Лягушачий король

Заказчик выдвигал два требования.

– Он должен находиться в постоянном контакте с писателем, – сказал Стивен.

– Но все общение строго анонимно, – добавил Фил. – Через переписку.

Они предложили кандидатуру Олега Юренцова.

Юренцов был тихий застенчивый человек, которому идеально подходили оба условия. Он заикался. Общение лицом к лицу давалось Юренцову мучительно. Он избегал любых коммуникаций, включая общение с продавцами, и все необходимые товары заказывал через Интернет.

При этом он никогда не срывал сроки.

На слове «никогда» Илюшин поднял брови.

– Сколько раз вы его нанимали?

– С проектами – около десяти…

Юренцов сотрудничал с издательством на протяжении пяти лет. Был исполнителен. Переделывал тексты столько раз, сколько требовалось, если заказчик был чем-то недоволен. Соглашался на мизерную оплату. По-видимому, не имел значительных писательских амбиций. Во всяком случае, он никогда не обращался к Стивену и Филу с просьбой посодействовать в опубликовании его собственной книги.

– Реально светлый человек, – печально сказал Фил.

Три месяца назад он явился в издательство в страшном возбуждении. «Без предварительной договоренности!» – осуждающе заметил Стивен. Юренцов заикался сильнее обычного, брызгал слюной и размахивал руками. Они так испугались, что подумывали вызвать охрану, но в конце концов разобрали, чего он хочет.

Юренцов требовал назвать ему имя заказчика.

– Все было нормальненько. Что с ним случилось? – недоумевал Фил.

Быть может, они и пошли бы ему навстречу в нарушение всех внутренних правил издательства. Однако имени заказчика ни Стивен, ни Фил не знали сами. Все общение велось через юриста.

– А юриста вы ему сдали? – спросил Сергей.

Нет, имя юриста сохранили в тайне. Юренцов ушел ни с чем.

Бабкин с Илюшиным переглянулись.

– После этого он сообщил вам, что хочет включить в книгу одну иллюстрацию, – предположил Макар.

Теперь переглянулись Стивен с Филом.

– Да… – удивленно подтвердил первый. – Это незначительно удорожало стоимость тиража, и заказчик выразил согласие.

– Олег круто рисовал, – вдруг сказал Фил. – Мог бы стать знаменитым художником. Я хочу сказать, что это такой человек, перед которым были открыты все пути…

«…а уперся в тупик, где сидели вы, кретины», – про себя закончил Бабкин.

– Были еще какие-нибудь эксцессы с ним? – спросил Макар.

Оба помотали головами. Больше он не приходил и не звонил. Заказчик присылал ему с анонимного почтового ящика сюжет очередной главы, Юренцов спустя некоторое время отправлял готовый текст, они совместно правили его и двигались дальше.

Вскоре книга была готова.

С иллюстрацией на предпоследней странице.

Дальше рассказ Стивена с Филом опять утратил связность. В нем замелькали «непростые обстоятельства» и «факап контрагентов».

Бабкин понял из их объяснений одно: эти двое сорвали рекламную кампанию. По замыслу заказчика, книгу должны были издать к сентябрьской книжной ярмарке – ежегодному мероприятию, собиравшему десятки издательств и тысячи покупателей. «Песни ангелов Московской области» были бы выложены на стенде «Амины» среди новинок и бестселлеров. Вторым аккордом грянула бы рекламная кампания – и за месяц книга была бы раскуплена. Стивен нехотя признал, что это грамотный подход. Либо заказчика кто-то консультировал, либо он сам имел отношение к книжному бизнесу.

Но рекламу не подготовили. Книгу выпустили с опозданием на неделю, профукав ярмарку. А теперь, когда весь тираж выкуплен, заниматься продвижением бессмысленно, поскольку продвигать попросту нечего.

В этом месте Бабкин посмотрел на Стивена и Фила очень внимательно. Если бы не прочитанный утром жутковатый текст, он сказал бы, что избавиться от книги выгоднее всего было этим двум обалдуям.

– Что произойдет со средствами, выделенными заказчиком на рекламную кампанию? – спросил Макар.

– Это будет согласовываться на другом уровне, – помявшись, ответил Стивен и кивнул на потолок. – Подключится юридический отдел, чтобы подтвердить обоснованность…

– Спасибо, я понял, – остановил его Илюшин. – Мне нужны все данные юриста, который подписывал с вами договор от имени клиента.

Стивен и Фил сказали, что они могут предоставить эту информацию только после согласования со своим начальством.

– Согласовывайте, – не стал спорить Макар.

– Это займет некоторое время, – снисходительно заметил Стивен.


– Ничего, мы подождем.

– Около недели, – уточнил Фил.

Бабкин, чье терпение лопнуло, молча поднялся. Он не собирался применять к этим клоунам методы физического воздействия и даже не планировал их пугать, он лишь хотел выйти в коридор, чтобы посовещаться с Илюшиным.

