Любить, бояться, убивать

Айдаров было совсем воспрянул, но быстро выяснилось: насчет полного одиночества дама слегка лукавит. К двухкомнатной жилплощади прилагался еще один сын – придурочный, но, по счастью, не буйный. Зовут Ярик. Вечно сидит в своей комнате, молодоженам (а Ваня с Галей настоящий медовый месяц устроили, с безудержным сексом) особо не докучает.

– И жили бы мы счастливо, но одна беда, – рассказывал Иван, – Галка, после смерти старшего, малость умом тронулась. Никак не могла принять, что сына нет больше. Постоянно искала, кто в его смерти виноват, – особенно когда выпьет. То Филя какой-то, то два сыщика долбаных – козел и проститутка.

Взглянул лукаво:

– Это, наверно, вы и помощница ваша.

Я промолчал.

Айдаров продолжил:

– И балерину Ольгу прикладывала. Вроде та – гадина – Федора сама спровоцировала, а потом он, чтоб не посадили, с собой покончил. Что там у них случилось-то?

Я не счел нужным скрывать:

– Федор вместе со своим другом – тем самым Филей – Ольгу убить пытались. Как нежелательного свидетеля. Ударили по голове, в реке топили. Не сомневались: она умерла. Не знали, что в холодной воде смерть наступает не сразу. И не догадывались, что Ольгу успели вытащить и реанимировать. Когда Федор узнал, что девушка жива и дает против него показания, – выпрыгнул из окна. Не хотел в тюрьму идти.

– Вот оно как… – Иван покачал головой. – Галка в подробности не вдавалась. Я-то думал: там ревность, любовь-морковь, может, трахнул, а она потом в полицию заявила…

Он встряхнул головой и решительно добавил:

– Но Галочка моя еще по одной причине на балерину злилась. В нее ж Ярик, инвалид несчастный, влюблен был. Знаете?

– Знаю.

– Вот и Галина знала, – вздохнул Иван. – Сам парень, ясное дело, ей не рассказывал, но она баба дотошная. Проследила за ним. Выяснила, к кому ходит. Разозлилась ужасно. Орала: «Эта стерва Федьку убила, а ты ей задницу лижешь». Ярик ее не слушал, я тоже думал: «Поорет, да успокоится». Но дальше – хуже. Парню ведь пенсия положена как инвалиду. И раньше, я так понял, мать за него деньги получала и сама ими распоряжалась. А тут он вдруг их потребовал. И сумму точную откуда-то узнал – прямо так и сказал: «Мама, отдать мне мои двадцать тысяч триста двадцать рублей». Галка распсиховалась. Но Ярослав (хотя с виду дурак дураком) повел себя по-умному. Знай себе, бубнит: «Отдать по-хорошему. Деньги мои. Я в опеку идти. Жаловаться». Моя бесится, орет: «Это тебя Ольга накрутила!»

– Ну, а я, – Иван не без гордости улыбнулся, – всегда вижу, когда спорить бесполезно. И влияние на Галину имею. Так что смог убедить: базарить без толку. Деньги по закону правда его – пусть и забирает. Галка в итоге согласилась. Смирилась. Но злобу затаила. Без копейки-то неудобно. С работы она ушла, доходов никаких.

– Вы, что ли, ее впроголодь держали?

– Продукты покупал. Квартплату вносил. На колготки там, помаду – все, короче, что нужно, – приосанился Айдаров. – Но ей еще на водку требовалось. Поэтому я строго: в магазины только вместе, а лично ей в руки – ни рубля. Радовался: вроде не пьет. Но однажды – уже в июле – вдруг замечаю: из серванта хрустальная ваза исчезла. А из спальни – часы каслинские. Сначала думал: продала, чтобы на выпивку хватило. Но пьяница деньги заимел – сразу закинулся. А она – ходит трезвая. Да и имущество, я прикинул, тыщи за две сдать можно, это как минимум. Что, думаю, затеяла? Пристал к ней: «Зачем продала, куда деньги дела?» Огрызается: «Вещи мои, куда хочу – туда и деваю».

Так и не выяснил.

