Лиса под прикрытием
Часть 41 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Взгляд зацепился за пламя факела. Будто завороженная, я замолчала, только следила за его отблесками, всполохами, искрами, летящими в небо. Огонь становился все ближе и ближе, пока не вспыхнул гигантским цветком, скрывая меня от чужих любопытных глаз.
– Мари! – взревел Самуэль. – Мари!!!
Я снова закричала, но сразу закашлялась, наглотавшись дыма. Огонь был везде: справа, слева, сверху, снизу. Повсюду! Он жалил искрами, вгрызался зубами, будто зверь, безжалостно впивался ногтями в кожу, рвал меня на части. Я зажмурилась, чтобы не видеть его оскаленную морду.
Но тут укусы прекратились, огонь отпрянул, будто испугался. Я открыла глаза и забыла о боли. Из живота выходило радужное сияние, оно окутывало меня всю с ног до головы, защищало от жара. Оно пульсировало, словно живое существо, и потихоньку росло, отгоняя ненасытное пламя все дальше и дальше.
– Магиня, – донесся издалека слабый голос.
Он был первым, но вскоре площадь взорвалась криками.
– Магиня! Магиня! – орали люди. – Магия вернулась! Вернулась!!! Она невиновна! Невиноватая!!!
Многие кинулись к костру, принялись тушить огонь снегом, и вскоре пламя сдалось, остались лишь чуть тлеющие угольки и запах дыма.
Ко мне подбежал городовой, тот самый, что пожертвовал шаль. Трясущимися руками развязал путы и бросился к ногам, целуя обожженные пальцы.
– Прости меня, великая! Ты невиновна! Будь свободна.
Больше ничего меня не держало, но идти я не могла, не было сил. Я лишь оперлась на столб и смотрела перед собой. Людское море то накатывало ближе, оглушая голосами, то откатывало назад.
– Магиня… магиня… магия вернулась… вернулась…
Самуэль появился будто ниоткуда, соткался из воздуха рядом со мной. Он был свободен, остались только синюшные следы кандалов на руках, отзвуки ужаса, которым он пропитался, и белоснежная седая прядь.
– Мари…
– Самуэль, – я слабо улыбнулась, все еще не в силах поверить в то, что жива.
Он подхватил меня на руки и потащил прочь: от взглядов, от криков, от запаха дыма, от чужой ярости, которую я ощущала даже отсюда.
– Мари, как ты это сделала? – прошептал любимый. – Как смогла отогнать огонь? Неужели тебе подвластна магия?
Я потянулась к его лицу, поцеловала в губы, одновременно отвечая на вопрос.
– Нет, это не я. Это он.
– Он?
– Сын.
– Мари…
Эпилог
С меня сняли обвинения в тот же день, Самуэлю вернули все права, восстановили в должности, принесли извинения нам обоим. Едва он доставил меня домой, показал доктору, который, ко всеобщему удивлению, не нашел ожогов, Самуэль выставил охранников и вернулся на работу. Обозленный, пылающий яростью и желанием поквитаться, он обратился к столичному руководству, в результате чего полетели головы.
Чету Мошано арестовали на следующий день, они не успели бежать. Их обвиняли не только в том, что бессовестно пользовались несчастными женщинами, своим положением и прочее, но и в том, что именно по их приказу был произведен взрыв, в результате которого лавина погребла дом в горах. Таким образом градоначальник хотел уничтожить главного обвинителя. В тюрьму отправился и судья. Оказалось, помимо известных злодеяний, за Шампио числились и другие преступления: сговоры, клевета, пользование служебным положением в личных целях и прочее. И теперь все трое ждали суда, на этот раз – справедливого.
Не повезло и Клоду. Как я потом узнала, он подкараулил Самуэля возле дома и попытался убить, дабы избавиться от него навсегда. Любимый оказался на высоте, Клода ожидало длительное лечение в тюремном лазарете, а потом рудники до конца жизни. Их с Юлианой развели без вопросов, дочь осталась с матерью.
Женщин-мастериц освободили из рабства, помогли устроиться на настоящую работу. Всем, кроме Питры. Толстуха исчезла вместе с сыном, больше их мы никогда не видели.
Хелле Самуэль предложил стать няней малыша, вскоре она вместе с внучкой переехала в дом. Не забыла я и о семье Найри. Девушка, которая помогла мне выжить после побега из зверинца, обзавелась своей небольшой вязальной лавкой, и теперь они с матерью и братом вовсю привлекали клиентов.
