Ловчий
Часть 29 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И с восхищением добавила пару ядреных словечек.
– Фи, как некрасиво! – тут же возмутились девочки. – Вы же…
– Цыц, малявки! Я чуть не померла от страха, так что мне можно. – Псица погрозила им кулаком, покрутила головой и показала на грот: – Вот же он, мать его растак. Только я с места не сдвинусь, пока не высохну.
– И мы, мы тоже! – дружно поддержали ее девочки. – Смотрите, милсдарь Горан, вон подходящее место…
Чертыхнувшись про себя, я попробовал грести единственным уцелевшим веслом, потом сообразил, что воды здесь едва по грудь, вылез из лодки и дотолкал ее к здоровому плоскому камню, стоявшему посередине заводи.
Сохнуть так сохнуть. В любом случае ночью в эту чертову дыру полезут только идиоты. Хочется верить, что я не принадлежу к таковым. Хотя в этом есть большие сомнения. Ну просто очень большие сомнения.
Женская часть команды, совершенно не стесняясь меня, быстро разоблачилась, разложила одежду на горячем камне и улеглась загорать, а я принялся вычерпывать воду из лодки.
Провозился почти до самой темноты, потом расколол запасную мачту на щепки и развел костер.
Ужинали печеной форелью, в изобилии шнырявшей по заводи.
Ночь прошла совершенно спокойно, разве что под утро мы все страшно замерзли.
А утром, наскоро перекусив остатками рыбы, мы сели в лодку и вошли в грот. Как там его? Кукуев Провал. Набить бы морду тому, кто придумал такое название. И вообще, мерзкое местечко это Стоозерье.
Глава 19
Тишина…
Мертвая тишина…
Еще мгновение назад в небе щебетали птицы, над поверхностью заводи с басовитым жужжанием носились стрекозы, журчала вода, но едва лодка вошла в грот, как вокруг наступила мертвая тишина. Все это выглядело так, словно мы пересекли границу между живым и мертвым миром.
Первый десяток метров еще был виден свет с поверхности, но очень скоро все вокруг поглотила сплошная тьма.
– Светляк! – тихо приказал я и сам невольно вздрогнул от противоестественности своего голоса в подземных чертогах.
Фиса развернула правую руку ладонью кверху, раздался тихий хлопок, и в воздух взмыл маленький яркий шарик, осветивший бугристый свод, заросшие бледным зеленоватым мхом стены и иссиня-черную воду.
Мне показалось, что темнота отступила с угрюмым ворчанием, как будто обещая все равно отвоевать свою законную территорию.
– В Кукуевых Провалах три больших зала и несколько мелких, соединенных множеством каналов. – Псица сидела на носу, держала на коленях свой лук с вложенной стрелой и неотрывно смотрела вперед. – Приблизительная длина Провалов – около двух верст. Преподобный Фока в своем труде рекомендовал отдаться на волю течения, и тогда река сама проведет нас по правильному пути. А еще он отмечал неожиданно полное отсутствие крупных тварей, но упоминал о…
– О многочисленных проявлениях морока, связанных с призрачными субстанциями, – продолжил я за нее. – Ты уже говорила.
– Ну да… – Псица смущенно улыбнулась. – Извини, мне немного не по себе…
В бледном свете светляка ее улыбка смотрелась как зловещий оскал, а сама она была похожа больше на оживший труп, чем на живого человека.
– Нам тоже, нам тоже очень страшно! – дружно признались ученицы, так же выглядевшие как юные вампирицы. – Очень странное место. Мы не чувствуем здесь ничего живого. Так бывает… бывает только на кладбищах…
Внешне они держались очень спокойно, и только по подрагивающим голосам можно было определить, что юные чародейки сильно волнуются.
– А мертвых чувствуете?
– Нет, милсдарь Горан. – Одарка отрицательно качнула головой. – Их очень трудно почувствовать. Мертвые существа почти не эманируют. Надо использовать специальные заклятия, но по некрочародейству мы прослушали только вводную лекцию.
Я прислушался к себе; передавшийся от амулета дар чувствовать опасность меня еще ни разу не подводил, но сейчас, помимо гнетущего чувства от десятков метров камня над головой, никакой тревоги не ощущалось. Верней, она все-таки ощущалась, но едва слышно, где-то очень глубоко внутри.
– Нет так нет. – Я на всякий случай положил заряженный самострел рядом с собой, обнаженную саблю пристроил на колени и опять взялся за румпель.
Мимо нас медленно проплывали заросшие мхом и водорослями отвесные каменные стены, своды пещер терялись в сумерках, свет нашего летучего фонарика до них не доставал. Девочки молчали, они по своему постоянному обычаю взялись за руки и сидели совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. А мы с Радославой изредка перебрасывались короткими фразами.
