Любить, бояться, убивать

– Сломал уже! – взвился он. – Я пять лет на разных квестах, с миллионом людей пересекался! И сегодня еще стресс какой!

– Может, вы не по квестам знакомы?

– Э… ну… может, и нет.

– Учились вместе?

– Да нет же! Это какая-то совсем мимолетная встреча. Попутчик в самолете. На сервисе иногда с кем-то парой слов перебросишься…

Роман чувствовал, как намокли ладони, но вытирать их об одежду боялся.

– А Ольга могла стрелять в Руслана?

– Зачем? – устало выдохнул Роман.

– У нее мог иметься мотив. Какой-то счет к нему. Возможно, это они были знакомы? – предположил Синичкин.

– Я… я не знаю.

– Или Оля действительно целилась в тебя. Из боевого оружия. Но случайно попала в Пономарева.

Роман твердо сказал:

– Мы иногда валяем дурака. В том числе и на работе. Я ее придушить слегка могу. Она – мне к горлу нож приставить. Но мы только играем, понимаете?! Для удовольствия. А убивать меня всерьез – Ольга никогда бы не стала. Да и откуда бы она боевую винтовку взяла? Вся ее жизнь передо мной как на ладошке.

Римма задумчиво произнесла:

– Ну, не совсем на ладошке, если ты даже не знаешь, употребляла она наркотики, или нет.

– Да не употребляла она! Просто вела себя странно. Смеялась невпопад. Она ведь артистка. Ей положено странной быть.

– Она только сегодня себя странно вела?

– Ну… – потупился Роман. – В другие вечера тоже бывало…

– Только на работе?

– Да.

– И ты не задумывался почему?

– Нет. Считал, просто в роль входит.

Ответил неуверенно, покраснел.

– Ты что-то недоговариваешь.

– Клянусь богом, я все рассказал!

Римма лукаво спросила:

– А эти ваши игры (снова любопытный взгляд на лобное место) по обоюдному согласию проходили?

Роман твердо ответил:

– Да. Мы оба к ним стремились.

Римма взглянула с сомнением, но больше ни о чем не спрашивала.

Павел тоже комментировать не стал.

А Роман пробормотал:

– Ладно. Ольгу выручать надо. Раз вызвала вас, значит, доверяет. Будем договор заключать?

– Имейте в виду: если ваша подруга действительно убила клиента – помочь мы не сможем, – предупредил Синичкин.

– Да не убивала она! – поморщился Роман.

Но уверенности в его тоне не было.






Павел Синичкин




Друг мой Саня Перепелкин любил мнить себя богом, и хотя мне частенько хотелось сбить с него спесь, я благоразумно изображал из себя преданного апостола. Страна у нас такова, что частный детектив без связей в органах не может ни-че-го. Поэтому я все терпел: и поучения, и ехидство. (Пусть самолюбию не слишком приятно, что помыкает тобой бывший однокурсник и сослуживец.)

Иные мои коллеги переводили сотрудничество с полицейскими на материальные рельсы. Я бы тоже не отказался обращаться с Перепелкиным, как с наемным сотрудником. Но, увы, гордый Саня денег принципиально не брал. Только запросы на качество коньяка повышал с каждым годом. Начинал с «трешечки», а нынче пил только семизвездочный. А если преступление резонансное – еще и борзыми щенками (то есть с собой в пакете) уносил.

Убийство на квесте «Школа танцев» с раннего утра трепали в новостях и обсуждали в интернете. Я не стал забивать себе голову домыслами и доморощенными расследованиями журналистов. Поручил Римке вытащить из открытых источников максимум полезного. А сам извлек из домашнего бара бутылку французского «экстра олд» – выдержка больше шести лет – и заказал столик в ресторане «Барашка» поблизости от Петровки (название пушистое, но цены кусались по-волчьи).

– Обязательно чек принеси, – напутствовала Римма.

Хотя мы никогда не предъявляли клиентам счетов из питейных заведений, учет расходов она вела скрупулезный.

Впрочем, надо отдать должное моему другу. Давно замечено: Саня заказывает дорогущую ножку ягненка, лишь когда готовится дать мне эксклюзив. Но сегодня он попросил только пару кутабов и бакинские пельмени.

Я сразу насторожился:

– Что? Ольга чистосердечное написала?

Саня вздохнул:

– Нет. Но два дня подержим, конечно.

– А что против нее вообще есть?

Саня отрезал добрую половину кутабчика и одним махом метнул себе в рот.

– Я тебе сейчас видео скину. С их компа. – Он прикончил кутаб, вытер руки, предупредил:

– Только не свети нигде.

И продолжил закусывать.

Видеофайл всего на сорок секунд.

Качество – ниже плинтуса, как всегда бывает при съемках в темноте. Девушка, похожая на Ольгу, с предметом, возможно, напоминающим пейнтбольную винтовку, в правой руке крадется по темному коридору. Все.

Я просмотрел запись. Вернулся к началу. Максимально увеличил оружие. Но сколько ни щурил глаза, не мог определить: ствол ли это для пейнтбола, боевая винтовка или вообще пластмассовая игрушка.

Ольга не вскидывала оружие, не целилась – просто шла.

– Только на этот тухлом основании задержали? – дивился я.

– Еще ее Хафизова видела.

– Это вряд ли! В лабиринте – темнота. А Хафизова куда-то в закуток забилась и дрожала от страха. Как она могла оттуда разглядеть?

– Польская мимо нее продефилировала. А туалетная вода у нее характерная, не помню название. В протоколе допроса есть.

– Отлично. Определяем убийц по запаху. Скоро начнем собак в свидетели привлекать.

Саня препираться не стал. Принялся разделывать второй кутаб. Добродушно молвил:

– Ничего. Польской полезно. Посидит, подумает. Осознает: наркотики – это вредно. А баловаться под этим делом с оружием – еще вреднее.

– Ольга – наркоманка?

– Экспресс-анализ показал: в крови марафин[9]. В лошадиной дозе. Знаешь такую веселящую штуку? В клубах молодежь балуется.

– Она сама его приняла?

– Клянется, что нет. Подсыпали враги, – хмыкнул Саня, – но кто конкретно – не знает. И в кого стреляла, из какого оружия – тоже не знает. Интересно, да?

– А отпечатки?

Перепелкин с удовольствием взялся за очередной кутаб, а мне велел – с противными снисходительными нотками в голосе:

– Я поем пока, а ты еще раз видео посмотри. Только как опер. Внимательно и без эмоций.

Я послушно нажал на «play».