Постепенно страсти улеглись. И в первый же спокойный день Самуэль повел меня к священнику. Весь путь до храма он не сводил взгляда, будто бы боялся, что стоит моргнуть, я исчезну, улечу обратно в свой мир. Лишь когда на моем запястье засверкал брачный браслет, из его глаз исчезла тревога.
На церемонии присутствовали только самые близкие – Юлиана и Карин, а вот на празднике – все знакомые и друзья. К вечеру веселье лишь набрало обороты, и нам с Самуэлем с трудом удалось улизнуть от гостей, чтобы встретить брачную ночь в объятьях друг друга.
А дальше жизнь пошла своим чередом. Самуэль трудился, Юлиана готовила Карин к школе. Мы с малышом развлекали семью магическими представлениями и ждали, когда сможем увидеть друг друга по-настоящему.
Однажды пришло письмо. Адресом отправления значилась тюрьма. Я подала конверт мужу.
– Открой, я боюсь.
Он кивнул и осторожно, будто ядовитую змею, принял конверт. Вскрыл, быстро пробежал взглядом по строчкам. Судя по тому, как побледнело его лицо, послание было не из приятных.
– Что там? – спросила я.
Самуэль посмотрел на меня, в его взгляде застыла тревога, смешанная еще с чем-то, что я не могла определить.
– Неужели так плохо?
– Держи, ты должна прочесть, – глухо сказал он.
– Ты уверен?
– Да.
Я дрожащими пальцами сжала лист и стала читать. В письме было всего четыре предложения, но каждое сочилось ядом.
Гадина, Самуэль Черконе купил тебя у моего мужа на том приеме. Теперь ты вся его с потрохами. Ты всего лишь дорогая игрушка знатного кэра, и никогда не станешь чем-то большим. Знай это.
– Это правда? – спросила я, закончив читать.
Муж побледнел еще больше, казалось, из него ушла сама жизнь. Однако отпираться не стал.
– Правда. Тельма не врет.
Я скомкала лист и бросила в камин, с наслаждением наблюдая за тем, как бумага превращается в пепел. Когда от письма ничего не осталось, повернулась к Самуэлю. Он так и стоял на том же самом месте, с прямой спиной, с перекошенным от страха лицом.
– Мари…
Я приложила ладонь к его губам, заставляя молчать.
– Знаешь, любимый, если бы ты оказался в подобной ситуации, а выкупила бы тебя хоть у дьявола, хоть у Мертвой Матери.
Нежный поцелуй стал мне ответом.
Конец
Май 2020
– Мари! – взревел Самуэль. – Мари!!!
Я снова закричала, но сразу закашлялась, наглотавшись дыма. Огонь был везде: справа, слева, сверху, снизу. Повсюду! Он жалил искрами, вгрызался зубами, будто зверь, безжалостно впивался ногтями в кожу, рвал меня на части. Я зажмурилась, чтобы не видеть его оскаленную морду.
Но тут укусы прекратились, огонь отпрянул, будто испугался. Я открыла глаза и забыла о боли. Из живота выходило радужное сияние, оно окутывало меня всю с ног до головы, защищало от жара. Оно пульсировало, словно живое существо, и потихоньку росло, отгоняя ненасытное пламя все дальше и дальше.
– Магиня, – донесся издалека слабый голос.
Он был первым, но вскоре площадь взорвалась криками.
– Магиня! Магиня! – орали люди. – Магия вернулась! Вернулась!!! Она невиновна! Невиноватая!!!
Многие кинулись к костру, принялись тушить огонь снегом, и вскоре пламя сдалось, остались лишь чуть тлеющие угольки и запах дыма.
Ко мне подбежал городовой, тот самый, что пожертвовал шаль. Трясущимися руками развязал путы и бросился к ногам, целуя обожженные пальцы.
– Прости меня, великая! Ты невиновна! Будь свободна.
Больше ничего меня не держало, но идти я не могла, не было сил. Я лишь оперлась на столб и смотрела перед собой. Людское море то накатывало ближе, оглушая голосами, то откатывало назад.
– Магиня… магиня… магия вернулась… вернулась…
Самуэль появился будто ниоткуда, соткался из воздуха рядом со мной. Он был свободен, остались только синюшные следы кандалов на руках, отзвуки ужаса, которым он пропитался, и белоснежная седая прядь.
– Мари…
– Самуэль, – я слабо улыбнулась, все еще не в силах поверить в то, что жива.
Он подхватил меня на руки и потащил прочь: от взглядов, от криков, от запаха дыма, от чужой ярости, которую я ощущала даже отсюда.
– Мари, как ты это сделала? – прошептал любимый. – Как смогла отогнать огонь? Неужели тебе подвластна магия?