– Как ты стал ловчим?
– Так получилось, – ответил я совершенно честно.
– Ты не хотел? – слегка удивилась Рада.
– Нет. Но другого выбора на то время у меня не было.
– Жалеешь?
– Нет, – коротко ответил я. Да, порой я злился сам на себя, но никогда не сожалел о своем прошлом. Сомнения и сожаления ослабляют, сбивают с предстоящего пути. К тому же, несмотря ни на что, в этом мире я умудрился остаться самим собой и ни разу не покривил душой. О чем тогда жалеть?
– И я не жалею, что стала Псицей Божьей, – после недолгого молчания сказала Рада. – Впрочем, у меня тоже не было выбора, потому что… – Она не договорила, вдруг охнула и показала вперед рукой: – Смотри! Ты… ты тоже это видишь?
Впереди, в сотне метров от нас сиял золотистый солнечный свет. В большой овальной арке отчетливо просматривался крутой берег с широким песчаным пляжем и густой ельник на пригорке.
Картина выглядела настолько настоящей, что я даже почувствовал густой запах хвои и цветов. Но одновременно все это только подчеркнуло нереальность видения.
Я зажмурился и с силой провел ладонью по лицу, а когда открыл глаза, вместо выхода из пещеры увидел все те же исчезающие в мрачном сумраке каменные стены.
– Но как?.. – Псица мотнула головой, отвесила себе звонкую пощечину и тут же зло выругалась: – Чтоб тебя! Гребаный морок…
Я неожиданно почувствовал на себе пристальный липкий взгляд, резко оглянулся назад, но успел заметить лишь только чей-то размытый силуэт, промелькнувший высоко над нами и скрывшийся впереди во мраке.
– Вижу! – Воительница вскинула лук, но тут же опустила его. – Эх, поздно…
– Кто это мог быть?
– Не знаю. – Псица пожала плечами. – Может быть, нетопырь, а может, чего похуже.
– Он неживой, – вдруг отозвалась Фиса. – Совсем.
– Холодный и мертвый, – тихо и отстраненно подтвердила Одарка.
Остальные девочки молча закивали.
– Тогда это… – Воительница на мгновение задумалась. – Тогда это может быть кто-то из упыриного племени. К примеру, захлюсты, вурдалаки, бобаки или выжраки. Многие из них могут трансформироваться в летучих тварей.
У меня по спине пробежали мурашки. С захлюстом я уже встречался. Даже справился с ним голыми руками. Но не скажу, что это было легко. Скорей всего, мне просто повезло. Мерзкие существа, кикимора бы их драла!
– Здесь холодный свет не поможет. – Псица привстала и принялась отдирать доску со скамьи. – Нужен горячий живой огонь. Помоги…
С пронзительным скрипом доска поддалась, я расщепил ножом ее на несколько толстых палок и подал воительнице. Та намотала на одну из них кусок своей запасной рубахи, плеснула из маленькой скляницы какой-то остро пахнущей густой жидкости и принялась клацать кресалом.
Через несколько минут на носу лодки запылал ослепительный факел.
– Вот! – удовлетворенно заявила Рада. – Пока горит этот огонь, упыри даже близко не осмелятся к нам подойти. Конечно, если… – Она на секунду запнулась. – Если они не в последних стадиях трансформации. На этих огонь не подействует. Высшие упыри не боятся даже солнечного света.
Я смолчал, потому что на слабенькую нежить даже не надеялся. С моим-то «везением» можно рассчитывать только на самых сильных тварей. Да и хрен бы с ними, плывем дальше.
Вдруг Псица вскинула лук и спустила тетиву. И почти сразу же в озеро рядом с лодкой с плеском шлепнулось какое-то крылатое существо. Широко распластав большие перепончатые крылья, оно несколько раз дернулось и застыло мордой вверх на поверхности воды. Течение немедленно подхватило тварь, но я придержал ее веслом, чтобы получше рассмотреть.
Громадные перепончатые крылья, тщедушное, покрытое редкой черной шерсткой тело размером с крупную собаку, мускулистые, но тонкие ручки и ножки – существо очень походило на громадную летучую мышь, если бы… не его лицо. Оно было человеческим. Верней, почти человеческим, так как торчащие из-под верхней губы тонкие, как иглы, клыки и миндалевидные, скошенные к вискам глаза с черной радужкой и кроваво-красными вертикальными зрачками несколько смазывали человеческий вид. И еще эта тварь была женщиной – небольшие груди с набухшим сосками прямо на это намекали.
