Ловушка для холостяка

Михаил

— Пап! — крикнула Ксюха, и я вернулся из своих мыслей, чтоб обнаружить, что кофе безбожно залил всю плиту.

— Твою ж... — дальше свое ругательство проглотил, не при детях же выражаться.

— Пап, все хорошо? — подал голос сын, и я на мгновенье обернулся.

Костя обеспокоенно глядел на меня со своего места. Ксюша и вовсе нахмурилась, того и гляди, начнет выпытывать у меня, что случилось.

— Да, просто не выспался.

Я заглянул в турку и с тоской заметил, что выкипело практически все. Закинув остатки в раковину, вернулся к созерцанию плиты. Гадаем на кофейной гуще?

— А Саша сегодня придет? — сразу переключился сын на другую, более интересную ему тему.

При упоминании Суворовой я чуть не взвыл. Но детям-то откуда знать причину моей бессонной ночи. Их любимая нянька предпочла их отцу непонятного мажора. Ладно, соглашусь - я ревную, безумно ревную. Но это единственное, с чем я все же готов согласиться. В остальном, нет. Твердо нет. Совсем нет.

— Не знаю, — сделал вид, что меня, кроме как след от кофе, ничего и не интересует.

Вот не хочу сейчас об этом говорить. Притом обсуждать это с детьми.

— Пап, вы поссорились? — встряла в разговор Ксюша.

Ну, все, сейчас начнется допрос с пристрастием.

— Нет.

И ведь это недалеко от правды: мы не ссорились. Мы просто друг друга не поняли. И да, возможно, виноват в этом я. Да и Алена масло в огонь подлила, не дав нормально объясниться. Но не буду же я сейчас это объяснять детям.

— Тогда почему Саша к нам не заходит? — а вот и допрос начался.

— У нее парень, — ну вот, я признал это вслух.

— Егор, — кивнула своим мыслям дочь.

Ну, конечно, без нее не обошлось. А ведь мне еще надо к ее учителю будет сходить, вчера я от этой встречи смог отделаться. Ну не стоило мне вчера общаться с людьми утром. Вот на работе все разбегались, а я просто мимо проходил. А непосредственное общение... Нет, не в ближайший месяц.

А Витка и вовсе не собирается в школу. Она даже записку порекомендовала от ее имени мне написать. С содержанием из разряда "знаю, но все же девочке знать лучше, что она хочет". Мать года.

— Егор, — подтвердил и посмотрел на малышню, что уже успела съесть завтрак, и теперь таскала конфеты. — Так, марш в комнату.

— Ну, па-ап, — заканючил было Костя, явно желая продолжения истории.

— Если не хотите в комнату, можете помыть посуду, — предложил я альтернативу, на что младший явно обиделся и, схватив еще пару конфет из вазочки, поспешил капитулировать.

А вот Ксюша так легко сдаваться была не намерена. И спокойно, пожав плечами, взялась убирать со стола и мыть посуду.

— Ты сердишься? — поинтересовалась дочь, как ни в чем не бывало.

— На кого? — сначала не понял вопроса я, вновь думая, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

— На Сашку.

— За что?

Так, кто-то задает слишком правильные вопросы.

— За то, что у нее появился Егор.

— Это личная жизнь Суворовой. Я не могу на нее за это злиться.

— Но злишься.

Не только задает очень правильные вопросы, но и очень правильно рассуждает. Отсюда только два вывода: или кое-кто умен не по годам, или школа ее матери.

— Нет, Ксюш. Давай мы с сами разберемся в наших отношениях. Хорошо?

— Мама говорит, вы не разберетесь, — наконец, выдала зачинщика разговора дочь.

Да кто бы сомневался! Только вот когда успела? И что Вита про все это знает?

— Так, и что еще сказала твоя мама?


Нет, ну мне просто интересно. Да и хотелось бы знать, с чем через час встречать бывшую. Она должна забрать детей для поездки в парк развлечений, кино и куда-то там еще - программа весьма обширная.

— Что ты любишь Сашу, — спокойно выдала маленькая нахалка.

— А то ты не знала! — хмыкнул я.

Да и с чего бы мне не любить Суворову?

— Нет, не как сестру или дочь, — замотала головой восьмилетняя девочка.

Черт, она хоть понимает, о чем говорит? Вряд ли. Но ее матери за такое науськиванье я точно выскажу все, что думаю. Что за мода учить подобному ребенка?

