Лорд Лондона

— Я твоя королева.

Артур перестал дышать. Воспользовавшись паузой, я подняла руку и отодвинула лезвие. И он позволил это сделать.

Остатки недавнего горя растаяли, и проснулось новое чувство. В моем сердце открылась новая дверь. Та, которая впускала только Артура и его семью. Того, с кем я была в безопасности. Того, кто защищал меня своими объятиями. Я чувствовала себя выше, сильнее... другой.

Я прижала ладонь к его груди, не заботясь о том, что там все еще была чужая кровь.

— Я твоя запятнанная испорченная королева.

— Ты не готова для этого, — прорычал он, но я уловила намек на тоску в его голосе. Он дрожал передо мной, как дрожит земля во время первых толчков землетрясения. Предупреждение о том, что грядут разрушения. Что, как только его гнев окажется на свободе, назад дороги не будет.

Как только Артур впустит меня в свое гранитное сердце, я уже никогда не смогу его покинуть.

— А ты попробуй, — поддразнила я и обхватила его член свободной рукой. Он был твердым как камень. Артур зашипел, когда я сжала его.

Я заставила его посмотреть прямо на меня и сказала:

— Пробуй все возможное, чтобы уничтожить меня, Артур. Старайся изо всех сил разорвать меня на части. Но я все равно буду здесь, когда ты выдохнешься. Мои ногти глубоко вонзятся в твою плоть, пока ты будешь тащить нас обоих в ад.

— Я не отпущу тебя, — предупредил он, и дрожь пробежала по моей спине от этой угрозы. — Ты хочешь править на моей стороне? Тогда я никогда не позволю тебе покинуть меня. Если ты будешь рядом со мной, то никогда, черт возьми, не сможешь уйти.

Я заключала пожизненный контракт с дьяволом. «Слово Адли — закон...» — так сказал Артур на арене. И он ждал, когда будет подписано устное соглашение. Ждал, когда я, наконец, отдам свою душу.

— Я твоя королева. А ты — мой король. Твое темное королевство теперь наше. — Я убрала окровавленную руку с его груди и пальцем начертила крест над сердцем. — Навсегда.

И вот тогда он сломался. Мой мир содрогнулся, когда Артур прижался своими губами к моим. Он не был нежным. Но я никогда не ждала, что он будет таким. Он был диким, наполненным яростью от потери отца. Все, чем он жил — это жестокость, смерть и никаких чувств.

Но я буду любить его. Всего его. Такого злобного и жестокого. И так было всегда. Я никогда не хотела, чтобы он менялся. Все, что мне было нужно — это только чтобы он впустил меня в свою жизнь.

Язык Артура скользнул по моему, и я застонала, схватив его за волосы. Его руки опустились на мои кожаные штаны. Он дернул за пуговицу, и я услышала, как она упала на пол. После того, как мои брюки были стянуты до лодыжек, я вытащила одну ногу. Артур сорвал мои трусики и погрузил в меня два пальца. Его губы оторвались от моих и скользнули вниз по шее. Он прикусил мою кожу, и я откинула голову назад. Мой клитор пульсировал от его грубости.

Я потянула его за волосы, так сильно, что у него не было выбора, кроме как посмотреть вверх.

— Я люблю тебя, — сказала я, и Артур замер. Его челюсти сжались, а руки переместились на мою талию, крепко держа меня. Мои глаза затуманились. — Я люблю тебя, Артур Адли, — сказала я мягче и погладила его по щеке. Его кожа кипела, и моя грудь сжалась, когда он повернул голову и поцеловал мою ладонь. Это был единственный проблеск ласки. Мимолетное выражение нежности перед тем, как темнота снова накрыла нас обоих.

Через секунду он вытащил свой член и приподнял меня, прижимая стенке арены. Он толкнулся внутрь меня с диким ревом.

Я застонала, царапая его спину, когда он наполнял меня после стольких месяцев без него. Я скучала по нему. И теперь осознала насколько сильно. Я ничего подобного не чувствовала. Никто никогда не наполнял меня так, не владел мной.

В этот момент я ни в чем не была так уверена, кроме как в том, что Артур создан для меня. Когда почувствовала, как его руки сжимают мои бедра, пока он входил в меня, а его широкое, мускулистое тело заключило меня в ловушку, я поняла, что никогда не нарушу своего обещания. Никогда не оставлю его. Никакого выбора не было. Я связала себя с ним.

Сливая наши души, соединяя наши сердца.

Я целовала его. Моя киска начала сжиматься, но я целовала его и целовала, пока он двигался все быстрее. Его язык сражался с моим, трахая мой рот так же сильно, как он трахал меня.

— Я люблю тебя, — прошептала я ему в губы, наблюдая, как его глаза расширились, когда слова ударили в уши, словно выстрелы.

