Любовь без размера

– Не надо меня тиранить. Тебе добра хотела, – подчиняясь, пробурчала она.

– Благодарю за заботу, – четко расслышав ее замечание, ответил он.

Когда она устроилась на матах, он развел ей ноги и, оседлав одну из них, крепко взялся за вторую. Положив одну руку на подошву ее кроссовки возле пятки, а другую – на икроножную мышцу, он принялся медленно поднимать ногу. Когда нога оказалась перпендикулярна полу, рука, прежде лежавшая на пятке, спустилась на икру. Рука, державшая икру, теперь переместилась на заднюю поверхность бедра. И тут он усилил нажим.

Холли решила казаться безучастной. Но он нависал над ней и, казалось, окружал ее со всех сторон.

– Постарайся расслабиться. Если не сопротивляться, ощущение более приятное, – почувствовав, как она напряглась, предложил Логан.

Расслабиться? – думала Холли. – Что она, сумасшедшая? К ней почти два года не прикасались. Теперь же на нее, приняв за гору Олимп, забирался сам Зевс. Ногами он крепко сжимал ее бедро, чтобы лежащая на мате нога не двигалась. Рука его была в сантиметрах от задницы. А задница – в сантиметрах от «переднего края». Ей по-прежнему было жарко, но теперь уже совершенно по-другому. На лбу выступила свежая порция пота. Он нежно продвигал ногу дальше.

– Дыши ровно, – велел он.

Она и не заметила, что задержала дыхание. Лежавшей на бедре рукой он надавил еще чуть-чуть. Ей было не очень приятно, но это было ничто в сравнении с отчетливым ощущением наэлектризованности его растопыренных пальцев.

– Дыши, девочка, – улыбаясь, приказал он. – Как при взлете.

Взглянув на идеальные ямочки, появившиеся на щеках от улыбки, она разом выдохнула весь накопившийся воздух. Он надавил еще немного и замер так на пару секунд. Как, черт возьми, он запомнил? Ведь это были его самые первые обращенные к ней слова.

– У меня отличная память, – прочитал он ее мысли и поднялся. Он согнул ее ногу и, переместив руку на подошву кроссовки, придвинул колено к груди. – А ты чертовски гибкая, – заметил он, толкая колено еще выше.

– Тебя это, похоже, удивило. – Она старалась говорить непринужденно. Но при виде обнаженных бицепсов, напрягшихся при давлении, этого достичь было практически невозможно.

– Скорее приятно поразило, – ответил он. – Ты в порядке? Скажи, если больно.

– Конечно. Я нормально. – Она соврала. Больно не было, однако было далеко не нормально.

– Лицо у тебя красное, – добавил он. – Дыши, дыши.

Он взял ее согнутое колено и, опустившись рядом на четвереньки, перекинул его через другую ногу. Он положил руку ей на плечо. Нажимая с равной силой, Логан удерживал на месте плечо и давил на ногу, пытаясь прижать ее к мату, таким образом давая растяжку всей боковой поверхности тела. Холли казалось, что она вот-вот растворится – такое чудесное это было ощущение. Она едва поборола желание как-то выразить свой бурный восторг. Он был над ней, очень близко и умело сверху держал ее. От его кожи пахло чистотой с отголосками дорогого одеколона. Он посмотрел на нее сверху вниз, ямочки появились снова.

– Эта часть всегда пользуется успехом у публики, – сказал Логан.

Когда с этим было покончено и он положил ее ногу обратно на мат, она одновременно опечалилась и обрадовалась.

Слава богу, – думала Холли, – не знаю, сколько еще я могла терпеть. Она поздравила себя с тем, что сумела сохранить самообладание.

И тогда он оседлал ногу, с которой только что покончил, взялся за другую, и изысканные мучения возобновились.

Ей удалось выдержать повторную процедуру, не думая ни о чем, кроме дыхания, и не давая себе смотреть на Логана. Но это было почти безнадежно. Он вторгался всеми своими чувствами в каждое из ее чувств. Мягко подбадривал, говорил слова поддержки, при этом его руки совершали набег на все ее нервные окончания. Она не сомневалась, что если все-таки посмотрит ему в лицо и он ей улыбнется, то она растает. Она понимала, что хуже просто быть не может. Пока он не поднял ее в положение сидя, опустился рядом на колени и принялся массировать плечи. Сильные, могучие руки были на удивление нежны. Он отодвинул волосы в сторону, чтобы улучшить доступ к шее. Его совершенно не заботило, что она вся взмокла. Теплые руки разминали чувственно, большие пальцы давили и терли в районе заплечья. Ей хотелось кричать и стонать. Она чувствовала себя ослабевшей, как после секса. Наконец он встал, обошел вокруг нее и, упершись ногами в пол, протянул ей руки. Она не задумываясь схватилась за них и твердо поставила ноги на землю. Он выдохнул и легко помог ей подняться, пока она не встала рядом.

