Ловушка для героев

Дальше было действительно гораздо интересней. Настолько, что вечером ужин в офицерской столовой унесли в посудомойку нетронутым.

— Лучше бы я продолжал взрывать рельсы. Или даже слушал про пальмы. Чем смотреть этих… глистов, — жаловался Резо.

— Да, взрывать лучше… — соглашались остальные.

Утром команду лейтенантов в полном составе снова отвели в Институт эпидемиологии.

— Слушать мне тут внимательно! — приказал майор Петр Петрович. — Чтобы культурно и чтобы никаких жалоб от научных сотрудников.

— А вопросы задавать можно?

— Вопросы можно. Но так, чтобы не ронять честь советского офицера…

Скоро лейтенанты знали, что слон, тигр и даже королевская кобра — это не самые страшные звери джунглей. Что какой-нибудь микропаразит, проникающий сквозь кожу стопы переходящего незнакомый ручей вброд человека, стократ опасней. Что этот невидимый глазу хищник способен, не поперхнувшись, сожрать целую боеспособную дивизию. В то время как тигр от силы отделение. И то не столько съесть, сколько закусать.

— Особую осторожность следует соблюдать при употреблении воды внутрь. Лучше вовсе не пить, если у вас нет стопроцентной гарантии, что вода не заражена микроорганизмами.

— Сколько не пить? — поинтересовался Кудряшов.

— Пока не выйдете к гарантированно чистому водоисточнику. Теперь рассмотрим следующий тип паразитов, проникающих в человеческий организм через пищеварительный тракт и поражающих печень.

— Этот? — указывал пальцем на стеклянную колбу, набитую какими-то червяками, Резо и менялся в лице.

— Этот.

— Где у вас тут туалет?

Но и эти визуальные знакомства с миром тропических паразитов показались пустячком, когда дело дошло до настоящих испытаний.

Команду неожиданно перевели на казарменное положение. Без права выхода за территорию гарнизона. Даже строем. Ни в какую Москву, ни в какие Ботанические сады и НИИ они больше не ездили. Культурная программа свелась к занятиям на полосе препятствий, отжиманиям от пола и ежедневным политинформациям.

Через неделю политико-физических измывательств команду посадили в тентованную грузовую машину с наглухо застегнутым входом. И куда-то повезли.

— Поди, опять на стрельбище, — предположил

Пивоваров.

— Ну да, в качестве мишеней. Машина на мгновение остановилась. И снова тронулась с места. На малой скорости.

— Похоже, КП миновали.

— Похоже…

— Выходи строиться!

Вышли. Построились. Перед однообразно красной кирпичной стеной.

— Все?

— Все!

— Тогда слева, по одному, шагом марш! Забежали в подъезд. Поднялись на второй этаж, в просторную, со скамейками вдоль стен комнату.

— Раздевайтесь. И ждите.

В баню, что ли, привезли? Тогда лучше бы женскую…

Разделись. Стали ждать.

— Старший лейтенант Кузнецов.

— Я! — крикнул голый и синий старлей, вытягиваясь по стойке «смирно».

— Зайдите в процедурную. Остальным ждать. Кузнецов зашел в процедурную, прикрывая горстью отсвечивающий срам.

— Фамилия?

— Кузнецов.

— Садитесь.

Сел.


Далее последовали вопросы, касающиеся детских заболеваний, перенесенных инфекций, ран и прочих интимных подробностей его жизни.

— Пройдите в камеру дезинфекции.

Прошел.

— Задержите дыхание.

Задержал.

Облако какой-то пыли окутало его со всех сторон. Осело на кожу мелкими каплями.

— Выходите. Можете дышать. Потом старлею Кузнецову вкололи полдюжины уколов во все возможные места.

— Если почувствуете недомогание, озноб, головокружение, тошноту, другие тревожные симптомы, немедленно доложите дежурной сестре.

— Есть!

— Одевайтесь.

Старший лейтенант Кузнецов надел полосатую больничную пижаму и был препровожден в палату. Откуда ему строго-настрого запретили выходить. Постепенно в ту же палату, в тех же полосатых пижамах, втянулось все его подразделение.

— Ну и дела!

— Да, дела, как задница у негра бела! Потом у старлеев повышалась температура, кружилась голова, потом их с полной отдачей рвало в заранее принесенные больничные судна.

— Что ж с нами делают-то?

— Лечат.

— От чего?

— От того, чем заразили.

Потом в палату пришел Генерал. В штатском. С кульком яблок.

— Ну что, сынки, очухались?

— Что это было?

— Карантин с прививками.

— От чего?

— От скарлатины. И излишнего любопытства.

— Тогда они помогли…

— Ну ладно, ладно, не серчайте. Бывает хуже. Мне однажды в партизанском отряде осколок из тела без наркоза выковыривали. Плоскогубцами. А тут, подумаешь, кольнули в зад несколько раз. Поправляйтесь.

Поправились. Кроме одного. Который от тех прививок, наоборот, заболел. И которого больше никто в составе подразделения не видел.

Потом их переодели в гражданскую одежду, посадили в машину, из нее в транспортный самолет, из него в трюм судна, где были сколочены двухъярусные нары, и полтора месяца везли в неизвестном направлении под аккомпанемент толкающихся в металлический борт волн. Три раза в день им приносили еду. Три раза в день по внутренним коридорам выводили в туалет

Все было загадочно и тревожно. Но вопросов никто не задавал. Наверное, под действием сделанной накануне прививки. Которая от излишнего любопытства.

Единственное, что отмечали, что ночи становились темнее, погода жарче, а морская болтанка круче.

Через полтора месяца трюм вскрыли. И лейтенанты увидели растения, которые им демонстрировали в Ботаническом саду.

— Вот это и называется — приплыли, — грустно сказал Резо.

— Разговорчики в строю! — прикрикнул приставленный к команде капитан в тропического покроя форме. — Кудряшов.

— Я!

— Кузнецов.

— Я!

— Пивоваров… Строиться. И в казарму — шагом марш.

— Без песен?

— Без песен. У нас здесь не дома. У нас здесь шуметь не принято.