Люби меня, я бегу от тебя
Часть 46 из 79 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он смеется, делая вид, что кусает меня за кончик носа. Надеюсь, что мои щеки не покраснели: в последнее время они часто так делают… предательницы.
– Утверждение весьма и весьма спорное, но сегодня я спорить не буду. Нет, вообще-то, я посмотрел твой любимый фильм.
Я замираю на месте, широко распахивая глаза.
– Ты посмотрел «Забавную мордашку»? Серьезно? – спрашиваю я, и он с довольным видом кивает. – Но почему? И как тебе?
К несчастью, весь мой энтузиазм сдувается, словно воздушный шарик, когда он отвечает:
– Скажу честно: мне вообще не понравилось. Одри Хепберн просто великолепна, но я думал, что Фред Астер будет похаризматичнее.
– А…
– Но это все равно классика! И отвечая на твой первый вопрос, я посмотрел его, потому что он вроде как был в твоем списке.
Я напрягаюсь, понимая, о чем он. Сара действительно вписала в список пункт «Разыграть лучшую сцену из любимого фильма».
И, прежде чем я успеваю его остановить, Джейсон отходит и запевает Bonjour Paris. Умирая со стыда, я прошу его замолчать, но это лишь подстегивает его петь громче.
Господь милосердный. Разрази меня гром.
Некоторые прохожие с любопытством оборачиваются. В это тяжело поверить, учитывая то, что я выставляю себя в социальных сетях, но я ненавижу привлекать к себе внимание.
Вот почему я подумываю бросить Джейсона разбираться с этим самостоятельно.
А затем осознаю, что он ни разу даже не оглянулся на людей вокруг. Он не обращает на них внимания, и, если честно, я даже не уверена, видит ли он их вообще.
Ему просто нет до них дела. И я так сильно ему завидую… Так сильно, что, когда наступает моя очередь, я не сомневаюсь.
I want to see the den of thinking men
Like Jean-Paul Sartre.
I must philosophise with all the guys
Around Montmartre and Montparnasse.
Я отыгрываю свою роль и сбегаю по ступенькам Монмартра, не прекращая петь – фальшиво, к слову, – и пританцовывая. Джейсон делает то же, да еще и переигрывает – настолько, что кажется мне сексуальнее Фреда Астера.
Песня заканчивается, но мой смех длится вечность. Я держусь за фонарный столб и, закрыв глаза, кручусь вокруг него. А затем я натыкаюсь на его крепкую, горячую грудь, которую узнаю даже вслепую.
Его губы скользят по моей шее.
– Ты прекрасна, когда улыбаешься, – шепчет он, посылая по всему моему телу электрический разряд. – Нет, беру свои слова назад. Ты прекрасна всегда. Голая, одетая, когда улыбаешься, когда прожигаешь меня взглядом, без макияжа…
На сей раз я открываю глаза. Его взгляд пристальный, пронзительный.
– Ладно, особенно когда голая, – вызывающе улыбается он.
Я затыкаю его поцелуем, и языки эфемерного пламени облизывают мои бедра. Он прижимает меня к себе, углубляя поцелуй. Я вдруг в полной мере осознаю свое тело в его руках, в руках, которые, кажется, сейчас везде и одновременно нигде, слишком близко и слишком далеко, и я едва дышу, мне хочется большего, и…
– Хочешь прийти сегодня ко мне? – очень серьезно выдыхает Джейсон.
Я знаю, что это значит. Время настало. Он хочет меня, я хочу его; мы уже достаточно ходили вокруг да около.
– Я встречаюсь с Тьяго.
И это правда так. Мы договорились сходить на танцы в «Баррио Латино», и я с нетерпением ждала возможности там наконец-то побывать. Но я осознаю, что отказываюсь от предложения Джейсона не по этой причине.
Правда в том, что мне страшно. Что, если мы попробуем еще раз, но катастрофа повторится? Что, если мы действительно несовместимы в сексуальном плане?
Мне страшно, что на этот раз пострадает наша дружба.
Я и сама удивляюсь, но… я дорожу этими отношениями.
– Понял, – отвечает он, откидывая прядь волос, спадающую мне на губы. – Значит, в другой раз.
* * *
– Не хочешь со мной? Станцуем самбу, как самые настоящие роковые красотки!
Виолетта, сидя со скрещенными ногами на своей кровати, морщится. Она уже давно не ходит на гулянки, о чем я и не замедлила ей напомнить.
– Нет, спасибо. В другой раз! – отказывается она.
Я пожимаю плечами и желаю ей доброй ночи, а затем испаряюсь. В гостиной с напряженным видом сидит Лоан. Когда я предупреждаю его, что, скорее всего, вернусь поздно, он просто кивает, и, растерявшись, я побыстрее ухожу.
Спускаясь по лестнице, я отправляю Тьяго сообщение.
Я: Буду через 5 минут. Не опаздывай.
Вот только…
Я замираю, стоя на тротуаре, и то же делает мое сердце. Ветер раздувает мне волосы, охватывает, словно тиски, темнота. Мои глаза, бешено моргая, осматривают окрестности.