– Плигма, – коротко сообщила Псица, держа лук. – Она же шикса или жужера. Из отряда низших упырей. К трансформации, как к прямой, так и к обратной, они неспособны. Не особо опасны поодиночке, но поодиночке они не встречаются. Пока горит огонь, к нам не приблизятся. – Воительница опять вскинула лук, плавно повела им вверх и выстрелила.
Пронзительный вопль засвидетельствовал, что стрела не прошла мимо.
Ну что же, факелов у нас несколько, хватит еще надолго. А там видно будет.
Подземный коридор постепенно сузился, течение усилилось, и я уже стал даже притормаживать веслами. Появился неясный глухой гул, очень похожий на звук водопада.
Русло несколько раз вильнуло, и нас неожиданно вынесло в громадное подземное озеро. Со свода над ним свисали каменные тонкие шпили, основания которых терялись во мраке, из воды густо поднимались такие же острые скалы. Берега с левой стороны вообще не было видно, а с правой он представлял собой пологий склон из беспорядочно наваленных больших камней.
Гул перешел в оглушительный рев, я встал, чтобы рассмотреть его источник, и едва не онемел от ужаса.
Посередине озера закручивался громадный водоворот. Летели клочки пены, вода с гулом стремительно неслась по кругу, образовав глубокую воронку.
– Чтоб тебя! – Я попытался ухватиться за скалу, чтобы притормозить лодку, но не смог – руки соскользнули по мокрому камню.
– Горан! – тревожно закричала Радослава. – Смотри!
Я ей не отвечал, изо всех сил гребя веслами, но нас все равно неумолимо сносило к воронке.
Неожиданно под днищем раздался протяжный скрежет.
Сообразив, что баркас тащит по мели, я перемахнул через борт, ухватился за корму и по колено в воде попробовал тащить лодку к небольшому полуострову, острым клином вдававшемуся в озеро со стороны пологого берега.
Баркас с бешеной силой вырывало из рук, но, к счастью, берег находился почти рядом, и через несколько минут лодка оказалась надежно втиснутой между двух валунов.
– Шевелитесь!!! – с трудом перекрикивая гул, заорал я, выдернул из баркаса за шиворот Фису с Одаркой и зашвырнул их на камни. За ними последовали остальные ученицы.
Рада перебралась сама, но едва она вылезла из лодки, как погас факел.
– Фи, как некрасиво! – тут же возмутились девочки. – Вы же…
– Цыц, малявки! Я чуть не померла от страха, так что мне можно. – Псица погрозила им кулаком, покрутила головой и показала на грот: – Вот же он, мать его растак. Только я с места не сдвинусь, пока не высохну.
– И мы, мы тоже! – дружно поддержали ее девочки. – Смотрите, милсдарь Горан, вон подходящее место…
Чертыхнувшись про себя, я попробовал грести единственным уцелевшим веслом, потом сообразил, что воды здесь едва по грудь, вылез из лодки и дотолкал ее к здоровому плоскому камню, стоявшему посередине заводи.
Сохнуть так сохнуть. В любом случае ночью в эту чертову дыру полезут только идиоты. Хочется верить, что я не принадлежу к таковым. Хотя в этом есть большие сомнения. Ну просто очень большие сомнения.
Женская часть команды, совершенно не стесняясь меня, быстро разоблачилась, разложила одежду на горячем камне и улеглась загорать, а я принялся вычерпывать воду из лодки.
Провозился почти до самой темноты, потом расколол запасную мачту на щепки и развел костер.
Ужинали печеной форелью, в изобилии шнырявшей по заводи.
Ночь прошла совершенно спокойно, разве что под утро мы все страшно замерзли.
А утром, наскоро перекусив остатками рыбы, мы сели в лодку и вошли в грот. Как там его? Кукуев Провал. Набить бы морду тому, кто придумал такое название. И вообще, мерзкое местечко это Стоозерье.
Глава 19
Тишина…
Мертвая тишина…
Еще мгновение назад в небе щебетали птицы, над поверхностью заводи с басовитым жужжанием носились стрекозы, журчала вода, но едва лодка вошла в грот, как вокруг наступила мертвая тишина. Все это выглядело так, словно мы пересекли границу между живым и мертвым миром.
Первый десяток метров еще был виден свет с поверхности, но очень скоро все вокруг поглотила сплошная тьма.
– Светляк! – тихо приказал я и сам невольно вздрогнул от противоестественности своего голоса в подземных чертогах.
Фиса развернула правую руку ладонью кверху, раздался тихий хлопок, и в воздух взмыл маленький яркий шарик, осветивший бугристый свод, заросшие бледным зеленоватым мхом стены и иссиня-черную воду.
