Любовь не по сценарию

— Тогда погоди.

Федя подошел к шкафу и вытащил оттуда футболку и шорты.

— Вот, — кинул он мне одежду на кровать. — Переодевайся. Все чистое. И отдыхай.

Я потянулась за футболкой и шортами. В соседней комнате по-прежнему велись громкие веселые разговоры.

Уходя, Федя сказал:

— С днем рождения, Агния.

Я улыбнулась в ответ. Он успел. У него оставалось так мало минут, чтобы меня поздравить…

Я быстро переоделась в его одежду. Вещи оказались на мне безразмерными и приятно пахли стиральным порошком. Я стянула с кровати тяжелый темный плед, выключила свет, улеглась, накрывшись одеялом, и с наслаждением вытянула ноги. На удивление уснула быстро, впервые за долгое время не думая ни о чем.

Однако посреди ночи проснулась после того, как на улице раздался пронзительный вой сигнализации. Я открыла глаза. Из-за раздвинутых штор и света оранжевых фонарей в комнате было светло. За окном торчали голые ветви и падал снег. Падал так быстро, будто кто-то сверху хорошенько взбивал перину. Я повернула голову и увидела рядом с собой сладко спящего Федю. От неожиданности так перепугалась, что со всей дури пихнула парня в бок.

— М-м, — промычал Федя. — Ты чего?

— Что ты тут делаешь?! — шепотом спросил я, поднимая одеяло. Слава богу, Федя был в одежде.

— Сплю.

— Почему здесь?

— А где еще? Это теперь моя спальня.

— Действительно.

Я легла на спину и уставилась в потолок, по которому в свете фонарей расползлись причудливые тени от веток. Сигнализация перестала визжать. А я вдруг отчетливо поняла, что не смогу уснуть, зная, что Федя лежит рядом. Так близко… Я перевернулась на бок. Зажмурилась. Снова легла на спину. На бок. На другой. На спину…

— Агния, ты долго будешь вертеться? — сонно проворчал Федя.

— Я больше не могу уснуть, — отозвалась я, усаживаясь на постели. Подоткнула подушку под спину и уставилась на голую стену. Затем осторожно взглянула на Федю. Он лежал с закрытыми глазами, но наверняка тоже больше не спал.

— А где все? — спросила я.

— Я их сразу прогнал, как только ты уснула, — ответил Федя. — И пришел сюда стеречь твой сон… Только ты мой, наоборот, не бережешь.

— Прости, — сказала я.

Со стороны улицы больше не доносилось ни звука. Только снег продолжал бесшумно падать.

— О чем ты часто думаешь? — спросил Федя, не открывая глаза.

— Честно? — отозвалась я каким-то глухим голосом. — О своих похоронах.

— И как я сам не догадался? — снова ворчливо отозвался Федя. — Очень предсказуемый ответ от девушки. Хотя, погоди, я не ослышался? Ты сказала — о похоронах? Не о свадьбе?

— Ну да. О похоронах.

Я некстати рассмеялась. В полутьме мой смех прозвучал как-то особенно нервно и жутко.

— Я думаю, как много человек придет со мной попрощаться. Кто станет искренне плакать, а кому будет все равно… Мне было бы интересно взглянуть на маму. Она бы точно страшно расстроилась. И раскаялась. Горько плакала бы у гроба и говорила: «Ах, почему я так мало проводила времени с Агнией?»

Федя молча слушал мои ночные бредни. Потом тоже уселся на кровати и потер глаза.

— Ты это все серьезно?

— Да. Зачем мне с тобой шутки шутить?

— Ты, оказывается, очень страшный человек, Агния.

— Я знаю.

— И жуткая эгоистка.

— Угу.

— И еще очень одинокая.

— О-о-о, — протянула я, изображая умиление. — Как здорово ты читаешь людей, Федя. Кстати!

Я осмелилась и взяла его за руку. Провела пальцем по одной из татуировок на предплечье. Я уже давно успела разглядеть красивого дракона. И татуировку на шее наконец рассмотрела. Русалка… Я осторожно провела по ней указательным пальцем. От кадыка до Фединых ключиц…


— Что означают твои татуировки?

— Мифология, сказки…

— Ты любишь сказки?

— Кто не любит сказки? — посмотрел на меня Федя.

— У меня тоже есть одна татуировка, — решила признаться я.

— Правда?

— Ага. Я ее сделала втайне от мамы на свое шестнадцатилетие. Татуировка глупая. Но, как оказалось, очень пророческая.