— А еще она сказала, что зря я дала Сашкин телефон Егору, — а вот это уже было интересно.

То есть, если бы не моя мелкая сводница, этот мажор так и остался бы в пролете? Ну, или хотя бы больше вероятности, что остался...

— А сама ты как думаешь, Ксюш?

Да, отчитывать дочь за то, что она прибавила мне причин для ревности, глупо. Ребенок хотел, как лучше. Откуда же ей было знать, что у меня шарики за ролики зайдут? Да я и сам не особо бы себе поверил, скажи мне это кто-нибудь неделю назад. Пока Суворова встречалась со своим Русланом.

— Не знаю, — честно пожал плечами ребенок. — Егор хороший. Мне больше нравится, чем Руслан.

— Ну, тут да. В этом я с тобой солидарен, — сознался и, наконец, понял, почему меня не напрягал Руслан.

Он был никакой. Он не принимал никаких попыток к действиям, всего его достоинства сводились к одному - он просто был. И когда Сашка его бросит - всего лишь вопрос времени. И я спокойно ждал, не придавая значения, разводясь и решая свои проблемы. А вот Егор...

— Пап, — Ксюха прильнула ко мне.

— Что? — я потрепал ее по нечесаным волосам.

— А ты же не дашь никому увести Сашу?

Какой провокационный вопрос, и что я должен ответить? Сознаться дочери, что влюблен? Но я не влюблен. Нет, если Суворова хочет, пусть выходит замуж. Кто я такой, чтоб запрещать ей?

Я помедлил с ответом, и как раз вовремя - в дверь раздался звонок.

— Мама! — тут же потеряла ко мне интерес Ксюха, и бросилась открывать дверь, наперегонки с разбуженным Даком.

Так, а мне сейчас главное, избежать разговора с бывшей женой. Не покидало меня предчувствие, что из этого не выйдет ничего хорошего. Но утешало, при детях она не начнет разговор.

* * *

Саша

После разговора с Виткой стало легче. Намного легче, и я загорелась желанием заставить ревновать Гастелло.

Хватит, просто хватит. Не хочет видеть во мне девушку, а и пусть! Зато Егор видит и вполне хорошо. А для слепых, кому только Ален подавай, мы устроим показательные выступления. Заодно с демонстрацией наглядного примера того, как надо.

И пункт первый - начать с себя и своей одежды. Для осуществления данной части плана я с головой забралась в свой шкаф с твердым желанием выкинуть все, что превращает меня в пацанку.

Безбожной критике подверглось все: джинсы, брюки, рубашки. Спустя два часа у меня были собраны две огромные горы на выброс и лишь немного вещей, что способны хоть как-то удовлетворить определение "женственно". Ну и при этом не растянуто, не выцвело и просто не весит на мне мешком.

Вывод, к которому я пришла после окончания сего масштабного действия: все мои сбережения, похоже, уйдут не на поездку, как я изначально планировала, а на обновление образа и гардероба. Печально, но тоже надо.

— Миша звонил, — дед, как всегда постучался, а потом заглянул в комнату.

Окинув устроенный мной погром, усмехнулся.

— Военная операция? — спросил он, разглядывая устроенный мной кавардак.

— Угу, — ответила, сгребая все помеченное на выброс в мешок.

Как тонко подмечено, именно что военная операция. Точнее, пока только подготовка к ней. А вот цель этой военной операции, упомянутой дедом, старательно проигнорировала. Что, кстати, не ускользнуло от дедушки.

— Чего опять не поделили? — устало вздохнул Александр Александрович, опускаясь в компьютерное кресло.

— Да ничего мы не делили, — отмахнулась я.

Не рассказывать же деду про ту стерву, что вчера липла к его воспитаннику. Зачем расстраивать? Алену помнят все, и ничего хорошего в этих воспоминаниях ни у кого не осталось. Даже мои родители, что появляются годом да родом в пределах этого города, и то не особо лестно отзывались об этой пассии Мишки.

Да и если я скажу про Алену, это будет жалкое оправдание моих действий. Вот не дождетесь, не сознаюсь.

— Александра, — строгий голос отставного военного заставил меня рефлекторно сжаться.

Вот не люблю, когда меня дед по полному имени зовет. Ничего хорошего это не сулит.