Любовница поневоле

— Да, но это тайна, договорились?

Он мне подмигнул и убежал к своему любимому креслу, где обычно читал книги, а я глубоко вздохнула и вышла из магазина через парадный ход. Врать ребенку нехорошо, но что еще я могла сказать? По версии Доминика это, наверное, и было свидание.

Черный лимузин уже ждал меня на той стороне улицы, я сжала клатч, как оружие, и направилась к нему. Мой план был простым: стать послушной, скучной, настолько, что Доминику надоест. У него много женщин, а я интересна только тем, что зависима от него и бешусь от этого. Как только перестану беситься, интерес сразу же упадет. И не только интерес!

Клятва альфы не позволит ему нарушить обещание — мои близкие останутся под защитой, а остальные проблемы буду решать по порядку.

До машины оставалось метров пять, как я услышала за спиной:

— Шарлин?

— Мама?

Я так увлеклась своим планом, что совершенно не заметила маму, покупавшую газеты на лотке с прессой. А вот она меня заметила и рассматривала с интересом и с чисто женским восхищением.

— Какая ты нарядная! И наконец-то в юбке. У тебя все в порядке?

Я невольно усмехнулась. Чарли в юбке — значит, ударилась головой.

— Да, мам, все хорошо. Я иду на деловую встречу.

Мама посмотрела за мою спину, и, оглянувшись, я увидела, что Доминик вышел из машины и теперь наблюдает за нами.

— Ну-ну, — покачала головой мама. — Снова вервольф?

— Это не то, что ты думаешь.

— Ты сама строишь свою жизнь. Главное, будь осторожна.

— Хорошо, — поспешно кивнула я и поцеловала ее в щеку. — Передавай привет папе.

Я не собиралась знакомить их с Домиником, опасалась, что мама все поймет, что я случайно себя выдам. Поэтому быстро направилась к нему. Впрочем, он снова все испортил, когда галантно поцеловал мою руку. Ведь явно сделал это напоказ! Но настигшее меня раздражение я давлю тут же.

— Здравствуй, — говорит он.

— Здравствуй, — отвечаю я, садясь в машину. В юбке это делать неудобно, но как есть. — Благодарю за подарки.

Доминик приподнимает бровь:

— И все?

— Спасибо, что позволил оставить нижнее белье.

— Предполагалось, что ты будешь без него.

Я поперхнулась воздухом, но выдавила из себя улыбку. Надеюсь, она получилась милой и благодарной, а не волчьим оскалом.

Кто бы знал, как сложно быть милой рядом с Домиником!

— Без белья мне некомфортно, так что хотелось бы остаться в нижнем белье.

— Хорошо, сегодня вечером выберем тебе его.

Что, значит, выберем?

— Я привыкла делать это сама.

— Теперь привыкай делать все со мной.

Вот и поговорили.

Как можно быть милой с вервольфом, который отказывает тебе в самостоятельном выборе трусов?

Дорога оказалась короткой. Мы остановились возле ресторана «Бейлиз», который располагался через несколько кварталов от моего магазина. Не такой роскошный, как «Фавель», но достаточно популярный. Я здесь обедала несколько раз, в основном назначала деловые встречи. Но сейчас уютная обстановка в светло-зеленых тонах, тихая музыка и вышколенные официанты будто проходили мимо меня.

Я шла к столику возле окна и раз за разом повторяла, что могу быть благодарной.

Быть благодарной за одежду и разрешение оставить трусы не получалось, тогда я снова попыталась представить водопад и сосредоточиться на хорошем. А оно было.

— Спасибо за то, что прислал вервольфов. Я помню про обещание альфы, но для меня это важно.

Доминик бросил на меня нечитаемый взгляд. Думала, что ответит что-то в своем насмешливом стиле, но он просто кивнул:


— Пожалуйста, Шарлин.

Мы одновременно развернули меню, и я поинтересовалась:

— Снова выберешь за меня? Я люблю мясо, но равнодушна к морепродуктам.

— Я тоже люблю мясо, — заявил Доминик. — На нем и остановимся.

Сработает мой план или нет, но, может, у нас получится нормально? Как деловым партнерам.

— Какая встреча! — воскликнули откуда-то сбоку.

Доминик сдвинул брови, а я оглянулась и увидела направляющуюся к нам Джинджер. Следом за ней шла ее сестра.

Невеста Доминика.

Как ее зовут, я забыла напрочь: имя девушки улетучилось из моей памяти, потому что в тот вечер мне было не до нее. В тот вечер мне вообще ни до чего было! Но сейчас я смогла рассмотреть, что с Джинджер их объединяли лишь длинные шоколадные локоны, слегка раскосые глаза и форма носа. В остальном невеста Доминика была слегка полнее своей сестры, но это только добавляло ей женственной мягкости и шарма. Рот чуть великоват, с полными губами, тонкие брови и упрямый взгляд из-под длинных пушистых ресниц, который сейчас был направлен на меня.

