Любовь как улика

– Вы думаете, что ему нравятся гномихи? – воскликнул шутливо Морис. Обслуживающий персонал в «Белоснежке», в том числе официанты и симпатичные официантки были одеты в наряды гномов.

– Не знаю, не знаю, – отозвалась она, – может быть, гномы.

– Ну, это, по-моему, перебор, – хмыкнул Миндаугас.

Мирослава пожала плечами, сунула в руки Мориса Дона и прошла к дому. В столовой она присела на диван и набрала номер Шуры.

– Кому там не спится? – раздался сердитый спросонья голос друга детства.

– Шурочка! Это я!

– Ты что, смерти моей хочешь? – продолжал возмущаться Наполеонов, – я еле домой со службы притащился, только заснул, а она звонит!

– Извини.

– Чего тебе надо? – сменил он гнев на милость.

– Шурочка, ты не мог бы мне сообщить информацию о двух братьях.

– Каких ещё братьях? – не понял он.

– Об Илье Маратовиче Незвецком и Андрее Маратовиче Незвецком.

– Я что тебе, справочная?

– Нет, ты моё солнышко! – горячо заверила его Мирослава.

– Ладно, – буркнул он, – узнаю, сообщу.

– Целую тебя, золотце.

– Подожди, ты не знаешь, что там Морис завтра на вечер собирается приготовить?

– Он упоминал тебя и… Карлсона…

– Какого ещё Карлсона?!

– Того, который живёт на крыше.

– В какой связи? – изумился Шура. – Он что, на рагу нас пустить задумал?

– Да нет, кажется, хочет печь ватрушки и плюшки.

– Вот это добрая весть. – Шура, не попрощавшись, отключился.





* * *


Проснувшись на следующее утро, Мирослава спустилась вниз и обнаружила отсутствие не только завтрака, но и Мориса.

– Интересное кино, – произнесла она вслух и ради смеха предположила невероятное: – Он от меня сбежал. – Кота в доме тоже не было, поэтому она дополнила своё предположение: – И моего кота прихватил с собой. – После чего незамедлительно вынесла приговор: – Придушу! Мориса, естественно.

Но тут до её слуха донеслось тихое журчание воды, и она, выйдя из дома, пошла на этот звук. Вскоре перед её взором предстала чудная картина – Морис поливал их небольшой огород, который сам и разбил, несмотря на вялое сопротивление Мирославы. Она считала, что овощи можно купить у дачников на местном рынке. Но Морис поступил по-своему. И теперь они ели свежие овощи и зелень сначала из теплицы, а потом и прямо с грядки. Здесь же на высоком пне сидел Дон и время от времени издавал разнообразные мяукающие, урчащие и скрипящие звуки. При этом Морис отвечал на указания и замечания кота на литовском языке.

Мирослава не выдержала и расхохоталась. Оба, и мужчина и кот, оглянулись на её смех.

– Проснулись? – спросил Морис.

– Ага. И съем тебя!

– Зачем?

– Я голодна как волк, а завтрака нет.

– Вот, – сказал Морис, – предупреждал же меня добрый друг Шура, – что избалую я вас на свою голову.

– Теперь поздно сокрушаться, – заявила Мирослава, – надо было думать раньше.

– Ага, – согласился он, вспомнив к месту русскую поговорку: – Близок локоток, да не укусишь.


– Вот-вот. Только нечего мне зубы заговаривать. Мы завтракать будем?

– Конечно. Я уже заканчиваю.

– Но у нас же нет ничего! – возмутилась Волгина.

– Есть. Со вчерашнего обеда остались отбивные, их нужно доесть. А цветная капуста сварится мгновенно. Идите и поставьте воду, когда закипит, бросьте туда капусту, она приготовлена к варке, стоит в холодильнике в жёлтой кастрюльке. Да не забудьте слегка посолить воду.

– Нет, не зря Шура говорит, что ты эксплуататор, – проворчала Мирослава и отправилась выполнять указания.

Дон соскочил с пня и бросился за хозяйкой. Он запрыгнул ей на плечо и потёрся своей мягкой мордочкой о её щёку.

– Тебя-то небось накормили? – спросила Мирослава своего любимца.

– Мр-р, – тихо признался кот.

Когда Морис вернулся в дом, Мирослава уже отварила цветную капусту и переложила её на сковороду, слегка обжарить на масле. Морис между тем поставил разогреваться отбивные. И вскоре на столе появилась открытая ватрушка с творогом. Мирослава заметно подобрела.

– Я и забыла, что у нас ещё и ватрушка есть, – призналась она.

– А в холодильник заглянуть слабо? – поддразнил её Морис.

– Ну… Я привыкла к тому, что когда я спускаюсь утром на кухню…

– Её светлости подают завтрак, – закончил за неё Морис.

– Знаешь, о чём я подумала, – лукаво стрельнула она в него взглядом, – если я когда-нибудь надумаю выйти замуж, то только за того, кто будет кормить меня завтраками, обедами и ужинами.

– Можете занести этот пункт в наш брачный контракт, – не моргнув глазом, проговорил он.

У неё вертелось на языке: «А с чего ты взял, что в мужья я возьму именно тебя?» – но она решила не обижать своего помощника язвительными выпадами. Вместо этого она произнесла:

– Я подумаю над твоим предложением.

Когда они управились со всем выставленным на стол, Морис произнёс задумчиво:

– Я вот думаю, когда пойдёт дождь…

– Надо сходить на Витин участок, – неожиданно для него произнесла она.

– Зачем? – удивился он.

Участок двоюродного брата Мирославы Виктора Романенко был у них за забором, и они все понемногу ухаживали за ним. Но, естественно, никаких овощей и ягод на нём не росло.

– У него там растёт живописная группа клёнов.

– Помню. Тем не менее не понимаю.

– Мой дед говорил мне, что на листьях клёна появляются капельки воды за трое суток до начала дождя. И кажется, что листики плачут.

– Интересно. Не знал о такой примете. Схожу посмотрю.

– И многолетники мы, кажется, там давно не поливали.

– Я включил утром оросительную систему на его участке.

– Спасибо тебе, Морис.

– А вы уверены, что ваш брат когда-нибудь вернётся? – неожиданно спросил Миндаугас.

– Типун тебе на язык! – воскликнула сразу изменившаяся в лице Мирослава.

– Я же не в плохом смысле, – поспешил оправдаться Морис, – просто ему может быть неинтересна размеренная мирная жизнь. Он привык к адреналину.

– Можно подумать, что у нас с тобой размеренная жизнь, – проговорила успокоившаяся Мирослава.

– По-моему, мы с вами живём вполне мирно. Чрезвычайные ситуации, к счастью, случаются очень редко.

– Может, ты и прав, – согласилась она.

После завтрака Мирослава поднялась к себе в кабинет, а Морис уткнулся в компьютер в приёмной, выискивая данные на родственников Гусарова.

Было около часу дня, когда он заглянул к ней в кабинет и спросил:

– Вы будете обедать?