– Превосходно позанимались. – Он смотрел на нее сверху вниз и лучезарно улыбался.

С языка снял, – подумала она.





Глава 5




Они встречались три раза в неделю. Холли всегда являлась вовремя, готовая к тренировке, в спортивных брюках, мешковатой застиранной футболке и со своими «подколками». Она входила в зал со спокойной, но непоколебимой решимостью, которая была под стать отношению любого из его особенно конкурентоспособных клиентов. У нее были чувство юмора и склонность к самоиронии, которые пришлись Логану по душе, как только он понял, что это не от злости на саму себя. Ему нравилось, что не надо полтренировки тешить ее самолюбие. Временами он задумывался, вообще было ли оно у нее. И не потому, что она из кожи вон лезла, чтобы только мельком не увидеть себя ни в одном из зеркал, из которых состояла целая стена зала, – это его не удивляло. Скорее из-за того, что, когда приходило время работать, она уходила в упражнение с головой, полностью сосредоточившись, пока не завершала подход. Потом, отдыхая, она периодически выдавала ударные реплики. Ее не заботили складки жира на талии, которые оголялись, если задиралась футболка, когда она поднимала над головой штангу или наклонялась вперед. Она не обращала внимания на натянутые и врезавшиеся в ягодицы трусы, когда она выполняла выпад. Она безропотно принимала любое неудобное и иногда неуклюжее положение, какое он заставлял ее принимать. А еще она потела еще больше, чем в самый первый день. Так сильно, что теперь приносила свои полотенца, хотя он настаивал, что у него их предостаточно и можно удовлетворить любые ее запросы. Он был ошеломлен, когда узнал, зачем она это делает. Она приносила пляжные полотенца и стелила их на силовые и всякие другие тренажеры с сиденьями. Она где-то прочитала, что это считалось вежливым поведением и помогало не «нагадить».

– Здесь другой спортзал, – рассмеявшись, сказал он. Но не обиделся. Знал, что его залы были роскошными, безукоризненно чистыми и ультрасовременными.

– Я знаю, – опустив глаза и делая вид, что разглядывает свои ногти, быстро сказала Холли и, смутившись, покраснела. – Но от меня… от меня остаются… влажные следы.

– Влажные следы? – Он снова рассмеялся, сумев оценить наглядность выражения.

– Ну мать честная. – Вскинув голову, она посмотрела на него и продолжила, все еще смущенная, но и рассерженная: – Ну да, я между ног потею. И пачкаю все и вся, чего касается моя задница!

Тогда он понял, что эта проблема, несомненно, действительно тревожила ее, и подавил смех.

– Холли, перед приходом следующего клиента я протираю все использованные тренажеры. Это часть работы. Не с тобой одной такое случается, хотя ты, пожалуй, первая дала явлению такое образное название. Я так понимаю, это объясняет и почему ты перед приходом сюда обливаешься одеколоном «CK One».

– Нет, – возразила она, стараясь продолжать сердиться, но была не в силах скрыть улыбку. – Это потому, что не хочу вонять, как грязная кроссовка. Что, слишком?

– Пахнет хорошо. – Он улыбнулся в ответ своей щегольской улыбкой и дружески потрепал ее по плечу. Взяв ее полотенце, он расстелил его на рядом стоящей скамье для пресса. – И приятное разнообразие после привычных болотных задниц.

– О боже, болотные задницы. – Холли хмыкнула и поверх полотенца улеглась на скамью, пока Логан доставал штангу. – Держу пари, мы могли бы составить полный «словарь мерзопакостных фитнес-терминов».


Он передал ей восемнадцатикилограммовую штангу.

– Я только за, но сейчас единственный важный для тебя термин – это «накостылять по заднице». Давай, сделай-ка мне пятнадцать жимов. Начали.

Он, чтобы обеспечить ее потребности, начал заказывать пляжные полотенца. Она продолжала для него потеть, причем ведрами.

