Любовь – это боль

Викинг упал на стул напротив, отводя взгляд от ее майки. Тонкая бретелька упала с плеча, а грудь облегал тонкий материал. Заметив деревянную ложку, идеально подходящую для того, чтобы шлепать девушку по заднице, он на мгновение закрыл глаза, пытаясь прогнать фантазию о том, как прижимает Елену к раковине и входит в нее сзади. За исключением того, что она не заслуживала того, чтобы кончить. Викинг мог бы бороться с этим.

Продолжай себе это повторять.

Еще раз потрепав Локи, Елена встала и поставила перед ним две кружки. Только в одной из них был кофе.

— Это твой напиток от похмелья, — объяснила она и села напротив.

Это были неправильные слова, которые напомнили о том, что она уже делала этот напиток раньше. В другой жизни. Время, которое он пытался забыть.

Тем не менее, Викинг схватил кружку и залпом выпил. Зеленая субстанция имела отвратительный вкус, но он знал, что это подействует.

— Сколько раз ты делала это для Морелли? — слова вылетели из его рта прежде, чем Викинг смог их остановить. Ему не понравилось, как они прозвучали. Как будто он ревновал.

Брови Елены взлетели вверх, и на секунду она выглядела застигнутой врасплох вопросом. Затем ее лицо снова стало непроницаемым, и Викинг задумался, какие еще секреты она от него скрывает.

— Никогда, — заявила Елена, разделив вафли по двум тарелкам. — Он не напивался.

Викингу было трудно в это поверить. С другой стороны, Лоренцо Морелли был известен своей тщательно охраняемой личной жизнью.

Он еще немного подумал об этом, принимая от нее тарелку. То, как они завтракали, сидя за кухонным островком, было сюрреалистично. Локи сидел у их ног, где-то посередине, как будто принадлежал им обоим. Конечно же, этого не было. Пес должен помнить, кому он должен быть предан. Чертов дворняга даже не поздоровался с ним, увлекшись завтраком.

— Итак, что теперь? — спросила Елена. Она не смотрела Викингу в глаза, когда ткнула вилкой вафлю.

Хороший вопрос. Что теперь? В действительности ничего не изменилось, и в то же время изменилось все. Он не знал, как с этим справиться, да и не хотел. Эта идеальная жизнь, которую посторонний мог бы увидеть, заглянув в их окно, была ненастоящей. Проглотив свой завтрак, Викинг встал.

— А как ты думаешь? Теперь мы начинаем наш гребаный медовый месяц.

Она сузила глаза от сарказма в голосе, но Викингу было наплевать.

Наклонившись, Елена протянула руку Локи. Чудовище облизало пальцы и перекатилось на спину. Старый ублюдок уже влюбился в нее. Отвратительно.

— Он красивый, — мягко сказала она.

Так и было.

— Он напоминает мне Пуччи.

Слова, невинные по своей природе, были как удар в грудь. Меньше всего ему хотелось напоминаний о старой Елене. Он смотрел на нее такую беззаботную на его кухне, и казалось, будто последних шестнадцати лет никогда не было. Викинг не мог попасть в эту ловушку. Он не мог позволить себе простить непростительное только для того, чтобы снова получить удар в спину. Те дни прошли. И уж точно не собирался отвечать на невысказанный вопрос в ее глазах о своей собаке.

— Не уходи отсюда без Борана. Он будет присматривать за тобой.

— А ему нужно это делать? — неужели Елена действительно думала, что Викинг когда-нибудь ее отпустит? Конечно, она знала, как устроен их мир. Если воровская жена ушла от тебя, ты должен был броситься за ней в погоню, а затем найти и наказать.

Елена выпятила подбородок.

— Возможно.

Она прямо бросила ему вызов. Сначала показав, что может вить из его пса веревки, а теперь ставя под сомнение власть над ней.

— Попробуй, — прорычал Викинг. — Только попробуй и увидишь, что произойдет.

Он бы приволок ее назад, пинающуюся и кричащую.

***

Утро Викинга началось не лучшим образом, да и день не выглядел так, как будто будет намного лучше. Единственным лучом света был ежедневный звонок дочери. Пока он пропустил только один день, и Артист сказал, что Вики весь день выжидающе смотрела на свой телефон. Ему нравилось думать, что это из-за него. Было отстойно разговаривать друг с другом только по телефону, но это все, что он мог сейчас предложить. Викинг не собирался рисковать жизнью дочери, пока они не знали, где находится Педро Морелли. К сожалению, этот ублюдок пропал. Как будто земля разверзлась и поглотила его, предлагая убежище. Викинг и сам частенько пребывал в недрах земли, но до сих пор благоприятная возможность найти Педро не представилась. Даже обширный круг шпионов Дэймона еще не обнаружил его.

Дэймон протянул рюмку ракы и сел напротив.

— Ты выглядишь дерьмово. Семейная жизнь плохо на тебя влияет?

Викинг проглотил две обезболивающие таблетки и запил их белой жидкостью.

— Ты сейчас берешь пример с Борана?

По словам турка, ракы была первым средством от похмелья. Неважно, что на вкус она была как ядовитая отрава с легким оттенком боли.

Дэймон ухмыльнулся.

— Похоже, ты поцеловал разъяренного быка, и он не ответил тебе взаимностью.

