Любовь как улика

По тому, как она улыбнулась краешком губ, он догадался, что она заметила его раньше и видела, как он стоит соляным столбом и смотрит на неё. Да, Морис Миндаугас не учёл способности Мирославы всегда оставаться детективом и не терять бдительность.

Заметив его смущение, она пришла ему на помощь:

– Ты голоден?

– Не очень.

– А я бы с удовольствием съела пару кусочков запечённой на гриле рыбы и немного салатика из зелени.

– И чашечку зелёного чая с ореховым мороженым, – подхватил он.

– Вот-вот!

– Зайдём в кафе или займём столик под зонтиком?

– Я бы предпочла остаться здесь. А ты?

– Я тоже.

И они заняли столик недалеко от фонтана. Яркая, как бабочка, официантка с доброжелательной улыбкой выслушала их заказ, записала его тонко отточенным серебряным карандашиком и упорхнула, чтобы почти мгновенно вернуться с подносом.

– Никогда не думал, что в России возможно такое обслуживание, – вздохнул Морис.

– И это сильно тебя огорчает? – пустила шпильку Мирослава.

– Нет, скорее наоборот. Просто удивительно.

– А у нас вообще много удивительного, – с серьёзным лицом ответила Мирослава. И Морис, не заподозрив подвоха, спросил:

– Например?

– Белка, грызущая орешки с золотыми скорлупками, Ёшкин кот, блоха, подкованная Левшой…

– Всё-всё! – Морис поднял обе руки вверх. – Я имел в виду реальные чудеса, а не сказки и выдумки.

– Реальное чудо перед тобой!

– Я вижу, – ответил он серьёзно и стал смотреть на неё, не отрываясь.

Мирослава рассмеялась.

– Я имела в виду реку, – и она кивнула в сторону Волги, вид на которую открывался с набережной.

– А у нас есть Балтийское море, – решил не уступать Морис.

– Подумаешь, Балтийское море, – усмехнулась она, – у нас оно тоже есть!

– Где? – хмыкнул он, бросив на неё озорной взгляд.

Мирослава едва удержалась от того, чтобы не ответить «в Караганде». Вместо этого она сказала:

– Ты же у нас мальчик образованный, стажировку в самой Европе проходил. А если нет, то можешь взять карту или глобус, там всё нарисовано.

– Спасибо, благодетельница моя, – рассмеялся Морис.

Она поняла, что он разыгрывает её, и запустила в него скомканной бумажной салфеткой. Мягкий шарик угодил ему в лоб.

– Эй, – воскликнул Морис, – нечего тут на мне совершенствовать свою меткость.

– Ты же пытаешься усовершенствовать на мне своё остроумие.

– Так я только пытаюсь, а вы сразу переходите к нападению. И что я как европеец должен подумать о вас?

– Угомонись, европеец, а то закатаю чем-нибудь более существенным.

Морис по выражению её лица не понял, шутит она или говорит серьёзно, но решил не испытывать судьбу.

– Мир! – сказал он.

– Мир, – сразу согласилась она.

Они доели заказанный обед, расплатились и отправились гулять по набережной.


– В какую сторону пойдём? – спросил Морис.

– К порту. Там поднимемся по лестнице на пешеходную улицу и вскоре окажемся на Речной.

– Интересный вариант, – проговорил он, – но почему бы нам не вернуться на стоянку, не взять свои машины и не доехать по адресу на них?

– Я не хочу озадачивать Кристину прибытием кортежа.

– Мы могли бы оставить машины на соседней улице.

– Там частные дома.

– Ну и что же?

Она не ответила. Внимательно посмотрев на Мирославу, Морис понял, что она уже всё решила и предлагать иные варианты бесполезно.

– Хорошо, – сказал он.

Они не торопясь дошли до часовни, посидели на скамеечке. Полюбовались тёмными пиками растущих здесь кипарисов и разлившимся здесь же бело-розовым морем петуний, тихо подрагивающих от ветра, долетающего с Волги.

– Как хорошо, – сказала Мирослава.

Морис согласно кивнул и проговорил задумчиво:

– Мне всё чаще кажется, что чем больше человечество приобретает технических средств, тем больше теряет духовных ценностей. Уже многим виртуальное общение заменяет реальных друзей, а картинки в Интернете – настоящую живую природу.

– Увы, увы, – сказала Мирослава.

– Если бы ещё убийства стали виртуальными…

– Они есть, но, по-моему, они вовсе не снижают уровень реальной преступности.

– Боюсь, что это так.

Они посидели ещё немного, молча и не сговариваясь одновременно поднялись со скамьи, чтобы пойти в обратную сторону, где через дорогу ступени бежали наверх к пешеходной улице. Пройдя её до конца, они не стали выходить на площадь, свернули налево и отправились на Речную.

Как понял Морис, Мирослава точно знала, куда идти. Речная оказалась маленькой улочкой, домики стояли довольно близко друг к другу. Было много откровенно неказистых, старых зданий, ещё имеющих ставни и резные наличники. Те из них, что были ухоженными и аккуратно покрашенными, казались экспонатами из XIX века.

Домик, в котором жила с дочерью Кристина Крайнова, выглядел вполне современным, имел аккуратный палисадник с кустиком сирени, разросшимися золотыми шарами и начинающей цвести мальвой.

Детективы сразу поняли, что в домике есть не только свет, но также вода, газ и все остальные удобства. Забор, окружающий дом и прилегающий к нему участок, не был высоким. Возле крыльца девочка лет четырёх-пяти играла с бело-рыжим щенком. И щенок, и ребёнок время от времени весело визжали, весьма довольные друг другом и затеянной игрой.

Мирослава постучала в калитку. Девочка оторвалась от игры, посмотрела в её сторону и спросила с любопытством:

– Тётя, вам кого?

– Здравствуй, Регина, – улыбнулась Мирослава приветливо.

– Ой, здравствуйте! А откуда вы знаете моё имя?

– Мне сказали те, кто знает твою маму.

– А адрес наш тоже вам дали они? – продолжала расспрашивать девочка.

– Нет, адрес мне дала твоя прабабушка.

– Вот как… – Девочка перевела взгляд на Мориса и спросила Мирославу: – А дядя тоже с вами?

– Со мной.

– Красивый, – со знанием дела произнесла Регина. И прозвучавшая из уст ребёнка оценка внешности взрослого парня прозвучала так курьёзно, что и Мирослава и Морис невольно улыбнулись.

Регина оценила их улыбки по-своему и несколько задиристо произнесла:

– Но мой папа красивее всех!

– Естественно, – не стали спорить детективы. – Регина, ты не могла бы позвать свою маму?

– А мамы нет дома.

– Где же она?

– У бабы Дуни.

– У бабы Дуни? – Это имя ничего не говорило детективу.