Я осторожно приподняла край футболки и продемонстрировала надпись: «Maybe some people aren’t meant to be saved».

— Что это? — спросил Федя, вчитываясь.

— Некоторым людям не суждено быть спасенными, — сказала я.

Теперь Федя осторожно провел пальцем по черным буквам, обжигая кожу, а затем посмотрел на мое лицо. Его взгляд остановился на губах, и я едва не задохнулась от волнения.

— Пожалуйста, — попросила я шепотом. — Я знаю, что ты хочешь сделать. Не надо меня целовать. Я этого не хочу. Иначе все будет необратимо.

Я вспомнила про свой отъезд и теперь ясно поняла, что, если все зайдет слишком далеко, я не смогу его отпустить. Я с ума сойду в разлуке с этим человеком. И весь мой надуманный будущий мир лопнет как радужный мыльный пузырь.

— Тогда одерни, пожалуйста, футболку, — хриплым голосом попросил Федя. — А то у меня уже и так сносит башню.

Я поспешно поправила футболку, сама поцеловала Федю в лоб и снова легла, на сей раз укрывшись одеялом до самого подбородка. Наверное, теперь Федя сочтет меня за совершенно чокнутую. Ненормальную. Быть может, так ему легче будет остыть ко мне?

— Знаю, что все это странно, — сказала я, когда Федя снова лег рядом. — И я даже не хочу, да и не смогу все это объяснить. Просто у меня столько проблем…

— У меня тоже есть в жизни одна большая проблема, — сказал Федя. — Я вечно влюбляюсь не в тех девушек.





Роня




Ночью снова прошел сильный снегопад. А утром я проснулась от страшного скрежета — дворник расчищал тротуар, соскребая выпавший снег с асфальта.

Выглянув в окно, я даже не сразу узнала наш нарядный двор. Крыши соседних домов пышно белели. От искрящегося снега заболели глаза. И голова страшно трещала. Мы с Юлькой, сбегая от Феди, прихватили со стола бутылку с остатками красного вина. Я обычно совсем не пью, поэтому мне хватило пары бокалов, чтобы забыться. Я потерла глаза и вдруг вспомнила все события прошедшей ночи. Захныкав, прижалась горячим лбом к холодному оконному стеклу.

Юлька крепко спала, развалившись в моей кровати. Спала сладким сном младенца. Казалось, ее вообще в этой жизни ничего не волнует. А вот я с ума сходила! Вернее, уже бесповоротно с него сошла. И если бы про нашу историю снимали фильм, в этот день я бы окончательно отказалась от съемок. Разорвала сценарий, прописанный Агнией, на мелкие клочки, которые разлетелись бы по комнате, как снег за окном. Мой мир окончательно рухнул и хорошенько меня придавил. А началось все с сообщения, которое отправил Агнии ее отчим…

Я говорила Юльке, что читать чужие смс некрасиво. Но Юлька, сидя на подоконнике, все-таки склонилась к горящему экрану айфона.

— Юля-я, — протянула я, оглядываясь. Но до нас с Адамовой никому не было дела.

— Погоди, — отмахнулась Юлька. — Здесь про Дениса!

— Про Дениса? — забеспокоилась я. — Он снова ей написал?

— Не он… Отчим… — как-то глухо отозвалась Юлька. При этом у нее сделалось такое озадаченное лицо, что я не выдержала. В голове от вина шумело, и я, больше ни секунды не раздумывая, подбежала к подоконнику и тоже уставилась на горящий экран. Отчим писал Агнии:

«Идиотка! У Дениса тоже есть обязательства перед семьей, и он их, в отличие от тебя, исполняет. Ты парню голову морочишь, а он такую дуру даже кинуть не может, бедняга!»

Дочитав сообщение, я подняла глаза на Юлю.

— Да-а, — протянула я. — И что это означает?

— Ронь, да забей! — быстро проговорила Адамова.

— Значит, он звал меня на следующие свидания не потому, что я ему… — я запнулась. Вслух произносить это было очень горько.

Адамова только растерянно пожала плечами, вглядываясь в мое расстроенное лицо.

— Ну конечно! — вспыхнула я. — А ведь я еще думала: почему после того, как глупо я себя все время веду, Денис все равно остается со мной… Считала ведь еще, что чем-то отличилась от всех остальных девчонок, с которыми он до этого общался. Вот я дура!

— Роня, не делай поспешных выводов!