Артур трахал меня, пока мои ноги не онемели. Пока я не стала частью него, а он — частью меня. Кровь его жертв, покрывавшая его кожу, теперь покрывала и меня. Его победы — мои, его грехи — мои.

Стоны Артура были дикими. Я чувствовала напряжение в нижней части спины, нарастание оргазма, который вот-вот вырвется из меня. Царапала его спину своими длинными ногтями, его кровь смешивалась с алым коктейлем на коже. Моя киска сжалась, и под неумолимый ритм Артура я жестко кончила, крича о своем освобождении в пустоту склада.

Я закрыла глаза, прижимаясь щекой к щетине на лице Артура. Его кожа горела, и я чувствовала, что сгораю в испепеляющем огне, когда он входил в меня все сильнее и сильнее, пока не остановился. И почувствовала его освобождение внутри. Он зарычал, и каждый мускул в его теле напрягся, когда он сделал меня своей. Полностью. Окончательно. Безвозвратно.

Я глубоко дышала, пытаясь прийти в себя. Тело Артура расслабилось, прижимая меня к стене так сильно, что я знала, на спине останутся царапины. Мои пальцы все еще оставались запутавшимися в его темных волосах.

Я любила его. Любила Артура больше жизни. Его тьма и его образ жизни ничего не значили по сравнению с этим. Я любила его, несмотря на злость в его душе. Я любила его таким. Не все созданы для жизни, полной теплых летних дней, прекрасных лепестков роз и ароматных духов. Некоторым предназначена жизнь среди шипов холодными зимами.

И это не значит, что у них не может быть любви.

Артур поцеловал меня в шею, пробуя на вкус капельки пота. Он все еще держал мои ноги, обернутыми вокруг своей талии. Его член все еще был внутри меня, подрагивая и посылая толчки удовольствия вверх по моему позвоночнику.

Мое дыхание выровнялось, и его губы нашли мои. Его очки были грязными от пота и крови, но для меня он все еще выглядел идеальным. Он целовал меня, пока мои губы не распухли и не начали болеть.

Когда он отстранился, его голубые глаза были прикованы к моим. Жаль, что я не могу читать его мысли. Мне хотелось, чтобы он сказал мне, что чувствует в своем сердце, когда смотрит на меня. Такую растрепанную, но теперь принадлежащую ему. Но я понимала, что не стоит давить на него слишком сильно.

Мы были здесь. Вместе. Он позволил мне разрушить его высокие, непроницаемые стены. Я знала, что потребуется время, чтобы разобраться со всем остальным. Но эта задача меня не пугала. Я мечтала знать об этом человеке все. Мечтала о том, чтобы он любил меня и открыл мне свою душу.

Оно того стоило.

— Ты давным-давно разрушил меня, — сказала я, и мой голос эхом отразился от стен склада. Я сняла очки с Артура. Без них он выглядел таким юным. Толстые черные оправы были будто его щитом, без них он был обнажен и уязвим. Он тяжело дышал, и я поцеловала его в обе щеки. Придвигаясь к его уху, я прошептала: — Теперь моя очередь разрушить тебя.

Он напрягся. Но когда его руки легли на мои бедра, поняла, что ему понравилось то, что я сказала. И это было правдой. Члены его семьи говорили мне, что он любит меня. Что я была единственным человеком, который мог претендовать на его каменное сердце. Но я хотела не просто претендовать. Я хотела завладеть им так же, как он владел моим.

Мне это было нужно. И это справедливо, ведь он уже сделал это со мной.


Артур снова поцеловал меня, и я могла только представлять, как мы выглядели со стороны. Измазанные кровью и потом, пахнущие сексом и грехом. Я вытерла его очки о свой топ, затем снова надела их на него, а мой Лорд все еще держал меня в своих объятиях.

Не говоря ни слова, он вышел из меня. Я ахнула от чувства пустоты. Он поставил меня на пол, и мои ноги затряслись от напряжения. Артур присел на корточки и натянул на меня штаны.

Я была шокирована. Он заботился обо мне. Так сладко. Так нежно. Как будто я могу исчезнуть в любую минуту.

Когда моя одежда снова была на месте, он застегнул свои брюки, а затем повернулся к лестнице, которая вела с арены. Не говоря ни слова. Он не сказал, что любит меня. Я этого и не ждала. Знала, что для Артура это только первый шаг. Новая территория, которая незнакома для него.

Он начал было выходить с арены, но вдруг остановился и замер. Его плечи напряглись, потом снова расслабились. Мне стало интересно, в чем дело. Но потом он повернулся, закурил сигарету и затянулся. Его голова откинулась назад, и он закрыл глаза.

Он был совершенством. Грубое, дикое, покрытое татуировками и шрамами совершенство. Он выпустил белое облако дыма, затем опустил голову и встретился со мной взглядом. Оставив сигарету балансировать на нижней губе, он медленно поднял руку. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он предлагает ее мне.

Он хотел взять меня за руку.

Пульс грохотал у меня в ушах, я потянулась и позволила своей руке утонуть в его. Наши пальцы переплелись. Он сжимал их так крепко, что это граничило с болью. Мне было все равно, даже если он сломает мне каждый палец. Он держал меня за руку. Этот простой жест был для Артура таким же сложным, как сдвинуть гору. Но он делал это. Он пытался.

Так он показывал мне, что ему не все равно. Остров одинокого человека, приглашающий меня прорваться сквозь его черный песчаный берег.

Я встала рядом с ним, и мы вместе, бок о бок, покинули склад.

Его машина ждала нас у заброшенного здания, водитель терпеливо ждал своего босса. Мы скользнули на заднее сиденье. Моя задница едва коснулась кожи, когда Артур дернул меня к себе, его рука обвилась вокруг моей шеи, собственнически прижимая меня к себе. Он закурил еще одну сигарету и молча передал ее мне.

Я взяла ее, прижалась к нему и вернула обратно. Он все еще был без рубашки, она, вместе с пиджаком, лежала рядом на сиденье. Я потянулась к его руке на моем плече и переплела наши пальцы. Воздух был наполнен дымом, пока мы ехали из Майл-Энда обратно в Бетнал-Грин.

Он снова сжал мою руку, когда мы вошли в церковь. Мы прошли в гостиной мимо некоторых членов его семьи, и на их губах появились понимающие ухмылки. Я гордо шагала следом за ним в его спальню и прямо в душ.

Он трахал меня у кафельной стены, потом в своей постели. Нашей постели. Потому что я знала, что никогда не покину его.

Мы так и не произнесли ни слова. Но разговор и не был нужен. У нас была клятва, контракт, подписанный кровью, потом и сексом. Он приехал за мной на своей колеснице и увез меня к себе домой, в ад.

Чтобы быть с ним.

Никогда не уходить.

Леди для ее Лорда.

Темная королева для ее единственного безжалостного темного короля.



Глава 12



ЧЕСКА



3 недели спустя



Я вошла в гостиную и поняла, что там никого нет, кроме Фредди. За несколько недель, прошедших с той ночи на арене, я почти не отходила от Артура. Только, когда он уезжал по делам, я оставалась в церкви. Он брал меня с собой лишь, когда собирался в «Спарроу Рум».

Мне все еще приходилось скрываться. Полиция искала меня. Артур отказывался выпускать меня из церкви, если не мог быть рядом. Нападавших на меня так и не нашли, и мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы выяснить кто они.

Все равно мне не хотелось покидать церковь. Она стала моим убежищем.

Сегодня вечером вернется Джин Мейсон. Я никогда с ним раньше не встречалась. Он был младшим братом Веры и Эрика. Артур не был особенно откровенен, когда дело касалось этого парня. Я знала только то, что он был в частной клинике. Вера объяснила мне, что у ее двадцатилетнего брата слишком много демонов, и депрессия возглавляла этот список. Его пребывание в реабилитационном центре закончилось, и я понимала, что Артур хочет, чтобы он вернулся домой. Атаки на его корабли и транспорт не прекращались, он становился еще более нервным, когда все это оставалось безнаказанным.

Артур любил свою семью так, как я даже представить не могла. Он работал день и ночь, чтобы обезопасить их. Он не говорил этого прямо, но это отражалось во всем, что он делал.

Внешний мир считал его самым настоящим злом. И они никогда так не ошибались. Однако Артур не сделал ничего, чтобы переубедить их. Он утверждал, что лучше пусть так считает каждый за пределами его семьи.

Со мной он тоже почти не разговаривал.

Он никогда не говорил мне, что любит меня. Никогда, даже шепотом, не произнес ни одного приятного слова в мою сторону. Но то, как он обнимал меня в постели, как брал за руку, как целовал и трахал, как следил за каждым моим движением, куда бы мы ни пошли, показывало все, что мне нужно было знать.

Но бывали моменты, когда я видела разочарование и гнев на его лице. Нахмуренные брови и призрачная тень, мелькающая в его красивых чертах. Бывали моменты, когда его настроение было мрачным, настолько мрачным, что он практически источал злость. Он отдалился. Пил больше. Еще больше курил. Были даже моменты, когда он оставлял меня одну, только чтобы найти чуть позже в тот же день и трахнуть так сильно, что оставались следы на коже, и я чувствовала его внутри себя еще долгое время.

Мне были непонятны причины этих настроений. Но я верила в нас. Верила, что однажды он мне все расскажет.

— Ческа, — поприветствовал меня Фредди, вырывая из размышлений. Он протянул мне бокал джина, а сам потягивал мартини.