Все шины моей машины проколоты и растеклись по асфальту. Дрожа, я подхожу ближе. Надрезы видно очень хорошо: их прорезали специально. Я чувствую страх, но задвигаю ужасающую действительность в своем сознании настолько далеко, насколько возможно.
На этот раз он не шутит.
Я знаю, что это Брайан, знаю, что это предупреждение, но еще несколько секунд обманываю саму себя. А затем, спустя несколько минут попыток взять себя в руки, возвращаюсь в квартиру, вытирая со щек беззвучные слезы.
На сегодня возьму машину Лоана. Он не испортит мне вечер. Когда я открываю дверь и пытаюсь найти его ключи, обычно лежащие на кухонной стойке, меня вдруг что-то останавливает.
Шум.
Нет… стон удовольствия.
В первую очередь я думаю о Клемане. Несмотря на все насущные проблемы, мне даже удается порадоваться. А потом мой мозг производит нужные подсчеты.
Клеман никак не мог приехать за те пятнадцать минут, что я была на улице. Я бы его увидела.
– Черт подери, – выдыхаю я себе в ладонь.
Лоан и Виолетта занимаются сексом. В нашей комнате.
Мой мозг вдруг отключается, и я выхожу из квартиры с пустыми руками. Не знаю, что со мной происходит. Я просто паникую. Я думаю о своих проколотых шинах, о манипуляторе Брайане, о наконец-то сошедшихся Виолетте и Лоане, о своем неопределенном будущем… А потом – о Джейсоне.
Джейсон.
Мои ноги движутся сами по себе. Я отправляю Тьяго сообщение, что не смогу приехать, и еду на метро. Три станции, и я на месте. Я нигде не останавливаюсь, чтобы не дать места сомнению. Я распахиваю открытую дверь в подъезд его дома и, перешагивая несколько ступенек за раз, поднимаюсь этаж за этажом.
Моим шагам вторит одна-единственная мысль.
Пусть он будет там, пусть он будет там, пусть он будет там.
Я стучу в его дверь в ту же секунду, как дохожу до нее, даже не переводя дыхание. Мое сердце бешено бьется о грудную клетку, а затем дверь открывается.
21
ЗОИ
– Зои?
В его голосе слышится беспокойство. Джейсон хмурит брови, придерживая дверь рукой. На нем только синие пижамные штаны, идеально сидящие на бедрах. И из одного кармана высовывается котенок – Лея, если не ошибаюсь.
– Что случилось? – продолжает он, вдруг резко посерьезнев.
– Утверждение весьма и весьма спорное, но сегодня я спорить не буду. Нет, вообще-то, я посмотрел твой любимый фильм.
Я замираю на месте, широко распахивая глаза.
– Ты посмотрел «Забавную мордашку»? Серьезно? – спрашиваю я, и он с довольным видом кивает. – Но почему? И как тебе?
К несчастью, весь мой энтузиазм сдувается, словно воздушный шарик, когда он отвечает:
– Скажу честно: мне вообще не понравилось. Одри Хепберн просто великолепна, но я думал, что Фред Астер будет похаризматичнее.
– А…
– Но это все равно классика! И отвечая на твой первый вопрос, я посмотрел его, потому что он вроде как был в твоем списке.
Я напрягаюсь, понимая, о чем он. Сара действительно вписала в список пункт «Разыграть лучшую сцену из любимого фильма».
И, прежде чем я успеваю его остановить, Джейсон отходит и запевает Bonjour Paris. Умирая со стыда, я прошу его замолчать, но это лишь подстегивает его петь громче.
Господь милосердный. Разрази меня гром.
Некоторые прохожие с любопытством оборачиваются. В это тяжело поверить, учитывая то, что я выставляю себя в социальных сетях, но я ненавижу привлекать к себе внимание.
Вот почему я подумываю бросить Джейсона разбираться с этим самостоятельно.
А затем осознаю, что он ни разу даже не оглянулся на людей вокруг. Он не обращает на них внимания, и, если честно, я даже не уверена, видит ли он их вообще.
Ему просто нет до них дела. И я так сильно ему завидую… Так сильно, что, когда наступает моя очередь, я не сомневаюсь.
I want to see the den of thinking men
Like Jean-Paul Sartre.
I must philosophise with all the guys
Around Montmartre and Montparnasse.
Я отыгрываю свою роль и сбегаю по ступенькам Монмартра, не прекращая петь – фальшиво, к слову, – и пританцовывая. Джейсон делает то же, да еще и переигрывает – настолько, что кажется мне сексуальнее Фреда Астера.
Песня заканчивается, но мой смех длится вечность. Я держусь за фонарный столб и, закрыв глаза, кручусь вокруг него. А затем я натыкаюсь на его крепкую, горячую грудь, которую узнаю даже вслепую.
Его губы скользят по моей шее.
