Любовь – это боль

— Господи, Викинг. Ты пугаешь девушку.

Снова появились звуки, крики и возникло давление на его грудь. Он стал вырываться. Никто не мог остановить его приступ ярости. Никто. Он был неистовством. Он был ненавистью. Он был возмездием.

— Юрий, выведи девушку, и позови Кристоффа.

В отголосках его разума раздался еще один крик, на этот раз он звучал дальше.

— Нет! Я не уйду. Не раньше, чем он мне поможет. Он должен найти мою маму.

Пылающая боль заволокла его разум, когда он сражался с невидимыми врагами, разрушающими его кирпичные стены.

— Что, черт подери, ты ему сказала? И кто, черт подери, твоя мама?

Глубокая пустота смотрела Викингу прямо в лицо. Старые неприятные воспоминания всплыли из канализации его мозга и грызли его кости, словно голодные крысы. Он не мог отвести глаз от ужаса, разыгравшегося в его голове. В первый раз он поймал свою мать на измене отцу. Потом во второй раз. Потом было то утро, когда на пороге их дома появились полицейские, объявившие об автомобильной аварии, унесшей жизнь его отца. Потом его разум перенесся на год спустя, когда Эрика пригласила своего дилера Фрэнка жить с ними. Он уходит из дома, злой. Затем возникла картинка, на которой Фрэнк избивает Сая. Его сожаление о том, что он дерьмовый брат. А потом был его тесак.

Он слышал чей-то плач, но не узнавал звука. Это не могла быть его мать: она была слишком холодной, чтобы проливать слезы по своим мальчикам.

— Елена. Мою маму зовут Елена. И ты должен ее найти.

— Черт. Я так и знал. Юрий! Убери ее.

Последовали новые крики. Постепенно образы исчезли, и пылающий огонь остыл, оставив после себя след пепла. Когда его зрение прояснилось, он стоял, прислонившись к стене, тяжело дыша, положив руки на колени. Подняв голову, он уставился прямо на кулак Кристоффа.

Звезды взорвались в его голове, а затем он вырубился.

***

Викинг пришел в себя, чувствуя головную боль, и съехал по стене на пол. Он снова посмотрел в лицо Кристофу, однако на этот раз кулака не было.

Кристофф протянул ему напиток. Викинг проглотил его одним залпом, даже не удосужившись посмаковать коричневую жидкость.

— Ты в порядке?

Он хмыкнул. Нет, он, бл*ть, не был в порядке. Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что его гостиная разрушена. По кофейному столику было разбросано стекло, след которого шел в коридор. Его дочери нигде не было видно.

Черт, на этот раз он точно облажался.

— Где Вики? Она в порядке?

Он не смог бы простить себе, если бы причинил ей боль. Он знал ее всего лишь несколько часов, но уже чувствовал, что подвел ее. Точно так же, как подвел Сая, оставив его с матерью и ее парнем.

— У меня. Там она будет в безопасности, и у Кати будет компания. У тебя замечательная дочь. Она не плакала и не впала в истерику, когда ты набросился на нее.

Кристофф сложил пальцы домиком. Это была его черта, когда он что-то замышлял и планировал. Безжалостный ублюдок не стал бы номером один на Западном побережье, если бы не продумывал все до мелочей.

— У меня есть ребенок, Крис. Как, черт возьми, это произошло? — Викинг все еще не мог в это поверить.

— Тебе никто не рассказывал о птичках и пчелках?

— Я серьезно. Ее мать — она, бл*ть! — Викинг сделал глубокий вдох и постарался умерить закипающую ярость.

— Я знаю, что она держала ее в секрете. Смирись с этим. — в его глазах было выражение, которое Викинг не мог понять.

— Что?

— Твоя дочь все время повторяла, что ее мать пропала. Последнее, что она слышала от нее — это смс. Какой-то код, который велел ей бежать и найти тебя.

— Я найду ее, — а потом он заставит ее заплатить.

Изгнать ее с континента больше не было удовлетворительным вариантом.

— Ты сделаешь это, а затем успокоишься и соберешься. Меня не волнует, как ты справишься со своим личным дерьмом, но позаботься об этом до приезда Соколова и его племянниц. Ты нужен мне с ними.

— Ты хочешь, чтобы я поиграл с девочками Соколова в дочки-матери?

— Мне плевать на них. Но мне нужна эта сделка. Соколов — наш ключ к Европе и не только. Он всегда берет их с собой, когда уезжает за границу, потому что слишком много людей хотят завладеть последними членами его семьи. Просто соберись. В последнее время ты был нестабильным. Я много думал над этим и нашел решение.

Викинг покрутил головой и хрустнул шеей.

— Да? И какое? Ты отправляешь меня в йога-лагерь?

Лицо Кристоффа потемнело.

— Даю тебе неделю.


Он говорил своим серьезным голосом босса всех боссов. Как бы то ни было, Кристофф был прав. Викинг упал на диван и закрыл глаза. Казалось, что в его мозгу копошатся крошечные человечки.

— Неделю на что?