Да, Василий нанес несколько хороших ударов.

— Видел бы ты другого парня.


— Я видел. Он похож на еще большую кучу дерьма.

— Он и есть куча дерьма.

— Кстати о… дерьме на вентиляторе. — Дэймон указал подбородком в сторону задней комнаты. — Дамиан Капуто появился час назад. Я должен был позвонить, если бы тебя долго не было, но сейчас ты здесь.

— Как ты думаешь, зачем он здесь? Вражда? — если и был кто-то, кто что-нибудь знал, то это был Дэймон.

— Возможно. Хотя ему не нужны наши люди. У него своих хватает, он босс всех боссов.

— Этого титула больше не существует. — у итальянских семей с давних пор не было настоящего лидера.

— Благодаря Счастливчику Лучиано, — согласился Дэймон. — Он отменил старые обычаи.

Все знали эту историю, и Дэймон был экспертом в ней, будучи очарованным старыми американскими гангстерами. Счастливчик убрал своего конкурента и заявил, что больше не будет capi di tutti capi, босса всех боссов. Вместо этого он создал Комиссию. Затем переорганизовал организованную преступность, сделав управление преступными синдикатами подобно корпоративному. Эта система все еще действовала.

Викинг поставил рюмку и вошел в заднюю комнату. Капуто жестом подозвал его к себе.

— Слышал, слышал, мои поздравления. — сказал он, протягивая ему коробку сигар. Затем достал из коробки одну себе, одну ему и Кристоффу.

Викинг опустился рядом с Капуто и сделал хорошую затяжку.

— Спасибо.

Завтра он бросит курить. Вы не будете оскорблять босса, отказываясь от его подарка. Тем не менее, мафиози посетил их не по этой причине. Едва ли он знал заранее о женитьбе, и Капуто, вероятно, спланировал свой визит до неожиданной свадьбы.

Викинг недоуменно посмотрел на Кристоффа.

— У Дамиана возникли проблемы в Вегасе. Я дал ему несколько советов, как их решить.

Капуто был не из тех, кто спрашивает совета о том, как вести свой бизнес. Нет, если только он не искал другого пути, кроме кровопролития. Кристофф был известен своим более... творческим подходом к вещам. Еще более творческим, когда дело доходило до избавления от тел, но это была уже совсем другая история.

Кольца серого дыма вышли изо рта Капуто.

— Если бы я только мог сделать это в стиле Братвы.

— Что тебя останавливает? — приподнял бровь Кристофф.

— Мои карманы, — возразил Капуто. — Мне нравится, когда они глубокие. Мертвые боссы и капо означают меньше бизнеса.

— Делай то, что сделал я, — сказал Кристофф. — Жени людей, устрани угрозу.

Викинг мысленно показал ему средний палец, так как в присутствии Капуто не стал бы этого делать открыто. Они всегда выступали единым фронтом перед посторонними. И, несмотря на дружеские отношения между двумя боссами, Капуто был и всегда будет аутсайдером.

Капуто задумался.

— Переженить пять семей? — в голосе слышался смех, пока он не увидел чертовски серьезное лицо Кристоффа.

Викинг сел прямо. Он всегда знал, когда творческий гений Кристоффа сгенерирует что-то хорошее — конечно, это зависело от того, на чьей ты стороне. Кажется, сейчас был один из таких моментов.

— У нас в России есть поговорка: неважно, кто напротив, важно, кто рядом. У тебя пять враждующих семей. Люди, которые ненавидят друг друга. Они убили капо без разрешения Комиссии.

Глаза Капуто сузились. Технически никто, кроме членов семей, не должен был знать о существовании Комиссии. Но не стал комментировать замечание Кристоффа, а жестом попросил его продолжать.

— Твоя проблема очень похожа на то, как в средневековые времена короли, завоевывавшие новые земли, справлялись с местным дворянством. Вместо того, чтобы позволять убивать друг друга в боях один на один, их женили друг на друге. Таким образом, хотели того или нет, дворяне становились семьей. По прошествии одного поколения семьи становились все более и более сплоченными. Были созданы новые, лучшие, более прочные союзы.

Капуто в последний раз затянулся сигарой.

— Вот так просто?

— В общем-то, да. Только вначале ты должен взять под контроль женщин, а затем заставить мужчин подчиниться. Все дело в правильной организации.

Викинг показал своему другу еще два мысленных средних пальца. Ублюдок, по сути, использовал эту тактику на нем. Проклятая изобретательность Кристоффа.

— Буду иметь это в виду, — сказал Капуто, а затем его лицо потемнело и стало серьезным. — Итак, настоящая причина, по которой я здесь. Слышал, ты искал Торговца Куколками.

Викинг напрягся. Этот засранец, кем бы он ни был, приложил руку к похищению жены Сая. Более того, он привез детей в город Кристоффа, чтобы продать в качестве секс-рабынь. С тех пор они его искали и собирались показательно наказать. Он нарушил самое священное правило Кристоффа — не трахать детей.

Кристофф небрежно откинулся назад, но Викинг знал лучше. Ликвидировать Торговца Куколками было в списке его приоритетов.

— Что с ним? — спросил Кристофф.

— Я хочу, чтобы ты отступил, — сказал Капуто. — Эта пиявка моя.