Мне показалось, что темнота отступила с угрюмым ворчанием, как будто обещая все равно отвоевать свою законную территорию.
– В Кукуевых Провалах три больших зала и несколько мелких, соединенных множеством каналов. – Псица сидела на носу, держала на коленях свой лук с вложенной стрелой и неотрывно смотрела вперед. – Приблизительная длина Провалов – около двух верст. Преподобный Фока в своем труде рекомендовал отдаться на волю течения, и тогда река сама проведет нас по правильному пути. А еще он отмечал неожиданно полное отсутствие крупных тварей, но упоминал о…
– О многочисленных проявлениях морока, связанных с призрачными субстанциями, – продолжил я за нее. – Ты уже говорила.
– Ну да… – Псица смущенно улыбнулась. – Извини, мне немного не по себе…
В бледном свете светляка ее улыбка смотрелась как зловещий оскал, а сама она была похожа больше на оживший труп, чем на живого человека.
– Нам тоже, нам тоже очень страшно! – дружно признались ученицы, так же выглядевшие как юные вампирицы. – Очень странное место. Мы не чувствуем здесь ничего живого. Так бывает… бывает только на кладбищах…
Внешне они держались очень спокойно, и только по подрагивающим голосам можно было определить, что юные чародейки сильно волнуются.
– А мертвых чувствуете?
– Нет, милсдарь Горан. – Одарка отрицательно качнула головой. – Их очень трудно почувствовать. Мертвые существа почти не эманируют. Надо использовать специальные заклятия, но по некрочародейству мы прослушали только вводную лекцию.
Я прислушался к себе; передавшийся от амулета дар чувствовать опасность меня еще ни разу не подводил, но сейчас, помимо гнетущего чувства от десятков метров камня над головой, никакой тревоги не ощущалось. Верней, она все-таки ощущалась, но едва слышно, где-то очень глубоко внутри.
– Нет так нет. – Я на всякий случай положил заряженный самострел рядом с собой, обнаженную саблю пристроил на колени и опять взялся за румпель.
Мимо нас медленно проплывали заросшие мхом и водорослями отвесные каменные стены, своды пещер терялись в сумерках, свет нашего летучего фонарика до них не доставал. Девочки молчали, они по своему постоянному обычаю взялись за руки и сидели совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. А мы с Радославой изредка перебрасывались короткими фразами.
– Как ты стал ловчим?
– Так получилось, – ответил я совершенно честно.
– Ты не хотел? – слегка удивилась Рада.
– Нет. Но другого выбора на то время у меня не было.
– Жалеешь?
– Нет, – коротко ответил я. Да, порой я злился сам на себя, но никогда не сожалел о своем прошлом. Сомнения и сожаления ослабляют, сбивают с предстоящего пути. К тому же, несмотря ни на что, в этом мире я умудрился остаться самим собой и ни разу не покривил душой. О чем тогда жалеть?
– И я не жалею, что стала Псицей Божьей, – после недолгого молчания сказала Рада. – Впрочем, у меня тоже не было выбора, потому что… – Она не договорила, вдруг охнула и показала вперед рукой: – Смотри! Ты… ты тоже это видишь?
Впереди, в сотне метров от нас сиял золотистый солнечный свет. В большой овальной арке отчетливо просматривался крутой берег с широким песчаным пляжем и густой ельник на пригорке.
Картина выглядела настолько настоящей, что я даже почувствовал густой запах хвои и цветов. Но одновременно все это только подчеркнуло нереальность видения.
Я зажмурился и с силой провел ладонью по лицу, а когда открыл глаза, вместо выхода из пещеры увидел все те же исчезающие в мрачном сумраке каменные стены.
– Но как?.. – Псица мотнула головой, отвесила себе звонкую пощечину и тут же зло выругалась: – Чтоб тебя! Гребаный морок…
Я неожиданно почувствовал на себе пристальный липкий взгляд, резко оглянулся назад, но успел заметить лишь только чей-то размытый силуэт, промелькнувший высоко над нами и скрывшийся впереди во мраке.
– Вижу! – Воительница вскинула лук, но тут же опустила его. – Эх, поздно…
– Кто это мог быть?
– Не знаю. – Псица пожала плечами. – Может быть, нетопырь, а может, чего похуже.
– Он неживой, – вдруг отозвалась Фиса. – Совсем.
– Холодный и мертвый, – тихо и отстраненно подтвердила Одарка.
Остальные девочки молча закивали.