Холли мало говорила о своем прошлом, настоящем и будущем, а Логан и не спрашивал, приписывая это неловкости из-за разницы в стиле жизни. Уважая ее за это, Логан при этом был немного сбит с толку. В том, что клиенты разбивались в лепешку, рассказывая ему о личной жизни, не было ничего необычного, и временами он ощущал себя скорее психотерапевтом, чем персональным тренером. Из него делали поверенного и раскрывали любые тайны, начиная с жен и любовниц и кончая детьми и родителями, коллегами и друзьями по команде. Он поддерживал в людях желание тренироваться, невзирая на разводы, пагубные привычки и скандалы. Он мастерски овладел умением превращать энергию эмоциональных речей в успешные тренировки. Однако с Холли все было исключительно по делу плюс безобидные остроты. Здесь и сейчас. Время трудиться, а не играть в «Это ваша жизнь». Она платила ему деньги, которые, скорее всего, тяжело ей давались; они оба просто не могли не выжимать из каждого занятия все возможное.

Но время шло, любопытство Логана все возрастало, и он уже еле сдерживался, чтобы не начать задавать вопросы. Ее покойного мужа звали Брюс. Это была единственная информация, к которой он был допущен. Да и то получил ее при мимолетном упоминании. Она рассказывала, как они ходили в походы. Речь о них зашла, когда Логан отметил, что у Холли незаурядная сердечно-сосудистая выносливость, и не из-за того, что ей захотелось поболтать.

Вместо того чтобы поддаться любопытству, Логан упорно работал с Холли, иногда упорнее, чем с другими клиентами. Обучалась она быстро. Если не получалось, она не жаловалась. Наоборот, казалось, что из невозможности тяжелых задач произрастали ее успехи. Он слышал, как у нее иногда вырывался неподдельный стон перед тем, как она не доводила до конца поставленную задачу, и почти всегда – после. Она понимала, что его миссия в том, чтобы постоянно поднимать планку, создавая условия для неудач. Она знала, что, если когда-нибудь ей действительно станет легко, это будет значить, что он не выполняет свою работу.

Когда он ее взвешивал – один раз в неделю, – Холли все время мысленно изобретала способы, как его изувечить, но держала их при себе. Ее любимые фантазии обычно заканчивались тем, что Логана скидывали с лестницы к входу в здание. С той самой лестницы, по которой она к нему взбиралась.

– Давай-ка обсудим, чем ты питаешься, – однажды, спустя примерно месяц с начала тренировок, совершенно неожиданно предложил он. Холли разминалась на эллиптическом тренажере.

– Лучше не надо, – тут же ответила она. Боже, сегодня даже не день взвешивания, – безмолвно жаловалась она. – Откуда у него такое желание без нужды сверзиться и получить разрыв внутренних органов? – Лучше я поделаю выпады.

Не было на свете ничего, что Холли ненавидела сильнее, чем выпады ногами. Таскать за собой собственную тушу было мучительно, особенно находясь в зале, заставленном симпатичными тренажерами. На каждой тренировке он заставлял ее делать их сотнями.

– Без вариантов, детка, а вот выпады – добро пожаловать, – как по писаному парировал он. Он знал, что она избегала этого разговора. Но время его пришло, независимо от ее желания.

– Я люблю есть. И точка. – Нахмурившись, она сошла с тренажера на кардионагрузку и размышляла, как бы им обоим оказаться поближе к лестнице. Или лучше ему башку гирей расколоть. Килограмма на четыре с половиной было бы самое то, если хорошенько размахнуться.

Он улыбнулся и скрестил руки на груди.

– Ты действительно считаешь, что набрала свой вес потому, что любишь есть? Мало кто есть не любит. Говорят, это необходимо для выживания. Ты щитовидку проверяла?

– Да, – надулась она. – Сразу после смерти Брюса пошла к врачу и сделала полный медосмотр. К сожалению, внутри у меня все хорошо. Ах да, врач сказал, что я слишком толстая.

– Нельзя отрицать, что телосложение человека во многом определяет генетика. Люди бывают предрасположены к «кубикам», как, скажем, к голубому цвету глаз. Но если у человека избыток жира, обычно это означает, что происходят какие-то более глубинные процессы. В широком смысле, среди людей с ожирением есть два типа нарушения пищевого поведения. – Он продолжал в своей возмутительной беспристрастной манере не обращать внимания на ее нежелание копаться именно в том, о чем она не хотела говорить. Пока он говорил, он ходил по залу и подбирал гантели для предстоящей тренировки. – Первый – неконтролируемое переедание. Простым языком – зависимость от еды. Когда за едой и поглощением пищи прячутся от чувств. Ею заполняют пустоты, с ее помощью переживают стресс и проблемы повседневной жизни. Страдающие неконтролируемым перееданием чаще всего вполне осознают, что их пищевые привычки ненормальны, но помощь им почти не оказывают, если не считать советов воспитать в себе силу воли или сесть на диету. И это так же пагубно влияет на их самооценку, как совет просто поесть страдающему анорексией.