– Ты прекрасна, когда улыбаешься, – шепчет он, посылая по всему моему телу электрический разряд. – Нет, беру свои слова назад. Ты прекрасна всегда. Голая, одетая, когда улыбаешься, когда прожигаешь меня взглядом, без макияжа…
На сей раз я открываю глаза. Его взгляд пристальный, пронзительный.
– Ладно, особенно когда голая, – вызывающе улыбается он.
Я затыкаю его поцелуем, и языки эфемерного пламени облизывают мои бедра. Он прижимает меня к себе, углубляя поцелуй. Я вдруг в полной мере осознаю свое тело в его руках, в руках, которые, кажется, сейчас везде и одновременно нигде, слишком близко и слишком далеко, и я едва дышу, мне хочется большего, и…
– Хочешь прийти сегодня ко мне? – очень серьезно выдыхает Джейсон.
Я знаю, что это значит. Время настало. Он хочет меня, я хочу его; мы уже достаточно ходили вокруг да около.
– Я встречаюсь с Тьяго.
И это правда так. Мы договорились сходить на танцы в «Баррио Латино», и я с нетерпением ждала возможности там наконец-то побывать. Но я осознаю, что отказываюсь от предложения Джейсона не по этой причине.
Правда в том, что мне страшно. Что, если мы попробуем еще раз, но катастрофа повторится? Что, если мы действительно несовместимы в сексуальном плане?
Мне страшно, что на этот раз пострадает наша дружба.
Я и сама удивляюсь, но… я дорожу этими отношениями.
– Понял, – отвечает он, откидывая прядь волос, спадающую мне на губы. – Значит, в другой раз.
* * *
– Не хочешь со мной? Станцуем самбу, как самые настоящие роковые красотки!
Виолетта, сидя со скрещенными ногами на своей кровати, морщится. Она уже давно не ходит на гулянки, о чем я и не замедлила ей напомнить.
– Нет, спасибо. В другой раз! – отказывается она.
Я пожимаю плечами и желаю ей доброй ночи, а затем испаряюсь. В гостиной с напряженным видом сидит Лоан. Когда я предупреждаю его, что, скорее всего, вернусь поздно, он просто кивает, и, растерявшись, я побыстрее ухожу.
Спускаясь по лестнице, я отправляю Тьяго сообщение.
Я: Буду через 5 минут. Не опаздывай.
Вот только…
Я замираю, стоя на тротуаре, и то же делает мое сердце. Ветер раздувает мне волосы, охватывает, словно тиски, темнота. Мои глаза, бешено моргая, осматривают окрестности.
Все шины моей машины проколоты и растеклись по асфальту. Дрожа, я подхожу ближе. Надрезы видно очень хорошо: их прорезали специально. Я чувствую страх, но задвигаю ужасающую действительность в своем сознании настолько далеко, насколько возможно.
На этот раз он не шутит.
Я знаю, что это Брайан, знаю, что это предупреждение, но еще несколько секунд обманываю саму себя. А затем, спустя несколько минут попыток взять себя в руки, возвращаюсь в квартиру, вытирая со щек беззвучные слезы.
На сегодня возьму машину Лоана. Он не испортит мне вечер. Когда я открываю дверь и пытаюсь найти его ключи, обычно лежащие на кухонной стойке, меня вдруг что-то останавливает.
Шум.
Нет… стон удовольствия.
В первую очередь я думаю о Клемане. Несмотря на все насущные проблемы, мне даже удается порадоваться. А потом мой мозг производит нужные подсчеты.
Клеман никак не мог приехать за те пятнадцать минут, что я была на улице. Я бы его увидела.
– Черт подери, – выдыхаю я себе в ладонь.
Лоан и Виолетта занимаются сексом. В нашей комнате.
Мой мозг вдруг отключается, и я выхожу из квартиры с пустыми руками. Не знаю, что со мной происходит. Я просто паникую. Я думаю о своих проколотых шинах, о манипуляторе Брайане, о наконец-то сошедшихся Виолетте и Лоане, о своем неопределенном будущем… А потом – о Джейсоне.
Джейсон.
Мои ноги движутся сами по себе. Я отправляю Тьяго сообщение, что не смогу приехать, и еду на метро. Три станции, и я на месте. Я нигде не останавливаюсь, чтобы не дать места сомнению. Я распахиваю открытую дверь в подъезд его дома и, перешагивая несколько ступенек за раз, поднимаюсь этаж за этажом.
Моим шагам вторит одна-единственная мысль.
Пусть он будет там, пусть он будет там, пусть он будет там.
Я стучу в его дверь в ту же секунду, как дохожу до нее, даже не переводя дыхание. Мое сердце бешено бьется о грудную клетку, а затем дверь открывается.
21
ЗОИ
– Зои?
В его голосе слышится беспокойство. Джейсон хмурит брови, придерживая дверь рукой. На нем только синие пижамные штаны, идеально сидящие на бедрах. И из одного кармана высовывается котенок – Лея, если не ошибаюсь.
– Что случилось? – продолжает он, вдруг резко посерьезнев.