Пять минут спустя они покинули издательство. В кармане Макара лежал листок с данными юриста.



– Нужно связаться со следователем, который ведет дело Юренцова, – сказал Сергей, когда они сели в машину. – У нас полно информации. Пора делиться.

– Сразу после встречи с юристом, – пообещал Макар.

– Если этот тип вообще согласится с нами разговаривать.

– Если откажется, сдадим его следователю. Пусть разбираются без нас. Но я хочу посмотреть на человека, который представлял интересы убийцы.

Сергей построил маршрут до офиса юриста.

– Какое у него отчество? – спросил Илюшин, набиравший номер на телефоне.

Бабкин взглянул на свои записи.

– Семенович. Лев Семенович Котляр. Пристегнись!

Лев Семенович не отвечал на звонки. Макар упорно продолжал дозваниваться, так что в конце концов Бабкин предупредил, что Котляр занесет его в черный список как оголтелого спамера.

– Может, он в суде. Или обедает. Который час?

– Двенадцать без пяти.

– Самое подходящее время. – Сергей вспомнил, что, кроме худосочной яичницы из двух яиц, больше ничем не завтракал.

– Поговорим с Котляром – отведу тебя в кафе, – великодушно пообещал Илюшин.

– Только с человеческой едой, а не китайской!

Они свернули с проспекта и оказались в жилом квартале. Бабкин вел машину на малой скорости, одним глазом наблюдая за детьми на самокатах, которые катились параллельно ему по тротуару, обгоняя друг друга и то ли дурачась, то ли ссорясь всерьез.

– А что это мы тащимся? – недовольно осведомился Макар.

– Куда нам торопиться?

– Похоже, вон в той «свечке» его офис… – начал Илюшин, вытягивая шею.

Один из мальчишек с силой толкнул приятеля. Самокат вильнул, накренился и вместе с владельцем вылетел на проезжую часть, под колеса «БМВ».

Бабкина спасла реакция. Он ударил по тормозам в тот момент, когда самокат начал произвольное движение по тротуару. «БМВ» дернулся, их обоих бросило вперед. Спустя десять секунд тишины, показавшихся Илюшину бесконечными, из-под переднего бампера раздался громкий рев.

В следующие две минуты Сергей действовал с изумительным спокойствием. Позже Илюшин вспоминал, что размеренные отточенные движения его друга напоминали танец.

Бабкин включил аварийку, отстегнул ремень и выбрался наружу. Вытащил мальчика, поставил его перед собой, не обращая внимания на собирающихся вокруг зевак и охающих бабок, перемещавшихся, на взгляд Макара, либо со сверхзвуковой скоростью, либо силой мысли, потому что минуту назад ни одной бабки в радиусе пятисот метров он не наблюдал.

Ребенка, который от ужаса перестал реветь и таращил на него глаза, Сергей ощупал со всех сторон. Поднял неповрежденный самокат, лежавший в метре от бампера, и перенес на тротуар, где стояли остолбеневшие приятели упавшего. А затем, к восторгу Макара и ужасу свидетелей, взял за ухо того, кто толкнул приятеля, и приподнял.

Макар оценил точность выражения «орет как резаный». Если бы он не видел происходящего, он поклялся бы, что ухо ребенку пилили тупым ножом. Свидетели нерешительно выразили протест. Бабки вразнобой выкрикнули: «Полиция!» Подвыпивший старичок выкрикнул: «Пороть!»

Бабкин, держа жертву цепко и неумолимо, что-то размеренно говорил, наклонившись к его голове. Илюшин многое бы отдал, чтобы услышать эту речь. Но в будущем Сергей наотрез отказывался повторить ее или хотя бы изложить краткое содержание, хотя Макар обещал все сокровища земные и даже предлагал в заложники собственное ухо.

Закончив внушение, Бабкин разжал пальцы. Мальчишка выпал на асфальт и остался сидеть, прижав ладонь к распухшему уху.

Сергей обернулся к оставшимся в стороне детям. Несомненно, он собирался призвать их к осторожности и посоветовать беречь себя и товарищей. Однако его благому намерению не суждено было исполниться. Побросав самокаты, дети кинулись прочь.

Тот, кого вытолкнули на проезжую часть, посмотрел им вслед, вытер нос пальцем, палец вытер о штаны, встал на самокат и неторопливо покатился дальше.

Бабкин сел в машину. Достал влажную салфетку. Посмотрел на Макара.

– Пристегнись.

«БМВ» медленно тронулся с места.

Некоторое время в машине стояла тишина. Но опция «сочувственное молчание» была выдана Илюшину в тестовом режиме: его хватало на полторы минуты.

– Бедное дитя! – с лицемерным состраданием начал Макар, когда полторы минуты истекли. – Сможет ли ребенок отрефлексировать негатив, полученный от тебя, или ему придется жить с этой травмой до конца…