– Надо же, кто бы мог подумать? – Холли расхохоталась. – Я чем-то похожа на человека с анорексией.

– Вроде того, – согласился Логан, – за исключением сложившегося о людях с лишним весом стереотипа о том, что они потеряли контроль. А это уже передергивание. Речь-то как раз о контроле. Многие из них целенаправленно используют свое тело как предполагаемую преграду против тех самых людей, которые, по их ощущениям, их осуждают. Они хотят всем нравиться, но используют пищу, чтобы справиться с чувством, что недостаточно хороши, а это лишь усугубляет проблему, и чаще всего становится еще хуже. Такой порочный круг, когда еду поглощают, чтобы забыть боль желания быть принятым.

– Мне все равно, нравлюсь я людям или нет, – заметила она.

– Да ладно тебе, – ответил Логан. Он твердо решил в этом разговоре не дать ей отшутиться, как бы отчаянно ей этого ни хотелось. – Не верю, что тебе все равно, нравишься ты людям или нет. Все хотят нравиться, ну хоть сколько-нибудь. И несмотря на все твои усилия показаться ворчливой, на самом деле ты к себе располагаешь. Вот почему еще важно не забывать, что большинство пищевых расстройств связаны с проявлением чувств.

– Ну хорошо, какова другая нить рассуждений о том, что у меня за хворь? – постаравшись свести к минимуму сарказм, спросила Холли, которой польстило, что он считает ее располагающей к себе.

Логан продолжал – ее желание слушать, а не заткнуть ему рот, придало ему уверенности.

– Другой источник бед – неумеренная потребность в еде. У людей с этой проблемой обычно присутствует сочетание симптомов, схожих с симптомами неконтролируемого переедания, только с добавлением булимии.

– Нет у меня никакой булимии. – Она фыркнула.

– Само собой, – согласился он.

– Были мыслишки этим заняться, – добавила она, снова фыркнув.

– Лучше не надо, – серьезно попросил он.

Она быстро извинилась:

– Прости. Понимаю, что ты из лучших побуждений.

– Молодец. – Он улыбнулся ей и продолжил: – Что отличает людей с неумеренной потребностью в еде от людей с неконтролируемым перееданием, так это то, что они поглощают большое количество пищи за короткий промежуток времени, обычно не больше двух часов. Они едят неудержимо, даже после появления неприятной тяжести в желудке. Иногда они едят даже то, что им не очень нравится, лишь бы есть. Но, в отличие от людей с булимией, после таких эпизодов они не извергают из желудка его содержимое. Им тоже чрезвычайно тяжело дается потеря веса и поддержание его на здоровом уровне.

– Похоже, ты зашел на мою территорию, – сказала она, но Логан затруднялся определить, в шутку или нет. Учитывая, что, потеряв мужа, она, видимо, с трудом выживала, он не мог не представлять ее сидящей в доме, напичканном дешевыми продуктами, прошедшими технологическую обработку, с высоким содержанием жира, сахара и калорий, но лишенными какой-либо питательной ценности.

– Вообще-то мой милый маленький кузнечик с непростым характером, я думаю, что ты, видимо, сочетаешь в себе оба типа.

– Все сходится, – язвительно сказала она.

– А я не обещал тебе легкой жизни, – честно признал Логан.

– Так каково же решение, Эйнштейн? – Она настаивала на ответе – ей не терпелось поскорее завершить разговор и приступить к поднятию тяжестей.

Логан не мог не заметить перемены в ее поведении. Он подступил слишком близко, и она приготовилась вернуть на место свою стену. Он решил, что лучше пока завершить урок, но сначала охватить самую важную часть темы.

– Послушай, пока рано говорить о том, какое у тебя окажется телосложение, когда мы закончим занятия. Если то, что ты сказала мне, когда мы познакомились, правда, скорее всего, ты не окажешься обладательницей фигуры как у Дженнифер Энистон, сколько бы времени ты ни провела в спортзале, работая над ней. И с этим надо смириться. Речь идет о том, чтобы вернуть себе здоровье. Но вот что я обязан тебе сказать – ты твердо это запомни: фитнес определяют пять специфических факторов; ты в полной мере обладаешь четырьмя из них.