А с Ярославом тоже что-то странное происходит. То ходил мрачный, лицо в пол, ногти грызет – а тут вдруг улыбаться начал. Я Галине говорю: «Что-то у твоего сына хорошее случилось». Она злится: «Плевать. Он мне теперь вообще не сын». Ну, тогда я за него взялся. Спрашиваю: «Ольга тебе, что ли, дала?» Он отвечает, очень серьезно: «Я очень просить, но Ольга не дать». – «Чего такой довольный тогда?» Он в ответ: «Я стать волшебником. И спасать царевну». И улыбается. Ну, думаю, о чем с тобой говорить, дурак. А однажды вечером он приходит такой довольный и говорит:

– Пожалуйста, давать мне чемодан.

Я совсем обалдел:

– Что тебе давать?

– Чемодан. Собирать вещи, уезжать от вас.

– Куда?

И он выдает:

– Я жить со Стелла. Она не очень красивая. Зато очень добрая. Я решил: буду любить ее теперь.

– А эта Стелла знает, что ты к ней жить идешь?

– Не знать. Но она меня не прогонит.

Я его остановить пытался, но Галина психанула:

– Пусть идет хоть к черту на рога!

– Он в беду попадет. Не пустит его к себе жить ни одна нормальная женщина!

– Да плевать.

Так и не остановили.

Собрал Ярослав чемодан и ушел. Я ждал – вернется. Нет. Дня через три только заглянул какие-то вещи свои прихватить, тогда я у него все и выспросил. Он сказал, что Стелле двадцать три, она живет одна и очень его любит. Я еще телефон этой дамы у него вызнал. На всякий случай. Но мы не созванивались и вообще никак не общались.

Айдаров улыбнулся:

– Нам вдвоем спокойнее.

– Что случилось вчера? – строго произнес я.


Автослесарь сразу поник:

– Да расскажу, от вас не отвяжешься. Вечером, в половину одиннадцатого, мы с Галкой сериал смотрели. И вдруг звонок дверной, как бешеный.

Зазноба моя перепугалась:

– Не открывай.

Но мне чего бояться? Отворил. На пороге Ярик. Лицо красное, злющее. Меня оттолкнул и сразу к Галке бросился. Вопит как бешеный:

– Мама! Зачем ты это сделать?!

Она в ответ:

– Ты что несешь?

Он ее за плечи схватил. Трясет. Шипит:

– Ты злая. Ты Оля хотеть убивать.

Она отбивается:

– Псих ненормальный! Кого убивать?! Я дома была! Никуда не выходила!

Но глаза, смотрю, забегали.

А он ее к стене отшвырнул. Крикнул:

– Трогать Ольга еще раз – я сам тебя уничтожить.

И вон из дома.

Она вслед кричит:

– Ты как с родной матерью! Я тебя кормила, обстирывала!

Но Ярик только дверью хлопнул. Убежал.

Галина в слезы. Я сразу к ней:

– Что ты натворила?

Она за свое: тебя, мол, не касается.

Но тут уж я на нее нажал – призналась. Что за вазу с часами три тыщи рублей выручила и двух алкашей с нашего двора наняла. Ольгин адрес им дала, велела пугнуть, как следует, и передать: это ей за Дорофеевых. Обоих.

Я за голову схватился. Ох, говорю, ты дура. Когда ты их наняла?

Она щетинится:

– Да пару недель назад. А они деньги взяли – и все тянули. Я им раз двадцать напоминала.

И ржет:

– Но раз Ярик бесится – значит, исполнили мой заказ. Я велела: отделать ее как следует. Хороша, небось, балерина – с бланшем под глазом!

– Галка, ты дурная? Во-первых, они тебя сдадут сразу же – как заказчика. Но главное: в чем смысл? Федора все равно не вернешь. А Ярослава Ольга уже сама бросила!

Она бурчит:

– Не бросила. Вернется еще. И женит его на себе – из-за денег!

– Ох-ох, – смеюсь. – Двадцать тысяч – прямо такие деньги огромные!

И пугаю ее:

– Зато сейчас Ольга в полицию заявит. Алкаши расколются. Им штраф. А тебя в тюрьму. Как заказчика.

Галка тогда в слезы. Воет в голос: «Правда, что ли, посадить могут?»

Я ее за руку, и пошли мы во двор. Нашли тех алкашей. Оба уже совсем тепленькие, но дружно клянутся: фингал не поставили, ничего не сломали и вообще вред причинить не успели, Ярик помешал.

– Подожди-подожди, – перебил я. – Ольга где живет?

– В Бибирево.