садясь рядом.

– Потому что это детское рассуждение, – улыбаюсь я. – Люди женятся по другим причинам.

– По каким?

– Ну, чтобы род продолжить, например. Или чтобы родителей не огорчать. Есть еще интересы бизнеса. Других причин нет.

– А если люди хотят все время вместе быть? – спрашивает вполне серьезно.

– Для этого люди просто начинают вместе жить, – я тоже поднимаюсь и тяну ее на себя. – Вместе ложиться спать, вместе просыпаться. Ну, иди ко мне, принцесса. Я уже соскучился по тебе.

– Нет, подожди, Руслан, – забирает свои руки из моих. – Это как-то странно. Что я деду скажу? Пойду-ка пока поживу у Руслана? Как надоест, вернусь? И буду следующего ждать?

– Кого это? – теперь уже хмурюсь я.

– Ну, не знаю, – произносит задумчиво. – Как там его звали? Хулио, например. Или Егора. Да мало ли кого я встречу.

Чувствую, как во мне закипает злость на ее слова.

– Сколько у меня времени есть, Руслан? – смотрит с нехорошим блеском в глазах. – До следующего Нового года? Не будешь же ты повторяться и во второй раз привозить меня сюда?

Отдергивает одеяло с себя и быстро встает с постели.

– Маша! Быстро вернись! – кричу я, ударяя кулаком по матрасу. – Я кому сказал?! Быстро!

Но эта чертовка убегает в душ и закрывается там.

Дверь ломать я не буду. Выйдет – договорим. Что за разговоры вообще?

Я ей жить предлагаю у себя. Черт! Она ведь первая, кому я это предлагаю. Первая! А она? Вообще не оценила! Неблагодарная.

Рано я завязал с воспитанием. Ее еще воспитывать и воспитывать.

Раз я решил – значит будет жить со мной. Никуда не денется. Ей нравится быть со мной, не меньше чем мне с ней. Не было ни разу, чтобы она удовольствия не получила.

Согласится.

Пока решаю пойти на кухню.

Не успеваю сделать себе кофе, звонок в дверь.

Леони.

– Руслан, ну ты чего, а? Мама твоя обзвонилась мне. Трубку не берешь. Переживает она, – с порога возмущается сестра.

Мама. Я и забыл о ней. Плохо.