Любовь не по сценарию

— А в чем?

Мама вышла из себя и повысила голос:

— В тебе, Агния, бушует юношеский максимализм. Но мы с Олегом взрослые люди. Нам так удобно, понимаешь? И мне и ему. Это просто имидж. Нашу семью любит местная пресса. Нас уважают. Меня вполне устраивает моя жизнь, привычный распорядок…

— А к бутылке ты прикладываешься с утра тоже от большого счастья? — жестко спросила я.

Мама задохнулась от возмущения.

— Агния!

Я резко встала, и стул с грохотом упал на пол. Принялась собирать фотографии со стола.

— Что ты собираешься делать со снимками? — испуганно спросила мама.

— Секрет, — кротко бросила я.

— Агния, повторяю: прекрати этот цирк! Куда тебе тягаться со взрослым влиятельным человеком?!

Кипя от негодования и злости, я молча вышла из столовой. Весь вечер провела в своей комнате, не спускаясь на первый этаж. А ночью плохо спала, раз за разом прокручивая в голове нашу с мамой беседу. Она знала обо всем с самого начала! Как так можно? Неужели она так сильно его любит, что готова закрывать глаза на измены? Или любит не его, а свою обеспеченную жизнь? Ведь каждый ее день расписан… Процедуры, встречи с подругами. Если не считать напряженную обстановку дома, то мама, наверное, действительно по-своему счастлива. Без уважения и любви. Я не могла взять это в толк. И принять не могла. Уснула только под утро. А когда проснулась, меня ждал новый сюрприз.

— Одевайся. Поедешь со мной в офис, поможешь разобрать кое-какие документы, — жестко сказал отчим, как только я привела себя в порядок и спустилась вниз.

— С какой это стати? — удивилась я.

Я понимала, что поездка вдвоем — всего лишь предлог для разговора. Помощи от меня в офисе никакой.

Отчим молчал, спорить с ним было бесполезно. Тогда я спросила:

— А мама где?

— Твоя мать себя плохо чувствует, — ответил отчим. И при этом так выразительно и злобно посмотрел на меня, что от его взгляда по спине побежали мурашки.

Сегодня отчим сам сел за руль, хотя обычно в город его отвозит водитель. Кивнул на переднее сиденье. Садясь в его машину, я не могла отделаться от нехорошего предчувствия. Он узнал про фотографии? Может, дядя Костя сказал? Глупости. Дядя Костя не разговаривает даже с мамой, с тех пор как родители развелись. Несмотря на то что он был против моей затеи, крестный не мог выйти на отчима… Я же пока планировала сохранить фотографии, чтобы в случае чего у меня был компромат. Отчим может вставлять мне палки в колеса, если узнает об отъезде раньше времени. У него свои люди в деканате.

— Света сказала, что ты узнала про Наташу, — сказал отчим.

Конечно, все оказалось намного прозаичнее. Меня выдала собственная мать.

— Ну да, — ответила я. — А это такой большой секрет? Ты вон целую детскую комнату выкупаешь для того, чтобы развлечь сынка.

— Я и тебе много чего выкупал, — сердито сказал отчим, не глядя на меня. — Разве ты забыла, как отметила в прошлом году совершеннолетие? А спорт? Ты знаешь, в какой дорогой спорт пихнула тебя твоя мама? Вы с ней меня на бабки раскручивали, как только могли. А ведь ты мне даже неродная.

Я молчала. Об этом я ни на секунду не забывала всю свою жизнь. Потому как кроме «бабок» ничего от отчима не видела.

— Неблагодарная ты дрянь, — процедил он сквозь зубы. — Все, что просила мать для тебя, я все исполнял.

— Но ты не любишь больше маму, — перебила я. — И любил ли когда-нибудь вообще? Выбрал себе жену для престижа.

— Да, и мама твоя не против.

— Не говори так.

— Что ты знаешь о любви, соплячка? Отдай мне фотографии и контакт человека, который всю эту грязь вытащил. Это твой дорогой Костик?

— Ничего я тебе не отдам. И у этого человека тоже есть связи, — злорадно и нервно расхохоталась я. — Ну и кто кого?

Отчим только крепче сжал в руках руль.

— Тварь, — только и вымолвил он. — Не боишься последствий?

— Милый разговорчик, — сказала я. — Вот бы его слышал кто. У нас с тобой прямо семейная идиллия.

Я снова строила из себя храбрую девчонку, но на самом деле от страха пробирала дрожь.

— Если мама попросит развод, ты дашь ей? — спросила я.

— Она не сможет оттяпать у меня ничего, у нас брачный договор. Даже не надейтесь.

— Больно надо.

— Ты совсем не знаешь свою мать? — рассмеялся теперь отчим.


Я тут же вспомнила наш разговор с мамой, когда она сказала, что ей так тоже удобно.

— Более алчной гадины найти нельзя. И ты такая же.

— Советую придержать язык, у меня теперь есть вещественные доказательства о том, какой ты на самом деле примерный семьянин, — пригрозила я, сама холодея от ужаса. — Нашли одну, наверняка сможем найти и других…

Отчим резко затормозил посреди улицы.

— Отдай фотографии! Мне нужны гарантии, что снимки будут уничтожены! — взревел он. — Я собрался баллотироваться в депутаты. Мне не нужен сейчас скандал. Отдай!

— Перетопчешься! — буркнула я.