– Тогда это… – Воительница на мгновение задумалась. – Тогда это может быть кто-то из упыриного племени. К примеру, захлюсты, вурдалаки, бобаки или выжраки. Многие из них могут трансформироваться в летучих тварей.
У меня по спине пробежали мурашки. С захлюстом я уже встречался. Даже справился с ним голыми руками. Но не скажу, что это было легко. Скорей всего, мне просто повезло. Мерзкие существа, кикимора бы их драла!
– Здесь холодный свет не поможет. – Псица привстала и принялась отдирать доску со скамьи. – Нужен горячий живой огонь. Помоги…
С пронзительным скрипом доска поддалась, я расщепил ножом ее на несколько толстых палок и подал воительнице. Та намотала на одну из них кусок своей запасной рубахи, плеснула из маленькой скляницы какой-то остро пахнущей густой жидкости и принялась клацать кресалом.
Через несколько минут на носу лодки запылал ослепительный факел.
– Вот! – удовлетворенно заявила Рада. – Пока горит этот огонь, упыри даже близко не осмелятся к нам подойти. Конечно, если… – Она на секунду запнулась. – Если они не в последних стадиях трансформации. На этих огонь не подействует. Высшие упыри не боятся даже солнечного света.
Я смолчал, потому что на слабенькую нежить даже не надеялся. С моим-то «везением» можно рассчитывать только на самых сильных тварей. Да и хрен бы с ними, плывем дальше.
Вдруг Псица вскинула лук и спустила тетиву. И почти сразу же в озеро рядом с лодкой с плеском шлепнулось какое-то крылатое существо. Широко распластав большие перепончатые крылья, оно несколько раз дернулось и застыло мордой вверх на поверхности воды. Течение немедленно подхватило тварь, но я придержал ее веслом, чтобы получше рассмотреть.
Громадные перепончатые крылья, тщедушное, покрытое редкой черной шерсткой тело размером с крупную собаку, мускулистые, но тонкие ручки и ножки – существо очень походило на громадную летучую мышь, если бы… не его лицо. Оно было человеческим. Верней, почти человеческим, так как торчащие из-под верхней губы тонкие, как иглы, клыки и миндалевидные, скошенные к вискам глаза с черной радужкой и кроваво-красными вертикальными зрачками несколько смазывали человеческий вид. И еще эта тварь была женщиной – небольшие груди с набухшим сосками прямо на это намекали.
– Плигма, – коротко сообщила Псица, держа лук. – Она же шикса или жужера. Из отряда низших упырей. К трансформации, как к прямой, так и к обратной, они неспособны. Не особо опасны поодиночке, но поодиночке они не встречаются. Пока горит огонь, к нам не приблизятся. – Воительница опять вскинула лук, плавно повела им вверх и выстрелила.
Пронзительный вопль засвидетельствовал, что стрела не прошла мимо.
Ну что же, факелов у нас несколько, хватит еще надолго. А там видно будет.
Подземный коридор постепенно сузился, течение усилилось, и я уже стал даже притормаживать веслами. Появился неясный глухой гул, очень похожий на звук водопада.
Русло несколько раз вильнуло, и нас неожиданно вынесло в громадное подземное озеро. Со свода над ним свисали каменные тонкие шпили, основания которых терялись во мраке, из воды густо поднимались такие же острые скалы. Берега с левой стороны вообще не было видно, а с правой он представлял собой пологий склон из беспорядочно наваленных больших камней.
Гул перешел в оглушительный рев, я встал, чтобы рассмотреть его источник, и едва не онемел от ужаса.
Посередине озера закручивался громадный водоворот. Летели клочки пены, вода с гулом стремительно неслась по кругу, образовав глубокую воронку.
– Чтоб тебя! – Я попытался ухватиться за скалу, чтобы притормозить лодку, но не смог – руки соскользнули по мокрому камню.
– Горан! – тревожно закричала Радослава. – Смотри!
Я ей не отвечал, изо всех сил гребя веслами, но нас все равно неумолимо сносило к воронке.
Неожиданно под днищем раздался протяжный скрежет.
Сообразив, что баркас тащит по мели, я перемахнул через борт, ухватился за корму и по колено в воде попробовал тащить лодку к небольшому полуострову, острым клином вдававшемуся в озеро со стороны пологого берега.
Баркас с бешеной силой вырывало из рук, но, к счастью, берег находился почти рядом, и через несколько минут лодка оказалась надежно втиснутой между двух валунов.
– Шевелитесь!!! – с трудом перекрикивая гул, заорал я, выдернул из баркаса за шиворот Фису с Одаркой и зашвырнул их на камни. За ними последовали остальные ученицы.
Рада перебралась сама, но едва она вылезла из лодки, как погас факел.