— Мы с Одри как раз решили заглянуть в «Бейлис» на ланч, а тут ты и Чарли, — затараторила Джинджер, остановившись возле нашего столика.

Одри.

Точно.

Одри остановилась за спиной сестры и не стесняясь рассматривала меня. Оценивающе так рассматривала, будто решала: стоит беспокоиться или нет. Мы с ней столкнулись взглядами, и она поджала губы.

— Может, мы присоединимся к вам? — тем временем поинтересовалась Джинджер. — В ресторане почти не осталось свободных столиков.

Учитывая, что «Бейлис» сейчас был наполовину пустым, ложь была настолько откровенной, что я приподняла брови и посмотрела на Доминика.

— Нет, — ответил он, удостоив собственную невесту предостерегающим взглядом, а на Джинджер едва посмотрев. — Вы можете выбрать любой ресторан поблизости.

— Нам не нужен любой. Одри нравится этот, а мы почти семья, и у вас есть два свободных стула.

В подтверждение своих слов она ухватилась за спинку.

Взгляд Доминика стал совсем хищным, черты вмиг заострились, наглая волчица осеклась и шарахнулась в сторону. Это длилось всего секунду, зрачок Экрота расширился, а в глазах Джинджер мелькнула паника: она рухнула на колени прямо возле нашего столика.

— Прости! — всхлипнула, глядя затравленно и прикрывая лицо, будто Доминик занес над ней руку для удара, хотя он даже не двинулся с места, и лишь воздух пропитался напряжением, от которого молоденькая волчица задрожала всем телом.

— Хватит, — прервала эту сцену Одри, храбро выступив вперед. Она подхватила сестру и помогла ей подняться. — Пойдем, Джинджер. Доминик занят. Может, в следующий раз пообедаем вместе.

Она склонила голову перед альфой, а потом бросила короткий взгляд на меня.

— Прошу прощения за то, что прервали ваш разговор.

Сестры покинули зал так же быстро, как и появились, а я поняла, что ворот блузки сдавливает горло. И что я просто задохнусь, если не возьму хоть какую-то передышку. Как же я забыла, что имею дело с нечеловеком, с вервольфом. И что этот мир мне чужд.

— Мне нужно в дамскую комнату, — предупредила я, не глядя в глаза Доминика, и поднялась, с грохотом отодвинув стул.

Я пролетела через весь зал, чтобы оказаться в туалете. Перед глазами все еще стояла некрасивая сцена с волчицей, посмевшей указывать альфе.

Я крутанула кран с холодной водой и ополоснула лицо.

А когда поднялась, в отражении за своей спиной увидела Одри.

Ее взгляд вонзился в меня, и добрым его назвать было трудно. Она смотрела на меня, как на насекомое, которое хочется раздавить и в то же время брезгуешь к нему прикасаться.

Поэтому я выпрямилась и потянулась за белоснежным полотенцем, молча промокнув капли воды на лице. Привычка обходиться без макияжа второй раз сыграла мне на руку, если бы Джинджер решила повторить этот трюк за мной, то размазала бы всю косметику по лицу. Но ее здесь не было, зато была ее недружелюбно настроенная сестра.

Я сбросила полотенце в корзину и попыталась пройти мимо нее, но мне ожидаемо преградили выход. Мы с Одри оказались одного роста и могли смотреть друг другу в лицо. Правда, уверена, что у волчицы сил побольше, чем у меня. Все-таки она вервольф, а я человек. Но мне не нужны проблемы.

Поэтому я призвала всю свою дипломатичность:

— Позволь пройти.

— Не раньше, чем мы поговорим.

— Нам не о чем разговаривать.

Экрот сказал, что я буду исполнять все его интимные фантазии и сопровождать, куда он пожелает, но не давал никаких инструкций, как обращаться с его невестой и что ей говорить. Хотя будь я на ее месте, закатила бы ему громкий скандал. За то, что оставил любовницу, а будущую жену отправил погулять.

— Отнюдь, — прорычала Одри. Буквально. Ее голос изменился на долю секунды до звериной хрипоты, а в глазах сверкнуло желтое золото.

Я осталась на месте только исключительно потому, что будто вросла в пол. По спине пробежал холодок, а ладони вспотели. Я не хотела показывать, что опасаюсь ее, но, кажется, Одри это уловила своим чутьем, потому что ее губы изогнулись в самодовольной улыбке.