И тогда отчим со всей силы влепил мне звонкую оплеуху. Я взвизгнула и, тут же отстегнувшись и нащупав дверную ручку, дернула ее и выскочила из машины. Отчим, испугавшись, что на улице я смогу поднять крик и привлечь внимание прохожих, вылетел вслед за мной. В несколько шагов догнал и, оглянувшись по сторонам, схватил за запястья.

— Пусти! — попросила я. Впервые в жизни видела его таким злым.

— Пригрел змей! — Он сильнее сжал мои запястья. — Быстро без шума села обратно в машину.

— Больно! — вскрикнула я. От ужаса меня начало колотить, будто в ознобе.

— Дрянь мелкая, — быстро заговорил он, глядя мне в глаза. — Ты хоть понимаешь, что я могу тебе сделать, если ты встанешь на моем пути?

Страх так сковал меня, что я даже не могла позвать на помощь. И тут со стороны послышался взволнованный голос:

— Агния?





Роня




Агнию и ее отчима я заметила издалека. Вышла из продуктового магазина как раз в тот момент, когда Леманн выскочила как ошпаренная из машины. За ней вылетел отчим. Что-то не понравилось мне в этом, поэтому я затормозила. Пакет в моей руке был большим и тяжелым, ручки жгли пальцы. Но я не торопилась домой. Я встала как вкопанная и не сводила глаз с разволновавшейся Агнии.

Разговор между этими двумя явно был не из приятных. Вот отчим схватил Агнию за руки, а та, поморщившись от боли и вскрикнув, слушала его быструю рассерженную речь.

Я отмерла и посмотрела по сторонам. Как назло — в эту минуту ни души. Тогда я прибавила шаг и с нескрываемым волнением окликнула Леманн. Полный пакет с продуктами тянул к земле, бил по ногам, но я не сбавляла шага. Отчим вздрогнул, тут же отпустил руки Агнии и отступил.

— Привет! — натянуто улыбнулась Агния, быстро взглянув на смутившегося отчима.

— Привет! — почему-то слишком громко выкрикнула я. А затем тоже перевела испуганный взгляд на рассерженного мужчину. — Здравствуйте!

Я впервые видела отчима Агнии вживую. До этого — только новости на местных сайтах читала и сюжеты по областному каналу с ним видела. Помню, как он вместе с каким-то депутатом привез новые компьютеры в нашу школу. Я тогда училась в десятом классе. Наша директриса после этого души в Олеге Борисовиче не чаяла, называя спонсором и «чудом свыше». И вообще в прессе я встречала исключительно положительные новости про него самого и его семью. Оттого удивилась, когда я узнала от Агнии, что она отчима терпеть не может и мечтает ему насолить.

— Здравствуйте, здравствуйте, — буркнул мужчина. Потом, словно стряхнув оцепенение, резко оттаял. Улыбнулся мне ровными и неестественно белыми зубами. — Вы дружите с Агнией?

— Вероника — мой репетитор, — быстро сказала Агния. — Мы давно не виделись. Я даже не рассказала ей, как последний экзамен на четверку сдала, благодаря нашим занятиям…

— Что ж, — кивнул отчим, — общайтесь, девочки, общайтесь. У меня дела. — Затем он обратился к Агнии: — Ты хотела, чтобы я подбросил тебя до центра? Вот, пожалуйста. До свидания. Хорошего вам дня.

Это он уже мне.

— До свидания, — закивала я. — И вам тоже хорошего дня.

Отчим Агнии обошел машину, сел за руль. Машина была заведена, видимо, он выскочил вслед за падчерицей, не заглушив мотора. Тут же дал по газам и уехал, едва не обрызгав нас с Агнией слякотной жижей из-под колес.

Мы продолжили стоять на месте и молчать. Я зашелестела тяжелым пакетом, перекладывая его в другую руку. Агния повернулась ко мне и спросила:

— Ты домой?

— Ну да, — тут же отозвалась я, снова подтянув пакет. Сил нет, какая тяжесть! В этот раз бабушка дала слишком длинный список продуктов.

Агния молчала. Смотрела на меня, не моргая. Я тоже на нее смотрела, пытаясь разгадать по лицу ее эмоции. Она рассержена? Напугана? Обычны ли для них такие семейные стычки или это произошло впервые? Растрепанная, без шапки, Агния ежилась от пронизывающего ветра. На улице сегодня подтаивало, с утра светило солнце, но при этом было холодно. Февральская погода — самая обманчивая.

— Ладно, бабушке привет передавай, — сказала Агния. Она даже не спросила у меня о свидании с Денисом. А ведь я так боялась этого вопроса… Накануне Агния не звонила, не писала мне. Видимо, ей было не до того.

Я испугалась, что Леманн вот-вот развернется и уйдет в неизвестном направлении. Но куда? В таком состоянии! И хотя Агния стояла с выражением лица, будто ничего не случилось, я сама все видела собственными глазами.

— Агния, все в порядке? — спросила я.

Вместо ответа Леманн неожиданно разрыдалась. Громко, не обращая внимания на откуда-то взявшихся прохожих. Она плакала навзрыд и не могла остановиться. Я растерянно поставила тяжелый пакет на подтаявший снег и крепко обняла ее. Ничего себе! Наша Снежная королева и такое умеет? Агния, продолжая рыдать, обняла меня в ответ. Так мы простояли несколько минут. Все это время Агния плакала, уткнувшись в мое плечо. Наконец оторвалась от меня и, по-детски шмыгнув носом и вытерев слезы кулаками, отчего на них появились черные разводы от туши, произнесла: