Любовь как улика
Часть 41 из 60 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Сегодня в час дня.
– Но уже… – начал он.
– Я знаю. Я успею подъехать. А вы?
– Я тем более. Мне до неё сейчас пешком минут двадцать.
– Ну и прекрасно. До встречи.
– Подождите! – крикнул он в трубку. Но она уже отключилась.
– Чёрт! – выругался Незвецкий.
– Чего он хочет? – спросил Морис.
– Встретиться.
– Зачем?
Мирослава пожала плечами.
– Сказал, что он что-то понял.
– Не намекнул, что именно?
– Нет.
– А вам не кажется, что он лжёт?
– Кажется.
– Тогда, может быть, и ехать не стоит?
– Нет, – не согласилась она, – надо удостовериться, чтобы потом не сомневаться.
– И то верно, – согласился он. – Мне поехать с вами?
– Да нет, не стоит. Я не планирую задерживаться надолго.
Когда Мирослава подъехала к кофейне, Андрей уже стоял у входа. На этот раз он держал в руке три алые розы, которые и вручил Мирославе.
– Спасибо, – поблагодарила она и открыла дверь кофейни, не дожидаясь, когда он это сделает за неё. Прошла вовнутрь и выбрала столик недалеко от входа.
– Вы здесь часто бываете? – спросил Незвецкий.
– С чего вы это взяли?
– Вы так уверенно себя здесь чувствуете.
– Я чувствую себя уверенно везде, – небрежно отозвалась она, – но вы правы, я часто здесь бываю.
– Несмотря на то, что не любите кофе, – улыбнулся он.
– Всё-то вы знаете, – проговорила она небрежно.
– Я знаю о вас всё! – хвастливо воскликнул он.
«Ну-ну, голубчик, – подумала она, – однако ты так и не узнал, какого цвета розы я люблю». Вслух она ему ничего не сказала. Заказала себе чай с лимоном и пирожок с капустой.
В кофейне, несмотря на приоритет кофе, подавали посетителям и чай. Владелец кофейни отлично понимал, что люди заходят в его заведение не только выпить кофе, но и просто посидеть, пообщаться с любимыми и друзьями. Так зачем же отпугивать любителей чая. Пусть пьют, что хотят, лишь бы оставляли в «Старой мельнице» свои деньги.
– Так что же вы хотели мне сообщить? – спросила Мирослава, доев пирожок и допив чай.
– Сообщить? – растерянно переспросил он.
– По телефону вы сказали, что что-то поняли. Так что же? Это касается гибели отца Ариадны?
– Нет! Это касается меня!
– Вас?
– Да! Я люблю вас!
– Что?! – Она так изумилась, что даже отъехала вместе со стулом от столика. В неровном дрожании разноцветных световых пятен он всё-таки рассмотрел её округлившиеся глаза.
– Ну что вы на меня так смотрите?! – не выдержал он. – Или вы считаете, что я не способен на большое чувство?
– Мне нет никакого дела до ваших чувств! – резко ответила она и хотела встать.
– Нет, подождите. – Он схватил её за руку. Но она тотчас вырвала её и предупредила:
– Никогда так больше не делайте! – В её голосе прозвучала нескрываемая угроза.
– Простите, – пролепетал он, чувствуя себя мальчишкой-второклассником. Пересилил себя и продолжил: – Я сам не подозревал, что смогу так увлечься вами. Вы ведь совсем не в моём вкусе.
– Рада это слышать, – насмешливо проговорила она.
– Но тем не менее я влюбился в вас! Я постоянно думаю о вас! Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
– Перестаньте нести чушь, – попыталась она охладить его пыл.
– Пожалуйста, примите мои слова всерьёз.
И тут он заметил в ней странную перемену. Мирослава зевнула с кошачьей грацией и вытянула поудобнее ноги.
– Вы слушаете меня?! – воскликнул он.
– Угу.
– Вы ничего не испытываете ко мне?!
– Я не сплю с клиентами.
– Я не клиент!
– С родственниками клиентов тоже.
– Мне отказаться от брата?
– Ну что вы.
– Тогда что, что?
– Успокоиться и переключить свою сексуальную энергию на другой предмет.
– На эту свечу? Колонну? Дрожание этого чёртова света?
– Я имела в виду одушевлённый предмет, – усмехнулась Мирослава.
– Ага! На нашу домработницу бабу Нюру!
– Ну, если вам нравятся женщины постарше…
– Да вы смеётесь надо мной!
– Нет, просто драмы я люблю на сцене, а не в жизни.
– Вы никогда не были влюблены?!
– Я не люблю говорить о личном. Тем более с посторонними людьми.
– Может быть, у вас кто-то есть?
– Без комментариев.
– Я его знаю?!
Мирослава рассмеялась.
– Я вызову его на дуэль!
– «Ах, какой артист умирает во мне! – … воскликнул тиран», – прокомментировала она.
– Какой ещё тиран?
– Нерон.
– Вы что, сомневаетесь в моих чувствах?!
– Но уже… – начал он.
– Я знаю. Я успею подъехать. А вы?
– Я тем более. Мне до неё сейчас пешком минут двадцать.
– Ну и прекрасно. До встречи.
– Подождите! – крикнул он в трубку. Но она уже отключилась.
– Чёрт! – выругался Незвецкий.
– Чего он хочет? – спросил Морис.
– Встретиться.
– Зачем?
Мирослава пожала плечами.
– Сказал, что он что-то понял.
– Не намекнул, что именно?
– Нет.
– А вам не кажется, что он лжёт?
– Кажется.
– Тогда, может быть, и ехать не стоит?
– Нет, – не согласилась она, – надо удостовериться, чтобы потом не сомневаться.
– И то верно, – согласился он. – Мне поехать с вами?
– Да нет, не стоит. Я не планирую задерживаться надолго.
Когда Мирослава подъехала к кофейне, Андрей уже стоял у входа. На этот раз он держал в руке три алые розы, которые и вручил Мирославе.
– Спасибо, – поблагодарила она и открыла дверь кофейни, не дожидаясь, когда он это сделает за неё. Прошла вовнутрь и выбрала столик недалеко от входа.
– Вы здесь часто бываете? – спросил Незвецкий.
– С чего вы это взяли?
– Вы так уверенно себя здесь чувствуете.
– Я чувствую себя уверенно везде, – небрежно отозвалась она, – но вы правы, я часто здесь бываю.
– Несмотря на то, что не любите кофе, – улыбнулся он.
– Всё-то вы знаете, – проговорила она небрежно.
– Я знаю о вас всё! – хвастливо воскликнул он.
«Ну-ну, голубчик, – подумала она, – однако ты так и не узнал, какого цвета розы я люблю». Вслух она ему ничего не сказала. Заказала себе чай с лимоном и пирожок с капустой.
В кофейне, несмотря на приоритет кофе, подавали посетителям и чай. Владелец кофейни отлично понимал, что люди заходят в его заведение не только выпить кофе, но и просто посидеть, пообщаться с любимыми и друзьями. Так зачем же отпугивать любителей чая. Пусть пьют, что хотят, лишь бы оставляли в «Старой мельнице» свои деньги.
– Так что же вы хотели мне сообщить? – спросила Мирослава, доев пирожок и допив чай.
– Сообщить? – растерянно переспросил он.
– По телефону вы сказали, что что-то поняли. Так что же? Это касается гибели отца Ариадны?
– Нет! Это касается меня!
– Вас?
– Да! Я люблю вас!
– Что?! – Она так изумилась, что даже отъехала вместе со стулом от столика. В неровном дрожании разноцветных световых пятен он всё-таки рассмотрел её округлившиеся глаза.
– Ну что вы на меня так смотрите?! – не выдержал он. – Или вы считаете, что я не способен на большое чувство?
– Мне нет никакого дела до ваших чувств! – резко ответила она и хотела встать.
– Нет, подождите. – Он схватил её за руку. Но она тотчас вырвала её и предупредила:
– Никогда так больше не делайте! – В её голосе прозвучала нескрываемая угроза.
– Простите, – пролепетал он, чувствуя себя мальчишкой-второклассником. Пересилил себя и продолжил: – Я сам не подозревал, что смогу так увлечься вами. Вы ведь совсем не в моём вкусе.
– Рада это слышать, – насмешливо проговорила она.
– Но тем не менее я влюбился в вас! Я постоянно думаю о вас! Иногда мне кажется, что я схожу с ума.
– Перестаньте нести чушь, – попыталась она охладить его пыл.
– Пожалуйста, примите мои слова всерьёз.
И тут он заметил в ней странную перемену. Мирослава зевнула с кошачьей грацией и вытянула поудобнее ноги.
– Вы слушаете меня?! – воскликнул он.
– Угу.
– Вы ничего не испытываете ко мне?!
– Я не сплю с клиентами.
– Я не клиент!
– С родственниками клиентов тоже.
– Мне отказаться от брата?
– Ну что вы.
– Тогда что, что?
– Успокоиться и переключить свою сексуальную энергию на другой предмет.
– На эту свечу? Колонну? Дрожание этого чёртова света?
– Я имела в виду одушевлённый предмет, – усмехнулась Мирослава.
– Ага! На нашу домработницу бабу Нюру!
– Ну, если вам нравятся женщины постарше…
– Да вы смеётесь надо мной!
– Нет, просто драмы я люблю на сцене, а не в жизни.
– Вы никогда не были влюблены?!
– Я не люблю говорить о личном. Тем более с посторонними людьми.
– Может быть, у вас кто-то есть?
– Без комментариев.
– Я его знаю?!
Мирослава рассмеялась.
– Я вызову его на дуэль!
– «Ах, какой артист умирает во мне! – … воскликнул тиран», – прокомментировала она.
– Какой ещё тиран?
– Нерон.
– Вы что, сомневаетесь в моих чувствах?!