— Жениться.

— Смешно, — когда никакой реакции не последовало, он искоса взглянул на Кристоффа. — Ты не шутишь.

Кристофф встал и поправил свой пиджак.

— Как давно ты меня знаешь?

— Слишком долго и недостаточно долго, — честно ответил он.

— Что происходит, когда я шучу?

— Обычно кто-то умирает. — ребята это заметили и шутили по этому поводу, даже делали ставки.

— Брак даст тебе стабильность. Даже если это будет не так, он хотя бы сделает тебя более устойчивым внешне. Я не могу допустить, чтобы сделка с Соколовым провалилась. Найди женщину за семь дней, или я найду ее для тебя. Я слышал, что Соколов ищет для своих племянниц высокопоставленных мужчин из Братвы. Ты мой заместитель и соответствуешь его запросам. Либо жениться на одной из его племянниц, либо на женщине с улицы. В любом случае, сделай это в течение недели.

— Ты говоришь мне это как мой друг или как мой босс?

— И то и другое. Просто сделай это.

— Отлично. Выберешь одну из них, мне все равно. — не имело значения, на какой из племянниц Соколова он женится, ему было все равно.

— Невеста Братвы на подходе. Считай себя помолвленным.

С этими сердечными словами Кристофф ушел.

Викинг не стал больше терять время на мысли о своем символическом участии. Это был брак по расчету, чтобы укрепить их связи с Соколовым. Он разберется с этим позже.

Прямо сейчас у него были более насущные проблемы. Такие, как найти ядовитую змею и отрубить ей голову. Он послал сообщение Дэймону, чтобы тот нашел ее как можно скорее. Их главный силовик не смог найти никого.

«Я иду за тобой, Елена».

«И готовься за все заплатить».

Глава 12

Елена



Она проснулась от холода. Ледяной холод сковал ее голое тело, лежащее на кафельном полу. Единственным источником света в комнате была лампочка, висевшая в правом верхнем углу и выглядевшая так, словно могла перегореть в любую минуту. Елена хотела оказаться в темноте. В слабом свете были видны коричневые пятна на стене, в которых она узнала свою засохшую кровь.

Елена закрыла глаза и прислонилась к стене. Она ожидала, что Педро разозлится, когда не сможет найти Вики, но не настолько, чтобы сделать это.

Она глубоко вздохнула и сделала то, что делала всякий раз, когда жизнь сдавала ей плохие карты — сосредоточилась на позитиве. Во-первых, и что наиболее важно, ее присутствие здесь означало, что Педро все еще не добился своего. Если бы он это сделал, то больше не нуждался в ней в качестве рычага. Во-вторых, и даже от мысли об этом у нее заболел живот, она могла только предположить, что это означает то, что Вики нашла своего настоящего отца.

Одна только мысль о нем ранила ее. Это было похоже на то, что ее снова и снова режет стекло. Елена знала, насколько важна для него семья. Викинг практически вырастил своего младшего брата, когда сам был подростком. Она вспомнила, как в восемнадцать лет вынашивала его ребенка. Испуганная и возбужденная одновременно. Они никогда об этом не говорили, но Елена знала, что ему нужно все: белый забор из штакетника, два с половиной ребенка и даже собака. В их суровом мире это было пределом мечтаний — сбежать из трущоб и просто быть вместе. Когда она была с ним, все казалось правильным. Викинг всегда был ее самой большой поддержкой, ее защитником. Пока он не попал в тюрьму. Пока она не привлекла внимание Лоренцо Морелли, и все полетело к черту.

У нее перехватило горло, и она вытерла слезы. Викинг будет любить их дочь — как он может этого не делать — и охранять ее. В конце концов, это все, что имело значение.

Услышав доносившиеся до нее спорящие голоса, она попыталась прикрыться. Независимо от того, насколько мало это помогло, как только она пошевельнулась бы, ее обнаженные части тела стали бы заметны. Никогда раньше она не чувствовала себя такой уязвимой.

Дверь открылась, и Елена приготовилась. Она убрала все эмоции со своего лица, отказываясь доставить Педро радость своим страхом.

В дверях стоял мужчина лет двадцати с небольшим, в черных брюках и белой рубашке на пуговицах. Полы его кожаной куртки разошлись, когда он скрестил руки на груди. Рядом с ним стоял коренастый парень в рваных джинсах и толстовке с капюшоном. В его глазах отсутствовало всякое выражение, тогда как презрение во взгляде первого парня трудно было не заметить. Это, должно быть, кто-то из новых людей Педро. Когда Лоренцо умер, тот захватил поместье и повсюду разместил своих доверенных лиц.

Парень в кожаной куртке присвистнул.

— Только посмотрите на это. Легендарная Елена Морелли.

— Держись от меня подальше. — она чувствовала себя усталой, как будто ее держали в плену целую вечность.

Из-за недостатка солнечного света она потеряла чувство времени.

— Поднимайся.

Когда она не двинулась с места, он указал на парня, стоящего рядом с ним.

— Возьми ее, Арт.