Я потянулась к его лицу, поцеловала в губы, одновременно отвечая на вопрос.
– Нет, это не я. Это он.
– Он?
– Сын.
– Мари…
Эпилог
С меня сняли обвинения в тот же день, Самуэлю вернули все права, восстановили в должности, принесли извинения нам обоим. Едва он доставил меня домой, показал доктору, который, ко всеобщему удивлению, не нашел ожогов, Самуэль выставил охранников и вернулся на работу. Обозленный, пылающий яростью и желанием поквитаться, он обратился к столичному руководству, в результате чего полетели головы.
Чету Мошано арестовали на следующий день, они не успели бежать. Их обвиняли не только в том, что бессовестно пользовались несчастными женщинами, своим положением и прочее, но и в том, что именно по их приказу был произведен взрыв, в результате которого лавина погребла дом в горах. Таким образом градоначальник хотел уничтожить главного обвинителя. В тюрьму отправился и судья. Оказалось, помимо известных злодеяний, за Шампио числились и другие преступления: сговоры, клевета, пользование служебным положением в личных целях и прочее. И теперь все трое ждали суда, на этот раз – справедливого.
Не повезло и Клоду. Как я потом узнала, он подкараулил Самуэля возле дома и попытался убить, дабы избавиться от него навсегда. Любимый оказался на высоте, Клода ожидало длительное лечение в тюремном лазарете, а потом рудники до конца жизни. Их с Юлианой развели без вопросов, дочь осталась с матерью.
Женщин-мастериц освободили из рабства, помогли устроиться на настоящую работу. Всем, кроме Питры. Толстуха исчезла вместе с сыном, больше их мы никогда не видели.
Хелле Самуэль предложил стать няней малыша, вскоре она вместе с внучкой переехала в дом. Не забыла я и о семье Найри. Девушка, которая помогла мне выжить после побега из зверинца, обзавелась своей небольшой вязальной лавкой, и теперь они с матерью и братом вовсю привлекали клиентов.
Постепенно страсти улеглись. И в первый же спокойный день Самуэль повел меня к священнику. Весь путь до храма он не сводил взгляда, будто бы боялся, что стоит моргнуть, я исчезну, улечу обратно в свой мир. Лишь когда на моем запястье засверкал брачный браслет, из его глаз исчезла тревога.
На церемонии присутствовали только самые близкие – Юлиана и Карин, а вот на празднике – все знакомые и друзья. К вечеру веселье лишь набрало обороты, и нам с Самуэлем с трудом удалось улизнуть от гостей, чтобы встретить брачную ночь в объятьях друг друга.
А дальше жизнь пошла своим чередом. Самуэль трудился, Юлиана готовила Карин к школе. Мы с малышом развлекали семью магическими представлениями и ждали, когда сможем увидеть друг друга по-настоящему.
Однажды пришло письмо. Адресом отправления значилась тюрьма. Я подала конверт мужу.
– Открой, я боюсь.
Он кивнул и осторожно, будто ядовитую змею, принял конверт. Вскрыл, быстро пробежал взглядом по строчкам. Судя по тому, как побледнело его лицо, послание было не из приятных.
– Что там? – спросила я.
Самуэль посмотрел на меня, в его взгляде застыла тревога, смешанная еще с чем-то, что я не могла определить.
– Неужели так плохо?
– Держи, ты должна прочесть, – глухо сказал он.
– Ты уверен?
– Да.
Я дрожащими пальцами сжала лист и стала читать. В письме было всего четыре предложения, но каждое сочилось ядом.
Гадина, Самуэль Черконе купил тебя у моего мужа на том приеме. Теперь ты вся его с потрохами. Ты всего лишь дорогая игрушка знатного кэра, и никогда не станешь чем-то большим. Знай это.
– Это правда? – спросила я, закончив читать.
Муж побледнел еще больше, казалось, из него ушла сама жизнь. Однако отпираться не стал.
– Правда. Тельма не врет.
Я скомкала лист и бросила в камин, с наслаждением наблюдая за тем, как бумага превращается в пепел. Когда от письма ничего не осталось, повернулась к Самуэлю. Он так и стоял на том же самом месте, с прямой спиной, с перекошенным от страха лицом.
– Мари…
Я приложила ладонь к его губам, заставляя молчать.
– Знаешь, любимый, если бы ты оказался в подобной ситуации, а выкупила бы тебя хоть у дьявола, хоть у Мертвой Матери.
Нежный поцелуй стал мне ответом.
Конец
Май 2020
Перейти к странице: